Цель другого героя

Йоараши стоял прямо в середине толпы на станции, на которой мы договорились встретиться. Его рост под два метра и крупное телосложение навевали страх, но то ли широкая улыбка с белоснежными зубами, то ли азарт, то ли огонь в глазах заставляли обходить его заметным радиусом. Я узнала его сразу, стоило мне выйти из вагона метро. Так уж вышло, что наведаться к Жирножвачу стоило нам обоим. Мне — чтобы показать себя, Йоараши — чтобы прорекламировать друга и сказать, что он Жирножвачу жизненно необходим. Я вздохнула, устало потерла переносицу и приготовилась к громкому басу. Дай боже, чтобы он сопровождал меня от силы два часа, но работать на стажировке придется ведь вместе! Эх! Слившись с толпой, я в несколько шагов сократила расстояние до Йоараши, а потом встала рядом с ним и беспристрастно сказала: — Йо, Йоараши. — Усоёши! — обрадованно известил всех людей в округе парень, а потом сгреб меня в охапку, поднял от земли, и я зависла в воздухе. Приветствия у некоторых людей не меняются. — Да-да, это я, — побледнела от недостатка воздуха. — Ты сейчас меня сотрешь с лица земли. Йоараши догадался поставить меня на землю и отпустить, а потом я прищурили глаза и осмотрела его. Тот выглядел вполне неплохо. Та же самая фуражка Шикецу, белая рубашка, которая норовила разойтись по швам, черные брюки и черные ботинки. В самый раз. Выглядит неплохо, Жирножвачу должно понравиться. Вздохнув, я кивнула ему на эскалатор и бросила: — Ну что, ты готов? Нам надо поторопиться. — Всегда готов! — решительно проорал Инаса, а потом так резко рванул к эскалатору, что меня обнесло ветром и сдуло челку со лба. Парень понесся с таким энтузиазмом и скоростью вверх, что мои глаза сами полезли на лоб, и я растерянно хлопнула ресницами. Кое-кто из прохожих оглянулся на меня, потому что я стояла рядом с Инасой. Взгляды были неодобрительные и так и говорили: «Следи за своим другом!». — Сила юности! — закричал он. — Сила слабоумия, — фыркнула я, вжав голову в плечи и спешно двигаясь за Инасой. Нагнала я его только на улице. И то, только потому, что парень не знал, где находится офис Жирножвача. Сначала я забыла ему об этом сказать, а теперь поняла, что это оказалось хорошей идеей. Скажи я ему — Инаса бы воспарил в воздух и уже перенесся к Жирножвачу, попутно напугав там всех. А мне такого добра не надо. Мне вообще… из этой собаки надо сделать порядочного щенка. — Куда дальше?! — возбужденно повернул ко мне голову Инаса, сжав в готовности кулаки. Такую бы энергию, да в мирное русло, подумала я, потом положила руку ему на плечо и сказала: — Остынь. Мы пойдем вместе, потому что мне тоже надо с ним познакомиться. И запомни, — я внимательно посмотрели в черные, маленькие, но до жути счастливые глаза Инасы, — Жирножвач — про-герой. Веди себя спокойно и произведи хорошее впечатление. Не ори. Не кричи… Говори с желанием, но не усердствуй, хорошо? — Так точно! — обрадовался Инаса, а я вздохнула и поняла, что он ничего не понял. Добрались до офиса Жирножвача мы пешком. Сначала от станции метро прямо около километра, потом еще два вправо. Можно было на автобусе, но я пыталась вбить в голову этого парня-урагана, что нужно вести себя тише и спокойнее. Кроме того, я изрядно волновалась. Йоараши — моя последняя надежда, и я хотела верить, что Жирножвач, который тоже был мужчина с огоньком, встретит бурлящую в Йоараши юность с радостью и примет его в наши ряды. Еще одна хорошая новость — далекое расположение офиса Жирножвача от центра города. Если в центре были офисы про-героев первой десятки, то Жирножвач, который не был настолько популярен, теснился больше к окраинам. А для меня это значило меньше столкновений со знакомыми. Впрочем, ладно… Мы остановились на оживленной улице. Автобусная остановка с прозрачными стеклами приняла около себя белый автобус, и оттуда высыпала толпа китайских туристов. Что они здесь делают? Остальные граждане, явно японцы, прогуливались по широким улицам. Машины сновали по дороге, а мы подняли голову на бизнес-центр с желтой отделкой. Кроме того, пока мы таращились на это здание, китайцы глянули на нас и начали что-то громко говорить. Как это обычно бывает — несколько шумно. Впрочем, со мной рядом и так был не в меру громкий товарищ, поэтому я торопливо схватила его за краешек рубашки и потащила за собой на первый этаж. — Это и есть офис Жироножвача?! — воскликнул Инаса, раскрывая зубастый рот в восторженной улыбке, оглядываясь по сторонам, словно маленький ребенок. — Он самый, — вздохнула я, не разделяя его энтузиазма. Как то полагается, на этаже нас встретила охрана. Они поинтересовались тем, куда именно мы идем. Особенно подозрительно глянули на Йоараши. Тот выглядел и правда скалой. Справедливо говоря, я дышала ему в пупок. Сложно представить, какой тандем мы образовывали и как нас воспринимали люди. Я со своим несколько мрачным лицом и улыбкой, красными глазами, черными волосами и кажущимся бледностью. И Инаса — высокий детина под два метра ростом с мышцами армрестлера, фуражкой и с улыбкой, которая большинству казалось оскалом. Зайдя в лифт с легкой подачи охранников и глянув в зеркале на нас двоих, я пробормотала: — Такое ощущение, что мы сбежали из подростковой колонии. — Почему?! — широко улыбнулся Инаса. Вернее будет сказать — оскалился. — Слушай, наклонись, — нахмурилась я. — Так дело не пойдет. Йоараши удивился, но спорить не стал. Он пригнулся ко мне, а я взяла его пальцами за щеки и потянула в стороны. Потом