Easily

      К счастью, поздний ужин прошёл вполне мирно. Флойд, получив свой маленький кусочек, недовольно поворчал, но всё же отправился наверх. По большей части оба молчали, обмениваясь незначительными замечаниями вроде погоды и планов на завтра. Мэри была рада, что Ховард изъявил желание сопровождать её в клинику.       — Это какой-то бесконечный день, — улыбнулась она, пока они поднимались наверх. — Могу я переночевать в соседней комнате?       — Можешь. Но не будешь, — мужчина вошёл в ванную.       Девушка вздохнула и поплелась в спальню. Скинув с себя одежду и заменив бюстгальтер на майку, она улеглась на своей, судя по недочитанной книге по психологии, половине кровати и укрылась лёгким пледом: раз уж они спят вместе, какой резон надевать паранджу?.. Перевернувшись на живот, полезла в тумбочку.       Первый ящик содержал вынутую из чемодана косметичку, разные женские мелочи и мини-аптечку. Перекладывая туда ранее таблетки из сумки, девушка на минуту задумалась: а надо ли ей принимать сегодня… те? (Другие были благополучно выпиты ещё за ужином.) От мысли, что они действительно могут пригодиться, по телу побежали мурашки.       Поколебавшись, Мэри торопливо вытащила серебристую пластину «Лоэтрина», вытащила таблетку и сунула в рот. Мало ли…       Во втором ящике обнаружился её планшет и письменные принадлежности. Нижний был забит игрушками Фло. Мэри посмотрела на собаку: свернувшись клубком, та мирно дремала.       — Что потеряла?       Перевернувшись, девушка застыла при виде почти обнажённого мужчины, в одном белье стоящего у кровати. Он был очень красиво, пропорционально сложён. И всё же, она ведь полюбила его не за это.       Голова привычно отозвалась болью в затылке, вынуждая лишиться приятного зрелища и прикрыть глаза.       Они были здесь, у кровати. Стояли напротив друг друга. Она почему-то разглядывала свою грудь. Что это за пятна… Синяки? Откуда?!       Мэри резко распахнула глаза и невольно дёрнулась: опираясь на локоть, Доминик нависал сверху.       — Больно? — тихо поинтересовался он, поглаживая её волосы.       — Нет. Скажи, меня изнасиловали?       Мужчина недовольно поджал губы, но Мэри не моргая ждала ответа. Он покачал головой, и она облегчённо вздохнула.       — А откуда на мне были синяки?       — Тебя избили.       Девушка помедлила.       — Это был ты?       Ховард усмехнулся и откатился назад.       — Хорошего же ты обо мне мнения… Ладно, давай спать.       Глядя, как мужчина устраивается под половиной безразмерного пледа, отворачивается от неё и гасит лампу, погружая комнату в мягкий полумрак, девушка села на постели и оперлась о подушку.       — Сердишься?       — Нет.       В темноте все посторонние ощущения ушли. Осталось только чувство вины, подогреваемое силуэтом обнажённого мужского тела. Оно сдавило сердце так сильно, что на глазах выступили слёзы.       — Я знаю, что должна сказать сейчас, что люблю тебя. Но пока могу только «прости»… Ты, наверное, думаешь, что я не хочу быть с тобой? Чёрт… — Не удержавшись, девушка шмыгнула носом. — Мне стыдно. Я столько наговорила тебе сегодня. Ты самый лучший из тех, кого я встречала. Я действительно тебя не заслуживаю.       — Я всё могу понять, — шурша простынёй, Ховард повернулся к ней. Его голос было недовольным. — Что тебе больно, страшно. Стыдно, в конце концов. Бесит, что ты не веришь в меня. Не веришь в наши отношения…       — А ты в них веришь? — Девушка наклонилась к нему, пытаясь в темноте рассмотреть мужское лицо. — Веришь, что не разлюбишь меня? Что мы будем вместе?       — Жизнь вообще непредсказуема, — Ховард откинулся на спину, устремив взгляд в потолок. Наступившую тишину нарушало тихое сопение Фло, перемежаемое шумом ветра за окном. — А ты сможешь всегда быть со мной? — Он повернул к ней голову.       