Лазурный огонёк любви

И принимая за любовь Уродских рож победный вой, Свою им скармливая кровь, Себя сдавая на убой; Но крикнуть хочется сквозь дым, Пройдясь по вашим головам: Ты ничего не должен им, Он ничего не должен вам - Заткните пасти! Канцлер Ги

Гу Цзы с деловым видом качает головой. — Да.. по демоническим меркам я вполне себе юн, – возвращается он к их предыдущей теме, усаживая Ци Жуна на стул. – Но, пожалуй, я тебя разочарую, сказав, что не собираюсь присоединяться к вашей нагоняющей на всех ужас компашке долгожителей. Так что будет вполне неплохо, если я доживу до сотни. Ци Жуна будто холодной водой окатывает. Нет, нет, нет, и нет! Гу Цзы не может умереть, ладно? Он заслуживает большего, чем обычную человеческую жизнь! Фу. Фу, фу, фу, как ужасно быть человеком! — Еще как собираешься, - тоном, не терпящим возражений, заявляет Ци Жун, которому больно думать о том, что в какой-то момент этого прекрасного человека не станет. Поэтому демон старается об этом не думать. — И да, накажу, если придётся! — самоуверенно сообщает он. Мхе, с мелким Гу Цзы было как-то попроще, он хотя бы верил каждому его слову, а сейчас.. Смеет сомневаться! — Дай угадаю, у тебя тут мышь повесилась, - Ци Жун, как будто бы и не было у него никакой слабости, вскакивает со стула, подходит к столу и видит приготовленное мясо. По запаху понимает, что это зайчатина. — А где у тебя л... - начинает он и затыкается, виновато пискнув. - Ой, бля. Люди. Он хотел спросить про человечину, забыв один интересный факт. Неудобно вышло. Если уж он так реагировал в детстве, то сейчас должен надеть на Ци Жуна намордник, чтобы не повадно было. Ци Жун, не церемонясь, отрывает кусок от готового зайца, а потом, передумав, кладет его обратно на тарелочку и ставит за обеденный стол. Ему неловко. Гу Цзы критиковал его за отсутствие манер и будучи пиздюком, так что он скажет сейчас? Уу, блин, зачем он так вырос. Но голод оказывается сильнее него, и Ци Жун вгрызается в мясо острыми клыками, едва не застонав от удовольствия. Черт побери, как же хорошо! Гу Цзы лишь качает головой, тяжело вздыхая. Ну а что ещё можно было ожидать от демона, привыкшего столетиями пожирать людей? Мужчина садится на стул напротив и, подперев голову рукой, наблюдает за тем, как Ци Жун уплетает зайчатину, с удовольствием вгрызаясь в мясо и прикрывая глаза от наслаждения. Покончив с приличной по размеру ножкой, демон на мгновение замирает, со смесью желания и смущения уставившись на остатки мяса. Улыбнувшись, Гу Цзы пододвигает к Ци Жуну всю тарелку с зажаренным зайцем, с интересом наблюдая за тем, как благородный на вид юноша прямо руками хватает тушку, совсем по-звериному вгрызаясь зубами в мясо. Доев зайца, Ци Жун благодарно улыбается, снова обнажая острые клыки. Он сыт, доволен, и ему хочется расцеловать Гу Цзы. Это мясо кажется ему самым вкусным мясом в мире, потому что он был так голоден, но.. — Ты забыл специи и недожарил, - сообщает демон с видом утонченным, будто бы он кулинарный профи. — Я те потом так этого зайца несчастного приготовлю, ахуеешь. — он подмигивает. Гу Цзы удивлённо вскидывает брови, внезапно получив критику своей стряпни. К слову сказать, готовке он выучился чисто из нужды. Этот навык давался Гу Цзы легко, хоть и без особых изысков. Но охотнику хватало. — Издержки холостяцкой жизни. – смеётся он, поглядывая на погром в главной комнате. – Если есть захочешь, то уже как-то и не до специй. Гу Цзы с радостью принимает щедрое предложение Лазурного демона. В последний раз для него готовили еще на Небесах, и мужчина от такого успел уже порядком отвыкнуть. Ци Жун зевает и кидает взгляд в окно. — О, я тя разбудил, да? Пошли спать. Тебе надо. Флэшбеки о сне в обнимку в храме Се Ляня одолевают его, но, блин, это было прикольно, живой человек, которого можно тискать, как котенка! Хотя, кажется, Гу Цзы прогонит его на соседнюю кровать, если не на пол. Всё-таки, взрослый мужик, уже как-то тупо с другими взрослыми мужиками спать, если не собираешься их