Девушка с жемчужной сережкой

— Нет, Хван Бокён, это мое право, и я им воспользовалась! Я не давала обещаний, и мне нечего нарушать! — Вы понимаете, какие последствия будут от Вашего самодурства? Вы только недавно взошли на престол, а уже позволяете себя совершать фатальные ошибки! — Хван Бокён впервые на памяти Дженни повысила голос, все её лицо покраснело. Между вчерашним вечером и этим разговором прошла целая ночь, за которую Дженни не сомкнула глаз, но Хван Бокён так и не отошла от злости. Принцы покинули замок под покровом ночи. — А ты понимаешь последствия своих слов? Возьми себя в руки и смирись с моим решением! — Я не понимаю вас, — Хван Бокён устало выдохнула. — Если вы с самого начала не планировали свадьбу, зачем был нужен турнир? Это все — колоссальное количество работы, которая теперь ничего не значит! Есть хоть одна разумная причина, заставившая вас принять такое решение? — Это не касается тебя, но если осознание этого облегчит принятие — да, у меня была причина. Я не могла поступить иначе, просто не могла! — Дженни сложила руки на груди, в волнении. — Храните и дальше свои секреты, Дженни, но помните, что если вам потребуется помощь, я должна знать все. Прежде чем сделать что-то настолько же эксцентричное, советуйтесь со мной. Долг перед вашим прадедом держит меня здесь, но еще несколько таких ошибок — и я уйду. Я зла не на ваше решение, но на то, что оно было принято без моего согласия. Советуйтесь со мной и не пренебрегайте моими словами, если хотите видеть меня вашей помощницей, Дженни. Закончив пламенную речь, Хван Бокён развернулась и скрылась за тяжелыми дверями кабинета. Дженни ощутила прилив стыда и склонила голову к столу. Все в кабинете, даже этот стол, напоминало о своем прежнем обладателе — ушедшем короле Пак. Весь интерьер кабинета был выбран королем много лет, некоторые предметы мебели были изготовлены на заказ. Кабинет должен был выглядеть представительно, дорого — так и было. Резные створки дубового шкафа хранили некоторые важные бумаги и книги; напротив стола, спиной к дверям, стояли два массивных кресла с крупными обтянутыми мягкой тканью подлокотниками. Раздалось два последовательных удара в дверь. — Входите. Дверь распахнулась, в кабинет зашла Лалиса. Она одернула полы рубахи и спросила: — Ты звала меня. Зачем? Подвесная люстра с горящими в канделябрах свечах отбрасывала странную тень на лицо Лалисы, Дженни не могла понять, была ли та раздражена, сосредоточена или огорчена чем-то. — Присядешь? — Дженни указала на одно из кресел, Лалиса в ответ покачала головой, но к столу приблизилась. — Я встретила на ярмарке кое-кого, и мне нужно, чтобы ты нашла ее. — Что? — Лалиса хмыкнула и демонстративно приподняла брови. Дженни потупилась, понимая, насколько странно прозвучала просьба. — Ладно, — Лалиса вздохнула и оперлась ладонями о поверхность стола. — Чем больше информации о ней ты сможешь мне дать, тем лучше. Описание внешности тоже пригодится. И еще я хочу знать, как эта девушка связана с твоим вчерашним решением. Дженни почувствовала подступающую красноту на щеках и с неохотой призналась: — Она — одна из совокупных причин, по которым это произошло. Я была не готова к свадьбе, у Роджера есть любовница или возлюбленная, называй как хочешь, а потом появляется Джису, и я…я, — Дженни выпалила это, но не смогла договорить. Она умолкла. — Влюбилась с первого взгляда? — подколола Лалиса. — Лалиса! — Дженни ахнула. Она не знала, что сама хотела сказать, но столь откровенное предположение Лалисы смутило ее. Влюбляться с первого взгляда положено героям книг, но никак не людям, равным статусом и положением Дженни. Лалиса подняла руки, улыбнулась. Безоговорочная капитуляция. — Так кто она и как ее зовут? — Я встретила ее на ярмарке, когда уже возвращалась, — снова начала Дженни. — Она знахарка, которая продавала на ярмарке безделушки. У нее темные волосы, отливающие каким-то блеском, как будто с картины, и еще более темные глаза, почти черные. Клянусь, если смотреть в них долго, почувствуешь себя зачарованной. Она представилась Джису, и сказала, что не местная. Она очень красивая, ты поймешь, что это она, когда увидишь. Есть в ней что-то такое, что редко встречаешь в людях. — Будем надеяться, что твоя Джису задержалась в городе на пару дней или хотя бы не успела уехать далеко. Лалиса задумалась, представляя как развернуться поиски. — Если ты уверена в своем выборе, мы достанем ее, но не знаю, что ты планируешь делать, после того, как она будет здесь. Помни, что она живой человек со своим мнением и чувствами. Если ты чувствуешь что-то, это не значит, что она тоже. Ты королева, но не богиня, Дженни. Учитывай это, когда я приведу Джису. Не играй с чужой жизнью. Дженни посмотрела в глаза Лалисы, и пронзительный взгляд, пытающийся понять ее намерения, заставил ее поежиться. — Я понимаю, все понимаю. Я только поговорю с ней, никто не станет удерживать ее силой. Я даже не уверена, что именно чувствую, — попыталась убедить Дженни Лалису. Та все еще смотрела, не моргая, и Дженни отвела взгляд. — Начнем поиски прямо сейчас, но не рассчитывай на быстрый результат. Увидимся позже, Дженни. Лалиса слегка склонилась и хлопнула дверью. Дженни все еще не привыкла к жестам вежливости, которые появились в их с Лалисой общении. Некоторая фамильярность сохранялась, но символические формальные жесты заставляли Дженни чувствовать смятение. Будучи любимым изнеженным ребенком в течение двадцати трех лет, принять в одночасье ответственность за управление королевством было тяжело. Дженни мотнула головой, отгоняя неприятные мысли. Сейчас следовало разобраться с мелкими государственными делами, а не погружаться в рефлексию. Потянув за круглую ручку выдвижного ящика, выкатившегося затем с поскрипыванием, Дженни извлекла обновленную карту государства. Прибывший с утра гонец долго и с выражением явной надежды в глазах рассказывал о нескольких следующих друг за другом варварских нападений на один из городов западной границы. Важно было выяснить, являлись ли нападавшие подданными