Девушка нахмурилась, но тут же улыбнулась:       — Тебе не кажется немного нечестным спрашивать меня об этом сейчас?       Ховард хмыкнул, почесав плечо.       — Если не вспомнишь, как любила меня, уйдёшь?       Эта фраза прозвучала особенно тоскливо, и у девушки сжалось сердце.       — А чего бы ты хотел?       — Чтоб ты осталась, конечно, — мужчина уже улыбался.       — Тогда останусь.       На секунду она засомневалась в том, что настойчиво требовал сделать внутренний голос, но всё же наклонилась и легко прикоснулась губами к его губам. Сильные руки тут же обхватили её, и девушка лишь ахнула, когда оказалась мягко опрокинутой назад на кровать и прижатой мужским телом:       — Дом…       — Да? — Мужчина ласково смотрел на неё, отбрасывая в сторону плед.       — У меня сейчас так много вопросов, — Мэри тихо рассмеялась, — что ни один не имеет значения… Хотя… — Уже почти прикоснувшийся к её губам мужчина замер. — Можно узнать, почему ты не хочешь детей?       — Кое-что в нашем мире, капитан Ниобе, остаётся неизменным, — улыбнулся Ховард непониманию девушки. — Дело не в том, что я не хочу, а в том, что мы слишком мало успели вместе. Не думай, что я хочу лишить нас этого.       — В клинике ты просил верить тебе. Хорошо, — девушка кивнула и прикрыла глаза. Допустим, она его не любила. Но внутри всё уже смешалось в коктейль из симпатии и горячей благодарности. И, если для того, чтобы отплатить этому замечательному человеку за всё, что он для неё делает, нужна ночь любви — он её получит.       Поглощённая приятными ощущениями от неторопливых поцелуев, Мэри почувствовала, что его губы сместились к её щеке и опустились на шею, и послушно запрокинула голову. Тихий стон вырвался из незащищённого горла.       Поцелуи стали более жадными. Руки Ховарда гладили её живот, поднялись к груди; пальцы сильно сжали мягкие полушария, полускрытые тканью.       Она вновь простонала: сильный жар и томление охватили тело. Как спичка, она сгорала в его пламени. Было стойкое ощущение, что это не впервые; Мэри не противилась, пока горячие губы оставляли на плечах и ключицах влажные следы.       — Позволь мне, — услышала она его срывающийся голос и послушно приподнялась, помогая стянуть с себя майку, отправившуюся ночевать в компании пледа. Тело пронизала сладкая дрожь от ладоней, грубо ласкающих грудь, и она практически выкрикнула его имя, когда мужчина, спустившись пониже, обхватил губами самую её вершину.       Ладонь Доминика тем временем вернулась к животу. Девушка прерывисто дышала, приоткрыв рот: нестерпимо хотелось большего, хотя она пока не знала, что это. Узкие бёдра Ховарда удобно умостились между её ног, раздвигая их широко в стороны. Теперь, удерживаемая его руками и коленями, она была абсолютно беззащитна перед ним.       — Дом…       — Что?       — Я… ничего не умею…       — Я умею.       Настойчивые проворные пальцы, погладив живот, опустились вниз и мягко прикоснулись к промежности, скрытой тонким слоем ткани. Мэри негромко вскрикнула: острое удовольствие разлилось по телу, побуждая к продолжению. Между ног уже было всё мокро настолько, что горячая влага пропитала насквозь трусики, покрывала всю внутреннюю поверхность бедра и стекала на постель. Не давая опомниться, пальцы поднялись немного выше, решительно отодвинули край трусиков и проникли внутрь.       — Ты всегда так течёшь, — услышала девушка, и удовольствие в прерывистом от тяжёлого дыхания голосе Доминика ещё больше возбудило её. Мужчина, продолжая целовать грудь, неторопливо ласкал мокрые складочки, потирал разбухший клитор, но, когда один из пальцев скользнул по вязкой влаге вниз и толкнулся внутрь, Мэри не сдержалась:       — А-ах, Дом!..       