Queen of Disaster

      День, начатый с разговора в кабинете Сатаны, — по определению не самый лучший день. Это правило. Аксиома, которую принцесса усвоила ещё в далеком детстве.       Проснувшись в то утро в обнимку с Ади, Анна не сразу понимает, что это так ярко пульсирует у ее лица. И только через какое-то время в раздражающем источнике тепла и света ей удаётся распознать огненный вестник отца.       Эти маленькие шарики были, если уж откровенно, довольно бесполезны большую часть времени. Но свою функцию — доставку коротких сообщений — исполняли на отлично.       Демонесса осторожно, чтобы не разбудить, выпутывается из рук рыжеволосого и аккуратно прикасается к подпрыгивающему сгустку пламени. Раздавшийся через мгновение голос повелителя преисподней звучит спокойно, даже безэмоционально, впрочем, как всегда. А просьба как можно скорее явиться во дворец — это скорее приказ, не подразумевающий отрицательного ответа.       — …в красном кабинете через двадцать минут.       — Целую, папочка, — саркастичным шепотом добавляет Анна.       Вестник, исполнив свою задачу, с тихим хлопком исчезает, а принцессе остаётся только закатить глаза и попробовать вылезти из-под одеяла.       — Анна? Ты куда? — сонным голосом спрашивает Ади, приподнимаясь на локте. — Что-то случилось?       — Нет-нет, милый, все в порядке, — девушка чуть улыбается и качает головой. — Спи, я скоро вернусь.       Она не может не признавать, что ей нравится просыпаться рядом с ним.       Прошлой ночью она так и не решилась оставить его в одиночестве, а потому лёгкие сонные чары пришлись как нельзя кстати. Как результат — они просыпаются в одной кровати. Не то чтобы, впрочем, это было такой уж редкостью, но обычно они занимались… не сном.       Анна закатывает глаза, когда в комнату влетает второй вестник, но чёрные язычки пламени удерживают демонессу от его немедленного уничтожения.       Люцифер посылает ей важные сообщения таким способом крайне редко — вестники было слишком легко перехватить. Обычно — и демонесса уверена, что сейчас именно такой случай — это означало, что истинное сообщение нужно искать в другом месте.       Приличия ради Анна все же слушает то, что передаёт ей брат, а после идёт в ванную. И только оказавшись в полном одиночестве, демонесса решается достать маленькое зеркало. Любой, кто бы его увидел, не придал бы ему никакого значения — обычная земная вещица, у любого обитателя Школы такие имеются.       Но это зеркало отличается от остальных. Именно оно является одной из самых тщательно скрываемых от остальных, а главное — от папочки-правителя, тайн. И именно оно вот уже сколько времени служит брату и сестре единственным безопасным средством связи.       Анна даже не морщится, когда кинжал оставляет на нежной коже ее ладони неглубокий порез. Ее кровь — единственное, что способно активировать зеркало. Одна капля, и на блестящей поверхности появляются слова.

«Уверен, что ты знаешь все и без меня, сестренка, но я все же напомню. Ни отец, ни его приближенные не должны знать о ваших истинных отношениях с Сэми. Чем больше они знают, тем больше вероятность, что однажды это будет использовано против тебя. Им всем необязательно быть в курсе всех подробностей произошедшего, согласна?»

      Анна усмехается. Разумеется, она не собиралась рассказывать все. А вот тот факт, что, помимо неё и Люцифера, будут присутствовать ещё и советники, заставляет демонессу нахмуриться.       Все действительно важные вопросы, касающиеся ее или брата, обсуждаются в приватной обстановке — только Анна, Люцифер и сам Сатана. В данном же случае либо все настолько плохо, что отец решил привлечь остальных, либо речь пойдет и вовсе не о случае с Сэми.       Другой вопрос, интересующий Анну, — почему Сатана сам не сообщил ей о том, что это будет не беседа тет-а-тет. Впрочем, с отцом — правителем преисподней демонесса быстро разучилась удивляться чему бы то ни было. А взамен приобрела умение быстро адаптироваться к любой ситуации.       В кабинете она занимает место по правую руку от отца. Место хозяйки кабинета, принадлежащее ей с тех самых пор, как… Нет, Анна ненавидит об этом вспоминать. Но отец четко дал ей понять, что демоны из правящей ветви не показывают своих слабостей. И это место не должно пустовать.       Ее лицо не выражает ничего, когда она окидывает взглядом поднявшихся при ее появлении советников отца. Из них всех практически каждый готов умереть ради ее отца… или ради неё, или Люцифера, Анна точно это знает.       Как знает и то, что это будет работать, только пока им это выгодно. Большая их часть вполне способна уничтожить любого ради возможности получить чуть больше, чем у них есть. И тогда ни родственные связи, ни разница в положениях не будут являться преградами. Полного доверия нет даже в семьях, демоны вообще не привыкли доверять кому-либо, кроме себя.       