соседнего государства, поскольку если это было так, Дженни могла требовать выдачи злостных нарушителей порядка и воров, согласно мирному договору, заключенному еще ее отцом. Но до выяснения обстоятельств дела стоило укрепить охрану города, переведя один из маленьких наемных отрядов патрулировать границы. Выводя крупные изящные буквы на будущем приказе, Дженни думала обо всем происходящем, и виделось ей все легким и воздушным. Стоит лишь подождать, и у нее будет все, что она пожелает. *** Дженни склонила голову набок и сложила руки на груди. — Я не понимаю, — вновь раздраженно начала она. — В твоем распоряжении была вся подгруппа, а еще я дала разрешение на привлечение к поискам седьмого отряда, прошло уже четыре дня — и где результаты? — Мои люди говорили со всеми извозчиками и всеми, у кого можно остановиться на ночь, в том числе и частниками. И никто не знает девушку, подходящую под описание Джису. Это значит, что ее либо не было здесь вообще, она соврала тебе об имени и использовала заклинание морока или скрывающие лик амулеты, но тогда возникает вопрос зачем, либо ее следы скрыл кто-то магически сильный. Если она действительно простая знахарка, следы могли скрыть против ее воли. Или она, или те, кто за ней стоят, использовали портал, но сейчас редкие маги занимаются этим. Затратно как энергетически, так и финансово, — пояснила Лалиса. — Я склоняюсь к тому, что придется привлечь магов. Можно сразу Лию и Юну, хотя навряд ли Юна сможет помочь. Разве что посмотрит всплески энергии. — Ты хочешь сказать, что еще не обращалась к Лие и Юне? — Дженни нахмурилась, и выражение ее лица приобрело угрожающие нотки. — Если бы ты сразу сказала, что она может оказаться кем-то интереснее знахарки, я бы сделала это быстрее, — Лалиса откинулась на спинку кресла, всем своим видом показывая, насколько сильно желает завершить разговор. — Четыре дня, — Дженни возбужденно наклонилась вперед, цепляясь пальцами за край стола, разделявшего их с Лалисой. Истерика в ее голосе отразилась также и в мелко подрагивающих губами, когда она тяжело и судорожно вдыхала, удерживая себя от слез. — За что я плачу тебе? Лалиса помрачнела, напрягаясь, и ответила: — Вот как? Ну, так уволь меня. Воцарилась тишина. Дженни молчала, пристыженная. Лалиса расчёсывала ногтями кожи на кисти, оставляя красные полосы. В остальном она не шевелилась. — Я, — Дженни сделала попытку начать говорить снова. — Я понимаю, — заранее кивнула Лалиса. — Но что с тобой происходит? Дженни поморщилась. Ей было неловко. — Не знаю. Лалиса встала и протянула ей руку: — Пойдем, прогуляемся и нормально поговорим. Тебе нельзя проводить так много времени одной в этом кабинете, коря себя. Однако раздавшийся неуверенный стук в дверь изменил несформировавшиеся планы. Лалиса резким движением придвинула кресло на место, и встала за спиной Дженни, преодолев расстояние за пару шагов. — Входите, — разрешила Дженни. Дверь отворилась, хлопнула, и слуга, вошедший внутрь, склонился в глубоком поклоне. — Ваше Величество, — начал слуга, заметно теряясь в сомнениях, отчего Лалисе захотелось поторопить его. Слишком часто их не вовремя прерывали. — Какая-то девушка пришла к замку и сказала, что Вы, должно быть, ищете ее. Дженни бросила короткий взгляд на Лалису через плечо. — Она не представилась? — Назвалась Ким Джису, Вашей знакомой. — Так приведи ее сюда! — огонек, вспыхнувший в глазах Дженни, был настолько явственно заметен, что слуга вздрогнул, и снова поклонившись, торопливо скрылся. — Если ты не против, я побеседую с ней позже, когда вы закончите, — Лалиса оперлась рукой о спинку кресла Дженни, строго оглядывая ее. — Мне остаться сейчас? — Как хочешь, мне все равно. Но если останешься, молчи, хорошо? Не пугай ее, пожалуйста. Я хочу, чтобы Джису осталась здесь, — Дженни смущенно улыбнулась, и ее щеки вспыхнули. Она встала, проводя руками по платью, разглаживая складки, мимолетом посмотрела в зеркальную поверхность одного из множества шкафов. Лалиса подавила желание рассмеяться. Дженни вела себя точь-в-точь как влюбленная девушка из бардовских баллад. Лалиса отошла к стене и прислонилась к ней. Прямо рядом с ней располагался второй выход из кабинета, который использовался куда реже и, как правило, слугами и горничными. Благо, размер и освещение кабинета помогали обращать внимание в первую очередь на стол и кресла. А если Лалиса будет стоять неподвижно, а Джису окажется невнимательной или сосредоточенной на Дженни, Лалиса может остаться незамеченной. Дверь отворилась вновь, пропустив внутрь невысокую темноволосую девушку с правильными чертами лица. Назвать ее возраст сразу не представлялось возможным, но Лалиса склонялась к двадцати трем — двадцати четырем годам. Слуга, приведший ее, не стал входить, поклонившись на пороге, впрочем, Джису не обратила на него внимания. Завидев ее, Дженни просияла, еще раз одернула платье и заговорила: — Я… Я так испугалась, когда тебя не могли найти! Даже думала, что ошиблась в имени, хотела привлечь королевских магов, — последнюю фразу Дженни пробормотала себе под нос. — Прости за то, что пришлось ждать, — Джису говорила глубоким голосом, хорошо подходящим ее внешности. Она обняла Дженни, и та с глуповатой улыбкой уткнулась ей в плечо. — Если я попрошу тебя остаться, ты сделаешь это? — Дженни сказала это тихо, почти шепотом, но с явной надеждой. — Тебе выделят комнату и все, что нужно, только останься! Джису отстранила Дженни от себя за плечи, внимательно глядя на нее. — Ты уверенна? — Нет, — Дженни тяжело вздохнула, — но да. Я безумно этого хочу. — Тогда так тому и быть, — Джису заправила прядь волос за ухо Дженни, склонилась к ней и прошептала что-то так тихо, что Лалиса ничего не услышала. Дженни счастливо просияла. — Мне нужно будет много с кем познакомить тебя. У меня есть сестра, Розанна, она тебе обязательно понравится. И еще Лалиса, и Лия, и Юна. Хотела бы я познакомить тебя с папой, но, — Дженни умолкла, потерявшись. Джису легко коснулась ее губ указательным пальцем и пояснила: — Не нужно. Тебе не нужно говорить об