поиметь. Как бы ненавязчиво спросить про ориентацию? — Тебе 30 лет, и ты один. Странно для человека. – Ци Жун слишком мало прожил, чтобы однажды озаботиться таким вопросом. Но Гу Цзы выглядел приличным парнем, хах? У него должна была быть девушка. Или, может, он собрался идти по стопам Пэй Мина? Ци Жун не мог понять, что он чувствует относительно этого всего. Уже который раз задаваемый демоном вопрос про личную жизнь ставил Гу Цзы в тупик. Дожить до четверного десятка в гордом одиночестве. Долгий ли это срок? Вполне. Странно ли это? Возможно. — Может быть.. - задумчиво отвечает мужчина. Нет, Гу Цзы никогда не считал себя монахом. Всегда, начиная ещё с его бытности в небесной столице, у него кто-то был. Вероятно, хоть Гу Цзы и считал свою внешность вполне себе заурядной, он явно привлекал женский пол. К настоящему моменту, у него за плечами уже была парочка отношений. Бурных, но непродолжительных. Впрочем, к поискам спутника жизни он особо и не стремился. Не с его образом жизни. Но сейчас, когда он наконец-то воскресил Ци Жуна, Гу Цзы впервые всерьез об этом задумался. Ему уже без малого сорок, а он ещё не построил свою семью. В его доме не разливается детский смех, а рядом нет никого, кому бы Гу Цзы был небезразличен. (Возложивший на себя опеку над ним Лан Цяньцю явно не в счёт) Теперь, когда ему больше не нужно ночами напролёт убивать нечисть, когда он воплотил свою идею-фикс в жизнь... Возможно, и правда пора бы уже и задуматься о семье. Сколько себя помнил, Гу Цзы всегда стремился к простой и спокойной жизни, и его особо не тревожила перспектива прожить самую обычную человеческую жизнь. Охотник не имел болезненных амбиций и не питал страсти к вознесению, хоть Лан Цяньцю не раз уже приходил его уговаривать вернуться к небожителям, обещал, что с "его-то возможностями" у Гу Цзы без сомнений получится сделать неплохую карьеру небесного чиновника. И Гу Цзы не был дураком, чтобы не понимать, что под "возможностями" заботливый Бог имеет ввиду свое влияние и статус. Каждый раз, когда Бог Войны приходил с подобным разговором, что случилось довольно часто, поскольку Лан Цяньцю не желал так просто сдаваться, он встречал лишь неизменный вежливый отказ. Его это злило, возможно даже бесило, но силой уволочь Гу Цзы в столицу бессмертных тот не мог, как бы сильно того ни желал. Оставалось лишь молча наблюдать издали за тем как спасённый когда-то им мальчишка растёт и с каждым годом, в моменты, когда тот смеётся, ранее едва заметная сеть морщинок вокруг его глаз становится все отчётливее... Гу Цзы смотрит на сонно зевающего Ци Жуна. Ему вновь становится интересно. Неужели просуществовав столько времени в фонаре, можно все ещё хотеть спать? Мужчина тяжело вздыхает и поднимается из-за стола, захватив с собой пустую тарелку Ци Жуна. Если они собираются немного вздремнуть, то ему следует прибраться в комнате. Ци Жун видит перемену в лице Гу Цзы и хмурится, взгляд его становится серьёзней. Кажется, он задел мужчину за живое. Взгляд у того становится немного печальным, хотя он быстро прячет эмоцию. Ци Жуну становится больно. Он вдруг понимает, что Гу Цзы, возможно, сам переживает из-за своего одиночества. Зачем ему только нужно было воскрешать такого бесполезного демона, как он, хах? Даже опасного. Он ведь помнит, что Ци Жун убивает и ест людей. Может, он просто хотел отдать долг за спасение жизни? Ци Жун вдруг понимает, что половина жизни Гу Цзы уже прожита. По человеческим меркам он действительно взрослый, и дальше он уже не будет расти, а только стареть. Ци Жуну вдруг хочется обнять его и крепко прижать к себе, в груди начинает саднить от неприятного чувства, и он списывает это на то, что его тело еще недостаточно восстановилось. Демону вдруг становится так грустно из-за того, что он пропустил эту часть жизни Гу Цзы. Что он не видел, как тот растет, взрослеет, мужает. Он никогда больше не увидит настолько искренне восхищенный взгляд, что и раньше, не сможет позаботиться о нем, момент упущен навсегда. У него нет