Ветер перемен

      Леоне прикрыл глаза, мягко приподнимая уголки крашенных чёрным губ. Он знал, что его слова вызовут у Виттории такую бурную реакцию. Он знал, что ему будет приятно видеть этот смущенный румянец… Но Аббаккио не знал, даже додуматься не мог, что захотел бы дотронуться до покрасневших щёк, нежно провести по ним костяшками бледных пальцев, погладить, а может, после и поцеловать-… Леоне мысленно встряхнул головой, отгоняя от себя все эти приторно-сладкие мысли, назойливо лезущие в голову. Только горячий и черный, как смоль или вовсе как душа Аббаккио, горький кофе позволил не потеряться в этом ванильном потоке чувств.       Леоне где-то глубоко в душе надеялся, что слова девушки были искренними, как его собственные (хотя, на первый взгляд так и не скажешь), а не выпаленными на эмоциях. Как минимум потому, что они могли бы дать ложную надежду… Но, зная, какие порой интересные слова может выдавать синьора Марино при том или ином порыве страсти, мысль о «ложной надежде» скоропостижно отметается. Да и не хотелось о таком думать, завидев одну только милую улыбку девушки, вызывающую у Аббаккио приятное тепло в груди да тихий, но такой умиленный вздох. — В таком случае… Мы можем подержаться за руки на обратном пути? Конечно, если ты тоже этого хочешь, — очень уж негромко, неуверенно проговорил Леоне, отводя взгляд голубых глаз в сторону. Если бы не слой тонального крема с пудрой, то на лице был бы заметен «румянец» Леоне.       Виттория искренне держала себя в руках, чтобы не выдать саркастическую шутку насчёт всей этой ситуации. Она старалась унять быстро бьющееся, словно в гонке со смертью, сердце. Мысли в голове превратились в вязкую кашу, спутались и никак не желали быть собранными в кучу, разложенными по полочкам. Даже очередной нервный глоток кофе уже был бессилен. Таких слов, такого предложения она не ожидала совсем, всё было в новинку, всё было непривычно. Хотелось натянуть капюшон на голову, чтобы Аббаккио не видел, насколько красное лицо было у Тории, чтобы никто из окружающих этого не видел. Тихо прочистив горло, Марино устремила взгляд сияющих глаз на мужчину, и сердце ещё раз сильно ударилось о рёбра. — С удовольствием, — Вита готова была со стыда сгореть, но вместо этого ещё раз тихо прочистила горло. Она уже не пыталась прятать глаза, она смотрела прямо на Леоне. Часть Виттории мысленно слала проклятия в тёмную голову, крича, что они оба теряют бдительность, что сейчас нельзя расслабляться, опасность может быть везде, пускай Буччеллати и сделал всё, чтобы об отсутствии Аббаккио и Марино в Неаполе знала только банда, чтобы ни одна живая душа даже и помыслить не могла, что этот странный дуэт находится в Риме.       Рука, что до этого держала чашку кофе, осторожно легла на стол. Тория прикрыла глаза на долю секунд, и это помогло; рой из мыслей и чувств семимильными шагами были приведены в порядок, и теперь девушка вновь была спокойна, лишь лёгкий румянец выдавал недавнее присутствие целой вереницы различных сильных эмоций. Виттории непривычно испытывать их, но, кажется, это постепенно входило в привычку. Марино не машина, она не марионетка, выполняющая только узкий спектр обязанностей без права на чувства. Пусть и сломанная, но она живая, она любит, она ненавидит, она радуется и плачет. Вита не раз ловила себя на мысли, что только с Леоне она может быть такой, что только в его руках она оживает и забывает о прошлом и о той боли, которую пришлось перенести.       Дыхание в груди на секунду спёрло, а сердце, глухо ударившись о грудную клетку, казалось, остановилось на мгновение. Леоне не ожидал. Он действительно не ожидал такого ответа. Ответа, что так приятно согрел ему душу… Аббаккио пришлось приложить много усилий, чтобы не дать уголкам губ подняться в какой-то глуповатой, по-детски радостной улыбке, поэтому на лице мужчины отразилась сомнительного рода гримаса, так или иначе выражающая позитивные, яро скрывающие Леоне чувства. Ибо лицо его, мрачное, хмурое и угрюмое, как облако грозовое, не подходит для весёлых улыбок и прочих отличных от сведенных бровей к переносице эмоций от слова «совсем».       