Путаясь в тесной ткани, Ховард рывком стянул с себя боксеры, кое-как стащил с девушки трусики и лёг сверху, с силой надавив пахом на её промежность; оба простонали от удовольствия. В беспамятстве мужчина двинул бёдрами, девушка ответила ответным движением.       Мэри с трудом подняла налитые будто свинцом веки, чувствуя внизу жар и твёрдость его члена. Тихо простонала, вновь двинувшись ему навстречу.       — Можно? — прошептал на полувздохе мужчина, и, получив слабый кивок, решительно направил руку вниз.       — Ах, Дом!.. — снова выдохнула девушка, потрясённая новым ощущением, и схватилась за его плечи.       Ховард мотнул головой, не в силах остановиться и тихонько продолжая двигаться у неё внутри, такой скользкой, тесной и горячей, и от этого ещё более восхитительной.       На Мэри стремительно надвигалась оглушающая приливная волна удовольствия, которая грозила разорвать её на мелкие кусочки. Там, где внутри неё взад-вперёд всё быстрее скользил большой (по сейчас явно субъективному мнению) и твёрдый член, теперь стремительно нарастал жар, расцветая пылающим маревом по всему телу.       Так вот что значит «сгорать от любви», — поняла Мэри, улыбаясь и тем самым заставляя ободрённого Доминика ускориться, и сама стала двигаться вместе с ним, задавая темп и сжимая непослушными бёдрами его напряжённое тело. Против воли из горла вырывались негромкие стоны.       — Я… больше… не могу, — выдохнул мужчина ей в шею, отчаянно толкаясь в девушку в преддверии оргазма, но слова потонули в громком полустоне — полукрике:       — Дом!!!       Скорее догадавшись, чем ощутив, что полностью излился в неё, мужчина обессиленно обмяк прямо на Мэри, не в силах даже пошевелить пальцем.       Девушка молча лежала, тяжело дыша, постепенно приходя в себя и ощущая по всему телу приятную тяжесть, а внутри себя — такую же приятную заполненность.       Приоткрыв глаза, она поняла, что мужчина лежит прямо на ней, а часть его до сих пор у неё внутри. И тут Мэри осознала, что случилось. Первое оцепенение прошло, и она с нежностью немного отстранилась, чтобы посмотреть на уставшее лицо Ховарда: мокрые тёмные прядки упали на высокий лоб, ресницы трепетали, губы приоткрылись, выпуская наружу шумное дыхание. Он ведь до последней минуты заботился о ней, поняла девушка, сразу же ощутив сжавшимися внутренними мышцами ответное сокращение его тела.       — Извини, что быстро, — слабо улыбнулся он.       — Отлично всё, — Мэри подалась вперёд и поцеловала его слегка опухшие губы, при любом раскладе теперь навеки родные для неё. Дрожащие пальцы сами ласково перебрали спутанные волосы, приглаживая вихры на макушке.       Ховард вяло откатился в сторону, ту же подгребая девушку под бок и натягивая на них полусползший на пол плед. Мэри удобно устроилась у него на груди, гладя тёплую кожу.       — Сегодня у меня свободный заезд, — пробормотал он, чмокнул девушку во всклокоченную чёлку и моментально погрузился в сон.       — Спи, чемпион, — прошептала Мэри, нежась в его руках, и сама прикрыла глаза: спать хотелось просто смертельно.       Шум. Неясный, но сильный шум сзади. Крики.       Девушка открыла глаза и испуганно оглянулась: лес рук и голов, в такой опасной близости! Она невольно отшатнулась, и в спину сразу упёрлось что-то твёрдое. Девушка обернулась: ограждение.       Вокруг всё ревело, тяня руки и гласные вверх нестройным гулом. Она уже бывала на таких мероприятиях. Орущее вразнобой человеческое море, расцвеченное мелькающими то тут, то там разноцветными пятнами, тонуло вдали во мраке, терялось в непроглядной черноте ночного неба, накрывшего всё вокруг сплошным покровом.       Это концерт? Фестиваль?! Как она попала сюда из тёплой постели?       