заставила брови разгладить на его лбу морщинку. — Вот так лучше, — все равно недовольно сказала я. — Хотя знаешь. Лучше вообще не улыбайся. Будь серьезным. — Я хочу, чтобы Жирножвач увидел мой энтузиазм! — яростно заорал в лифте Инаса, сжав кулаки. Причуда Йоараши ведь тоже ветер, только другой — ураган. Причуда и характер могут сходиться. Хм, у меня в голове такой же ветер? Как меня вообще люди со стороны воспринимают? — Ты напугаешь его, — резонно заметила я. — Надо быть собой! — Если ты пародия на фанатика, то нет, — усмехнулась я, глядя на восторженного Инасу. Казалось, еще немного и из его глаз польются слезы юности, а руки сожмутся в решимости. — Я смогу удивить его сам! — широко улыбнулся мне Йоараши, а я в очередной раз вздохнула и в поражении ему кивнула. Я билась над его представлением, как рыба о лед. Бестолку. — Только не говори, что это я тебя пригласила, — вспомнила я. — Скажи, что сам его нашел и хочешь стажироваться. Йоараши мне кивнул, а потом мы вышли на пятом этаже. Перед нами раскинулся офис в серых тонах с вкраплениями желтых полос. Как правило, в каждом офисе есть секретари, я помнила это по опыту с Ястребом. Вот и здесь перед нами сидел мужчина за столом. Он был в черном деловом костюме и очках и прижимал к уху телефон, о чем-то переговариваясь. Мы с Йоараши переглянулись, а потом направились к нему. Я планировала подождать, пока человек договорит, но Инаса, у которого были свои представления о жизни, широко улыбнулся и пробасил: — Нам нужен Жирножвач! — Инаса… черт, — прошипела я, сама не замечая, как перешла на имя и закрыла лицо ладонями. Так себя повести и перед секретарем Жирножвача! Ну что за невезуха! К удивлению, мужчина воспринял Инасу крайне адекватно, только посмотрел снизу вверх и кивком указал на дверь. — Господин Жирножвач сейчас на перерыве. А вы кто, могу узнать? — Мы стажеры, — сразу сказала я, выставив руку перед Инасой и давая знак, что теперь говорю я. — Простите за такое… внезапное появление и дерзость, но нам очень нужно поговорить с Жирножвачем. — Прямо по коридору, — без особых изменений в голосе проговорил секретарь. Я расцвела в улыбке и схватила Йоараши за край рубашки. Я знала, что эту детину не удержу, но такой жест давал мне некоторую уверенность, несмотря на то, что я чувствовала себя, как на пороховой бочке. Хоть бы Жирножвач его принял! В кабинете было двое. Жирножвач сидел за письменным столом. Тот был из темного дерева, на вид, простой, не такой качественный, как у Ястреба. Перед мужчиной лежало несколько крупных папок в хаосе и беспорядке. На краю стола одиноко стоял стакан, норовя упасть. А рядом с ним около трех булочек с джемом в прозрачной упаковке. Сам Жирножвач оказался белобрысым мужчиной, которому больше тридцати я бы не дала. На лице его была черная маска, губы, завидев нас, сами растянулись в широкой улыбке с квадратными зубами, а потом он устроился на стуле. Позади него, у окна, стоял Амаджики. Парень смотрел через стекло, но когда мы зашли, обернулся и кинул меланхоличный, какой-то даже расстроенный взгляд. Впрочем, такой взгляд был у него всегда. — Кто пришел?! — вдруг вскочил с места Жирножвач, и стакан на его столе с шумом упал вниз, но не разбился. Кроме того, оказался пуст. — Стажеры? У меня пока только два стажера — Усэши и Тамаки! — Усоёши, — поправила я, почувствовав, как дернулся глаз. Мужчина глянул на меня, и я вздохнула. — Я пришла… представиться и… встретила его в лифте, — кивнула я на Йоараши. — Он тоже хочет постажироваться у вас. — Да! — яростно закричал Йоараши, сжав кулак, а потом сделал несколько шагов к Жирножвачу и выпалил: — Усоёши рассказала мне о практике здесь! — Я с шумом приложила ладонь к глазам, стараясь абстрагироваться от этого ужаса. Ну говорила же! — Я очень-очень-очень хочу помочь вам бороться со злодеями и получить опыт! Я хочу сражаться с пылким, горячим сердцем и помогать другим! Я сделаю все, что в моих силах! Я боязливо раздвинула пальцы, уже ожидая, что Йоараши с треском откажут, так еще и меня выпрут за излишнюю активность. Амаджики после слов Йоараши побелел, сглотнул и уперся спиной в стену. Энтузиазм Йоараши его пугал похуже злодеев. Но вот Жирножвач вдруг выпрямился, глянул на светящегося изнутри Йоараши с серьезностью, а потом резко бросил: — Идет! Я беру тебя! Как тебя там зовут? Ты из Шикецу? Я по фуражке понял! И что у тебя за причуда? Моя — жир. От сердца отлегло, и я с облегчением вздохнула, утерев пот со лба. На лицо Амаджики, который сравнялся цветом со стеной, я старалась не смотреть. — Моя причуда — ураган! — радостно заявил парень. — Я столько о вас наслышан! Вы для меня пример самоотдачи! — Ух, меня от твоего энтузиазма так есть тянет! — пробормотал тот, а потом оживился, взял руками булочку и вскрыл упаковку. Не постеснявшись перед нами откусить половину ее точно, он сказал: — Фудно. У тебя фто? — глянул на меня. — Тебя рекомендовал Ястреб. — У меня тоже ветер, — ответила я. — Но не такой, как у Йоараши. Просто универсальная причуда. Жирножвач задумался и задрал голову, продолжая жевать. Он постоял так какое-то время, а потом снова глянул на нас и бросил: — Из Инасы получится неплохой атакующий, а из тебя, — он кивнул мне, — командный игрок, как из Тамаки! Я пожала плечами. Ну получится и получится. Мне все равно. Главное, чтобы всех спасти, а потом можно и со стажировки уйти в случае чего. Меня одолевало смутное чувство, что стажировка с Жирножвачем будет кардинально отличаться