Леоне не хочет учиться радоваться, он не хочет быть таким же весельчаком, как Наранча или Миста. Леоне хочет оставаться хмурым, всегда серьёзно настроенным, ибо улыбка для него — показатель слабины, показатель того, что он живой человек. Однако, пребывая в компании так мило краснеющей Виттории, Леоне был уверен, долго держать свою стервозную маску ему вряд ли удастся. Как минимум, в подобного рода тет-а-тетах, когда — какой ужас — изо рта Аббаккио так и сочится ваниль вперемешку с сильным желанием не дать напарнице падать духом, отчаиваться из-за призраков прошлого (что, к слову, довольно иронично — от своих плохих воспоминаний Аббаккио не спешит избавляться, наоборот, губит себя ими ещё больше, напоминая, что такой жадный слабак, как он, не достоин и улыбки сидящей впереди девушки).       Завтрак окончен. Тарелки пусты, а кофе выпит. Аббаккио расплатился за заказ, невзрачно поблагодарил официанта и поспешил покинуть эту уютную атмосферу, наполненную любопытными взглядами. Привычно это, но всё же приятного не много.       Марино покинула заведение следом, поравнявшись с напарником. Приятная тишина, повисшая над этими двумя, не желала быть нарушенной, потому Вита лишь молчала, а её рука осторожно коснулась пальцами до ладони мужчины. Очень неловкий и скромный жест, но для девушки он многое значит. Значит то, что она впускает его в её жизнь, не желает, чтобы он уходил, хочет чувствовать его рядом. Рука девушки осторожно ухватилась за руку Аббаккио и несильно сжала. Сердце всё ещё билось, как бешеное, пускай кровь, приливающая к щекам, уже сходила, являя миру бледное лицо Виттории. И только живой блеск в глазах выдавал то, что девушка может испытывать какие-никакие, но эмоции.       Принятие чувств, как часть себя, принятие факта, что рядом с ней мужчина, в которого она влюблена по уши — всё это слишком много для Тории. Она слабо верила в эзотерику, магию или что-то в подобном духе (хотя принимала на веру существование стандов и не относилась к подобным вещам скептически), но сейчас она была свято уверена, что Рим имеет какую-то крайне странную атмосферу. Такой волны чувств Марино не испытывала, находясь в Неаполе, ей не было настолько легко на душе, не было настолько спокойно и хорошо. Сейчас темноволосая готова была забыться в руках любимого, сидя где-нибудь в парке, хотя бы на день забыть о тяготах жизни мафиози. «Чёрт бы побрал тебя, Виттория, очнись!» — кричало что-то в голове, это приводило в чувства, напоминая о том, что Аббаккио и Марино на миссии. — Как думаешь: надолго ли будет спокойно в Италии, когда мы покончим с синдикатом и наркодилерами? — невзначай задалась вопросом Вита, устремляя взор куда-то вдаль. Людей с каждой минутой становилось всё больше. Где-то была тургруппа, где-то семьи гуляли с детьми, а где-то были влюблённые. На дуэт, безусловно, поглядывали проходящие мимо люди. Кто-то смотрел с завистью, кто-то с ноткой непонимания, но Виттория не обращала внимания на это. Рядом с ней её напарник, в голове — мысли о миссии и о полюбившихся пепельных прядях, голубых глазах и усмешках на крашенных чёрной помадой губах.       Леоне невольно сжал ладонь Виттории, словно боялся отпустить, словно другой подобной возможности никогда больше не появится. Он также подметил, что рука девушки, как и всегда, мягкая и очень тёплая, её действительно не хочется отпускать, хочется только притянуть к себе поближе, а после и вовсе обнять крепко. Но, несмотря на все эти приторно-сладкие мысли, Леоне внешне был хмур и мрачен — настолько мрачен, что ни единая душа не поймет, какая буря творится в его пропитом сердце. Взгляды прохожих без всякого волнения были проигнорированы, однако Аббаккио было приятно выставлять его с синьорой Марино довольно странные, но все же отношения (как минимум, вне резиденции дона), местами тёплые, местами страстные. — Разберёмся с одними придурками, появятся другие. В Италии никогда не бывает спокойно, хотя на первый взгляд так и не скажешь, — несколько мрачно ответил Леоне, только сильнее сведя брови к переносице. Ему, бывалому офицеру полиции, как никому другому знакомо это мнимое спокойствие, за которым, как полчища личинок в трупе, копошатся грязные дела. И обиднее всего, что на них «блюстители закона» предпочитают закрывать глаза, жадно принимая взятки. Тошно, как же тошно от этого поведения-… или от осознания того, что когда-то давно Леоне был точно таким же, пусть и единожды? — Хочешь ещё погулять или пойдем обратно в отель?       