этом, я знаю. Лалису внезапно почувствовала себя так, будто наблюдала за чем-то чужим, сокровенным, тем, что должно было быть скрыто от нее. Как если бы она подглядывала. Решив для себя, что у нее найдется более важное дело, чем наблюдать за девушками, она осторожно, стараясь не привлекать внимания, скользнула в запасную дверь. И не заметила, как по ней мазнул незаинтересованный взгляд Джису. Попасть в запасные коридоры замка можно было не из всех помещений, ими не пользовались гости, только жильцы. Смысл их заключался не только в том, чтобы ускорить передвижения прислуги, но и в том, чтобы королевская семья могла скрыться по ним, в случае нападения. Сейчас же Лалиса пыталась вспомнить, через какой из выходов было быстрее попасть к учебной комнате, где как раз должны были кончиться ежедневные уроки Розе. Промозглый сыроватый воздух коридора мог сравниться разве что с подвалами и подземной системой тоннелей, однако яркое освещение позволяло чувствовать себя как в обыкновенной комнате, вроде винного погреба. Раньше Лалиса несколько раз спускалась туда, чтобы отметить с Дженни ее удачное окончание обучения по тому или иному предмету или помочь ей справиться с тревожностью. Дженни свято верила, что ягодное вино и хорошая компания решают любые проблемы, и Лалиса не была против. Выйдя в коридор, Лалиса нашла слугу потолковее, и послала того к Хван Бокён — предупредить о появлении Джису и попросить отменить поиски — правильнее всего было бы самолично собрать подгруппу и поблагодарить за проделанную работу, но это можно успеть и позже. Сейчас ей нужно увидеть Розе. Удивительно, как столь простое действие возвращает ее в состояние душевного равновесия. Розе в классной комнате не оказалось. Йеджи, высокая девушка, чье лицо неизменно ассоциировалось у Лалисы с кем-то из семейства кошачьих, занималась с Розанной мировой историей и историей королевства; она-то и задержалась после урока. Неоднозначно пожав плечами на вопрос о том, не знает ли она, куда планировала направиться Розе, Йеджи поделилась тем, что еще в начале занятия Розе заинтересовалась историей создания Объединения Знахарей и Колдунов и, должно быть, ушла в библиотеку, чтобы провести лишний час за книгами, утоляя свое природное любопытство. Покивав и искренне поблагодарив Йеджи, Лалиса вышла из комнаты. До знакомой библиотечной двери она дошла в какой-то прострации, повторяя недавний маршрут. Прошло не так много времени с того момента, как она точно так же поднималась в библиотеку, не думая ни о чем. С той разницей, что в прошлый раз у нее подворачивалась нога, болели ушибы, а кривой срез волос еще не оформился в ровную челку. Розе привычно находилась в читальном уголке. Подобрав обе ноги под себя и закусив губу, Розе сосредоточенно читала большую и явно тяжелую книгу, лежащую у нее на коленях. У Лалисы внезапно родилось совершенно ребяческое желание подкрасться со спины, закрыть глаза ладонями и спросить «угадай, кто я?», а потом засмеяться, когда Розе, дернувшись, накроет ее ладони своими и неуверенно спросит «Лалиса?». Но как бы ни был велик соблазн, Лалиса гнала эти мысли дальше. Взамен этого она шла к Розе, не таясь, но та, кажется, не замечала ее, увлеченно перелистывая страницу. Оказываясь буквально в полушаге от кресла, Лалиса села на корточки, одновременно с этим складывая ладонь на страницу сверху, и произнесла: — Привет. Розе предсказуемо вздрогнула, но книгу не выронила. — Лиса! — На ее лице тут же расцвела улыбка. Розе потянулась за приветственными объятиями, обняла Лалису за шею, и они обе свалились на ковер, путаясь конечностями. Усевшись удобнее, Лалиса бессознательно отметила, что Розе скрестила ноги и хрустнула пальцами. Последнее она делала чаще в периоды волнения, поэтому Лалиса приготовилась слушать. — Так хорошо, что ты пришла, — начала Розе. — Я как раз хотела спросить, что происходит с Дженни. Не говори, что ты не заметила! — Активно жестикулируя, она всплеснула руками и немного сощурилась, будто находясь в поисках крупиц недоверия на лице Лалисы. — Что ты имеешь в виду? — Все же уточнила Лалиса, смутно представляя, к чему ведет Розе. — Ну, ты знаешь, ее эмоции! — Розе смутилась, как и всегда, когда приходилось поднимать тему ее природы и сущности. Как если бы в том, что она ощущала чужие эмоции, была ее вина. — Кабинет находится не так уж и далеко от классной комнаты, и ты даже представить не сможешь, что я почувствовала, когда в середине занятия меня буквально окатило необоснованной злостью. И потом, спустя небольшой промежуток времени, пришла такая странная смесь влюбленности, восхищения и привязанности! Лалиса хмыкнула: — Как знать, может наша Дженни влюбилась? — О, теперь ты что-то скрываешь от меня, и мне это не нравится, — Розе неодобрительно надула губы, перебирая между пальцем махровые ворсинки от ковра. Лалиса пыталась подобрать нужные слова, чтобы начать разговор о Джису, но ей все никак не удавалось найти в себе смелость начать, и Розе значительно упростила этот процесс, выдохнув наивное: — Расскажи. — Помнишь день ярмарки, когда Дженни так сияла? Разрыв ее помолвки и поиски, которые недавно прекратились, были связаны с этим. Видя, что кусочки не складываются в единый пазл в голове Розе, Лалиса осторожно подсказала: — Она встретила девушку на ярмарке. Девушку, которая ей очень понравилась. — Оу. Розе свела колени и обняла себя за них. — И что ты думаешь о ней? — тихо спросила она, спустя некоторое время, решившись подать голос. Лалиса рассеянно улыбнулась. — Джису кажется мне хорошим человеком. Главное ведь, что Дженни ее любит, — последнюю фразу Лалиса протянула осторожно, дожидаясь реакции от Розе. — Дженни ее любит, — повторила Розе себе под нос, будто высчитывая, сравнивая. — Тебе неприятен факт, что Дженни влюблена в кого-то? — спросила напрямую Лалиса, ожидая в ответ неуверенного согласия — уж больно странно отвечала Розе. Но взамен того она отчаянно замотала головой: — Нет, нет, нет! Просто знаешь… Сколько раз она видела эту девушку? — Сегодня был второй раз, если Дженни не