Злые гитарные риффы заставили развернуться к сцене. Огромная чёрная коробка, затянутая чёрным брезентом, раскинулась прямо перед ней необъятной громадой, скопищем металлических балок и проводов. В свете сине-жёлтых осветителей тускло выхватывались сценические прожекторы, тёмные неясные фигуры по бокам, ряд мохнатых длинных микрофонов внизу.       Всё это считывалось глазами за мгновения, пока мозг потрясённо осознавал, что она уже была здесь: посреди сцены, на возвышенности, мотал головой Доминик, ожесточённо долбя по установке. Слева в белом пятне софита метался Беллами, выделывая со своей гитарой танцевальные пируэты. Мэри на автомате глянула вправо: почти невидимый в тени, Крис сосредоточенно «басил», с улыбкой поглядывая на товарищей.       Они играли одну из новых песен, которую Мэри уже слышала синглом. Интересно, где это всё происходит?! И это не студенческий поход. Значит, это было в эти три месяца. Когда же?       Шея начала затекать от прилагаемых усилий рассмотреть происходящее на сцене. Давно она тут? И почему, главное, здесь, а не за кулисами?!       От грохота начинала болеть голова, но Мэри подозревала, что уж раз оказалась в воспоминаниях, нужно было выяснить всё до конца. Неожиданно она, держась ограждения, медленно стала продвигаться к краю сцены.       Внутренне Мэри оторопела: она, вообще-то, собиралась послушать Доминика… Но тело двигалось будто само по себе.       Значит, сейчас она — просто зритель. Это неожиданно успокоило. Предоставив телу двигаться самостоятельно, Мэри как бы затаилась внутри себя: отличный шанс хоть что-то вспомнить!       Люди, люди вокруг, куда не кинь взгляд… судя по всему, — японцы. Или китайцы. Несмотря на очевидный азарт, вежливые, улыбчивые.       Беспрестанно оглядываясь на Ховарда, девушка приблизилась к палаткам, окружившим сцену, обошла их и подобралась к другому, решётчатому заграждению. В виднеющемся проходе стоял необычайно рослый для азиата мужчина с бейджем на широкой ленте.       — Вы куда?       Мэри помотала головой: здесь грохот был немного потише, но она всё ещё могла различить все тарелки установки Доминика. Тот повторил фразу чуть громче.       — Я — подруга мистера Ховарда, хотела пройти к нему!       — Пропуск есть?!       Девушка вытащила из кармана телефон. Мэри, наблюдавшая со стороны, заинтересованно всмотрелась в дисплей: такой же бейдж, но с её фото. Поглядев на картинку, мужчина кивнул и чуть сдвинулся, пропуская её.       Девушка направилась дальше, обошла сцену сбоку и поднялась на несколько ступеней. В полумраке, разбавляемом неверным светом софитов, было очень трудно что-то разглядеть, но Мэри радовало, что тело двигалось уверенно. Отойдя в сторону, она увидела Ховарда, сидящего к ней полубоком. Большущий экран позади него крупными пикселями выдавал какие-то динамичные картинки, но отсюда их, к сожалению, было уже не видно.       Мужчина выглядел довольным, но слегка заторможенным, уставшим: наверное, играл уже давно. В голове вспыхнуло ощущение времени, и Мэри ощутила, как внутри всё сжалось от жалости. Сердце затапливало незнакомое горячее чувство, которое частично накрыло Мэри несколько минут назад, в постели, когда Ховард…       Она не была уверена, что покраснела не сама, а её реальное воплощение. Должно быть, то, что пережили обе, давало возможность чувствовать всё острее.       Жадное нетерпение пронизывало всё существо, отвлекая от музыки, от снующих туда-сюда посторонних, искоса поглядывающих, людей. Мэри понимала, что девушка ждала. Ждала его. Она хотела увидеть лицо Доминика, когда он заметит её. Что сделает?! Что скажет?       Мэри усмехнулась про себя. Так он не знал, что она здесь… Это был… сюрприз?       