Нужно срочно сменить тему, иначе весь романтично-приподнятый настрой Аббаккио скатится в тартарары за пару мгновений. А портить девушке столь непривычное ощущение романтики ему не хотелось — было приятно видеть блеск в её глазах, так редко мелькающую улыбку. Леоне где-то в глубине души действительно хотел показаться Виттории хорошим не только в постели, но и так, в обычных ситуациях — свиданиях, вероятно? — хотя бы в Риме, ибо прекрасно знал, что Неаполь и вечная мафиозная суета не даст ему проявить себя как-либо иначе. — В чём-то ты прав, — мрачновато усмехнулась Виттория, бросая короткий взгляд на Аббаккио. Тепло его немного грубой ладони было очень приятным, в голову лезли множество разных мыслей, и все они, так или иначе, были только о мужчине рядом. Отчего-то Марино казалось, что его появление в её жизни прекратило разрушение её собственного внутреннего мира, только из-за него и попыток стать к нему ближе она всё ещё не сошла с ума, не закрылась в себе окончательно, всё ещё пытается воспринимать мир, как что-то хорошее, что-то, что имеет свои позитивные стороны. Девушка ни за что не допустит гибели Леоне, она будет прикрывать его, она будет рядом с ним до тех пор, пока это будет нужно. — Звучит, как приглашение на свидание.       Вита посмеялась, прекрасно осознавая, как они выглядят со стороны, но кого должно это волновать? Никто в Риме никогда не поведает банде Буччеллати о том, что видели, потому можно было снять маску стервозной особы, которой палец в рот не клади. Возможно хмурый вид Аббаккио и относительно сдержанная наружность Виттории выглядели несуразно, абсолютно несочетающиеся, но Марино так мало нужно было для счастья: его тёплая ладонь, редкие мягкие взгляды и едва заметные улыбки. Ох, Виттория едва не готова была продать душу самому Дьяволу, лишь бы такие моменты были почаще, чем обычно, и пусть это было бы в минуты, когда их никто не видит. Ей этого достаточно. — С тобой, Леоне, хоть на край света, — приторно? Вполне возможно. Вот только исправляться Тория не желала; Рим сохранит эту маленькую тайну, ни одна живая душа во всём Пассионе не узнает о том, что творится между двумя мафиози. В любом случае, даже, если что-то и просочится, Вита будет яростно всё отрицать, прикусывая изнутри губы, пряча свои истинные чувства глубоко внутри.       Леоне возмущенно поджал губы, чувствуя, как горячеют его щёки. Свидание? Он всего лишь предложил пройтись либо обратно в отель, либо в другую сторону от него! Если бы это было свиданием, то он сделал бы его… он бы постарался сделать его идеальным. Таким, чтобы Виттория запомнила его на долгое время. Если бы это было свидание, то наверняка он бы повёл девушку в дорогой ресторан, а после и на прогулку в какое-нибудь красивое место… Возможно, в какой-нибудь из немногочисленных свободных дней Аббаккио обязательно так поступит, как хороший возлюбленный. Однако сейчас на первом месте работа, а не посиделки в ресторанах. Леоне усмехнулся тихо, приводя мысли в порядок. — Прогулка по не самым чистым улицам Рима вряд ли покажется тебе хорошим свиданием, — так или иначе, расценив это как отказ идти обратно в отель, Аббаккио аккуратно поворачивает на улицу, постепенно заполняющуюся нескончаемыми туристами. Сувенирные лавки, антикварные магазины и многое другое уже давно работают, привлекая своими диковинками бесчисленное количество людей. Аббаккио тоже было интересно посмотреть на содержимое магазинов — взгляд цеплялся за всё яркое и блестящее. Особенно его интересовал ассортимент антикварных магазинов: старые куклы, вещи, шкатулки. Красиво, необычно, винтажно. Вот только покупать, например, ту будуарную куклу в тёмно-синем, практически чёрном платье с растрёпанными белокурыми кудрями и сидящего рядом с ней арлекина в чёрно-белом Аббаккио бы вряд ли стал — никто не поймёт, чем эта пара его зацепила, да только слухи глупые пойдут. Ещё более глупые, чем сейчас. — Если завтрашний вечер пройдёт гладко, то я договорюсь с Буччеллати об ещё одном дне. Тогда и поведу на свидание, раз тебе невтерпёж.       