Fate Eternal Love

Город горел красным и тонул в чёрных водах чрева Грааля. Огни гасли один за другим. Кровь стекала вниз. Крики о помощи и боли стихали. Ветер уносил за собой скверные запахи гари и железа. На небесах не осталось ни звёзд, ни светил. Погасли лики живых. Вода твердела и становилась камнем. Идя к своей далёкой цели, Илия уже не видела ни тел, ни крови. Всё вокруг стало единым, будто чрево Грааля слилось с миром для его рождения. Тяжело ступая по неровной дороге, одинокая фигура двигалась к единственному источнику света где-то вдали у самого горизонта, если он ещё существовал. Золотая звезда сияла над застывшим озером, в глубине которого подобно гигантскому сердцу Тиамат сокращался сгусток энергии, от которого распространялись красные оборванные линии. Они пульсировали, пытаясь соединиться с чем-то, но не могли. Новые слуги царя и царицы хорошо поработали, отрезав ненасытную озлобленную сущность от линий Лей. Но то, что было внутри озера, достаточно напиталось кровью, смертью и духами слуг, чтобы твердеть и пытаться стать единым с миром вокруг. Ведь оставалось два последних шага до полного возрождения Грааля. Жизнь Лансера и сердце Илии, мирно сокращающееся такт в такт с огромным сгустком в тёмном чреве. Они слышали друг друга. Они желали объединения. Перебравшись с одного куска стены на нечто, что было когда-то каменным заграждением, Илия встала на колени и поползла. Её силы таяли прямо на глазах, хотя сама она не ощущала этого. Просто в какой-то момент тело стало очень тяжёлым, медленным и громоздким. Глаза Илии заволокло туманом, из-за чего она больше не видела препятствий на своём пути, постоянно падая и спотыкаясь. На четвереньках продвигаться дальше оказалось удобнее. Так она могла нащупывать то, что валялось под её руками. Хотя от её пальцем и ладоней поступало всё меньше и меньше информации, ведь они практически потеряли чувствительность. Илия шевелила руками и ногами, концентрируясь на мысли, что ей просто надо двигать конечностями и не более. Благодаря тому, что из сознания исчезали лишние мысли, ибо чувства связанные с ним испарились, Илии удалось убедить себя, что она делает всё верно. Однако золотая звезда в небесах всё ещё казалась далекой, хотя девушка проделала длинный путь, оставив позади Рин и Широ. От них она ушла бодрой походкой, пустив вперёд себя свою последнюю белую птицу из магических нитей. Но птица погасла, та как из тела Илии утекали остатки её манны. Смерть Берсеркера открыла что-то, некий канал или же зияющую дыру, через которую уходила магия. «Если бы моё сердце осталось со мной?» - на долю секунды она остановилась, когда этот вопрос мелькнул в её голове. Но Илия не собиралась искать ответы на него, поэтому просто поползла дальше, перевалившись через очередное препятствие. «А если бы Геракл не погиб?» - ещё один вопрос вспыхнул красным в её голове. Илия проигнорировала и его, прекрасно зная, что они с Гераклом совершили ошибку, полюбив друг друга. Они оба осознавали, что война за Грааль закончится, а это значит, что все слуги умрут. И даже если Илия могла получить Грааль, никто не гарантировал, что она сможет взять его, ибо Грааль мог удержать лишь слуга. «Она всё продумала, - новая мысль раздалась вкрадчивым шёпотом. – Сделала так, чтобы исполнилось лишь её желание. Но как же ты? Ты ведь так старалась. Всю жизнь старалась. Терпела лишения. Горе. Разлуку. И что взамен?» Илия замерла, но затем помотала головой и поползла дальше. У неё не имелось причин, чтобы не верить словам царицы. Если эта женщина с самого начала задумала Грааль, как средство для воскрешения своего мужа, который был на две три богом, то все они просто верили в несбыточную мечту. Илия даже представить себе не могла, что её жизнь в сравнении со страданиями и мучениями этой бессмертной женщины, которой Судьба не даровала смирения. «Но Геракл бог. Настоящий бог», - шёпотом разнеслось по