В этом плане принц и принцесса Ада являются своего рода исключением.       Анна переглядывается с Люцифером, сидящим по левую руку от отца. Им не нужны ни кивки, ни подмигивания, чтобы понять друг друга. О чем бы ни пошёл разговор и какую бы тему в нем ни затронули, они будут действовать на благо собственных интересов. Не кого-то одного из них, но их обоих.       Время тянется ужасно медленно. Проходит час, а Сатана и его советники словно специально обсуждают все что угодно, кроме того случая в школе. И Анна бы, может, даже поверила, что никого не волнует произошедшее, если бы не знала отца так хорошо. Слишком хорошо.       «Отлично держишься, сис», — ментально передаёт ей Люцифер, и его голос в ее голове звучит абсолютно невозмутимо.       Анна мысленно кривится.       Конечно, она никому в этом кабинете не позволит увидеть своих эмоций. Внешне она являла собой образец величия и царственного спокойствия, а что происходит внутри… Это ее дело.       Демонесса чуть наклоняет голову, вслушиваясь в слова первого советника. И пару минут спустя, она с тонкой полуулыбкой указывает на неточность в его отчете. Неопасную — иначе бы этот демон давно лишился не только статуса, но и головы, — но довольно-таки цепляющую. В общем-то, это даже не неточность, так, придирка, но именно эти «придирки» так или иначе держат приспешников Сатаны в тонусе. По крайней мере, именно это отвечал ей правитель Ада всякий раз, когда она спрашивала о своей роли на этих собраниях.       И только спустя чуть больше полутора часов разговор, наконец, заходит об убийствах в Школе. Анна чувствует, что практически готова расцеловать отца Ади, который поднял эту тему. Хотя бы потому, что скорейшее решение этого вопроса избавит ее от сидения здесь, в кабинете повелителя Ада. Когда доходит до демонессы, ее рассказ о вчерашнем дне продуман и строен настолько, что ни один из присутствующих не мог бы заподозрить хоть слово лжи. По факту она сказала правду… разве что выгодную ей.       — Так значит, вы были достаточно близки с тем ангелом — как его там? — Сэми. Верно, ваше высочество? — первый советник смотрит на неё с прищуром.       Это не выглядит обвинением, скорее легким желанием задеть, однако все равно злит демонессу. Но ее с детства учили скрывать свои эмоции.       — Не более, чем с вашими сыном и дочерью, — спокойно произносит Анна и прохладно улыбается.       Как хорошо, что ни Ади, ни Лилит не общаются со своим отцом настолько близко, чтобы рассказывать о школьных друзьях. Все, что знал любой из присутствующих здесь демонов, включая Сатану, — Ади и Лилит являются частью компании Анны. Даже не компании — свиты, как и многие демоны. А это не обязывало ни к каким близким отношениям.       — Тогда почему же вы не попытались спасти того, первого ангела? И почему получилось только с Сэми?       — Я разозлилась, — и снова в ее голосе ни намёка на эмоции. — Одно убийство, даже два, совершенные в столь маленький промежуток времен, — это ещё ладно, но третье было уже серьезным показателем того, что в Школе находиться более небезопасно. Это заставило меня разозлиться и попробовать сделать хоть что-то, чтобы не допустить смерти этого ангела. Хотя бы для того, чтобы узнать, кто попытался его убить. А что-то сделать с первым ангелом я бы просто не успела.       В какой-то извращённой степени это было чистой правдой. А подробности о том, что Сэми — ее лучший друг и безмерно дорог ей, никому знать необязательно.       Демон кивает, и в его взгляде мелькает уважение. Анна понимает, что эту битву она выиграла, хотя и особой радости у неё это не вызывает.       — Полагаю, нам более нет нужды задерживать их высочеств, — непреклонно произносит Сатана, и принцесса удерживает себя от облегчённого выдоха.       Ей смертельно надоело сидеть в этом кабинете. Все же ее безмерно радует тот факт, что в будущем Королевой Ада станет не она. И Анна искренне сочувствует Люциферу из-за того, что это ждёт его.       Советники отца поднимаются и почтительно склоняют головы, когда принц и принцесса Ада выходят из кабинета. Но только когда демон и демонесса оказываются в спальне Люцифера, Анна сбрасывает маску, которую держала на протяжении всего совещания.       — Как они меня все заебали, — зло выплёвывает дочь Сатаны и растягивается на кровати брата.       — Успокойся, малышка, все уже закончилось.       Люцифер ложится рядом с ней. Кончиками пальцев демон касается оголенной кожи ее плеч, а после едва ощутимо проводит до самой груди, которую так соблазнительно подчеркивает глубокое декольте.       Анна чувствует нарастающее возбуждение, чувствует, как по коже бегают мурашки. И совершенно не сопротивляется, когда губы брата касаются ее там, где всего мгновение назад были его пальцы. Она зарывается одной рукой в его волосы, пока вторая проворно расстегивает пуговицы на рубашке Люцифера. Анна едва не царапает его кожу, когда проводит ногтями по торсу демона… но прежде, чем она успевает хотя бы расстегнуть пряжку его ремня, звенит колокол.       