умолчала о каких еще случаях, — Лалиса искренне старалась понять, в чем суть, но ответ, маячивший совеем рядом, не хотел показываться на глаза. — Люди не влюбляются так за одну встречу, — уверенно заявила Розе, и Лалиса, наконец, поняла, что она так настойчиво пыталась донести. — Представь, что ты знаешь кого-то много лет, еще с детства, прошла с ней все этапы ее взросления и становления личностью, все время была рядом и поддерживала, — Розе коротко вздохнула, и только тогда Лалиса заметила, что сама задержала дыхание. — Вот так сильны эмоции Дженни. — Розе, — Лалиса настороженно протянула к ней руку и сомкнула ее на лодыжке, обхватывая кольцом. Будто удерживая на месте. — Все в порядке? — Нет. Но я не знаю, что не так. *** Неделя спокойной жизни почти заставила Лалису поверить в то, что все наконец-то стало налаживаться. Джису, так внезапно появившаяся в замке, не приносила проблем и почти не пересекалась с Лалисой. На вопрос о том, куда делись ее следы во время поисков, Джису непонимающе развела руками, пояснив, что уехала из города в ночи, сразу после окончания ярмарки, а услышав о поисках некой травницы, вернулась, верно предположив, что речь идет о ней. Лалису не то, что бы устроило такое объяснение, но Джису не вызывала подозрений, и в конце концов она признала, что следы могли быть скрыты кем-то посторонним. Лалиса не думала, что с Джису что-то не так, но профессиональная привычка заставила сообщить о странностях Хван Бокён, а потом многозначительно шепнуть Юне быть аккуратнее и присмотреть за Лией. Та в ответ непонимающе покосилась, но вспомнив о том, что говорила Лалиса об исчезнувших следах, кивнула. А потом ближе к вечеру Лалиса поднялась в комнату Розе, постучала раз, потом второй, но наткнулась на тишину. Метаясь в сомнениях, Лалиса топталась на месте. Розе могла быть в саду, уйти в купальню или уже спать, но тревожность не оставляла Лалису. Убеждая саму себя в том, что она просто войдет, убедится, что Розе уснула, и уйдет, и что в этом нет ничего плохого, Лалиса вытащила дубликат ключа, мысленно благодаря Розе за предложение сделать его и саму себя за то, что носит его с собой. Не попадая ключом в замок с первой попытки, Лалиса второпях отворила дверь и замерла на пороге. Ровно заправленная кровать Розе, стулья, вплотную придвинутые к столу, свидетельствовали о том, что обладательница комнаты не появлялась в ней как минимум пару часов. Из распахнутого окна дул прохладный вечерний ветер. Лалиса шагнула в комнату, оглядывая ее. Ничего непривычного в глаза не бросалась, как если бы Розе еще не вернулась после занятий. Вот только для конца занятий было слишком поздно, а темные тучи, заволокшие небо, делали прогулку в саду бессмысленной. Цветы под вечер закрывались, и, как бы Розе не любила их, бродить вечером в окружении склоненных к земле тяжелых соцветий было странно даже для нее. Лалиса закрыла окно. Пора было привыкнуть к тому, что ее волнения оправдываются очень редко. Но все же, Лалиса тщательно перебирает в уме расписание Розе. Сегодня пятница — вспоминая это, Лалиса хмуриться. Уроки по пятницам заканчиваются раньше, чем обычно. После обеда у Розе география или, кажется, философия. Лалиса не уверена, поэтому ищет их по порядку. Время растягивается бесконечно: сначала она ошибается, и ее направляют к преподавателю философии, потом тот непонимающе разводит руками, рассказывая, что видел Розе в последний раз сразу после окончания занятия, около пяти часов назад. Лалиса постепенно приближалась к тому состоянию, когда хочется рвать на себе волосы от отчаяния, и это казалось ей самой чем-то несуразным, как будто она поднимает панику из-за чего-то несерьезного. Пока она шла к Дженни, она клялась себе, что это последний раз и такого больше не повториться — Розе уже не маленькая и не нуждается в постоянной опеке, она не обязана отчитываться о своих планах Лалисе. Это, конечно, не успокоило ее. Она размашисто ударила кулаком по двери в спальню Дженни. Раздалось приглушенное «входите», и Лалиса оказалась на пороге. На ковре перед поленьями, горящими в камине, сидели Дженни и Джису. В руках Джису держала что-то похожее на альбом для рисования. Лалиса, привыкшая не удивляться мелочам, начала сразу и по делу: — Как давно ты видела Розе? Дженни задумалась, припоминая, одернула рукав и неуверенно предположила: — На обеде? Должно быть, да. Да, Джису? — она повернулась к ней, ища подтверждение своих слов. — Да, — Джису кивнула и перевела взгляд на Лалису. — Мы были вместе с Дженни почти весь день. На обеде Розе вела себя обыкновенно, я не заметила чего-то необычного. Что случилось? — Я не могу найти ее, — Лалиса беспомощно склонила голову, представляя, как странно выглядит со стороны. И все же, она собиралась перестраховаться и найти Розе. — Мы можем поговорить со слугами, пусть найдут ее. Ты везде искала ее? — уточнила Дженни, желая помочь. — Нет, — отрезала Джису и тут же продолжила, во избежание вопросов, — Если она действительно пропала, огласка помешает поискам. Злость охватила Лалису. — И что ты тогда предлагаешь? С чего бы есть действительно пропадать? — Для начала пусть те, в ком ты уверена, осмотрят замок. Если ее здесь не окажется, — Джису умолкла. — Я знаю, как вести поиски. Но, черт побери, она может быть в опасности! — Лалиса, — предупреждающе начала Дженни. — Прекрати кричать. Никто не виноват в этом, сейчас она найдется! Лалиса встрепенулась. — Сейчас я сообщу обо всем Чарльзу и отправлю подгруппу обыскать замок. И если ты планируешь просто сидеть здесь, я разочаруюсь. — Вот как. Дженни сощурилась. — А что, по-твоему, должна сделать я? Отложи свое желание бежать и искать ее, так ты ничем не поможешь! — Дженни, — Джису коснулась запястья Дженни и та внезапно сникла. — Не волнуйся. Будет лучше, если ты постараешься уснуть, а я помогу Лалисе чем смогу и вернусь. Тебе не нужно волноваться. Дженни обессилено кивнула, и только теперь Лалиса обратила внимание на сгорбленную спину и залегшие под глазами Дженни темные круги. Тени, отбрасываемые огнем, не позволяли