Ветер перемен

      Венеция. Место, где начались странности, где чуть не погиб капореджиме и где было принято решение устранить Дьяволо, не важно чем это может кончиться. Решение было непростым, Буччеллати это прекрасно понимал, когда оглашал его, знал, что многие могут просто не ступить за ним, подписав себе смертный приговор и едва ли не сами подставить головы под гильотину. Все они могли погибнуть в тот же самый момент, как только сели в катер, оставив позади себя струсившего Фуго.       По правде сказать, он до сих пор считает этот поступок своих товарищей настоящим безрассудством, однако все живы, что само по себе большое и невероятное чудо. Парень винил себя за то, что, по сути, предал всех своих товарищей, оставшись на берегу, провожая взглядом фиолетовых глаз уносящийся по воде катер.       Не всем пришлось по духу известие о месте нового задания. Будто те, кто базировали свои филиалы, были хорошо осведомлены о событиях такого недалёкого прошлого. Это было дурным предзнаменованием. Это могло значить лишь одно — люди Синдиката были бывшими людьми организации и прекрасно знали о способностях каждого.       Единственными загадками были лишь Шейла и Виттория, поскольку обе девушки пришли в Пассионе недавно. Однако и в этой ситуации был свой нюанс — боевая из них только одна. Е не годилась в бойцы без оружия, как, в общем, и Марино, но у неё было хоть какое-то преимущество в драке. Потому основной ударной силой можно было считать только Мисту, Наранчу и Ви. Расклад не самый лучший, но и сказать, что ситуация хуже не придумаешь, тоже нельзя.       В Венецию решено было отправить группу из этой троицы и Аббаккио с Фуго в придачу. Леоне был согласен на это лишь по причине того, что с Торией он уже успел сработаться, ему с ней будет проще. Однако многие уловили совсем иной подтекст в его словах, что бывшему полицейскому, конечно же, не нравилось. И масла в огонь подливало их признание на глазах у всей банды. Тут волей-неволей начнёшь подозревать неладное. Мужчина боялся за Ви, прекрасно осознавая риски. Она уже была подстрелена на его глазах почти дважды, потому он более не мог себе позволить даже на шаг отойти от неё. Ставки слишком высоки для того, чтобы относиться к этому проще. — Виттория, зайди ко мне чуть позже. Есть информация по Танатозису, которая может быть интересной для тебя, — Бруно оглядел присутствующих, кивнул Марино и удалился в свой кабинет. Девушка нахмурилась, гадая, что же такого выяснил капо, что это разговор только между ними. Это явно было не простое известие о занимаемой Маркусом должности в мафии — нужно брать выше. Что-то личное, что-то, что знать должна только она.       И Марино крепко задумалась. А что она вообще знала о своей матери? И почему в голову неустанно лезли мысли именно о ней? Это явно был не голос совести за убийство своей семьи собственными руками, так в чём же дело? О Кармине Ви не знала толком ничего, кроме их с тётушкой Клаудией взаимной неприязни. Ни о том, откуда она, ни есть ли у неё родня.       Кармина… просто существовала, будто взявшаяся из воздуха. Но ведь так не бывает! У любого человека есть своя история, есть прошлое, если он, конечно, не чей-то искусственно выведенный в пробирке эксперимент, но даже у таких есть какое-никакое прошлое. А знал ли Данте, отец Виттории, хоть что-то о своей супруге? Увы, но девушка уже никогда этого не выяснит.       В кабинете Буччеллати всегда было свежо, как на пристани ранним летним утром. Морская свежесть. На фоне окон в потолок в белом костюме с причудливым узором стоял Бруно. Он разглядывал вид, открывающийся его синим глазам. О присутствии Марино он знал, однако отчего-то выдерживал паузу. Бруно не был из тех, кто подбирает слова — у него получалось донести даже самую жестокую мысль красиво, не перебирая в голове весь словарный запас. — Как думаешь, Ви, бывают ли люди без прошлого? — он будто её собственный вопрос озвучил, проникнув в голову. Только ему это всегда удавалось, сколько б они не общались. Ещё с того дня, когда она стала частью его банды, стала его боевым юнитом наравне с Аббаккио, Мистой и остальными, он легко вытаскивал наружу всё, что таилось в недрах сознания темноволосой. — Бруно, скажи честно: ты читаешь мои мысли? Буквально несколько минут назад я задала себе такой же вопрос, — Марино нахмурилась, присела в кресло рядом и сложила руки на груди. Буччеллати всё так же стоял лицом к окнам, наблюдая за жизнью на узких улочках, будто Марино и вовсе в его кабинете не было. Тоже стало привычным. — Но ты ведь меня позвал к себе не философствовать. В чём дело?       