До занятия остаётся пять минут.       — Твою мать! — разочарованно стонет демонесса и закатывает глаза.       Они бы оба забили на этот урок, если бы не были кураторами на экзаменационном задании Непризнанных.       Люцифер неохотно останавливается.       — А может, ну его? — предлагает он, но Анна только морщит носик.       — И пропустить бесплатный цирк с Непизнанными идиотами в главной роли? Я и так не с первого раза согласилась быть куратором в этом году. Фенцио убьёт меня, если я пошлю его и в этот раз.       — А если мы опоздаем, старый пердун нам мозг выебет, — раздраженно произносит демон.       Анна усмехается.       — Конечно. Его самого-то никто уже лет двести не ебал.       Но каким-то чудом брат и сестра все-таки умудряются не опоздать. Анна и Люцифер величественно входят в кабинет, словно бы это не их всего пять минут назад прервал мерзкий звон колокола.       Перепуганные Непризнанные, даже не пытаясь сохранить остатки самообладания, тут же начинают шептаться, что весьма веселит принцессу. Впрочем, она и не отрицает, что это — самая правильная реакция. Того, кого дадут в пару ей или Люциферу, ждёт либо исключение, либо статус «Вечного Непризнанного», полученный ещё до выпуска. Своего рода отбор. Легальный способ избавиться от неугодных учеников.       Фенцио влетает в класс, когда колокол звонит снова — на этот раз сообщая о начале занятия. Ангел с нескрываемым презрением, даже с каким-то злорадством обводит взглядом притихших серокрылых.       — Сейчас ты пугаешь их даже больше Фенцио, сис, — демонесса слышит вкрадчивый шёпот Люцифера и довольно улыбается.       — Как будто меня это волнует, — Анна разглядывает свои ноготки с таким видом, словно только это вообще имеет для неё значение на данный момент. — Единственное, мне бы очень не хотелось, чтобы мне в пару дали эту идиотку Уокер. Велик риск, что мне захочется убить ее еще до того, как она с треском провалит своё задание.       Если бы демонесса не была так увлечена рассматриванием своего маникюра, она бы, возможно, заметила, как губы ее брата сжимаются в тонкую линию при упоминании этой Непризнанной. Но Люцифер быстро берет себя в руки.       Среди остальных кураторов Анна видит Лилит, но подруга стоит слишком далеко, чтобы принцесса могла подойти к ней, не привлекая лишнего внимания. Дочь Сатаны недоуменно приподнимает бровь.       — Заменяю Ади, — одними губами произносит рыжеволосая демонесса, и Анна понимающе кивает.       Из них всех ситуация с Сэми больше всего отразилась именно на Ади. Вряд ли ему сейчас есть дело до каких-то там экзаменов Непризнанных.       Фенцио заканчивает с объяснениями и быстро зачитывает список кураторов и их «подопечных».       — Люцифер и Вики Уокер. Анна и Флинн О’Коннелл, — скрипучим голосом произносит ангел, даже не пытаясь скрыть злорадства.       Демонесса бросает сочувственно-насмешливый взгляд на брата, а после смотрит на толпу Непризнанных.       Кому же так не повезло попасть в пару с ней?       И буквально мгновение спустя принцесса встречается глазами с рыжеволосым пареньком. Да, она с ним определенно не знакома. Видела пару раз на тусовках в вагоне и когда играли в «Правду или действие», но… Ей было плевать на него так же, как и на любого другого Непризнанного.       — И за что же старый хрен так тебя ненавидит? — безразлично спрашивает Анна, когда они с серокрылым летят в водовороте.       Флинн смотрит на принцессу, явно удивленный тем, что она с ним заговорила. А после неопределённо хмыкает.       — Да за все и сразу. Хрен кто этого идиота разберёт.       В его голосе столько неприязни, что это заставляет демонессу улыбнуться. Такое редко происходило с Непризнанными, но этот парень вызывает у неё что-то сродни симпатии.       — Но это несправедливо! Несправедливо! — пару секунд спустя возмущённо выдыхает О’Коннелл. — Почему я должен корчить из себя ангела на этом дурацком экзамене только потому, что мой куратор — демонесса.       Он сжимает руки в кулаки, пытаясь сдержать эмоции. В его устах «ангел» звучит, как оскорбление, и это не укрывается от дочери Сатаны. Анна усмехается.       Нет, этот парень ей определенно нравится.       — Привыкай, жизнь вообще несправедлива.       Принцесса окидывает своего подопечного заинтересованным взглядом и задумывается.       — А ты, значит, хочешь к нам, — скорее утверждает, чем спрашивает Анна и наклоняет голову на бок.       Он смущенно отводит взгляд и неуверенно улыбается.       — Больше всего на свете. Но только кто ж меня возьмёт?       Даже так.       Демонесса чуть насмешливо приподнимает бровь и складывает руки на груди.       — Как знать… Но сейчас, в любом случае, пока рано об этом говорить. Посмотрим, как ты проявишь себя на задании.       