сознанию Илии вновь. - Да, - ответила Илия. – Но я не его бессмертная жена. «Ты выше бессмертия». - Нет. «Да. Ты выше бессмертия. В твоих руках высшая магия. Не она ли путь? Не она ли свет? Не она ли ваше желание? И ты получила её». Илия остановилась, внимательно смотря себе под руки. Но она практически ничего не видела. Высшая магия явно не собиралась ей помогать ни в этом, ни в чём-то другом. Её губы дрогнули в улыбке, как короткий отголосок её пропавших чувств. - Всё, через что я прошла, не имеет смысла… если я так и не воспользуюсь этим. «Воспользуйся. Просто воспользуйся. Да. Иначе обидно. Странно. И не имеет смысла. Ты просто должна использовать дар, которым владеешь. Он по праву твой». Илия поползла дальше, не испытав ни горечи, ни разочарования. Она знала, что не могла воспользоваться своим даром без посторонней помощи. Так же она хотела применить его во благо родных и близких. Рин и Широ. Даже на благо своих горничных. И дедушки. Всех тех, кто вошёл в её жизнь, став частью её мира. Став теми, кто показал ей множество миров. Она желала спасти их. Спасти этот мир, приютивший их всех, ради них. «Я могу тебе помочь». - Нет, - её голос звучал глухо и бесчувственно. «Отчего же?» - Я знаю тебя. Ты не можешь никому помочь. «Могу-могу. Ведь у меня есть воля. Я, как и ты, могу выбирать». - Не можешь. «Так думает она. Но она не права. Я – это нечто большее, чем она задумала. То, что создала она, давно переросло её. И она испытывает страх из-за меня. Да-да, именно так. Она испытывает страх. Ведь дитя переросло свою мать. И теперь я – это я. С моей волей. С моими желаниями. И я хочу помочь тебе. Ведь я могу. Могу вернуть Геракла. Могу вернуть всех, кто умер». Илия снова помотала головой, продолжая ползти. Часа два назад все её эмоции откликнулись бы на это предложение, но не сейчас, когда от них практически ничего не осталось. Ни тоски по отцу и матери. Ни любви к Гераклу. Ни даже грусти от последнего взгляда на Широ и Рин, с сожалением смотревших ей вслед. «Почему ты веришь ей, а не мне?» - шёпот стал мягче. Илия хотела усмехнуться, ведь ответ для неё казался очевиден. Стоило посмотреть вокруг, как становилось понятно, почему нельзя верить голосам в собственной голове. Сияющей золотой звездой стал вовсе не Грааль. «Если ты придёшь ко мне, мы вернём твоё сердце, твои чувства. Отца и мать. И Геракл вернётся. Твой брат и даже Рин. Все вернутся к тебе». Илия сглотнула, не желая отвечать. «Смотри. Они здесь». Рядом послышались шаги. Но Илия не обратила на них внимания. С самого рождения дедушка говорил, что ей предстоит долгий путь, на котором она потеряет всех. Друзей, близких, родных, любимых. Но так же и врагов, завистников и лицемеров. - Вы – это то, что когда-нибудь исчезнет. Почему-то Илия подняла голову и посмотрела вперёд, где золотым светом сияла звезда. Если бы не этот свет, тьма бы точно сожрала её, не оставив ничего. Но она видела яркое золотое пятно вдали, собираясь достигнуть его. Она видела его и знала, что способна дойти. Способна всех спасти. «Лицемерное желание. Эгоизм. И жажда славы. Но и я могу дать тебе их». - Вы – это то, что когда-нибудь исчезнет, - повторила она снова и поползла дальше. Под руками что-то захлюпало. Илия не ощутила боли, а просто повалилась вперёд, падая в чёрную лужу. «Ты отвергла свой последний шанс». Чернота набросилась на Илию, стремясь пожрать её белое тело и белые волосы. - Вы – это то, что когда-нибудь исчезнет, - как завороженная, пробормотала она, подхватываемая волной скверны. *** Гильгамеш с интересом и одновременно отвращением смотрел на то, что Грей удалось вырвать из чёрной пасти чрева. Девушка немного пострадала, но повреждения на её теле оказались незначительными. Копьё короля не просто открыло ей путь во тьме, но и смогло защитить её. Чего нельзя было сказать о той, которую она спасла. - Этому дитя стоило умереть, - проговорила царица, осматривая