На это Виттория лишь тихо посмеялась, стараясь держать свои эмоции в руках, чтобы не дай бог её щёки вновь не дёрнулись румянцем. Её позабавило выражение лица Леоне: такой возмущённый, но яростно это скрывающий. Мило, — промелькнуло в темноволосой голове. Антикварные магазины, без сомнений, привлекали внимание девушки, но она не зацикливалась на них особо, пускай и не видела их в более юные годы. Улица невевала старые приятные воспоминания о детстве, о школьной поездке, потому на тонких губах мелькнула ностальгическая улыбка, но всего на мгновение.       Свидание. Девушка не была сведущей в подобных делах банально потому, что никогда ни в кого не влюблялась раньше. Марино откровенно не была в курсе того, что обычно делают парочки, не знала, что конкретно нужно для всех подобных вещей, потому была рада и незначительным мелочам. Даже сейчас, просто гуляя с Аббаккио по улицам Рима, она уже была неимоверно рада тому, что у них есть немного времени, которое они могут провести вдвоём без лишних глаз и шуток от Гвидо и Наранчи. — Я рада любым мелочам, если я не одна, а с тобой, — ещё одна волна приторных сладких слов, которые так и просились наружу, и ужержать их и в этот раз не удалось. Вита держала мужчину за руку достаточно крепко, чтобы быть уверенной: она его не потеряет. Счастье переполняло Марино, и с этим они ничего не могла поделать, она была рада, что выдаются дни, когда между ней и её напарником нет грызни и вечных посылов куда подальше. Ей не хватало этого почти с самого начала прибытия в банду, но кто бы мог подумать, что обычное желание быть хорошим товарищем для Леоне внезапно перерастёт в желание подарить ему всю ту любовь, которая ещё теплилась на дне уничтоженного нежного женского сердца.       На это мужчина лишь многозначительно хмыкнул, идя вдоль улицы, огибая проходящих мимо туристов, что то и дело посматривали на странный дуэт. Ветер трепал волосы Виттории, пока та шла след в след за Леоне, немного удивляясь сильной хватке. Нет, девушке не было больно, пускай того, с какой силой Аббаккио сжал её ладонь, вполне бы хватило, чтобы пальцы слегка онемели. Она чувствовала себя юной неопытной школьницей, полюбившей мрачного хулигана. Леоне весь принадлежит только ей одной, а она… Она с превеликой радостью заявила, что отдаёт себя ему.       Они оба вернулись в отель ближе к обеду. На тонких губах Марино на долю секунды промелькнула победоносная улыбка, едва только темноволосая заметила ту самую сотрудницу ресепшена, в глазах которой были острые иглы зависти и разочарования. Часть Виты так и хотела всем видом, не произнося ни звука, сказать «Ну что, съела?», но это было не в духе стервозной наружности самой Марино, потому взгляд холодных глаз не задержался на «сопернице» больше, чем на пару-тройку секунд. Обед в ресторане отеля был чрезмерно изысканным. Тория не понимала и, наверное, никогда не поймёт этих снобов, которые делают максимально важные лица, обсуждая ту же еду, которую можно увидеть в самом обычном кафе где-нибудь во Флоренции или Венеции. — Бар в нескольких километрах отсюда, всё верно? — решила освежить в памяти девушка, бросая взгляд на Леоне, что был занят поеданием любимого салата. На мгновение он поднял взгляд голубых глаз на напарницу и лишь кивнул. Девушку не покидало странное чувство, что человек, являющийся информатором для банды Буччеллати, очень знаком ей. Кто-то, с кем она провела достаточно много времени, чтобы сказать точно: он надёжный источник информации.       Обед был окончен в два счёта, и потому оба уже стояли перед отелем, ожидая транспорт, ибо, как сказал сам Бруно, их заберут возле отеля. Тёмная машина бизнес-класса подъехала прямо ко входу, окно на переднем сидении приоткрылось, и женщина, сидящая за водительским сидением, кивнула дуэту в знак приветствия. Виттория заняла место на заднем сидении и приглашающим жестом похлопала рядом, подзывая к себе Леоне. Тот даже немного озадаченно вскинул бровь, но место рядом занял. «То желает перегрызть глотку, то теперь зовёт к себе. Вот же ведьма», — Аббаккио поймал себя на мысли, что это прозвище прочно закрепится за синьорой Марино, околдовавшей его пропитое вином и утопающее в пучине вины и горя сердце. Смотря в окно во время поездки до назначенного места встречи, он то и дело невольно менял план обзора с мелькающих улиц на отражение в тонированном стекле, в котором была видна Марино.       