увидеть этого раньше, но теперь, когда Дженни немного повернулась к ней, это стало заметно. Джису встала. — Постарайся уснуть, дорогая, — повторила Джису, направляясь к Лалисе. Дженни вяло улыбнулась, покачала головой и уткнулась лицом в колени. Джису мягко вытолкнула Лалису из комнаты, прикрыв за собой дверь. Она вмиг стала серьезной и попросила: — Пойдем к Хван Бокён. И к колдунам надо обратиться придворным, если есть такие. Не будем тянуть. — Спасибо, — благодарность встрепенулась в душе Лалисы, распускаясь надеждой. И в этот момент Лалиса поняла, почему Дженни так быстро прониклась доверием к Джису. Стараясь не срываться на бег, Лалиса быстро зашагала к комнате Хван Бокён. Джису не отставала; ее шаги отдавались громким эхом. Хван Бокён оказалась у себя. Лалиса забарабанила в ее дверь очень громко, но Хван Бокён, не терпевшая такие выходки, не указала ей на это, видимо, поняв по лицу, что что-то случилось. Втроем они направились к придворным колдуньям — сестры, как и всегда, были в отведенной им полулаборатории на первом этаже. По дороге Лалиса изложила ситуацию вкратце, стараясь сдерживать рвущуюся наружу панику. Помрачнев, Хван Бокён ругнулась себе под нос, хотя ранее не позволяла себе такого. Лия и Юна гостеприимно предложили обсудить у них дальнейшие действия, Лия даже принесла чай, но никто не стал пить. Руки Лалисы мелко подрагивали. — Я могу посмотреть, есть ли Розанна в замке. Только нужен предмет, с которым она часто контактировала, — предложила Лия. Лалиса судорожно осмотрела карманы, копошась, но это ничего не дало. Внезапно Джису прервала ее поиски: — У меня есть, — она вытащила из маленького кармашка кольцо, и Лалиса мгновенно признала в нем то кольцо, которое торжественно вручила ей пару лет назад на день рождения. — Откуда оно у тебя? — Она не воспротивилась передаче кольца Лие, но восприняла это с явным неодобрением. — Розе в шутку сняла его с большого пальца и надела на безымянный на обеде, — пояснила Джису. — Должно быть, оно соскользнуло, когда она уходила. Я нашла его в коридоре, хотела вернуть позже. Объяснение звучало внятно и удовлетворило Лалису. — Лия, сколько потребуется времени? — уточнила Хван Бокён. Лия пристально посмотрела в глаза Лалисе и спросила вслух, но обращаясь к ней одной: — Это срочно? — Очень, — и этого «очень» Лалисе не хватило. Хотелось сказать, что не просто «очень срочно, что так срочно, насколько это вообще возможно». — Она может быстро сделать это, но тогда будет мало полезна в ближайшие полчаса. Даже колдуньи не всесильны, — пояснила Юна, стоящая за стулом Лии. Она положила руки ей на плечи и произнесла: — Давай не будем тянуть. Лия кивнула и закрыла глаза, сосредотачиваясь. На мгновение ее лицо будто осветила вспышка факела, а потом она открыла глаза. Дезориентированная, Лия привалилась к спинке стула, мутным взглядом обводя присутствующих. Когда взгляд остановился на Лалисе, она пробормотала: — Нет ее здесь, и нет давно. Ищите, ищите принцессу! Лалиса подскочила: — Где она, где? По своей воле ушла или увели? Она склонила голову вниз, скрестив руки на затылке и сжимая предплечьями виски. — Лалиса! — Джису тоже встала и потянула Лалису за руки, желая облегчить давление на ее голову. — Успокоились! — потребовала Хван Бокён. — Сейчас Лия и Юна думают над тем, что можно сделать, чтобы найти Розанну, а мы идем в кабинет и работаем с предполагаемыми похитителями. Ищем всех обиженных, обозленных на бывшего короля, всех с возможностью и мотивом для похищения. Лалиса рыкнула, с легкостью вырываясь из рук Джису. Ее потряхивало, и выглядела она так, будто ее разрывало желание куда-то бежать. Но сил не хватило даже на это — Лалиса осела на пол, словно ноги вдруг перестали держать ее. Она тяжело дышала. — Юна! — Джису резко обернулась к ней. — Есть успокоительное? Юна, придерживающая не до конца пришедшую в себя Лию, неуверенно предложила: — В синем подвесном шкафчике на второй полке должно быть что-то подходящее. На первой полке медикаменты. Джису скрылась за углом комнаты и почти мгновенно вернулась с парой бутыльков и одной упаковкой с таблетками. — Что из этого? Юна оценивающе взглянула на Лалису и указала на бутылек с прозрачной жидкостью. — Налей одну чайную ложку, это хватит. Джису ушла греметь приборами, затем вернулась с ложкой. Она присела рядом с Лалисой, никак не отреагировавшей на нее, и выдернула пробку из бутылька. Осторожно перелив часть жидкости в ложку, Джису потянулась к Лалисе. Та не сопротивлялась. — Будет горько, — предупредила Юна в последний момент, когда Джису уже склонила ложку. Лалиса проглотила жидкости, не морщась. Ее голова устало свалилась на плечо Джису. Спустя пару минут Лалиса шевельнулась. Она пробежалась взглядом по присутствующим, замершим в тишине на все это время. — Извините, — хрипловато выдохнула она. — Давайте продолжим. — Точно? — Взволнованно и немного скептически спросила Лия. — Да, — Лалиса кивнула, и под ее тяжелым взглядом Лия беспомощно повернулась к Хван Бокён, ожидая реакции той. Хван Бокён сморщилась, будто правда, которую она собиралась озвучить, была неприятной на вкус: — Она останется, если сочтет нужным. Лалиса больше всех нас завязана в этом. Лия не стала переспрашивать. — Куда мы пойдем? — Актуальный вопрос Джису застал врасплох Лалису, но не Хван Бокён. — Кабинет. Там хранятся почти все документы. Джису поднялась, протягивая руку Лалисе, но та не заметила ее, поднимаясь самостоятельно. Хван Бокён замерла у двери, дожидаясь девушек, благодарно кивнула колдуньям и распахнула дверь, придерживая ее перед Лалисой, которая все еще передвигалась медленно и осторожно. Путь до кабинета не ознаменовался ни одним падением, хоть Лалиса и была близка к этому, запинаясь о ступени. В кабинете было светло — немолодая служанка с тряпкой убиралась там, и Хван Бокён, извинившись, выдворила ее за дверь. Лалиса опустилась в кресло, откидывая назад голову. Виски пронзала легкая ноющая боль. — Это могли быть многие. Как точащие зуб на королеву, так и простые охотники легких денег, и второй вариант