Они выходят на залитой солнцем крыше какого-то дома. После прохлады внутри водоворота тёплый воздух кажется обжигающе горячим. Анна не удерживает улыбки, когда порыв ветра треплет ее локоны.       Внизу шумит толпа людей. Отсюда, с крыши, они кажутся маленькими букашками, и их так много, что и яблоку будет негде упасть. Из огромных колонок льётся музыка, которую исполняет группа на сцене. И все вокруг выглядят такими веселыми и жизнерадостными, как будто в их жизнях не существует никаких проблем. Только музыка, счастье и бесконечный праздник.       — Здесь? Мое задание будет на музыкальном фестивале? — с нескрываемым восхищением в голосе выпаливает Флинн, оглядывая толпу внизу.       Анне хочется съязвить, но она подавляет это желание. В конце концов, она и сама испытывала подобные ощущения, оказываясь на подобных мероприятиях.       Демонесса облокачивается о перила, и ее взгляд становится чуть мечтательным.       — Был когда-нибудь на таких? — девушка закрывает глаза и на несколько мгновений подставляет лицо солнцу, а после снова поворачивается к своему подопечному.       — Да. Как раз незадолго до… до смерти, — ему приходится жмуриться, когда он смотрит на принцессу, окружённую ореолом солнечных лучей. — А ты?       Она качает головой и несколько грустно улыбается.       — Не доводилось. Только на заданиях, а это, сам понимаешь, не то.       Ещё несколько мгновений она позволяет себе расслабиться и побыть мечтательной. Представить хотя бы на пару мгновений, каково это — оказаться в этой толпе не с целью подбить кого-то на что-то плохое, а просто для того, чтобы послушать музыку…       А после переходит на деловой тон, словно бы ничего и не было.       — Окей, видишь вон того придурка в маске? Там, на крыше? — Флинн кивает, и Анна продолжает. — Так вот, это Джеймсон Батлер, а вот эта хрень в его руках — самодельная бомба, пусть сделанная из говна и палок, но вполне рабочая. И сегодня ровно в одиннадцать он эту самую бомбу взорвет, чем убьёт себя и ещё хрен знает сколько человек вокруг. Твоя задача — любыми способами не дать этому случиться.       Флинн усмехается и снова смотрит на толпу людей — на этот раз уже без восторженного выражения. В его глазах загораются огоньки. Анна часто замечала такое выражение у Лилит или Ади, когда им выпадало какое-нибудь крайне веселое совместное задание. Из тех, которые заканчивались крайне печально для смертных, но жутко нравились Анне, Ади и Лилит.       Взгляд настоящего демона. Плюс одно очко симпатии в копилку этого Непризнанного.       — А может, поменяемся ролями, а? — особо ни на что не рассчитывая, предлагает серокрылый, чем вызывает у Анны улыбку.       — Хорошая попытка, рыжик. Но в этот раз все веселье — мне.       Демонесса машет Непризнанному на прощание и призывает водоворот.       Конечно, его «ангельское» задание заранее обречено на провал. Фенцио хорошо так подгадил пареньку с явно демоническими наклонностями. Но дочь Сатаны не была бы собой, если бы позволила событиям пойти по сценарию вредного препода.       Нет, Анне бы никогда не захотелось стать одной из смертных. И все же что-то на Земле ее безмерно привлекает. Иногда здесь ей даже веселее, чем в Школе или в родном Аду. И точно она не может сказать, что конкретно ей так нравится.       Однако она уверена в одной из причин. Музыка. У демонессы предостаточно фаворитов среди смертных исполнителей. Ей будет даже интересно, когда их души попадут к ней. А в том, что попадут, демонесса и не сомневается. В Рай в последнее время допускаются только ну настолько правильные личности, что от их скучности и безгрешности дочь Сатаны тянет в сон.       Да и потом, учитывая, какая музыка нравится Анне, что-то ей подсказывает, в Раю ее любимым исполнителям будет банально скучно. Так что ей оставалось только совсем немного подождать, и она сможет лично с ними познакомиться. Как с теми парнями — кажется, Куртом и Честером, — с которыми демонесса тусила несколько лет назад.       Сейчас, оказавшись в толпе людей, собравшихся здесь ради музыки и веселья, Анна понимает, что ей хочется хотя бы на несколько минут послать это задание к чертям и просто быть здесь.       На сцену выходит ее любимая — одна из любимых — группа, и это желание усиливается.       Демонесса смотрит на часы. Без пятнадцати одиннадцать. Через пятнадцать минут все закончится.       Она уже успела позвонить в полицию и сообщить о ложном вызове на случай, если Флинн решит использовать этот способ. И навесить маячок на горе-террориста — теперь даже среди огромного количества людей она сможет его найти.       Десять минут.       Толпа подпевает ее любимой песне, и демонессе страсть как хочется к ним присоединиться. Впрочем, она и не сопротивляется.       — Шикарный голос! — кричит ей какой-то парень, на что она довольно улыбается.       