Она посмотрела на лохматый затылок Мэтта, скакавшего по сцене в сторону боковых экранов. Он помог? Или она сама это затеяла?!       Дружные гитарные переборы фронтмена и басиста сменились оглушительным пассажем красной гитары Беллами, и Доминик, несколько раз со всей силы пройдясь по установке, эффектно закончил выступление.       Людская масса взорвалась оглушительным рёвом, и девушка с удовольствием наблюдала, как измотанные музыканты наслаждаются реакцией публики. Беллами, взмахнув на прощание рукой взревевшим зрителям, стремительным шагом направился за кулисы, уступая очередь ведущему фестиваля.       Девушка тут же выступила ему навстречу, и мужчина, подходя к одному из отмеченных бейджиком присутствующих, заметил её, широко улыбнулся и поманил к себе, приветственно вытягивая руки. Мэри улыбнулась, вплывая своей второй ипостасью в его крепкие объятия, пахнУвшие на неё потом и славой: ей нравилась такая реакция Мэттью Беллами на её появление.       — Ты всё-таки приехала, — услышала она прерывистый от сбитого дыхания громкий шёпот, и молча кивнула. — Нормально всё? Как добралась?       — Всё хорошо, спасибо, Мэтт, — услышала Мэри со стороны свой голос. Он звучал благодарно и взволнованно, но глаза, скользнув по торопливо опустошающем бутылку с водой Крису, уже замерли на Ховарде.       Тот вытер лицо полотенцем, стащил на плечи ин-эйры, тяжело поднялся, тоже помахав обеими руками ещё кричащей толпе внизу. Подтянул сползшие джинсы, прикрывая обтянутую красным бельём свою главную опорную точку. Мэри снова улыбнулась: так вот он, талисман удачи…       Спрыгнув со своего помоста, мужчина повернулся к подошедшему клавишнику, что-то говоря ему. Тот обнял его за плечи, и таким слаженным хохочущим дуэтом они и вошли за кулисы.       Увидев девушку, Ховард оборвал смех. Поморгал. Отпустил Моргана. Шагнул вперёд.       Даже понимая, что она во сне, Мэри не смогла не восхититься тем количеством нежности, что заставляла её испытывать собственная душа при виде Ховарда. Всё её существо тянулось к нему… Неужели она так сильно его любила?!       И, судя по счастливой улыбке на небритом лице, он это знал. Поэтому так реагировал сегодня утром. Конечно, такой-то контраст…       Подойдя вплотную, мужчина ухватил её за талию, небрежно поцеловав в щёку, и развернулся к остальным. Девушка, внутренне разочарованная таким холодным приёмом, приветственно кивнула остальным музыкантам, получив в ответ то же самое.       Вслед за ними пара спустилась со сцены, подойдя к уже знакомому ограждению. Мэри с беспокойством пронаблюдала скопление людей, видимо, поджидавших своих кумиров. Похоже, её второе «я» это тоже тревожило, так как пальцы сильнее сжали чёрную рубашку Ховарда, влажную от пота.       — Мэри, там, на стоянке, наш синий микроавтобус с белым низом, — мужчина остановился и на секунду притиснул её к себе, обдав ухо горячим дыханием, — иди вон там, — он указал глазами на выход в противоположной стороне, — и жди у машины.       Мэри (или девушка?) молча кивнула и поспешила в указанном направлении, оглянувшись всего раз и наблюдая восторженную встречу музыкантов и поклонников.       Беспрепятственно преодолев беспорядочное закулисье фестиваля, девушка выбралась на парковку. Та была довольно пустынна, не считая людей в рабочей одежде, которые бодро грузили аппаратуру в грузовики. Найдя искомый микроавтобус на краю парковки, девушка уверенно направилась к нему.       Дожидаясь Ховарда, Мэри размышляла, оглядывая освещённые фонарями окрестности. Она, похоже, очень ждала эту встречу. И не только потому, что перелёт длился… ого, одиннадцать с лишним часов! Она… целый месяц терпела, чтобы увидеться!       Мэри довольно улыбнулась, не зная, повторяет ли это её внешнее воплощение. Было очень приятно вспоминать всё это. Будто подбирала детальки паззла в картину.       