причины держаться рядом. Он пропустил слишком много, чтобы стать для него семьёй, чтобы стать родным человеком. Глупый демон, который просто сожрал отца и по случайности привязался к сыну. Даже тот агрессивный божок Лан Цяньцю ему больше семья, чем Ци Жун. Неприятное чувство в груди разрывало на части, но.. Тут Лазурного демона посетила гениальная идея!!! Хаха, черт побери, нельзя быть таким умным! Кое о чем он еще может позаботиться. Он найдёт для Гу Цзы жену! Решено! Приободренный, Ци Жун пошагал следом за сыном. — Я те так скажу, не расстраивайся, может, еще встретишь любовь, хаха, ты слишком красивый, чтобы не встретить! — Обычная дичь, как отвлекающий маневр! Ооода! Он может нести херню, и Гу Цзы не поймёт, что с ним не так! Гу Цзы лишь тихо фыркнул в ответ на воодушевление демона. Отчего-то в присутствии этого взлохмаченного юноши, хитро сверкающего своими изумрудными глазами, на душе становилось тепло и спокойно. Гу Цзы не потребовалось много времени, чтобы смести к выходу остатки стекла и сажи, поднять с пола потертый, старый и уже бесполезный фонарь и расстелить циновку. Лишь когда все было уже готово, Гу Цзы понял один интересный факт. Охотник вспоминает, что свою старую циновку он по глупости сжёг. Мужчина виновато скосился на все это время наблюдающего за ним Ци Жуна. — Прости, но нам предстоит немного потесниться. - говорит он - У меня лишь одна циновка. Энтузиазм Ци Жуна нисколько не исчез. Он уже не помнил, когда спал на нормальной кровати. - Да нам не привыкать. - хмыкает он и бахается на циновку звездочкой, заняв всё свободное место. Вообще-то он надеялся на нормальную кровать, но горячо любимому сыну он готов простить и эту нищенскую тряпочку. - Я те норм кровать потом достану. Как ты без меня вообще жил? - самоуверенно вещает он, закладывая руки за голову. Вот он такой, да. Хозяин дома. Признаться честно, Гу Цзы явно бы не помешало сделать ремонт. Неужели этот Лан Цяньцю совсем не следит, как живёт его приемный сын?! Хотя да, куда уж ему до Ци Жуна. Вот это нормальный батя, вот так, да. Гу Цзы с какой-то самому ему непонятной нежностью смотрит на Ци Жуна. Как он без него жил? С трудом. Присутствие рядом кого-то ещё приятно грело, особенно такого шумного, как Лазурный демон. Он был забавным. Интересным, как сложная головоломка, каждый раз поворачивающаяся все новой гранью, но и не складывающаяся до конца. Гу Цзы опускается рядом с Ци Жуном, ложась на освободившееся место. Это странно. Лежать вот так вот с одним из самых опасных демонов и при этом чувствовать себя на удивление комфортно. Будто недостающий пазл вновь вернули на свое место. Мужчина лежал и вслушивался в тишину дома. Усталость тяжёлым грузом навалилась, едва он приземлился на циновку, однако сон пока что никак не шел. — А ты? – спрашивает вдруг охотник, поворачивая голову к Ци Жуну – У тебя был кто-то? Есть девушка? О личной жизни Лазурного демона не было известно абсолютно ничего. Не сказать, что Гу Цзы прям уж искал... Но все же. Никаких легенд, никаких происшествий, никаких упоминаний о ком-то, кто для Ци Жуна мог быть не безразличен. Для демона, которому более восьми сотен лет довольно таки странно... Гу Цзы с интересом всматривается в лицо напротив, ловя каждую, даже незначительную, перемену в подвижной мимики. Ци Жун лениво поворачивает голову к мужчине, выглядя необычайно уютным и домашним. Его чёрные волосы разметались по подушке, а глаза были расслаблены и полуприкрыты. Раньше бы он соврал. Сказал бы, что переимел весь род людской. А сейчас.. Да какой смысл теперь врать? Если Гу Цзы принял, что, он жрёт людей, не станет же хуже, если он расскажет, что практически не имел дел с женщинами, верно? — Пф. Будто бы мне кто-то нужен. - фыркает он, тем не менее, не собираясь выставлять себя в свете несчастного тысячилетнего девственника. - У меня был кто-то. И сейчас я мечтаю, чтобы этого "кто-то" не было в этом чертовом мире. - заявляет он, сверкнув глазами. Как же всё-таки тупо, что единственным его постоянным