Она в курсе. Но все равно приятно.       Пять минут.       Анна видит Флинна, и в этот момент срабатывает ее маячок. Она оказывается совсем рядом с Джеймсоном, который что-то ковыряет в своей сумке. Непризнанный бежит к террористу и сбивает его с ног. Рука демонессы тянется к лицу. Она успевает заметить пояс с динамитом под футболкой мужчины, Флинн — нет.       Глупо. Очень глупо.       Впрочем, откуда он мог об этом знать? В конце концов, идея нацепить на пояс взрывное устройство принадлежала именно Анне. Уговорить этого громилу было проще простого. Ее опыт плюс его желание убить себя и забрать с собой в могилу побольше народа дали именно тот результат, на который она рассчитывала.       Прежде, чем взрыв успевает прогреметь, Анна навешивает на себя щит. Уже не важно, увидит ли проявление ее способностей кто-то из смертных. Через мгновение многие из них будут уже мертвы. А если и выживут, вряд ли смогут отличить реальность от собственных агонических фантазий.       Гремит взрыв, слышатся крики, в толпе начинается паника. Становится очень жарко, но демонесса, обладающая внутренним пламенем, едва ли обращает на это внимание.       Анна находит Флинна лежащим на земле. Ясное дело, его не убило этим взрывом, но оглушило и ослепило — точно. Принцесса обхватывает руками его тело и призывает водоворот, который переносит их на крышу ближайшего здания. И пока серокрылый приходит в себя, Анна подходит к перилам и досадливо морщится.       Вот надо же было этому идиоту-террористу устроить взрыв именно в момент выступления ее любимой группы! На его счастье, на тот момент уже успела закончиться ее любимая песня, идею для которой она сама же и подкинула автору текста. Она — песня — даже называется «Демоны». Да, Анна не смогла удержаться. Впрочем, демоны на Земле развлекаются по-разному.       Принцесса напевает отлично ей знакомые слова и переводит взгляд на толпу.       Происходящее внизу напоминает Армагеддон в миниатюре. Людская паника в большинстве случаев выглядит одинаково — давка, крики, витающий в воздухе страх… Демонесса довольно улыбается.       — Это провал, да? — Анна слышит обреченный голос Флинна за спиной, но не спешит оборачиваться.       Парень подходит к ней и облокачивается о металлическое ограждение.       — С ангельской точки зрения — абсолютный, — демонесса безразлично пожимает плечами. — Глупо было рассчитывать, что ты сможешь обойти меня.       Констатация факта без желания задеть. Это так, и отрицать это действительно глупо.       — Да я, в общем-то, и не особо рассчитывал, — Непризнанный качает головой и опускает взгляд.       — С самого начала было ясно, что весь этот экзамен — лишь повод исключить меня. Тьфу, блять, пидор белобрысый.       Анна хихикает, поворачивает голову и с прищуром смотрит на серокрылого.       — Знаешь, что в этой ситуации меня бесит больше всего? Я ненавижу, когда меня пытаются использовать. И ненавижу Хуенцио. Ненавижу даже больше, чем некоторых Непризнанных. Догадываешься, что это значит?       Флинн недоуменно смотрит на принцессу, и в его взгляде Анна видит надежду.       — Ты… Ты не… — пытается сказать О’Коннелл, но демонесса только прикладывает палец к его губам, приказывая молчать, и многозначительно улыбается.       Фенцио думает, что установил правила игры? Нет уж, Анна сыграет по своим.       Они возвращаются в Школу одними из последних. Демонесса кивает подопечному и отходит к своей компании. О том, что подробности раскрывать нельзя, она ему сказала. Не сглупит — ее план сработает, и он не вылетит. Ну, а если растреплет… Что ж, невелика потеря.       — Я убью эту дауниху! — Анна слышит срывающиеся на шипение голос Лилит и оборачивается к подруге. — Мало того что эта шмара умудрилась меня обойти, так она ещё и девятнадцать литров шикарного абсента вылила в канализацию! Сучка ангеланутая! Псина сутулая! Дауниха дебильная!       Ещё на второй фразе демоны уже вовсю смеются, но по мере нарастания в голосе сестры Ади возмущения начинают откровенно ржать.       — Стареешь, Лилс? — невинным тоном уточняет Анна, и у рыжеволосой начинает дергаться глаз.       — Нахер. Иди, — отзывается демонесса, вызывая у остальных новый приступ нездорового хихиканья.       К тому моменту, как в аудиторию влетает Фенцио, подробности всех заданий уже были обсуждены, а все фейлы Непризнанных — высмеяны. Единственное, что не может не напрягать Анну, — ни Люцифера, ни Уокер в кабинете нет. Бесит.       — Брось, может, он просто грохнул эту сучку и закопал где-нибудь? — пытается успокоить ее Лилит, и принцесса выдавливает немного нервную ответную улыбку.       Ей бы хотелось в это верить. Но в прошлый раз подобная задержка Люцифера и Вики обернулась для брата демонессы крайне болезненными последствиями.       