неплох для нас. Тогда ее будут держать в безопасности, чтобы получить выкуп, — Хван Бокён рассуждала вслух. — Но ведь должны быть те, кто вызывает наибольшее подозрение? — Джису прервала ее, уточняя. Лалиса потянулась к голове, но остановила руку на середине пути, уронив кисть вниз. — Нет. Буквально кто угодно мог сделать это. У короля Пак были неприятели, были и сомневающиеся во власти Дженни. Черт, даже ее собственная мать могла похитить ее! — Лалиса бросила это разочарованно, уже не надеясь на быстрый успех. Джису непонимающе установилась на Лалису: — Зачем ее матери красть Розе? Разве бывшая королева Пак не мертва? — Это долгая история, — предчувствуя реакцию Джису, Лалиса продолжила: — Но я расскажу тебе ее. — Я займусь документами, — предупредила Хван Бокён, распахивая дверцы шкафа. Комнату мгновенно наполнил запах старой бумаги. И Лалиса рассказала, под шелест бумаги, повествуя о том, как однажды король влюбился в ледяную вампирку, а та родила ребенка от их недолгой интрижки. О том, как король забрал девочку во дворец, и о том, как королева вырастила ее как родную дочь. — И с тех пор мать Розе ни разу не возвращалась в эти земли. Кто знает, может она соскучилась по дочери? — Лалиса криво и горестно улыбнулась. — Кто знает? — Эхом отозвалась Джису. Хван Бокён вдруг заговорила, напоминая о своем присутствии: — У меня есть теория, с которой я буду работать вместе с Лией. Не будем подымать шум, чтобы предполагаемые похитители не навредили ей, — На этой фразе у Лалисы дернулось веко, — и спокойно разберемся со всем. Завтра соберешь подгруппу и оповестишь их о новом задании, — Хван Бокён выделила интонацией «завтра», и Лалиса вынужденно кивнула. — Это ваша вторая поисковая операция со дня начала правления королевы Дженни, и постарайтесь быстро и без следов выполнить ее. Хван Бокён вышла из кабинета быстрее, чем Лалиса поняла намек на проваленные поиски Джису, и когда она подорвалась с места, желая высказать ей о неуместности этого, Джису остановила ее, всем своим видом давая понять — ей есть что сказать. Она замерла, бросила взгляд на дверь, будто с целью убедиться, что Хван Бокён ушла, и заговорила: — Есть один вариант, но, — Она вздохнула, словно то, что она собиралась предложить, было сомнительным или даже опасным. — Это рискованно. Лалиса молчала, ожидая продолжения. — Дженни убьет меня, если узнает, что я предложила тебе это, — пробормотала себе под нос Джису. — На что ты готова для Розанны? Лалиса, к своему вящему неудовольствию, почувствовала, как еще не озвученная идея захватывает ее. — Все, что ты можешь предложить. — Громкие слова, — Джису раздраженно пристукнула пальцами по поблескивающей поверхности стола. — Ты будешь страдать, если с Розанной что-то произойдет, но обещай, что дважды подумаешь, прежде чем соглашаться. — Говори! — Голос Лалисы упал, и попытка надавить превратилась в жалкую просьбу. — Есть одно зелье, — Джису обошла стол с другой стороны и села в соседнее рядом с Лалисой кресло. — Оно не запрещено, но необходимость его изготовления всегда ставилась под вопрос. Должно быть, ты знаешь, но лучше я повторю это еще раз, — Джису чуть наклонилась вперед, заглядывая в глаза Лалисе, словно пытаясь убедиться, что та внимает. — Все зелья, попадающие в организм человека, имеют своеобразный откат. Даруемые временно способности компенсируются вредом, как и в случае колдовства. То есть, твое здоровье или внешность могут измениться, возможно, временно. — Какой откат меня ждет от этого зелья? И что оно даст? — Лалиса непонимающе приподняла бровь. — Все очень просто. Вы искали меня через остаточные следы, а я предлагаю искать через непосредственный путь. Принимая зелье, ты будешь видеть ее самый свежий маршрут. Не зависимо от того, ушла она самостоятельно или ее унесли. Но откат… — Не тяни, — Лалису передернуло. Плохие новости она предпочитала узнавать быстро. — Повышение адреналина, норадреналина и тестостерона, — выпалила Джису и затем продолжила уже спокойнее, — Так же должны пострадать легкие. Не знаю, как сильно, но чем быстрее ты закончишь с этим и вернешься сюда с Розе и ляжешь в лазарет, тем меньшим вредом отделаешься. — А если я не успею за один день? — Нет, Лалиса. Повторный прием, особенно подряд, грозит разрушением мозговых отделов. Не помню точно, каких, но одним лазаретом тогда точно не отделаешься. Сомневаюсь, что Розе поймет тебя, если ты вернешь ее ценой своего сознания, — Джису с сомнением покачала головой, предостерегая. — Замечательно, — сквозь зубы пробормотала Лалиса. — У меня будет один день, чтобы найти ее. Джису молчала, ожидая более внятного ответа. — Черт с ним, давай! — Я поговорю с Юной по поводу изготовления. Материалы не редкие, у них с Лией должны быть. Будь готова через день, — Джису встала, собираясь уходить. Как только дверь за ней захлопнулась, Лалиса уронила голову назад. Рыдания сотрясали ее грудь и рвались наружу. Стойкое нежелание того, чтобы хоть кто-то видел ее такой, помогло продержаться до момента пока она не оказалось одна, но теперь ничто не имело смысла. Слезы обжигали кожу. *** — Меня пугает то, как вы с Джису поверхностно относитесь к этому. Дженни вновь заговорила после минуты молчания, которую Лалиса выдержала с удовольствием. В последнее время желание Дженни говорить о ее плане в негативном ключе достигло апогея, и начиналось это каждый раз неожиданно. Сейчас, например, они выбрались вдвоем в город, чтобы попробовать временно сдвинуть фокус внимания с нахлынувших проблем на отдых. Они неплохо справлялись с этим, особенно Лалиса, для которой, в первую очередь, это и было затеяно. Город встретил их редкими оранжевыми лучами солнца, и в кафе, в которое они зашли позавтракать, посетителей было совсем мало. Лалиса полагала, что они выглядели странно, и была в чем-то права: Дженни надела странную шляпу, почти полностью скрывающую лицо, что наоборот привлекло к ней первичное внимание, а у Лалисы на боку болтались мелкие ножны с кинжалом. Раньше их вылазки в город выглядели куда обыкновеннее, и только теперь Лалиса поняла, какой опасности подвергалась Дженни. Что если все так и случилось с Розе? Город, приятные жители, лавки со всякой всячиной на улице, солнце, случайный поворот куда-то в тупик и? Что происходило дальше, Лалиса старалась не представлять. Мысль о том, что кто-то силой увел Розе, заставляла ее сердце нестерпимо болеть. Должно быть, ее ударили по затылку чем-то тяжелым, закинули на плечо и скрылись в ближнем доме. Остались ли похитители в городе? Лалиса надеялась, что да, хотя это было бы неоспоримой глупостью. И вот, закончив завтрак и расплатившись, она и Дженни вышли на улицу и побрели прогуляться. Утреннее солнце куда-то исчезло, будто и не появлялось. Его сменили сероватое небо и редкие проплывающие белые облака, и темные тучи.  — Я не прошу себе, если ты умрешь, — голос Дженни прозвенел в тишине пустынной брусчатой улочки, эхом отскакивая от стен высоких домов. — А я не прошу себе, если умрет Розе, — отрезала Лалиса, не желая больше говорить об этом. Ей казалось, что ее решительности достаточно, чтобы заставить Дженни смириться, но раз за разом этого не происходило. Дженни неудовлетворенно поморщилась, и только собиралась заговорить вновь, как Лалиса перебила ее: — Давай вернемся. Покончим с этой глупой затеей, я не могу перестать думать об этом. Да и ты не помогаешь — рассуждения на эту тему усугубляют все. Я сделала свой выбор. — Ты не понимаешь! — Дженни остановилась, вынудив Лалису повторить за ней и развернуться. — Через пару похитители пришлют требования выкупа, мы заплатим, и ее вернуть в целости и сохранности. Если они прознают о поисках, ее могут и покалечить! Я знаю, что она важна для тебя, но она важна и мне. Я не хочу, чтобы она пострадала от твоего эгоизма, и я боюсь! — Дженни начала задыхаться, под конец, перейдя на сип. — Я лишилась родителей, моя любовь чуть не пропала, а теперь моя сестра похищена. — Пора привыкнуть, что мир крутиться не вокруг одной тебя, Джен, — ядовито бросила Лалиса, и Дженни дернулась, как от пощечины. — Я найду Розе раньше, чем они успеют понять, что я иду по их следу. Я буду драться, пока не истеку кровью, и мой последний удар обезглавит того, кто посмел покуситься на нее. Дженни отшатнулась назад, в глазах ее горело тревожное пламя. Взяв себя в руки, она ответила срывающимся голосом: — Я всегда доверяла тебе, так будет и сейчас. Не заставляй меня жалеть о моем решении. До дворца они добрались быстро и в тишине. Уже на входе Лалиса ощутила неладное: нежданное спокойствие, пришедшее к ней после ее короткого, наполненного экспрессией, монолога, стало потихоньку растворяться, оставляя вместо себя тянущее ожидание. И оно подтвердилось. Стоило ей оказаться в холле, Феликс кивнул ей: — Идем. И Лалиса, не оглядываясь на Дженни, бросилась за ним. И она, и Дженни понимали, что это значило. Феликс привел ее в подвал. До настоящих катакомб подвальные холлы замка явно не дотягивали, но были местом жутким, со спертым воздухом, в нем легко было заплутать. В комнате были все: Лалиса быстрым взглядом отметила полный состав своей подгруппы, а так же взволнованную Юну и пугающе хладнокровную Джису. Все были соответствующе одеты и снаряжены, но Лалиса, только вернувшаяся с прогулки, была в повседневной одежде, и Феликс указал ей рукой в сторону незаметной двери. Джой, одна из первых, с кем был заключен контракт, в подгруппе, шепнула: — Там переоденешься. И впихнула в руки комплект одежды, в котором Лалиса узнала свои доспехи. В темноте маленькой комнаты, в которую ее направили, был лишь деревянный грубо сколоченный стул. На него Лалиса скинула переданную ей кучу. Непослушными пальцами она дольше обычного провозилась с замком на своих штанах, затем запнулась о ботинки, которые сняла, чтобы переодеть штаны. Она попала ногой в штанину не с первого раза. Грубоватая плотная ткань одежды, которая надевалась под кольчугу, привычно сидела на теле, но воспоминания об этом заставили Лалису на секунду остановиться и облокотиться на стену. Воспоминания о последнем разе, когда она надевала эту одежду, вновь накрыли ее, Лалиса прикоснулась к тонкой кривой белой линии на лбу. Раздался легкий осторожный стук. Дверь немного приоткрылась, внутрь заглянула Джой. — Ты не закончила? — удивленно заключила она. — Помочь с кольчугой? Не дожидаясь ответа, она скользнула внутрь. Дверь сама закрылась под весом своей тяжести. Лалиса торопливо натянула жесткие ботинки, оправила штаны. Джой, внешне некрупная и одного роста с Лалисой, с легкостью подхватила кольчугу. Лалиса склонилась, ворот кольчуги опустился на ее плечи. Сплетенные железные кольца обволокли ее тело. Пока Лалиса застегивала на поясе широкий кожаный пояс, Джой, за ее спиной, сложила вещи, и после, когда Лалиса закончила, кивком позвала ее за собой. Лалиса было дернулась забрать вещи, но Джой остановила ее: — Юна или Джису отнесут. Некогда разбираться с этим. Джой мягко подтолкнула Лалису к двери. Выйдя, она с непривычки прикрыла глаза. Даже небольшая разница в освещении была неприятна. Казалось, за то время, что Лалиса переодевалась, никто не шевельнулся. Замершие, они наблюдали за ней с сочувствием, пониманием и, что главное, готовностью идти за ней. Джису, как зачинщица, приветственно махнула рукой Лалисе и заговорила: — У вас есть лишь сутки, поэтому поспешите. Лалиса — ваши глаза, так будьте ее разумом. Он может частично покинуть ее в этом нелегком бою. Следуйте за Лалисой, но и следите. Не позволяйте ей лезть на рожон, — На этом моменте Лалиса напряглась. — И помните что то, что произойдет сейчас, не должно выйти за пределы этих подвалов. Закройте свои рты на замок, если не хотите рисковать своим контрактом. И удачи, вам она пригодится. Синхронное молчание своих друзей и воинов прозвучало подходящим концом речи. — Лалиса, — Джису протянула ей бутылек. — Пей быстро и до конца. Ты не почувствуешь вкуса. Лалиса перехватила бутылек, отвернулась, вырывая пробку. Запрокинула голову и влила жидкость, мгновенно глотая. — Лошади ждут вас наверху, — тихо и спокойно пояснила Джису. Она не соврала — зелье вскоре