от оной у Ястреба. Все-таки причуды у них разные, да и, подходы тоже. Я считала Ястреба разгильдяем, но у него в кабинете всегда был порядок, а стол Жирножвача напоминал мне комнату Раена. Впрочем, ладно. — Время знакомств! — обрадованно заявил Жирножвач, повернувшись лицом к бледному Амаджики. — Это мой первый стажер — Тамаки Амаджики — Пожиратель солнца. Его причуда позволяет превращать конечности в то, что он ел до этого. Тамаки, представься! Парень вздрогнул и испуганным лицом посмотрел на Жирножвача. У него задрожали губы, он сделал несколько шагов к нам, но повернулся к наставнику и неуверенно бросил: — Может, не надо… Но тут его ждало разочарование. — Меня зовут Инаса Йоараши! — наклонился перед ним и закричал парень. — Мое геройское имя «Шторм»! Приятно познакомиться! — и он быстро взял его руку, начав трясти. Амаджики остолбенел. Его ноги подогнулись, а лицо изобразило ужас. Своими глазами я созерцала то, что открыто называлось конфликтом: активный, экстравертный на все сто, Йоараши и закрытый, интровертный и немного мизантропичный Амаджики. Горючая смесь. — П-пожалуйста, не надо… — неуверенным, тихим голосом проговорил Амаджики, тщетно пытаясь выдернуть руку из железной хватки парня-урагана. — Не надо?! — воскликнул Йоараши, только сильнее заулыбавшись. — Но я хочу сработаться с тобой! Я сделал что-то не так?! Амаджики почему-то с надеждой в глазах повернулся ко мне, смотря, как на спасительный круг в Тихом океане, но я только перекрестила его и посочувствовала. — П-перестань, пожалуйста, — еще более тихо пробормотал Амаджики. Йоараши вдруг выпустил его руку, словно догадавшись о чем-то, а потом громко выкрикнул: — Прости, Тамаки! — заложил руки за спину. — Я просто хочу узнать тебя лучше! — наклонился, а лицо парня исказилось двойным ужасом, потому что тот заехал ему фуражкой по животу. Та чудом удержалась на голове Инасы. — Что ты… — хрипло и почти неслышно прошептал Амаджики. — ПРОШУ ПРОЩЕНИЕ! — коронные слова закончились тем, что мой бравый друг ударился лбом об пол, согнув ноги в коленях. Амаджики в шоке, непонимании и страхе попятился назад, напоровшись спиной на стену. А я вдруг осознала, что из моего горла вырываются едва сдерживаемые порывы смеха. Инаса непоколебимо стоял вниз головой, как страус. — Да прости ты его уже, — вздохнула я. — Прощаю! — не своим, глухим голосом бросил Амаджики, боясь сдвинуться с места. — Я чертовски счастлив! — заорал Инаса, воспрянув духом и поднявшись на ноги. Со лба у него стекала кровь и угрожающе залила левый глаз. Парень, казалось, этого не чувствовал. А вот Амаджики впечатлился и с шумом осел вниз, на чудом оказавшийся под ним стул. Жирножвач, который с интересом наблюдал за всем этим цирком, вдруг широко улыбнулся и выпалил, глядя на Йоараши: — Ты чертовски мне нравишься, парень! Из тебя выйдет настоящий мужчина и герой! — а потом повернулся к Амаджики и бросил: — Бери с него пример, Тамаки. Парень глухо вздохнул, а потом посмотрел на меня. И в его взгляде отразилась вселенская боль, а потом и вопрос: «Зачем?». На него я решила резонно не отвечать и просто пожала плечами. Вспомнив, что стоит предупредить заранее, я бросила: — Кстати, Жирножвач, — я глянула на про-героя, — скоро к вам придет мой одноклассник. Киришима. Тоже интересный перспективный герой. — Ещё один… — глухо протянул Амаджики, предвещая худшее, но на его слова никто не обратил внимание.

***

Через день началась наша стажировка, и я с нетерпением ждала, когда мы окажемся в гуще событий. К слову, мне стало немного легче. Я стала лучше себя чувствовать, а мысли о том, что я буду разгребать все одна, меня не гложили. Со мной был Йоараши, с которым посостязаться в силе мало кто мог. Конечно, в его голове блуждал ветер, который менял направление каждую секунду, но парень был добр, бескорыстен, честен и наивен. Для меня такой человек, как на вес золота. Я уже смирилась с тем, что он жутко шумный, эмоциональный и энергичный, но приняла это, как черты характера. А что еще остается? Понять и простить. К тому же, рядом с ним я вдруг начинала чувствовать себя легко, и у меня сразу подскакивало настроение. У Йоараши вошло в привычку кланяться в своей манере перед Амаджики, когда он косячил. Амаджики бледнел, пятился назад, поджимал губы и дрожал. Восклицать что-то Инасе он не решался и в такие моменты смотрел на меня. Но я всегда открещивалась, давая понять, что не при делах. Но, на самом деле, меня все это забавляло, и я начинала чувствовать маленькие, проявляющиеся садистские ростки внутри, которые заставляли меня улыбаться. Амаджики — не в пример молчаливый и неуверенный в себе товарищ терялся рядом с уверенным и неудержимым Инасой. Как-то, не выдержав, Амаджики вдруг отделился от Жирножвача, Киришимы и Инасы и поравнялся со мной. Мы шли по кварталу в другой части Японии, приехав по какому-то срочному делу. Воспользовавшись заминкой, Амаджики склонил голову и глухо меня спросил: — Это ты сказала Йоараши прийти на стажировку? Это невыносимо! Такое ощущение, что он меня недолюбливает! — Ты ему нравишься, — на полном серьезе сказала я, а потом похлопала его по плечу ладонью, как бы поддерживая. — Йоараши со всеми такой. Будь увереннее в себе, семпай. Парень ничего не сказал, только остался в стороне, закрыв пылающее лицо руками. Не знаю, от стыда, наверное. Решив не углубляться, я поторопилась и влилась в толпу между Киришимой, Жирножвачем и Йоараши. Эти, полные энтузиазма, люди привлекали меня