Линия жизни

      Не знаю как тебя, дорогой мой читатель, но лично меня ночь всегда пугала и приятно будоражила. Она, как мне кажется, обладает огромной силой, проявляющейся в завывании ветра, в огромной красной полной луне, когда часть спектра солнечных лучей рассеивается, проходя через атмосферу, давая спутнице Земли такой прекрасный оттенок. За каждым тёмным углом ты ждёшь чего-то или кого-то. Ты в восторге от дикости самой натуры этого времени суток, но одновременно напуган тем, что оно может скрывать.       Ночь и тьма — едва ли не единственные убежища для аякаши. В древности каждый дом был защищен амулетами, спасающими от этих ужасных существ. Так было раньше. Сейчас во всём мире много неверующих. Тем не менее, аякаши не испарились с годами, как вера людей в них, и они продолжают цепляться к обитателям Ближнего берега, склоняя к грехам.       Разумеется, по большей степени, люди, как и раньше, помимо амулетов, возлагали и возлагают свою защиту на богов, коих великое множество. Особенно в стране Восходящего солнца.       В период Сэнгоку, в эти страшные для Японии времена, на стороне людей против рассвирепевших духов сражались боги. Некоторые из них впоследствии становились покровителями кланов, и по сей день продолжают оберегать семью, уцелевшую в это аду. Таковым был и наш герой.       У богов не бывает фамилий, но, полагаю, что, служа одному клану вот уже больше пятиста лет, он её заслужил. Ичиро Мамору, будучи безызвестным богом, стал защитником и покровителем семьи Мамору, в то страшное время. Он предупреждал их об опасности, прятал от врагов и, само собой, сражался со злыми духами, оберегая членов, тогда ещё немногочисленной, семьи лекарей. С тех давних пор до сегодняшнего дня, династия врачей Мамору не забыла о своём защитнике и построила ему храм, всё так же прося поддержки, как и столетия назад.       В одну из пугающих, но от этого не менее прекрасных, ночей Ичиро зачищал окрестности своего храма и дома клана от аякаши, вместе со своими шинки. Работа была закончена, и бог решил отозвать свои орудия:       — Вернитесь, Дзихи, Хики.       За его спиной появились две девушки.       — А, Хикари, ты ранена?, — воскликнула старшая из шинки. Ичиро обеспокоенно обернулся, но волноваться уже было не о чем: Дзихири заботливо перевязывала пораненную руку девочки одним из тонких поясов своего кимоно. Бог улыбнулся, наблюдая эту картину, как вдруг все трое увидели вспышку света, где-то неподалеку от храма.       — Дзихи, Хики!       В руках у юноши появилось два пистолета, а правое глазное яблоко заменил черно-красный прицел. Не желая потерять след, ками направился в сторону погасшего голубого свечения. Спрятавшись среди деревьев недалеко от пруда, он увидел две фигуры. Сложно было разглядеть их внешность с такого расстояния, но ближе подходить Мамору не стал, боясь быть обнаруженным. Тем не менее, часть разговора тех двоих была слышна достаточно отчетливо:       — …Что мне делать?! Направь меня, Юкинэ!       То ли персонаж с тёмной шевелюрой долго ждал ответа, то ли ответ того самого светловолосого Юкинэ был тихим, но на какое-то мгновение в воздухе повисла тишина. Тяжёлое солнце начинало своё восхождение, парк, в котором происходило данное событие, обволокло лёгким предрассветным туманом, вода с успокаивающим звоном перетекала из большого пруда в малый. Наконец блондин заговорил, но сидевшие в засаде услышали его лишь частично:       — …Я прослежу, чтобы ты не убивал людей!       Ведущие диалог отвлеклись на появившуюся перед ними девушку. Бог решил воспользоваться этим и подобрался немного поближе. С такого расстояния он отчетливо мог разглядеть тех, за кем наблюдал: невысокий мальчик, лет четырнадцати, со светлыми волосами, одетый в серо-голубой комбинезон. Это тату у него на ключице… «Юки». А девушка? Длинные тёмные волосы, в школьной форме. Что это у неё? Хвост? Она — аякаши, или всё же человек? И, конечно, он не мог не узнать этого голубоглазого брюнета в спортивном костюме. Голос не зря показался Мамору таким знакомым.       — Ябоку! , — еле слышно прошептал Ичиро, — Что же ты тут забыл?