Брюнет повернул голову в сторону своей подчинённой, смерил её взглядом, полным уважения, и чуть улыбнулся, кивая. Сев в своё кресло, капо выдохнул. То, что удалось выяснить ему, не нравилось банально потому, что реакция Тории может быть непредсказуемой. Конечно, они работают вместе далеко не первый день, однако для Бруно девушка оставалась всё такой же загадкой, особенно если вспомнить моменты их первых дней.       Ощетинившаяся, смотрящая на всех, как на врагов народа, Виттория Марино, бестия Марино, Чезаре — на улицах её знали всегда по-разному, — старалась со всем справляться в одиночку. Не доверяла, не хотела этого делать, чтобы потом не было так же паршиво и больно, как было раньше. О прошлом Марино Буччеллати знал достаточно, чтобы у него сложилась своя картина видения личности сидящей напротив него девушки. И каково же удивление, когда ему открывается совсем иная картина. Приятное удивление, разумеется, ведь изменения в характере были хорошо различимы. Но брюнет отвлёкся. — Это касаемо Маркуса. Видишь ли, в чём дело, я не собираюсь ходить вокруг да около. Он связан с твоей семьёй напрямую. Точнее с твоей матерью. Один из её старших братьев, — мужчине не было особого дела до того, как Ви воспримет слова. Его дело было донести эту информацию до её сведения, всё остальное зависит только от неё самой.       Марино заметно помрачнела, анализируя в голове услышанное. Маркус Танатозис, тот самый Маркус, который напал на группу Аббаккио во Флоренции, чуть не ликвидировал Витторию своими руками, был одним из старших братьев Кармины, а, значит, её дядей. И его девушка без особой жалости и сострадания уничтожила, выпустив весь барабан револьвера. Её трясло, холодные серые глаза бегали по окружению в стремлении зацепить взор хоть за что-то, чтобы не сойти с ума.       Маркус. Человек, верой и правдой служивший бывшему боссу Пассионе, Дьяволо, отринувший присягу Джорно и ушедший с поста капореджиме Флоренции, был связан с Карминой. И она его отправила к праотцам, не допуская даже мысли о том, что у него может быть семья. «Я такая же, как и она? Этого не может быть! Это просто не может быть!» — Ви, как могла, отрицала свою схожесть с матерью, не веря в то, что тоже может быть такой же психопаткой, как и она.       И в какой-то момент, игнорируя зовущего её Буччеллати, девушка задумалась. А для чего нужно было всё это? Для чего Кармина изо всех сил старалась испоганить жизнь своего единственного ребёнка? Был ли в этом какой-то смысл? Был ли смысл в безумстве Виттории? Вряд ли мать хотела свести с ума дочь просто так, в этом должно быть своё рациональное зерно, иначе это бессмыслица. — Чезаре, — грубая мужская ладонь легла на женское плечо, и Виттория пришла в себя. Она обернулась, встречаясь взглядом с Бруно. Так он к ней ещё никогда не обращался, однако это вывело темноволосую из своеобразного транса, возвращая с небес на землю. — Ты не такая, как она. Никогда даже не допускай этой мысли. — Бруно, ты уверен, что от меня будет прок в Венеции? Если меня так накрыло от этой новости, что будет, если вскроется тайна всей моей семьи, или если они все разом окажутся прямо перед моими глазами? — Марино не была уверена, что ей стоило ехать со всеми, подвергая риску группу.       Если девушка в ответственный момент спасует, может пострадать не только она, но и остальные, в частности Леоне, который и без того всё ещё не прощает себя за случившееся в ресторане, когда отправил Ви одну наверх, дав пистолет в руки. Чего уж говорить о случае во Флоренции, когда пепельновласый поддался эмоциям и угодил в западню, не пораскинув мозгами как следует. Он дал обещание темноволосой, что прикроет её спину, однако сам стал тем, кого пришлось спасать. — Леоне задал мне тот же вопрос однажды, ты знала? — Буччеллати обогнул Торию, присев пред ней на корточки. Синие, как ночное небо, глаза впивались в холодную сталь напротив. Девушка чуть наклонила голову вбок, как это обычно делает Аббаккио, когда ждёт разъяснений.       