любовником был этот сукин сын. Но с другой стороны, никто больше не был достоин того, чтобы трогать его тело! Ци Жун никогда не хотел себе репутации жеребца осеменителя и всецело презирал таких, семейных людей он тоже презирал, и... трудно сказать, кого он не презирал. Демоницы его не воспринимали. После обработки Хуа Чэном, никто, блин, не хотел быть с ним! И не то чтобы Ци Жуну действительно хотелось, но все-таки ему было завидно. В конце концов, всего его пыла хватало только на то, чтобы грязно ругаться в присутствии дамочек, на большее он не был способен. Хотя были сумасшедшие человеческие женщины, желающие переспать с ним! Да и при жизни тоже, но... Это был позорный момент его биографии. Он мог лишь попытаться представить лицо своего чертового кузена, потому что иначе он не чувствовал ничего, но не то чтобы это было хорошей идеей. Он переспал со служанкой и случайно простонал имя Се Ляня. Ему, блять, пришлось запугать ее и даже дать взятку, чтобы об этом никто не узнал! Но по большей части весь его богатый опыт - подставляться князю демонов, блин. Глаза Гу Цзы непроизвольно расширяются. За такой огромный промежуток времени один единственный человек? И человек ли... На мгновение он пытается воссоздать у себя в голове образ девушки, что полюбила Лазурного демона. Образ смутный, расплывчатый и какой-то заранее, буд-то бы в самом своем основании, неправдоподобный. Гу Цзы очень не хочет верить в то, что это может быть из-за того что он сам, в глубине души, не видит Ци Жуна с девушкой. Ему немного стыдно. Но если не девушка, тогда кто? Без разницы. Что-то случилось. Гу Цзы понимает, произошло что-то, из-за чего из жизни Ци Жуна пропал единственный, кто ему был дорог. Что-то из-за чего демон возненавидел того, кого раньше... любил? Мужчина молча смотрит в изумрудные глаза напротив, прикрытие густыми пушистыми ресницами. Он легко читает плавающую где-то глубоко в зрачках боль. Охотник понимает, что своими расспросами потревожил старые раны, возможно еще даже не до конца зажившие. Гу Цзы пододвигается ближе и нежно притягивает Ци Жуна к себе, заключая в объятия. — Прости. Мне жаль. – тихо шепчет он, опаляя теплым дыханием краешек острого уха. Ци Жун вздрагивает от прикосновения, уже в который раз за эту ночь, и ошарашенно, неверяще смотрит в глаза Гу Цзы. В груди возникает тупая боль, и Ци Жун судорожно прижимается к нему, едва сдерживая слёзы. Нет. Нельзя. Сейчас - нельзя. — Да ты то че извиняешься? Это он должен молить о прощении, тупая псина, блять! — Ци Жун не понимает, что раскрывает сразу все карты, а когда до него доходит, Гу Цзы, кажется, уже осознал, о чем речь. Хах, ну разве он не знал? Разве ему уже не донесли, он же блять на небесах был, там одни крысы! — Он бросил меня. - жалуется призрак, сжимая рукой одежду Гу Цзы и решив действовать по принципу "сгорел сарай - гори и хата". — Не то чтобы я хотя бы на минуту верил ему, но это был поступок настоящего куска говна, а ведь строит из себя хер пойми что! Жалкий мудак! – Ци Жун привычно ругается. Разумеется, так просто его не отпустит. Внутри он остаётся всё таким же покалеченным, и то что теперь ему есть кому поныть - ну, пока что - не сможет исправить его недоверие и избавить от страхов. Ему все ещё страшно, что на лице Гу Цзы появится отвращение, и что он оттолкнет его, выгонит. Ци Жун видел это выражение лица так часто, но он даже думать не хочет о том ударе, который постигнет его, когда он станет противен даже своему сыну. — Думай про меня, что хочешь, я просто.. Да это неважно! — Ци Жун надувает губки, в уголках его глаз блестят слёзы. Зачем Гу Цзы перевёл на него тему? Теперь он будет считать этого предка жалким, замечательно, блять, вышло. Хотя, вряд-ли будет хуже, он ведь помнит, как Хуа Чучундра делал из его лица отбивную. От одной только фразы Гу Цзы прошивает дрожью. Тем самым, с кем Ци Жун был близок, оказался Хуа Чэн. Мужчина неверяще смотрит куда-то поверх головы демона. Но.. как? Хуа Чэн ведь чертов однолюб до мозга