больше, чем меланхоличный и слишком мрачный Амаджики. Того хотелось поддержать, но что-то внутри меня говорило, что все зря, и поддерживать придется двадцать четыре часа в сутки, а я все еще не была способна на такую благотворительность. Да и… кто бы мне такую поддержку оказал, хех. Что удивительно, Киришима и Йоараши очень хорошо срослись. Первый день их знакомства произошел в тот момент, когда Киришима пришел в офис к Жирножвачу, чтобы поговорить о стажировке. Инаса, как оказалось, настолько вдохновился про-героем, что вернулся в его офис на следующий день после нашего прихода, желая начать стажировку раньше времени. Жирножвача такой бурный энтузиазм сразу подкупил, но такого буйного Инасу ему пришлось осадить, впрочем, заставив перелопатить какие-то бумаги. И в этот момент зашел Киришима, горя желанием заявить о своих намерениях и горячем сердце. Стоило ли говорить, что у Йоараши загорелся в глазах тот самый огонь? Он нашел своего единомышленника, и теперь общался с ним с таким рвением, что завидно становилось. Как бы Киришима с таким другом не забыл про Бакуго. Впрочем, это не мои проблемы. Я думала, что трудно свыкнусь с этой компанией, но, на удивление, наша команда была… командой мечты? Наверное, можно сказать и так. После рабочего дня Жирножвач водил нас в дешевые забегаловки, где оплачивал ужин, а сам ел за десятерых. Амаджики мялся, всегда жался к стене и предпочитал сидеть со мной, как с самым адекватным человеком. Зато с другой стороны от меня садился Жирножвач, иногда забывая принять худую форму, и меня сжимало со всех сторон похуже часа пик в метро. Киришима и Инаса забратанились и постоянно обсуждали какие-то пацанские и геройские вещи. Спарринги даже устраивали, впрочем, силы их были разных направленностей, поэтому объективно никто победителем не выходил. В один из таких походов, после патруля улиц, который закончился довольно мирно, мы зашли в ресторанчик китайской кухни, с виду дешевый, но не подающий надежды на отравление. Я взяла себе какую-то лапшу, Инаса, Жирножвач и Киришима — неизвестное мне блюдо с мясом, а Амаджики — утку. Как только Пожиратель Солнца доел свою порцию, я заглянула под стол и обнаружила утиные лапки, которые выглядывали из-под одеяния Амаджики. — Не смотри туда! — смущенно заявил Тамаки, закрыв лицо рукой, кажется, краснея и судорожно выдыхая. Но вместо того, чтобы остановиться, все разом заглянули под стол, заставив его чуть ли не подскочить на месте. Амаджики тяжело вздохнул и привалился виском к стене, глядя стеклянным взглядом вперед и бормоча: — Это какое-то наказание, не иначе… Чем я это заслужил?.. Такое ощущение, что надо мной все смеются. Почему? Я недостаточно силен и полезен. Мне надо больше учиться и становиться сильнее. Как Мирио, — выглядел он так, словно увлеченный размышлениями Мидория. Вокруг него зависла темная аура. — Ты удивительно сильный, Тамаки! — агрессивно парировал Инаса с широкой улыбкой и шандарахнул по столу. Мой томатный сок расплескался, и я укоризненно глянула на урагана, впрочем, решив промолчать. В такой буйной компании и правда лучше молчать. — Почему ты думаешь, что ты бесполезен? — удивился Киришима, засунув в рот мясо. — Я видел твою причуду, семпай. Ты сильный и полезный. — Потому что он дурак, — сказал беззлобно Жирножвач. Его рука, уже в худом обличье, перемахнула через мою голову и несильно ударила Амаджики по голове. Тот едва не подскочил на месте. — У него ужасно низкая самооценка с сильнейшей причудой. Нельзя таким быть! — вздохнул тот, а потом разом набил рот едой. — Мы не должны сомневаться в себе! Никогда! — прожевал, а потом добавил: — Постоянные сомнения — болезнь души. Его слова почему-то закрепились в моей голове. Правильно он сказал, и я сразу применила это на себя. Сомневаюсь ли я в чем-то? Да и довольно часто. Не сомневаться невозможно, но и гнобить себя, как Амаджики — плохо. Вздохнув, я поняла, что задумалась над этим слишком глубоко. И, кажется, не только я. Киришима, который после этих слов застыл с палочками в руках, бросил: — Это чертовски мудро! Поддерживаю, Жирножвач! Вы классный! — Хе-хе, — рассмеялся про-герой, снова принимаясь за порцию. — И я тоже! — воскликнул Йоараши в энтузиазме, широко раскрыв рот и горя огнем в глазах. — Пока во мне пламенеет сердце и сила юности, я не сдамся и не позволю сомнениям поглотить мой разум! — Братан! — в чувствах всхлипнул Киришима, вдруг резко повернувшись к Инасе. — Я так счастлив, что познакомился с тобой! Они вдруг обнялись, а мои брови сами поднялись вверх. Я наблюдала за этой картиной в удивлении и даже… умилении? Наверное. Когда две родственные души оторвались друг от друга, Киришима опустил голову и вздрогнул. Мои брови взлетели, кажется, в космос, и я обескураженно спросила: — Ты плачешь? — Просто правда в глаза попала! Он поднял голову и улыбнулся. Я остолбенела. В глазах у Эйджиро были слезы, но он быстро их стер и заулыбался широкой, острозубой улыбкой, светясь от счастья и решимости. Понятно. Преисполнился. — Я безумно рад, что встретил вас! — горячо воскликнул он, и я поняла — не врет. Так счастлив, что плачет от счастья. Расчувствовался. — Какие же вы еще юные! — широко улыбнулся, глядя на них, Жирножвач. — Я прямо вспоминаю свою молодость! Дерзайте, парни, вся ваша жизнь впереди! — А девушки? — осторожно уточнила я. — Девушки тоже! — рассмеялся в ответ Жирножвач. На этом я улыбнулась и продолжила доедать свою лапшу. Вечер выдался удивительно ламповым.