Они оба так похожи, что порой всем становится жутко, но брюнет уже успел привыкнуть, отмечая в голове, что было правильным решением организовать их дуэт. — Когда я только-только задумался о постоянном напарнике для него, Аббаккио спросил меня: «Уверен, что от меня в команде с ней будет толк?» О тебе он беспокоился больше, чем о своём удобстве. Леоне… он привык работать в одиночку, не желая подвергать кого-то опасности.       Ви усмехнулась, прикрывая глаза. Точно так же, как и Аббаккио. Схожесть манеры поведения и привычек колоссальна. — И именно поэтому ты оставил всё так, как есть сейчас, — подытожила девушка и выдохнула, в мыслях отдавая должное капо. В конце концов, работа сообща с бывшим полицейским дала свои плоды, и они оба смогли немного наладить контакт, если не считать ту жаркую ночь на эмоциях, разумеется. В тот раз они оба поддались им, не думая о последствиях.       Уголки губ брюнета дрогнули и чуть приподнялись. За эти полгода Марино стала более спокойной и уравновешенной, чего не сказать было о ней в прошлом. Она доставляла много проблем, не могла нормально сработаться с Наранчей на ранних этапах. Нередко были моменты, когда оба могли сцепиться в словесной перепалке, припоминая друг другу кучу личных ошибок и недостатков.       Одним из них было нежелание Виттории доверять кому-то, даже если это её товарищи. Гирга в тот день очень сильно на неё разозлился, выпалил на эмоциях это, за что того пригвоздили спиной к стене со словами: «Ты ничего не знаешь обо мне, чтобы делать хоть какие-то выводы, сопляк».       Только глупцы доставляют проблемы. Марино это понимала, постепенно остывая и принимая во внимание тот факт, что Бруно не обманул её, он дал ей то, что обещал, и потому лишь благодаря этой «сделке с дьяволом» она всё ещё не за решёткой, как и её товарищи. Они ходят вольные по улицам Неаполя, живут полноценной жизнью, а их грешки и преступления будто напрочь стёрты из воспоминаний полицейских и архивов. За исключением, конечно, Ви — такое громкое дело сложно забыть. — Доверься ему, доверься всем нам, Чезаре, не забывай, что у тебя есть мы, — Буччеллати выпрямился, поправил свой пиджак и вновь подошёл к окну, подзывая к себе девушку. Темноволосая поднялась со своего места и подошла поближе. — Хотя… о доверии говорить не нужно. Ты стоишь к нам всем настолько близко, что почти дышишь в затылок. Помнишь, как всё начиналось?       Это Ви хотела бы забыть. Первые недели были просто ужасны, особенно когда дело касалось работы с Леоне. Оба напарника цапались друг с другом по любому поводу из-за разности взглядов на ситуацию, однако результат преследовали один и тот же. Аббаккио, повидавший всякое и переживший самую ужасную трагедию в своей жизни, смотрел на мир глазами бывалого, человека, который анализировал ситуацию.       Тория тоже анализировала, но в ключе бывшей заключённой и преступницы, которая, пусть и невольно, убила своего отчима в попытках от него защититься и немного припугнуть. Этим они и не были похожи.       Но общая тенденция не доверять никому с порога их роднила, но и ставила друг напротив друга. Бруно и Джорно было занятно наблюдать за ними со стороны, отмечая массу общих черт. Аббаккио и Марино были зеркалами друг друга, упрямо заявляющими почти на два голоса, что это не так.       Что касается самого Буччеллати, то он был искусным манипулятором. Это Тория подметила ещё почти в самом начале. Чезаре её называли лишь близкие люди, которые знали обо всём, и это могло легко смягчить положение дел. Капореджиме воспользовался слабостью девушки, зная наверняка, что это обращение к ней найдёт свой отклик в сердце. — Сколько б времени не прошло, а ты всё по-прежнему проворачиваешь свои фокусы, Бруно, — усмехнулась темноволосая, чувствуя, как тревога и опаска отходят на второй план, но не исчезают окончательно. Это и нужно. Так можно хоть немного, но здраво мыслить. До этого Ви была на грани отчаяния. Бруно на эти слова лишь прикрыл глаза и усмехнулся. По-доброму, как это бывало обычно. — Хорошо, вверяю вам свою жизнь. Что бы там ни было, мы со всем справимся, покуда верим друг в друга.       Капо кивнул, принимая ответ Марино и осторожно похлопал ту по плечу, как это сделал в недалёком прошлом, когда она с Наранчей смогла более-менее наладить контакт и даже начала помогать тому с учёбой. Он хотел наверстать упущенное по возвращению из Рима, хотел вновь вернуться в школу… и вернулся, экстерном сдав необходимые экзамены.       