Когда же транспорт остановился возле бара, Леоне первым покинул приятный тёплый салон и осмотрелся. На странность народу на улице не было так много, как на других улицах, что наталкивало на мысль о смене района с туристического на более жилой. Виттория кивнула водителю и покинула салон последней. Не став дожидаться Аббаккио, она прошла в полупустой бар, где за барной стойкой её ждал знакомый до боли мужской силуэт. Подойдя поближе, темноволосая застыла, не веря своим глазам. — Вьери, это правда ты?! — Тория была почти готова броситься в объятия к старому другу. Она была неимоверно счастлива видеть того, с кем провела довольно большой промежуток времени, занимаясь одним общим делом. Сначала Вьери немного удивился, бегло осмотрел девушку перед ним, а после — на его лице заиграла лучезарная улыбка. — Mio Sole*, ты так изменилась, Тория! — крепкие объятия и счастливые лица этих двоих вызывали у подошедшего Аббаккио многозначительное хмыканье. Он невольно нахмурил брови ещё чуть сильнее, его сердце с силой ударилось о грудную клетку. Нет, это не в его стиле, но видеть счастливое лицо Виттории в объятьях кого-то ещё… Отбрасывая в сторону эти ненужные мысли, мужчина прочистил горло, нарушая эту идиллию. Вьери бросил быстрый взгляд на Леоне и выпустил свою старую подругу из объятий, — ах да, касаемо дела.       Мужчина достал из своего портфеля несколько бумаг, на паре из которых явно был детальный план самого здания. Марино вопросительно изогнула бровь, как бы спрашивая о законности получения подобных бумаг, однако принялась исследовать предложенные документы под монолог Вьери касаемо задания. Сосредоточенная Виттория очаровывала ещё больше, Аббаккио то и дело посматривал на неё, внимательно слушая информацию. В основном разъяснения были по теме того, что действовать надо быстро и так, чтобы никто ничего не понял раньше времени. Спешно незамеченными покинуть виллу можно было через кухню. Все эти детали оба запоминали, всматриваясь в планировку комнат и прочего. — Вас будет ждать машина аккурат за домом, потому старайтесь не тянуть с целью, — Вьери оставил план здания двоим из банды Буччеллати и, едва только Аббаккио чуть отошёл, наклонился к Тории. — Ну, давай, рассказывай, кем приходится тебе этот Аббаккио?       Марино состроила такое лицо, делая вид, будто не понимает о чём говорит её старый друг, на что тот звучно посмеялся, говоря, что он слишком хорошо знает Витторию, чтобы не заметить очевидного. Она никого не подпускает к себе ближе расстояния вытянутой руки, и потому это должен быть особенный для неё человек, чтобы он мог стоять к ней едва не вплотную. — Bene*, можешь не говорить, я и сам всё понял. Просто хотел услышать это от тебя лично, — лукаво улыбнулся мужчина, на вопрос о листовках с объявлениями о пропаже людей он лишь посмеялся, — ты думала, что мы просто так бросим это дело? Ты удивляешь меня, Тория. Кристина и не думает бросать заниматься этим делом. Она ещё больше воодушевилась, когда мы едва откупились, чтобы всю нашу контору не посадили. Ты же знаешь, «Репаблик» был нашим главным конкурентом по распространению информации. Так что устранение этих bastardo* будет выгодно и вам, и нам.       Похлопав мафиози по плечу на прощание, Вьери проводил дуэт взглядом. Тот же самый автомобиль бизнес-класса с женщиной-водителем отвёз обоих до отеля. Вернувшись в отельный номер, Виттория приняла душ и ещё раз внимательно изучила планировку здания. — Как давно ты знакома с ним? — послышалось со спины. Аббаккио было интересно в кой-то веки узнать немного больше о напарнице, обходя неудобные ей темы из прошлого. На это Марино лишь удивлённо хмыкнула, не веря тому, что слышит. - Почти с того момента, как вышла из тюрьмы. Он был первым человеком, с которым я... Вела двойную деятельность. А к чему ты спрашиваешь, ревнуешь, что ли? - ох, если Виттория за весь день ни разу не съязвит, стоит задуматься о её здоровье. Вот и в этот раз язвительный смешок сорвался с тонких губ девушки под недовольное хмыканье Леоне. А не много ли о себе возомнила эта темноволосая бестия?