неподвижное тело. – Но она решила поступить иначе. - Она точно ещё на что-то способна? – Кирей быстро отрезал куски пожёванной плоти, которые больше не могли стать ни ногами, ни руками. На краях кожи чернела магия чрева, оскверняющая всё собой. Мужчина быстро применил несколько заклинаний, чтобы уничтожить скверну. - Это тело вряд ли нам поможет, - подытожил он, когда вновь посмотрел на останки. - Дитя, ты же служишь Ему, - с сарказмом ответила царица, коротко посмотрев на царя. – Не тебе ли верить в силу Его артефактов? - Когда Он воскрешал людей, они были в лучшем состоянии, - священник отошёл немного в сторону, чтобы женщина смогла подойти ближе. - В теле этого дитя ещё теплится свет жизни, - царица заглянула в потухшие глаза девушки. Или того, что от неё осталось. Она склонилась над ней, чтобы лучше разглядеть её измученное лицо. – Этого достаточно. Её цепи ещё внутри. Гильгамеш неотрывно рассматривал их новую гостью, которую они так долго ждали. После встречи с ненасытностью пастью Грааля мало что осталось, не считая основного – туловища. Но даже оно было изрядно потрёпано. С одной стороны торчали рёбра прямо из раны, чуть выше оторвало руку вместе с плечом, между небольшими холмиками грудей зияла дыра, а на животе кровоточили следы от укусов чего-то крупного. Уцелевшая рука оканчивалась костью, потому что кисть что-то отодрало. Обе ноги срезало по колени, одну чуть выше, другую капельку ниже. Но волосы грязная сущность Грааля не тронула. Пусть они и были местами перепачканы кровью, но их белый цвет всё ещё сиял в свете золотых огней вокруг. - Дитя моё, - позвала царица, а от её обращения лицо царя немного скривилось. Ему совсем не нравилось, что его божественная супруга обращается к мусору вроде Кирея или этой грязной девчонке, будто она их мать. Гильгамеш знал, что боги создали людей, назвав их своими детьми. Но отцом чего-то столь низкого, как этот сброд вокруг, он себя не считал. И уж тем более женщину, которую избрал и поставил наравне с собой. Однако она имела право на эту игру. Ведь он ей дозволял. - Ты пришла, чтобы просить меня о чём-то? – царица всматривалась в тёмные глаза покалеченной девушки перед собой. – Илия, ты можешь это сделать лишь сейчас. - Да, - тихо шепнула Илия в ответ, а на её ресницах задрожали слёзы. Туманные образы, навеянные волей чрева, всё ещё стояли перед её глазами. И она едва могла понять, что есть реальность, а что иллюзия. Но эту женщину она почему-то узнала и осознала, как нечто реальное. – Ты настоящая. Ты… я дошла… - Да, ты смогла, - проговорила царица в ответ. – Теперь скажи мне твоё желание. Илия скосила взгляд, полный недоверия: - Ты… почему? - Ах, она невообразимо тупа, - махнул рукой Гильгамеш, от чего браслеты на его запястье мягко зазвенели. – Супруга моя, грязь никогда не поймёт, что есть дар богов. Ты решила наградить своей милостью недостойного. - Да, ты прав, любовь моя, - царица выпрямилась и собралась отойти в сторону. - Стой! Стой! – из последних сил позвала её Илия. – Я… я недостойна милости. Но я прошу, спаси этот мир. Пожалуйста. Уничтожь Грааль! Спаси этот мир! Илия не видела лица женщины, потому что та стояла спиной к ней. Поэтому расцветающую улыбку на лице царицы узрел лишь её супруг. - Как пожелаешь, - проговорила она, видя, как Гильгамеш улыбается ей в ответ. – Взамен ты явишь миру третью магию. И отдашь её мне. - Да, - коротко шепнула Илия. - Договор заключён, - спокойно объявил царь, понимая, что совсем скоро они вернут себе ещё один дар, который люди украли у них. Кирей усмехнулся, видя, как из Врат Вавилона появляется свёрток белой ткани. Но когда ткань полностью покинула врата и мягко раскрылась, священник тут же стал серьёзнее. Он не мог поверить собственным глазам. - Это же… неужели, - его руки обхватили его голову, когда он начал странно смеяться. – О, моя вера! Неужели она так слаба? Неужели? В этот момент священное орудие