Они недолго так простояли перед окном, смотря на виды — нужно было собираться и хорошенько обдумать план дальнейших действий. Однако один пункт оставался неизменным — Тория больше без оружия ходить не будет. Как показала практика, это было опасно не только для её жизни, но и для жизни всех, кто находился рядом с ней.       Направившись на выход, темноволосая лишь на мгновение остановилась, открыв дверь и придержав ту. — И, Бруно, — капо чуть развернул корпус в её сторону, встречаясь с холодными серыми глазами через весь кабинет. Взгляд был нечитаемым, однако некоторый задор повис в воздухе. — Ещё один номер для новобрачных — и тебе кранты.       Она сдерживала смешок, как могла, что было очень сложно. Буччеллати пожал плечами, сам едва сдерживая улыбку, мол, я тут ни при чём. Лукавил. Капо прекрасно знал о чём говорила девушка, но зачем ему сдавать себя с потрохами?       В коридоре девушка столкнулась с Аббаккио, который явно слышал большую часть разговора, потому делать вид, что ничего особенно важного Бруно не сказал, было равносильно глупой лжи в глаза. Но Леоне ничего не сказал Ви — лишь смерил её многозначительным взглядом голубых глаз и кивну в сторону коридора, мол, идём.       Он всё ещё не привык, да и вряд ли привыкнет, что теперь их статус друг для друга обозначен на глазах у всей банды. Впрочем, ни для кого не было особым уж секретом, что пепельновласый неровно дышал к Виттории. Иначе бы не смотрел на неё дольше нужного, будто выжигая в памяти каждое даже самое незначительное изменение в её мимике и эмоциях, которыми девушка, в общем-то, не была богата.       В Венецию банда отправилась маленькими группками по два-три человека, чтобы не вызывать подозрений, потому как Миста, ведомый своей мнительностью, предположил, что за передвижениями может быть слежка, что, в общем-то, имело долю смысла. По крайней мере, не было гарантий обратного.       Наранча ехал в группе Леоне и Виттории, в то время, как Миста и Фуго отправились вслед за ними на следующем рейсе, который должен прибыть ровно через пять часов. Всю дорогу Аббаккио и Марино не особо-то разговаривали, поддерживая статус тех, кто не признавался несколько часов назад в том, что накопилось. Будто ничего вовсе не случилось. Наранче это казалось странным. Зачем теперь скрываться ото всех, если и так уже известно о взаимных эмоциях? Но задавать этот вопрос парень не стал, осматривая территорию на остановках между отправной точкой и пунктом назначения.       С момента как Джованна стал боссом мафии, многие обзавелись улучшенными способностями. Так, к примеру, радар Гирги мог не только находить живых при помощи дыхания, но и имел некоторые очертания человека, который интересовал больше всего. Всего лишь силуэт, но и этого было достаточно, чтобы иметь какое-никакое представление о том, кто где находится.       Леоне заимел возможность хранить в Moody Blues некоторые нужные события, чтобы просмотреть их в более безопасном месте, что значительно облегчало задачу, хоть и имело ограниченное время действия. Не исправила бы положение и фотография, которая могла быть сделана в нужном для исследования месте.       В такие моменты бывший полицейский не чувствовал себя бесполезным, как раньше, однако он всё ещё был беззащитен при воспроизведении событий, потому оружие, приятно греющее бок, хоть и вызывающее неприятные воспоминания, всегда было надёжным товарищем… пока не появилась темноволосая бестия.       Когда Гирга покинул купе, чтобы размяться — пять часов в поезде очень ощутимы, — он оставил Ви и Леоне одних. И только в этот момент маски были сняты. Девушка не казалась уже такой холодной и безэмоциональной, как минутами ранее, да и сам бывший полицейский, чего греха таить, тоже с облегчением выдохнул. — Ну, и зачем ты устроила всё это шоу? — пепельновласый вопросительно вскинул бровь и склонил по-птичьи голову, ожидая исчерпывающий и вразумительный ответ на свой вопрос. Бывший полицейский, хоть и не был особо против, потому как это отвадило Моретти от него, но ему не хотелось, чтобы о таких подробностях знал кто-то ещё, а уж тем более Миста и Наранча. Эти два оболтуса своего не упустят — будут бросать недвусмысленные взгляды или вовсе станут из кожи вон лезть, чтобы максимально свести этот сомнительный дуэт.       