костей, бегает и пылинки сдувает только с... Осознание накрывает его похлеще ведра ледяной воды, пробирая до костей. Вот же тварь. Ну конечно. Сам Лазурный демон ему, ясное дело, не сдался. Князь демонов приходил лишь за игрушкой, внешне так напоминающей его личного Бога. А когда наиграются, игрушки обычно выбрасывают. Гу Цзы становится до невыносимого горько. Хочется разбить кому-нибудь лицо. Желательно Хуа Чэну, конечно. Однако охотник понимает, что его сил вряд ли хватит оставить даже ссадину на его самодовольной физиономии. Гу Цзы успокаивающее гладит пушистые волосы, прижимая к себе подрагивающего демона. — Это важно. – хрипло выдыхает он, пропуская через пальцы волнистые пряди, чувствует, как дрожат вцепившиеся в него тонкие пальцы. Ци Жуна трясёт, кажется, что он тихо плачет. – Я думаю, что ты сильный, раз вынес такое. – уверенно говорит Гу Цзы, его руки осторожно поглаживают сотрясаемую крупной дрожью спину. Глаза Ци Жуна снова широко раскрываются от удивления, напряженные брови дёргаются. Гу Цзы нежно перебирает его волосы, и Ци Жун чувствует, что готов умереть за него снова. — Гу Цзы.. Я.. - он прикрывает глаза, сглатывает, набираясь решимости. Он не может поверить в то, что его не осуждают, что его не отталкивают, даже зная, что он бывшая игрушка Князя демонов. Внутри всё сжимается, он не может даже вдохнуть. Его накрывает истерикой, и он со всей силы жмурится, пытаясь удержать себя в руках, не желая проверять терпение Гу Цзы. Не получается. Он вцепляется сильнее в одежду, тыкается лбом в плечо и всхлипывает, сотрясаясь в рыданиях. Как жалко. Какой же он жалкий. Ненависть к себе лишь добавляет боли, однако вспышка эмоций постепенно сходит на нет. Гу Цзы кажется, что он умирает, распадается на миллион осколков, как только слышит первый сдавленный всхлип, а после ещё и ещё. Демон в его руках рыдает, громко, с надрывом, едва только не воет, цепляясь за него, будто боится, что Гу Цзы сейчас встанет и покинет его. От одного этого внутри у Гу Цзы все сжимается, перекручивая все внутренности. Он чувствует как плохо, как обидно и больно Ци Жуну, и готов завыть от собственного бессилия. Но он может лишь гладить пушистые, все ещё немного влажные черные волосы, спину, не сильно, успокаивающее похлопывая Лазурного демона по ней. Постепенно тот перестает дрожать, ментальная судорога отпускает его, и он открывает затуманенные слезами глаза. Ци Жун уже по сложившейся привычке кладет руку на щеку мужчины. — Ты слишком добр к этому предку, Гу Цзы. — говорит он тихо, немного хриплым голосом. Гу Цзы вздрагивает, когда холодная когтистая рука касается его лица. — Не слишком. - тихо произносит он. Ци Жуну опять стыдно. Он становится слишком откровенным с Гу Цзы, и его все ещё удивляет, как Гу Цзы его терпит, и как спокойно он реагирует на все его выпады. Такого ещё ни разу не было, ну вот правда. Ему не хочется раскрываться перед мужчиной, но он чувствует, что пока тот рядом, становится всё сложнее контролировать себя. Гу Цзы позволяет ему слишком много. Ци Жун обнимает одеялко, надеясь, что Гу Цзы этого не заметит. Детская привычка. — Давай спать. — он слишком сконфужен и вымотан произошедшим, чтобы и дальше о чем-то говорить. Он поворачивается к мужчине спиной, но придвигается к нему ближе, а затем позволяет себе прикрыть глаза. Призракам не нужен сон и пища, но эй, он привык притворяться человеком, пусть даже частично, и спать приятно! Ну а еще, Гу Цзы явно может забить на сон, хотя для его состояния он имеет большое значение. И Ци Жуну хотелось бы это предотвратить. Ци Жун разворачивается в его объятиях, беспокойно ворочаясь на жёсткой циновке, в поисках удобного положения. Гу Цзы чувствует, как демон одной рукой тихо подтаскивает к себе одеяло, обнимая его. Мужчина улыбается и делает вид что ничего не заметил, лишь поудобнее устраивает руку на чужом боку. Сон медленно возвращается, веки постепенно тяжелеют. Сквозь дрёму Гу Цзы шепчет в горящее от смущения ушко: — Спокойной ночи. Охотник засыпает.