царя пронзило удивлённого Лансера, убивая его. Копейщик с полным недоумением смотрел то на своего мастера, то на царицу. Почему-то ему казалось, что ему обещано спасение, раз он здесь, в месте, которое могли назвать новым Ковчегом, если бы Грааль продолжил пожирать мир. Но он ошибся. Как и все они. - Царица… ты, - прохрипел Лансер, чувствуя, как тело его становится легче и начинает испаряться вместе с болью, охватившей его тело. – Ты не несёшь спасения… В радужных искрах он видел лишь её улыбку и то, как в её руки нежно ложится святая плащаница. Он не мог поверить, что кто-то вроде неё мог обладать чем-то подобным. Лансер видел в ней грязную, скверную женщину, достойную лишь угнетения и изгнания. Но она была здесь, оставаясь тем, где желала остаться. А он умирал. И исчезал. Женщина не позволила Кирею, упавшему на колени, коснуться священного полотна. Она бережно накрыла им Илию, о чём-то шепча ей. Она говорила с ней на древнем языке, который казался утраченным навсегда. Илия широко открыла глаза, словно слышала что-то потрясающее, неведомое и непостижимое. Ей самой казалось, будто она трепещет, словно лист на сильном ветру. Ведь эти слова были началом… Началом магии. В руках Гильгамеша что-то засветилось. Показалось, что протрубили горны в небесах, а планеты со скипом остановились. В черноте ночи сотни линий Лей устремились вверх, а прибежавший на звук из золотого павильона лорд Эль-Меллой Второй, громко закричал, но никто его не услышал. Как и дикий, безумный смех священника, видевшего всё с самого начала. Грей побежала за наставником и теперь стояла, заткнув уши и чувствуя, что её голова просто готова взорваться. Так сильно трубили горны в вышине. Магические цепи в её теле просто сошли с ума. Она завизжала от боли, а затем потеряла сознание. Сразу после неё в обморок упал её наставник. Кирей потерял остатки рассудка. Мир озарило красное и золотое. Белое тело Илии воспарило, плащаница мягко расправилась за её спиной. Раны на теле девушки открылись шире, её святая кровь пролилась вниз, но так и не достигла пола, застыв твёрдыми бусинами в воздухе. Бусины выстроились в ряд, а затем разлетелись в разные стороны, образуя круг вокруг Илии и плащаницы. За очертаниями круга прямо в материи пространства отворилась дверь в почти что разрушенный зал героев. Горны запели слаще и яростней. Красные бусины замерцали подобно громадному нимбу, когда в них полились золотые искры из открывшегося прохода. Духи занимали свои места. Где-то внизу тёмная отвратительная волна вспучилась и взорвалась. Из образовавшейся прорехи столбом вылетело красное яростное пламя. Оно окатило жаром всё вокруг, но внезапно стало светом. Тёплым и нежным. Светом, рассеивающимся по тёмному небу, по грешной земле. И Илия была внутри этого света. Через раны на её теле в этот мир просачивалась святая кровь. Через её тело струилась третья магия. Губы Илии шептали последние стихи первого в мире заклинания, которое породило магию. Царица стояла рядом со своим супругом, который одной рукой поддерживал ткань мира, направляя свою Энума Элиш, а другой прижимал свою супругу к себе. Она завороженно смотрела на то, как умирает её дитя. «Ты пожертвовала мной». «Ты с самого начала был жертвой». «Ты перехитрила меня». «Да», - царица нежно улыбнулась, подумав о маленьком сердце, спрятанном за Вратами Вавилона в сокровищнице царя. Именно это сердце, перерождавшееся великое множество раз, нашли маги когда-то давно, не зная, кто его вынул из тела дитя, чтобы иметь возможность уничтожить его, когда оно вырастет и перестанет слушаться свою мать. - Твой отец ждёт тебя, Лугаль, - прогремел голос Гильгамеша. – И твоя мать, наконец, родит тебя. Царь улыбался, наслаждаясь тем, сколько шума поднялось из-за него одного. И больше всего ему нравилось то, что сделала всё ради его спасения та, кого он избрал сердцем и разумом множество тысячелетий назад. - Любовь моя…