Однако в кармане плаща, в свёртке, всё ещё лежало кольцо, которое отдала Клаудия Марино, не давая покоя. Аббаккио думал, когда же настанет «то самое» время, стоило ли самому его назначить? Хотя ответ лежал на поверхности — тогда, когда с Синдикатом будет покончено. — Тебе бы лучше этот вопрос задать Триш и Шейле, — глупая ситуация получилась, с какой стороны не посмотри. Виттория невольно поддержала безумную идею девушек, потому как у неё не оставалось более выбора, но она и подумать не могла, что всё обернётся вот так. — У меня не было желания действовать согласно их долгоиграющим планам.       Бывший полицейский тихо усмехнулся, принимая правду, которую невольно поведала ему его напарница. Ни для кого не секрет, что Уна с лёгкостью могла приложить ко всей этой «эпопее» руку. Вполне в её духе. Ко всему прочему, был за ней такой грешок, когда на протяжении определённое количества времени Три допытывала всех вокруг, что между этим сомнительным дуэтом. — О чём воркуете, голубки? — раздался женский голос в проёме. И Марино, и Аббаккио во все глаза уставились на девушку, что под капюшоном прятала свои волосы, но даже так можно было легко увидеть розовые пряди. — Триш, ты тут чего забыла? — Ви нахмурилась, понимая, что здесь явно что-то не так. На перроне стояли только она, Леоне и Наранча. Присутствие Уны нигде не наблюдалось, а тут она, смотрит на дуэт своими зелёными глазами и откровенно не понимает, что сделала не так.       Мафиози нахмурился следом. Точнее, он всегда ходил хмурый, но в тот момент его крашенные тёмным брови сместились к переносице сильнее обычного. Пепельновласый хорошо помнил, как Триш заявляла, что после окончания миссии по устранению её отца, она не хочет более иметь дело с мафией. Видимо, что-то повлияло на её решение. Девушка вздохнула. — Сделайте лица попроще. Я просто хотела помочь Тории, поэтому прошмыгнула в последний вагон, пока кто-то разбирался, что не так с его билетом. Аббаккио, выйди на минуту, — такая затея ему явно не нравилась, однако мужчина покинул купе, чтобы развеяться и взять чего-нибудь перекусить себе и Марино в вагоне-ресторане.       Уна прикрыла дверь и подсела к Виттории. В серых глазах легко можно было увидеть всё негодование по этому поводу. О способностях Триш Тория ничего не знала, потому ставила под сомнение вообще их наличие, а стало быть и безопасность всей миссии. — Я не доставлю вам неудобств. В конце концов, от меня тоже может быть толк, — возле двери, ведущей в узкий коридор вагона, появился станд в розовых тонах внешне схожий с самой розововолосой. Яркие зелёные глаза осмотрели всё повнимательнее, обратились к Марино.       Розовое платье в клеточку с «окошками» на груди и животе увенчано по подолу металлическими украшениями. На теле в качестве наплечников и наколенников математические знаки сложения, какие были на юбке Уны в привычном повседневном наряде. — Это Spice Girl. Ты видишь её, в этом я не сомневаюсь. Наранча рассказывал о твоей Deadly Love, — Ви не понимала причины, по которой Триш решила организовать такую «минуту откровений», однако наличие станда у розововолосой уже немного, но облегчало жизнь.       То, что Гирга мог рассказать о DL — уже было устаревшей информацией, которая требовала обновления, но этого лучше никому пока не знать — сюрприз. — Только учти: ни я, ни… Аббаккио в няньки не нанимались. Старайся не лезть на рожон. Бруно нам головы открутит, — выдохнула темноволосая, на что Уна, несмотря на самовольный характер, согласилась. Она всегда действовала так, как думала будет верным, однако в этот раз решила поступиться своими принципами.       Первая крупная остановка была в Риме. Вся четвёрка старалась на перроне не особо задерживаться. Гирга патрулировал улицу, чтобы убедиться в полной безопасности вокруг. Наличие Уны в поезде его тоже удивило, однако тот быстро принял это, как факт. Ничего иного от розововолосой ожидать не стоило.       И, вроде, всё прошло спокойно, следующая остановка должна быть во Флоренции, но что-то Аббаккио не давало покоя. Копошащееся чувство, будто за ними есть слежка, не покидало с момента, как поезд начал подезжать к станции в Риме.