***

Мидория не зря почуял что-то не то. Не то, чтобы он вдруг возомнил себя психологом, но ему казалось, что в их дружеском кругу появилось странное, до этого момента отсутствующее напряжение. Тодороки-кун и Сэнказе-чан почти не разговаривали, обходясь короткими фразами. Из вежливости, наверное, неуверенно подумал Мидория, не из искреннего желания. Не так давно он начал замечать их отторжение, которое сразу сказалось на общей атмосфере за столом. Изуку всегда был занят в это время. Он обдумывал то, как можно использовать «Один-за-Всех», как улучшить причуду и стать еще сильнее. Разговоры со Всемогущим. Планы Все-за-Одного. Шигараки… А теперь еще и стажировка у сэра Ночноглаза. Определенно, Изуку был счастлив и рад, что ему выпала возможность постажироваться с Тогатой-семпаем и бывшим напарником Всемогущего. До начала стажировки он успел спросить Тодороки-куна о том, что произошло у него с Сэнказе-чан. И произошли ли что-то вообще? Тодороки-кун сказал, что ничего, и Изуку успокоился. По лицу Сэнказе-чан он улавливал крайнюю задумчивость, словно она решала тяжелый математический пример в уме. Наверное, она просто занята чем-то, подумал Изуку. Но уже во время стажировки ситуация вдруг повернулась другим углом. Сэнказе-чан стала уходить обедать за другой стол, ничего не сказав. Да, там был ее брат, но она и словом не обмолвилась. Впрочем, была такой же с ним дружелюбной, как и всегда. Но что-то смутно напрягало Изуку, заставляя усомниться в собственных выводах. Он вздохнул, пытаясь сложить пазлы в одну картинку. Изуку волновался за друзей. Они вели себя… не агрессивно, но не совсем обычно. Конечно, Мидория понимал, что даже поссорься они, так бы это и выглядело. Сэнказе-чан слишком легкая характером, чтобы над чем-то долго запариваться и на кого-то обижаться. Не в ее это привычке. Она довольно легко перепрыгивает с темы на тему и обладает несколько философским складом ума. Изуку бы даже сказал, где-то мудрым. Она знала, что над некоторыми вещами можно не заморачиваться. Иногда у Мидории было смутное ощущение, что это относилось и к их дружбе. Она никогда не навязывалась и принимала все, как факт. Мидория считал Сэнказе-чан своим другом, но не помнил, чтобы они когда-то говорили на какие-то душевные темы. Наверное, обладая таким характером, Сэнказе-чан просто не позволит себе обидеться. Легкое раздражение — самый максимум. Она воспримет все спокойно и не будет раздувать и выносить конфликт — она не Каччан. Тодороки-кун же был в чем-то схож с ней. Он тоже не сказал бы о своих проблемах ни слова, пока его настойчиво, очень настойчиво не попросить. Но он мог вполне злиться и выглядеть напряженным, потому что врал Тодороки… Изуку вздохнул. Тодороки врал из рук вон плохо о своем состоянии, а теперь Мидории казалось, что его друг зол. Но агрессия у него тоже не такая, как у Бакуго. Он больше пассивно-агрессивен и зол. Нужна причина, по которой все выльется наружу, а Изуку знал гнев Тодороки со времен Спортивного Фестиваля, и понимал, что до этого не стоило доводить. Поэтому и пошел как-то спросить у него, в чем дело. Тодороки сказал, что все хорошо, но Мидория знал, что это ложь. Почему он не уточнил? Мидория не знал. Ему показалось, что для Тодороки-куна эта тема неприятна. Сейчас, сидя вместе с другом и Иидой-куном в столовой Юэй, Мидория вздохнул с облегчением. Спустя несколько дней Тодороки-куну стало лучше. Он как-то немного успокоился, словно остыл. Возможно, сегодня был какой-то праздник. Тодороки-кун взял не собу, как всегда, а мисо-суп. Сэнказе-чан все еще обедала с братом, но Мидории очень хотелось с ней поговорить. В последнее время она была довольно занята, а Изуку было искренне интересно узнать, как проходят ее дела на стажировке. Он знал, что она куда-то устроилась, но не знал, к кому. В этот раз он почти с сожалением проводил ее взглядом, когда она направилась к своему брату и… Шинсо. Мидория все еще испытывал дискомфортные ощущения, вспоминая Спортивный Фестиваль. Но тут вдруг все пошло непривычным сценарием. Киришима-кун приземлился на стул перед ним и крикнул во все горло: — Сэнказе! Я занял тебе место! Пошли к нам! Мидория удивленно поднял брови. Видимо, Каччан сегодня не пошел обедать, потому что как объяснить тот факт, что Киришима-кун сидит здесь. Но больше Мидорию удивило то, что позвал ее именно он. Изуку не помнил, чтобы с Киришима-куном девушка была близка. Он все-таки обернулся, неловко улыбнулся не менее удивленной Сэнказе-чан. Ее лицо сначала дрогнуло, а потом она вдруг усмехнулась и повернулась к ним. Через несколько секунд она села рядом с Киришимой-куном. Справа от нее была Яойорозу-сан. Изуку заметил, что девушка, увидев подругу, несколько расцвела и улыбнулась. У Изуку появилось смутное ощущение, что Яойорозу-сан тоже чувствовала что-то смутное, что подметил и он сам. — А ты чего это не ешь со всеми? — удивился Киришима-кун, решив спросить прямо у девушки. Сэнказе-чан на секунду застыла, разворачивая пакетики сахара, а потом бросила, пожав плечами: — Там мой брат. Мы не так часто видимся, поэтому я провожу время с ним. — А Шинсо? — вдруг удивился Киришима-кун. — Шинсо не обедает с нами! Он нас не уважает? Девушка усмехнулась и пожала плечами, а потом принялась есть карри. За их столом витал разговор о стажировках, в которых не участвовали только единицы. Мидории хотелось узнать, что за стажировка у Сэнказе-чан, но она, как будто бы специально