Вдалеке показалась весёлая шумная компания музыкантов сотоварищи, и Мэри вновь улыбнулась. Она видела, как Ховард, приближаясь, поглядывает на неё, и погружалась в умиротворённую теплоту, окутывавшую взволнованное сердце.       У машины все остановились. Один из двух незнакомых ей сопровождающих открыл машину и влез внутрь, остальные последовали за ним.       Доминик повернулся к девушке:       — Пойдём, — он забрал из её рук вещи, и Мэри только сейчас поняла, что всё это время таскала увесистую сумку.       Забравшись в кузов, она поразилась, каким комфортным было это временное пристанище музыкантов: кожаные сиденья, столик, разделяющий две пары кресел…       Протиснувшись мимо севших с краю Беллами и Моргана, девушка заняла место в самом углу, у окошка. Радостно встрепенулась, когда Ховард опустился рядом, бросая на пол её сумку. Робко оглядела остальных.       — Морган, — белобрысый мужчина средних лет дружелюбно протянул руку.       — Мэри, — улыбнулась она, хватаясь за тёплые пальцы и чувствуя уверенное пожатие. Наклонившись к сумке и покопавшись в боковом кармашке, выудила блокнот и ручку. — Можно ваш автограф?       — Э?! Ага… — Недоумённо уставившись на протянутое, мужчина послушно откинул крышку, нашёл чистый лист и размашисто расписался. С усмешкой вернул блокнот. — На кой тебе моя кривулька? Вон, у Беллами выпроси… или у своего…       — Думаю, Ваш имеет бОльшую ценность, — зарумянившаяся от «своего» девушка всё же взяла себя в руки и шутливо подмигнула блондину. — Их-то кривулек пруд пруди, а вот Ваша?..       Николлз расхохотался, ловя ответные усмешки от остальных пассажиров. Крис обернулся назад и тоже подмигнул девушке. Мэри чувствовала, как уже болят от улыбки губы, но как же это было приятно. И немного обидно: как она могла забыть такое?!       Мэри была рада не вслушиваться вместе с собой в весёлую болтовню в салоне, пока автомобиль плавно катил по горной дороге в город. Благодарно улыбнувшись поданному Ховардом бокалу с минералкой, она скользнула рассеянным взглядом по мужчинам, разливающим какое-то розоватое вино, и уставилась в окошко.       Белые пятна фонарей расчерчивали дорогу на ровные участки тёмного полотна, выхватывая из темноты указатели и невысокие ограждения.       Мэри чувствовала огромное облегчение и радость, охотно разделяя свои собственные чувства. Тоже хотелось вот так скучать и ждать встречи с кем-то, задыхаться при виде любимого лица, трепетать всем телом при смелых прикосновениях.       Девушка снова глянула на оживлённо беседующего Ховарда. Почему она забыла его? Слишком сильно любила? Не могла вынести мысли, что они не смогут быть вместе, потому что сестра была против? Или было что-то ещё? То, о чём он ей никак не расскажет?!       Чувствуя тепло в пальцах, девушка опустила глаза: по-прежнему беседуя, мужчина под столом взял её руку и опустил к себе на колено. Мэри продублировала собственную улыбку: только бы у него действительно хватило сил дождаться её. И не разочароваться потом.       Проехав несколько тёмных улиц, машина притормозила возле небольшого здания в старинном восточном стиле.       — Вылезай, — Ховард, забрав сумку, подхватился на выход первым. Оказавшись с его помощью на улице и обернувшись, девушка увидела любопытно-весёлые взгляды музыкантов и смутилась.       — Увидимся утром, — кивнул Беллами и намекающе посмотрел на обоих. — Обещаю не звонить…       Под его звонкий хохот дверь закрылась, оставляя девушку заливаться краской. Мэри очень жалела, что не могла спросить улыбнувшегося мужчину, что имел в виду его лучший друг, но тот, не оставляя ей время для размышления, взял девушку за руку и повёл внутрь здания.