Но вот они входят в класс под недовольным взглядом Фенцио, и Анна едва удерживает себя от облегчённого выдоха. Плевать ей на идиотское ощущение волнения. С Люцифером все в порядке — это главное. Единственное, что раздражает демонессу, — чувство уязвимости, возникающее каждый раз в подобной ситуации. Любовь к брату, несвойственная демонам, делает ее уязвимой.       В этом и заключается главная разница между ними и практически всеми остальными братьями и сёстрами. Обычно дети из одной семьи соревнуются друг с другом. Анна и Люцифер же вдвоём против всего мира.       Пока Лилу заунывно вещает о том, какие все молодцы, а также о результатах работы своего подопечного, демонесса успевает подавить не один зевок. Речь девушки, растянутая «коротенечко минут на сорок», быстро утомляет даже Непризнанных. Такая же скучная и пресная, как и сама Лилу. Хотя, насколько Анна помнит, всего пара капель алкоголя творят с этим ангелом чудеса.       Когда же очередь доходит до Анны и Флинна, демонесса успевает в который раз мысленно помянуть матом большую часть остальных кураторов. Она искренне не понимает, зачем нужно было растягивать свой отчёт на двадцать-тридцать минут. Даже Фенцио, кажется, успевает заскучать. И только когда выходит принцесса, ангел оживляется.       — Надо ли говорить, что задание Непризнанный провалил? — без прелюдий начинает демонесса.       Взгляд препода становится не просто злорадным, а уже каким-то кровожадным.       Не вдаваясь в подробности, Анна рассказывает, как и что было… А на самом деле придумывает красивую сказку. По факту, они с Флинном могли даже ничего не делать. Проверить-то все равно никто не сможет.       — И какой же ваш вердикт, ваше высочество? — спрашивает ангел, даже не пытаясь скрыть удовлетворения в голосе.       «Ваше высочество»? Он серьезно?       Анна едва удерживается от издевательского смешка.       — Я считаю… — протягивает демонесса и бросает на подопечного короткий взгляд. — Что нужно позволить ему продолжать обучение.       В повисшей тишине становится слышен буквально каждый шорох за пределами кабинета. Всего на пару мгновений. А после…       — Что?! — рёв учителя заставляет вздрогнуть добрую половину Непризнанных.       Ангелы и демоны, за долгое время уже гораздо более привыкшие к подобным истерикам отца Дино, реагируют несколько спокойнее. Даже сам Дино только качает головой, словно бы ему было стыдно за поведение родителя.       — Если бы вас заставили выполнять задание демонического профиля, и при этом вам бы противостоял какой-нибудь Серафим посильнее, вы бы смогли сделать то, что от вас требуется? — интересуется Анна, и ангел не знает, что на это ответить. Она складывает руки на груди и смотрит на препода с едва скрываемым превосходством. — Ставить Непризнанного с явно демоническими наклонностями против демонессы — это, по меньшей мере, глупо.       Да, она только что при всем классе назвала его глупым. Завуалированно, разумеется, но… все же всё понимают. На самом деле, глупо со стороны отца Дино было думать, что принцесса позволит себя использовать.       — Вы уверены в своём решении? — сквозь зубы цедит учитель. — Потому что завалившие экзамен Непризнанные должны…       — Ангел Фенцио, — скучающе, даже как-то устало перебивает его демонесса. — Вы обещали прислушиваться к мнениям кураторов. Мое мнение таково, что Непризнанный Флинн О’Коннелл должен продолжать обучение на более высоком уровне.       — Ваше право, Анна, — после короткой паузы, сдаваясь, выплёвывает ангел. — Я принимаю ваш вердикт.       Демонесса чуть улыбается и возвращается на своё место. Несмотря на то, что она ещё на крыше намекнула Непризнанному на свои планы, он все равно смотрит на неё чуть ли не с обожанием. И Анне бы чувствовать, что ей все равно, но… почему-то эта ситуация заставляет ее хотя бы немного порадоваться.       Однако вся эта радость тут же слетает, едва Люцифер объявляет о своём решении позволить Уокер перейти на курс выше с остальным классом.       Демонесса смотрит на брата, и вопрос «Какого хрена ты творишь?», кажется, читается на ее лице большими буквами.       «Я знаю, что я делаю, сестра», — мысленно отвечает ей демон, но это вот нисколько не успокаивает девушку.       Какое-то неприятное ощущение появляется в ее груди, но Анна отмахивается от него раньше, чем оно успевает оформиться в конкретное чувство. Ревность? Подозрение? Да какая сейчас разница?       Из кабинета Фенцио принцесса выходит в смешанных чувствах. С одной стороны, тот факт, что ей удалось фактически переиграть вредного ангела, не мог не радовать, с другой… Нет, ей не хочется сейчас об этом думать. А самый лучший для неё способ временно забыть обо всем — навестить того, кто ей дорог.       Она направляется к больничному крылу. Сэми, даже не очнувшийся, все равно является для неё лучшей поддержкой. Как будто одно его присутствие рядом с ней делает ситуацию лучше. Любую ситуацию.       