проигнорировала вопрос Ииды, потянувшись за салфеткой на другую часть стола. Мидория вздохнул, а потом неуверенно улыбнулся и хотел было спросить, как за нее ответил Киришима-кун: — Мы с Сэнказе стажируемся у Жирножвача! — Он широко улыбнулся и приобнял ее, как друга, за плечо. Мидория посмотрел на Сэнказе-чан. Она виду не подала, только продолжила есть карри, не поднимая на него глаз. Зато Тодороки-кун вдруг впервые оторвался от супа, коротко глянув на них вдвоем. Впрочем, Мидория разделил его интерес и удивленно спросил: — У Жирножвача? Ты разве не стажируешься у Ястреба, Сэнказе-чан? Девушка подняла голову и сказала: — Увы, нет. Я бы хотела, но у нас возникли кое-какие проблемы. Ястреб сам порекомендовал мне сменить наставника. — Это полезно, — поддержала ее Яойорозу, положив той на плечо руку и немного улыбнувшись. — Я тоже сменила своего наставника. И… ни о чем не жалею! Я могу сказать, что уже многому научилась на этой стажировке. Сэнказе-чан промолчала, запив соком. Какое-то время они молчали, а потом Киришима-кун вдруг воспрянул духом и бросил: — Знаете, а тот парень с временной лицензии Инаса Йоараши стажируется с нами! Прикиньте! Он такой классный парень! — лицо Киришимы-куна дрогнуло в широкой острозубой улыбке, а Мидория прекратил есть. Йоараши… тот самый Йоараши! Он… довольно пугающий! — Он очень шумный! — строго сверкнул очками Иида-кун. — Я не одобряю его поведение! Тодороки-кун, который внимательно слушал разговор, ни разу не сказал и слова. Видимо, он все еще помнил их разговор во время экзамена и испытывал сейчас не лучшие чувства. Мидория хотел бы его поддержать, но не знал, что сказать. — Это… действительно интересное совпадение, — улыбнулась Яойорозу-сан. Киришима-кун прожевал мясо, а потом проглотил и запил чаем. Он откинулся на спинку стула и радостно бросил: — Это не совпадение! Сэнказе позвала его присоединиться к нам! — он с улыбкой посмотрел на девушку. Та вдруг закашлялась, подавившись карри и торопливо запила соком. — Я так тебе благодарен! — он с чувством посмотрел на девушку. — Йоараши — офигенный друг. Я давно не встречал таких четких людей. Жаль, Бакуго не стажируется с нами. Было бы весело! — Вот уж Бакуго не надо, — фыркнула вдруг Сэнказе-чан, и Мидория улыбнулся. Он отлично ее понимал. Мидория вздохнул и хотел переглянуться с Иида-куном, но его взгляд в удивлении скользнул по Тодороки-куну. Пальцы того побелели, когда он взялся за палочки. На лице не дрогнули мускулы, но разве можно было в спокойном состоянии так держать палочки? Мидория обеспокоенно взглянул в спокойное лицо Тодороки-куна, но заметил на нем вдруг заходившие желваки. Нет, ему не показалось. Тодороки-кун все еще испытывает неприятные воспоминания от ситуации с Йоараши! Внезапно, когда Мидория отвел взгляд и уже хотел что-то сказать, чтобы сменить тему, он встретился взглядом с Яойорозу-сан. Она не менее обеспокоенно глядела на Тодороки-куна, кажется, тоже подмечая изменения в его настроении. Мидория невольно посмотрел на ее лицо. Может быть, Яойорозу-сан говорила с ним и знает причину его плохого настроения? Может, Тодороки-кун в порыве злости чем-то обидел Сэнказе-чан, и поэтому они так холодны друг с другом? Мидория посмотрел на Сэнказе-чан. Девушка равнодушно ела рис. Он обратил внимание на ее лицо, а потом и на палочки в руках. Все в порядке. Никакого видимого напряжения. Значит, дело в Тодороки-куне. Что же могло произойти? Внезапно откуда-то донеслась трель звонка. Мидория вздрогнул от напряжения и заметил, как переменилась в лице Яойорозу-сан. Она тоже крепко задумалась, что среагировала уж слишком резко. Сэнказе-чан вытащила телефон, потом удивленно приподняла брови и ответила на звонок: — Йоараши? Что-то случилось? Мидория на мгновение оторвался от своего супа, а потом глянул на девушку. Она какое-то время молчала, а потом вздохнула. — Йоараши? — с энтузиазмом бросил Киришима-кун с широкой улыбкой. — Дай мне его! Сэнказе-чан еще какое-то время колебалась, а потом отдала телефон. Пока Киришима-кун взбудораженно разговаривал с жутким Йоараши, Яойорозу-сан вдруг спросила: — Ёши, а он часто тебе звонит? — Хм, не совсем, — нахмурилась девушка. — Раньше нет. Но во время стажировки почти каждый день. Он все думает, что друзья должны созваниваться каждый день и узнавать, как дела друг у друга, — она усмехнулась, выпив стакан сока. Наконец, через минуту Киришима-кун закончил разговор и отдал ей телефон. Мидории показалось, что девушка ждала этого с особым желанием. Почти с радостью взяв телефон в руки, она попрощалась и откланялась, отнеся поднос с грязными тарелками Быстроланчу. Мидория вздохнул и попытался взять из супа тофу, но его палочки проскользили. Он посмотрел вниз и с удивлением заметил, что его суп покрылся коркой льда. Сглотнув, Изуку повернул голову и глянул на Тодороки. Тот смотрел невозмутимым лицом куда-то в середину стола, а вот его суп был совсем уж плох. Льда в нем было явно больше. Изуку не смог понять, как Тодороки-кун так ловко заморозил их еду, но обнаружил, что чай его тоже заледенел. — Тодороки-кун, — Мидория обеспокоенно положил другу ладонь на плечо. Тот вздрогнул, словно от удара током и повернул неожиданно напряженный взгляд на него. Изуку почувствовал себя не в своей тарелке, но все же справился с собой и бросил: — Ты в порядке? Ты заморозил свой суп… мой суп и чай. Мгновение, и взгляд Тодороки-куна изменился за секунду, словно осознал то, что сделал и превратился в несколько сконфуженный. — Прости, Мидория, — в обычной манере бросил Тодороки-кун, и прижал левую руку к тарелке с его супом, но Мидория был уверен, что суп уже не будет таким вкусным. Не потому, что топить его пришлось бы долго, а потому, что Изуку привык есть в дружественной атмосфере, которой давно не чувствовал. Мидория ободряюще ему улыбнулся, а потом снова встретился глазами с Яойорозу-сан. Он решил, что больше не будет подходить к Тодороки-куну. Он подойдет за ответом к Яойорозу-сан. Мидория хотел искренне помочь своему другу, пусть тот и не хотел ничего говорить. Изуку точно ему поможет. Ведь какой он герой, если не может спасти даже друга? Этим же вечером он решился. Мидория тяжело вздохнул и попробовал отбросить все мысли, которые его жутко смущали. Он оказался на той части общежития, в том крыле, в которое лишний раз заходить не помышлял. Уж очень это его смущало — заглянуть к девушке в комнату! Пускай и по делу. Мидория еще раз вздохнул, но упрямо посмотрел на комнату Яойорозу-сан и уверенно постучался. Зато он был жутко не уверен в том, что делает. Неожиданно эта идея в столовой показалась ему дельной, но сейчас он чувствовал сконфуженность и чувство вины. Вдруг он отвлекает Яойорозу-сан? Она первая в рейтинге по успеваемости. Мидория знал, как она упорно учится и старается. Ему не хотелось бы ей мешать. К тому, же Изуку надеялся, что застанет ее в комнате, потому что девушка могла быть где угодно. Набрав в легких воздух, Мидория прислушался. Шаги по ту сторону двери раздались достаточно быстро, а потом дверь открылась, и на пороге появилась Яойорозу-сан. Мидория постарался не покраснеть от ее вида. Хоть девушка была и в легком платье, без всяких смущающих вещей, Изуку чувствовал, что вторгается… в запретный сад. — Я… Яойорозу-сан… н-н-не подумай ч-чего… я п-п-просто… — Мидория был готов провалиться под землю, но волнение взяло вверх, и он смог только неловко почесать в затылке и промямлить что-то непонятное. — Мидория-сан? — удивилась Яойорозу, кажется, ничуть не смутившаяся. — Ты что-то хотел? Изуку сделал глубокий вдох, а потом решился выпалить: — Яойорозу-сан! Прости, что я беспокою тебя в такое время… но я хотел бы спросить, знаешь ли ты что-нибудь о состоянии Тодороки-куна? Я очень за него беспокоюсь! Может быть, Сэнказе-чан знает и что-то тебе рассказала? Я… — он почувствовал себя увереннее. — Хочу помочь ему! — Тодороки-сан, — обескураженно бросила девушка, а потом вдруг кивнула ему за собой. — Мидория-сан, пожалуйста, заходи. Мидория смутился на мгновение, но все-таки зашел в комнату к Яойорозу-сан и прикрыл за собой дверь. Он бы не хотел, если бы его кто-то застал здесь. Изуку вновь очутился в роскошной комнате с дорогой мебелью и огромной кроватью. Не зная куда себя деть, Мидория облегченно вздохнул, когда Яойорозу-сан разрешила ему сесть за стул около письменного стола. — Будешь черный чай, Мидория-сан? — вежливо поинтересовалась девушка, но Мидория лишь смущенно мотнул головой. Чем быстрее они решат проблему, тем лучше. Девушка вздохнула, а потом присела напротив него на свою кровать. Так уж вышло, что места свободного в ее комнате было крайне мало. Мидория заметил, как девушка немного напряглась. На лице ее залегла морщинка, а сама она тяжело вздохнула еще раз. — Видишь ли, Мидория-сан, — задумчиво бросила она. — Я заметила изменения в Тодороки-сане и Ёши еще со дня получения временной лицензии. Они стали меньше разговаривать. Ёши выглядит почти как обычно, не считая того, что много о чем-то задумывается. — Она сделала паузу. — Но сейчас она уже прекратила, и все вернулось на круги своя. Мидория попытался отвлечься от смущающей его ситуации и напрячь память. Кажется, он тоже что-то подмечал подобное в Тодороки, но не обратил тогда внимание. Слишком был занят обдумыванием, усилением причуды. Он чертовски виноват! Возможно, узнай об этом быстрее, смог бы помочь. Неловко глянув на Яойорозу-сан, он бросил: — Мне кажется, Тодороки-кун тоже немного изменился с того момента. А сегодня он… — Изуку ойкнул, обратившись в воспоминания, — заморозил нашу еду. — Видя беспокойство в глазах девушки, он пояснил: — Я пытался спросить его, что происходит, но он сказал, что ничего. Все в порядке. Честно говоря… я не хочу в нем сомневаться, но… не верю. Яойорозу-сан понимающе ему кивнула и сказала: — Я тоже беспокоюсь за Ёши. Мне кажется, что ее проблема не решилась. Я спрашивала ее, о чем она думает и все ли в порядке, но она сказала, что дело в стажировке и у нее все хорошо. Изуку вдруг почувствовал себя несколько лучше. Как, оказывается, похожи их друзья. Тодороки-кун и Сэнказе-чан держат свои проблемы в себе, только реагируют по-разному. По Сэнказе-чан ничего незаметно. Изуку не удивился. Это было ожидаемо. У Сэнказе-чан не было детства в изоляции от сверстников, скрывать свои чувства и эмоции у нее получалось безукоризненно, чего не скажешь о Тодороки-куне, который сделал огромный скачок в умении общаться и взаимодействиях, но все еще выделялся вот в таких моментах. — Но она ничего не говорила о Тодороки-куне? — поинтересовался Изуку. — Нет, — вздохнула Яойорозу-сан, а потом сказала: — У меня есть предположение, почему они оба так себя ведут. Изуку насторожился. По губам, которые Яойорозу-сан поджала и по морщинке на лбу, он понял, что дело не так просто, и весь обратился в слух. Вздохнув, девушка поведала: — У меня есть