В палате прохладно и пахнет какими-то травами, ангелы-медики ходят туда-сюда, подходя то к одному пациенту, то к другому. Но Анне нет дела до окружающей обстановки.       «Мы не можем сказать ничего конкретного».       Вот и все, что ответила ей врач, и более никаких объяснений не последовало. Демонессе хочется взвыть, но она понимает, как важно ей сейчас контролировать свои эмоции.       Анна держит руку Сэми, такую непривычно холодную. Ей не нужны слова. Она просто всеми фибрами своей души желает, чтобы ее лучший друг поправился.       Она не сразу чувствует чью-то ладонь на своём плече. А когда оборачивается, видит Ади. Демон стоит прямо за стулом, на котором она сидит, и демонесса позволяет себе расслабиться и облокотиться о друга.       И снова слова оказываются лишними. Они оба — Анна и Ади — переживают за Сэми. Оба хотят, чтобы он скорее очнулся. И им обоим немного — совсем чуточку — страшно.       — Пора идти, Анна, — тихо произносит Ади, и принцесса кивает.       Она поднимается со стула, наклоняется и легко — по-дружески — целует Сэми в лоб. Они делали так постоянно — с самого детства это был их своего рода ритуал. Безмолвное заверение в вечной дружбе, а ещё в том, что все будет хорошо.       Принцесса чувствует слабость, но перестаёт ее игнорировать только тогда, когда они с Ади почти доходят до ее комнаты. Когда глаза застилает тёмная пелена, а в голове начинает шуметь. Идти дальше самостоятельно она больше не может. К счастью, друг успевает подхватить ее на руки.       — Анна? Что с тобой, принцесса? Что происходит? — с неприкрытым волнением спрашивает рыжеволосый, но демонесса только качает головой.       — Я не знаю, Ади. Просто отнеси меня в мою комнату, пожалуйста.       Ее голос звучит так слабо… Она буквально произносит это из последних сил. И эти слова становятся последним, что она говорит, прежде чем ее сознание отключается. Совсем как вчера.       Окружающая ее темнота больше не пугает и кажется привычной. Ощущение чьего-то взгляда пусть и все так же раздражает, но уже не видится ей чем-то из ряда вон выходящим. И даже звенящий голос незнакомца звучит более четко.       — И вот мы снова встретились, принцесса.       Он произносит это спокойно, как если бы ее пребывание в этой темноте было сродни визиту в гости.       — Раз уж мы, как ты говоришь, снова встретились, может, объяснишь, какого черта здесь происходит? — язвительно отзывается демонесса и складывает руки на груди.       Она делает это, даже не задумываясь, но через мгновение опускает взгляд. Руки. Она их видит. Пусть нечетко и только их, но в прошлый раз не было даже этого.       — Ты можешь задать мне один вопрос, принцесса. И я отвечу на него предельно честно, — произносит незнакомец.       Анна задумывается. Вопросов было слишком много, чтобы выбрать из них один и не ошибиться. Демонесса вспоминает предыдущий разговор с ним и нахмуривается.       — В прошлый раз ты сказал, что у меня любопытный талант. Что ты имел в виду?       — Твой талант, Анна. Не эти фокусы вроде внутреннего пламени, починки вещей щелчком пальцев или что ты там ещё умеешь. Твой истинный талант, дарованный тебе от рождения. Прости, принцесса, но пока даже я не знаю, в чем конкретно он заключается. Но это что-то, связанное с энергией. Возможно. Станет более понятно, если ты начнёшь его развивать.       Конец фразы звучит тише, и Анна понимает, что это значит. Она просыпается.       — Это не последняя наша встреча, верно? — спохватывается демонесса.       Если так она сможет выяснить больше о себе, о своём истинном таланте, или как там выразился не теневой гость, и о том, что происходит — черт с ним, она готова на ещё один обморок и ещё одну встречу. Хоть сотню, если это поможет.       — Стало быть, ты хочешь этого? Что ж, будь по-твоему, — произносит незнакомец. — И да, никому не обязательно знать о том, что мы виделись.       И прежде, чем Анна успевает хоть что-то сказать, пояснить, что она имела в виду, все заканчивается. А сказанная ей фраза начинает казаться ошибкой.       Принцесса открывает глаза и видит Люцифера, сидящего на ее кровати. Брат держит ее руку, его голова опущена. Его волосы чуть растрепанные, словно он много раз запускал в них пальцы.       Ее сердце сжимается. Сколько он с ней просидел?       — Ты нас всех напугала, сестричка, — хрипло произносит демон с нескрываемой нежностью в голосе и сжимает ее руку ещё сильнее, когда видит, что она очнулась.       Анна слабо улыбается.       — Все в порядке. Сколько я?.. — она не успевает договорить, как Люцифер отвечает.       — Почти девять часов. И первые шесть Ади не отходил от твоей кровати. Еле уговорил его пойти отдохнуть.       Демонесса поднимается с кровати, и Люцифер встаёт следом за ней. У неё много вопросов к брату, но ответит ли он на них? У Анны и Люцифера никогда не было секретов друг от друга…       Однако демон задаёт вопрос раньше.       — Почему ты позволила тому Непризнанному продолжать обучение?       Принцесса удивленно приподнимает бровь. Но все же отвечает.       — Увидела в нем потенциал. Знаешь, если бы его куратором была не я, а кто-то из ангелов, он бы уделал его одним пёрышком. Даже, как мне кажется, Динозаврика. К сожалению, ему не повезло. Или повезло, как посмотреть… — Анна чуть сощуривается и внимательно смотрит на брата. — Если уж мы заговорили об этом, то какого черта ты дал возможность Вики продолжать?       Люцифер не спешит отвечать. Но скрывать эмоции от сестры он никогда не умел. Анна смотрит в его глаза и видит в них Уокер. Пугающая, но до смешного нелепая догадка появляется прежде, чем девушка до конца осознаёт, что происходит.       — Нет, — выдыхает демонесса.       — Да, — тихо произносит сын Сатаны, и его сестра только неверяще округляет глаза.       — Нет! — ее голос звучит громче, и принцесса чувствует, как железный самоконтроль испаряется, уступая место эмоциональному цунами.       Гнев. Боль. Неверие. Шок.       А что ещё могла вызвать новость о том, что ее брат, который всегда презирал Непризнанных, который считал их грязью под своими ногами, вдруг влюбляется в одну из них?       — Да, Анна, — Люцифер произносит это как-то обреченно и опускает голову.       Ненависть к серокрылой вспыхивает в демонессе с новой силой. Нет, в общем-то, она никогда и не утихала, но… Сейчас она становится гораздо сильнее и вызывает не просто желание испортить Уокер вторую жизнь, но лишить ее вовсе. Уничтожить. Навсегда отправить в небытие.       — А может быть, мне стоит просто убить ее? — ледяным тоном произносит дочь Сатаны.       — Только попробуй! — яростно реагирует Люцифер, и его глаза вспыхивают алым.       Но прежде, чем он успевает схватить сестру за руку, она резко разворачивается и отходит к окну.       Сколько бы времени ни прошло, она не сможет стереть воспоминания о том, как ее брат лишал жизни тех, в кого она осмеливалась влюбиться. Это было очень давно, с тех пор все изменилось, но это часть ее жизни. От этого не избавиться так просто.       Анна не чувствует желания заплакать. Нет, все слёзы остались в ее прошлом, когда она лишилась своих возлюбленных одного за другим.       — Ты убивал практически каждого, к кому я начинала хоть что-то чувствовать. Пока я не перестала испытывать хоть какие-то светлые чувства. И веришь-нет, братец, все, чего я хочу сейчас — поступить с тобой точно так же.       Она произносит это, не глядя на брата, но потом все же оборачивается.       В решительном, даже злом взгляде Люцифера мелькает чувство вины.       — Я убивал их потому, что ни один из них не был достоин тебя, сестра. Все они были жалкими папенькиными сынками, которым твоя детская влюблённость могла обеспечить дорогу к власти. Не им самим, конечно. Их мерзким папашам, каждый из которых убьёт за хотя бы призрачную возможность власти. Я лишь пытался защитить тебя от той боли, которую ты бы почувствовала, когда все поняла.       — И поэтому ты решил, что боль, которую мне мог причинить какой-то там идиот, будет гораздо сильнее, чем та, которую мне раз за разом причинял мой собственный брат. Мой брат, которого я любила и который был для меня самым дорогим существом.       Демон снова опускает голову. Его слова почему-то вызывают у Анны ужасное ощущение опустошенности. Словно бы ей пришлось пережить это вновь.       — Я могла быть юной и глупой, но я никогда — никогда, слышишь?! — не позволяла манипулировать собой. Ты забирал у меня каждый шанс почувствовать себя любимой и счастливой, — едва слышно произносит демонесса и обхватывает себя руками. — Я не говорю, что ты был тем, кто превратил меня в чистое зло, коим я являюсь сейчас. Но ты отлично этому поспособствовал. Так вот если ты никогда не думал о моих чувствах тогда, почему я должна думать о твоих сейчас?       Люцифер порывисто приближается к сестре и обнимает ее со спины, не обращая никакого внимания на ее попытки вырваться.       — Прости, прости, прости, — его исступленный шёпот вызывает у неё волну мурашек.       Но Анна только качает головой.       — Слишком поздно. Слишком поздно извиняться за то, что случилось много лет назад.       Больше она не говорит ничего, только вырывается, выходит на балкон и взлетает. Не выбирая конкретного места назначения, просто как можно выше и дальше отсюда.       Ей необходимо время наедине с собой и своими мыслями. Вдали от Люцифера, да и, в общем-то, ото всех. А полёты всегда помогали Анне расслабиться, проветриться и временно забить на все.       Все события последних дней кажутся ей какими-то нереальными. Словно это происходит не с ней. Однако что бы ни творилось в ее жизни, дочь Сатаны не привыкла сдаваться и ныть. Иначе в аду и не выжить. А это значит, она ещё повоюет за то, что ей дорого.