версия, что… у Тодороки-сана, возможно, появились чувства к Ёши. Мидория замер, на мгновение забыв, как дышать. Чувства? У Тодороки-куна? Мидория был уверен, что его друга интересовала учеба, становление героя и решение семейных проблем. Изуку знал, что тому не повезло с семейной ситуацией, и Тодороки-кун все еще чувствовал из-за этого злость и неуверенность. Но ему и в голову не приходил подобный поворот событий. — Чувства? — переспросил он, а потом все же решил уточнить: — Как… к другу? — Нет! — возмутилась девушка, несколько раздражившись его непониманию. — Романтический интерес, Мидория-сан! Изуку сглотнул, чувствуя, что теперь точно ступил на ту территорию, с которой был совсем не знаком. Романтический интерес? Изуку с трудом произнес это выражение слитно, не по слогам и не покраснел Яойорозу-сан, вздохнув, начала ему пояснять: — Эта теория вполне имеет под собой основания. Мидория-сан, давай вспомним недавние события. — Она внимательно на него посмотрела. — Во-первых, сначала вы были друзьями, которые сблизились благодаря обстоятельствам: поимка Убийцы Героев, спасение Ёши и Бакуго. — Мидория кивнул. С этим он был согласен. Они и правда подружились. — Во-вторых, обратимся к событиям временной лицензии. Йоараши-сан довольно ярко демонстрировал свой интерес к Ёши, а Тодороки-сан… был раздраженным и напряженным. Он отказал ему в предложении дружбы. — Но… — возразил несмело Изуку. — Тодороки-кун не любит шумных людей. Он мог отказать по собственным соображениям. — Возможно, Мидория-сан, — согласилась девушка. — Но можно предположить, что Тодороки-сан почувствовал что-то вроде… ревности. — Ревности? — совсем растерялся Мидория. — Именно, — кивнула Яойорозу-сан. — В-третьих, на тренировке с Тогата-семпаем, когда он напал на Ёши, Тодороки-сан использовал ледяную стену. Я думаю… он не хотел, чтобы Ёши ударили. Он беспокоился о ней. — Но… это может быть вызвано дружбой, — неуверенно продолжил Мидория. Яойорозу-сан тяжело вздохнула, а потом бросила: — Тогда почему ты, Мидория-сан, не помог Ёши? Почему не Иида-сан? Только Тодороки-сан! Причем в поверженном состоянии! Что ответить на это, Изуку не знал, поэтому неуверенно сглотнул и продолжил слушать дальше. Доводы Яойорозу-сан звучали довольно убедительно. — В-четверых, — загнула палец девушка, — сегодня в столовой, когда Ёши позвонил Йоараши-сан, и она ответила, Тодороки-сан… сделал то, что сделал. — Заморозил нашу еду, — кивнул Мидория, а потом тяжело вздохнул. Он убедился окончательно. — Но я… не понимаю, что делать в таком случае. — Тодороки-сан злится, потому что не получает внимания со стороны Ёши, — предположила девушка. — И потому что она… не отвечает ему взаимностью, а вокруг нее всегда есть другие парни, пусть и друзья. Или… может быть потому, что сам не до конца понял, что чувствует? — Она нахмурилась в задумчивости. — Тут я не могу точно знать. Остается только догадываться. — А что с Сэнказе-чан? — поинтересовался Изуку. — Она что-нибудь… чувствует? Яойорозу-сан тяжело вздохнула и пожала плечами, показывая, что либо не знает, либо до конца не уверена в своих выводах. Следом за ней вздохнул и Изуку. Ситуация оказалась слишком тяжелой для понимания. — Пока у меня нет идей, что делать, — поделилась Яойорозу-сан, — кроме одной — поддержать Тодороки-сана и Ёши. Особенно, Тодороки-сана, — она вздохнула. — Я!.. — возразил Изуку. — Я бы попробовал… но… я не знаю, как с ним об этом поговорить. — Это сложно, — согласилась Яойорозу-сан. — Но необязательно поддерживать его… так. Можно отвлечь. Сходить куда-нибудь… — она задумалась, а потом вздохнула еще раз: — В лес. Провести время вместе. Погулять, — подсказала она. — Или потренироваться вместе. Мидория почувствовал, как оказался уже в знакомых дебрях. Он знал, как гулять, как ходить в лес и тренироваться. Он сможет отвлечь Тодороки-куна от тяжелых мыслей. Вполне возможно, что они с Яойорозу-сан ошибаются. Пока они могут только лишь предполагать. Неожиданно почувствовав прилив энергии, Изуку уверенно улыбнулся и бросил: — Спасибо тебе, Яойорозу-сан! Ты очень мне помогла. Девушка улыбнулась и кивнула ему в ответ. — Спасибо тебе, Мидория-сан, что решил мне рассказать об этом. Похоже, мы вдвоем заметили перемены… быстрее и отчетливее других. Пока мы можем только поддержать их. Изуку вышел из комнаты Яойорозу-сан с полной решимостью помочь Тодороки-куну справиться со своими мыслями. На следующий день, будучи уже в столовой Юэй, где они сидели вместе, только уже без Сэнказе-чан, Изуку уже было открыл рот, чтобы предложить им прогуляться в выходные, как замолк. — Бр-р-р! Ну и холодрыга была ночью! — обнял себя за плечи Серо, который ушел за другой стол. — Всего-то начало сентября! Изуку не понял, в чем дело. В его комнате было тепло. В Японии в сентябре еще не холодно. У него балкон был открыт. Внезапная мысль заставила его повернуть голову и посмотреть на Сато. Тот понимающе глянул на Серо и тяжело вздохнул. Картинка в голове Изуку сложилась. Серо и Сато жили на пятом этаже, вместе с… Мидория глянул на спокойного Тодороки-куна, который взял собу палочками, а потом глянул на обеспокоенную Яойорозу-сан. Ее взгляд тоже не предвещал ничего хорошего, и Изуку бросил со вздохом: — Тодороки-кун… ты не хочешь прогуляться в выходные? Тодороки-кун повернул к нему голову, и в его глазах отразилось удивление. — Боюсь, что нет. Я занят. — Жаль, — вздохнул Изуку, поняв, что так просто не будет.