начало действовать, отдаваясь легкой головной болью. Лошади ждали их у подножья холма. Лалиса быстро влезла в седло, подхватила поводья. Меч в ножнах висел на боку. Лалиса оглядывается назад. Все шестеро позади нее уже на лошадях, ждут ее приказа. — Едем в обычном порядке. Если понадобится срочно остановиться, осторожно выезжаете из строя, потом догоните. Мы притормозим. Лалиса мягко надавила шенкелем, и спокойная гнедая лошадь, с которой она работала не один раз, сделала первый шаг и перешла в рысь. Перед глазами Лалисы стояла обыкновенная картинка, и первое время она сомневалась в том, что зелье действительно подействовало, однако эти сомнения рассеялись сразу, как она вышла из замка. Она по-прежнему не видела никаких светящихся следов или линий, указывающих, где пролегал путь Розе. Вместо этого возник легкий сероватый туман, который невозможно было спутать с погодным явлением. Каждому, кто бы увидел его, было бы ясна магическая природа тумана. Прозрачным шлейфом он простирался по земле, напоминая поземку. Лалиса беспокоилась, как бы ни потерять его из виду среди дорожной пыли, если все же придется выехать из города. Проехав по безлюдным улицам, туман вывел их из города. У последнего строения города, смотровой башни, Лалиса полушутливо кивнула смотрителю, зная, что он ее не увидит. Смотрел ли он на то, как вывозили Розе? Должно быть, да. Азарт охватил Лалису. Она направила лошадь в галоп. Меч начал ощутимо ударять по бедру, но Лалиса не обратила внимания на то, что забыла правильно закрепить ножны. Слушая, как лошади напарников так же поочередно переходили в галоп, она внимательно следила за туманом. Волосы, собранные в хвост, свалились ей на плечо, когда она ненадолго обернулась, чтобы проверить, что все были в порядке. Зеленые поля, мимо которых они проезжали, были пустынны. Давно кончились уже земледельческие поля, лес никак не хотел показываться. Лишь редкие единичные деревья встречались посреди полей. Лалиса наслаждалась прохладным ветром, бьющим в лицо, сдувающим прядки в стороны. Он был слаб, но куда лучше палящего солнца, которое нередко сопровождало прежние времена, в которых Лалиса оказывалась в обмундировании и верхом. Они едут более двадцати минут, не сбавляя скорости, но только сейчас появляется лес по правую сторону от дороги. Он постепенно уплотнялся, становясь темнее. Первая песчанно-желтая дорожка свернула налево. Лошадь всхрапнула, и Лалиса, все же пожалев, перевела ее в рысь. Она услышала, как лошадь Бэмбэма, ее старого друга, следовавшего за ней, споткнулась, и Лалиса подавила свое нарастающее чувство остановиться для того, чтобы накричать на него. Почему он позволил это лошади? Они перешли на рысь, специально, чтобы облегчить движение животным, а он как будто не управлял своим скакуном. Бэмбэм вообще часто случайно раздражал ее — и почему Лалиса не замечала этого раньше? Была ли она излишне уступчива раньше или излишне придирчива сейчас? Это волновало Лалису, но когда она поймала себя на том, что третью минуту подряд думает об этом, она мысленно залепила себе оплеуху. Тут туманная дорожка свернула направо, и Лалиса запоздало заметила плохо протоптанную тропинку, уходящую в просвет между деревьями. Лалиса предупреждающе подняла руку, давая условный сигнал, и проехав еще с десятку метров, остановилась, дожидаясь, пока остальные остановятся. Тогда Лалиса разворачивает их и ведет в лес. Все заметно напряглись и сосредоточились, поэтому Лалиса подбадривающее улыбнулась, не замечая, что это лишь заставило Феликса с сомнением посмотреть на Чанбина. Тот кивнул, будто подтверждая, что наблюдает за поведением Лалисы. Дорога в лесу оборвалась на полянке, и Лалиса соскочила с лошади, едва заметив на полянке маленькую хижину, напоминающую жилище лесника. Больше всего ее интересовал туман, тянущийся по земле в сторону дома, и скользящий под плотно закрытую дверь. Лалиса привязала свою лошадь к стволу елового дерева поводьями и, не дожидаясь пока остальные закончат, направилась к хижине. — Лалиса, — Бэмбэм попробовал остановить ее, и Лалиса недовольно замерла. Лишь когда все были готовы, они осторожно двинулись к дому, ожидая нападения в любую секунду. Но охрана, нанятая похитителями, либо отсутствовала совсем, либо выжидала удобное время. Чанбин и Минхо шли с освобожденными из ножен мечами, остальные держали руку на оружии. Они выстроили фигуру, окружив Джисона, который всегда исполнял роль магического щита, хотя был хорош и во владении мечом. Из дома не раздавалось ни звука, было неясно, как можно было спрятать Розе, а заодно ее охраняющих в таком месте, поэтому Лалиса периодически оглядывалась на лес вокруг них, ожидая атаки из-за деревьев. Уже перед самим домом, в сантиметрах от него, они замерли, и Лалиса шепнула: — Давай. Чанбин выбил дверь одним ударом. Замок, на который ее заперли поддался с легкостью, и напарники ринулись внутрь, на секунду оглушенные грохотом двери, что ударилась о стену, осыпаясь трухлявыми опилками. Они оказались в комнате. Вся крошечная хижина была одной комнатой, маленькой, но наполненной мебелью. Пустой. И туман покрывал ее всю, Лалисе поначалу показалось, что это взметнувшаяся пыль с пола. Однако пыль не осела. Лалиса, как и ее напарники, замерли в ступоре. — Какого черта? Джой непонимающе обошла комнату по периметру. Ничего не намекало на возможный подвал или подкоп. — Что ты видишь? Лалиса на секунду крепко зажмурилась, открыла глаза и выпалила: — Туман везде. Он не идет точной линией, повторяя шаги, только указывает путь. Он рассеян по всему полу. — Уверена? Покажи, где он сильнее концентрирован, — предложил Бэмбэм, и Лалиса старательно вгляделась. Она присела на корточки, пытаясь коснуться тумана руками, но тот, ожидаемо, был неосязаем. — Везде! Она вскочила и выбежала на улицу, осматривая дом со всех сторон. За ней последовали и Бэмбэм с Минхо. Но на улице было пусто. Туман издевательски клубился в доме на полу, и Лалиса, молча признав поражение, вернулась внутрь. Ее встретила разворошенная мебель. Отодвигая тумбочки, кресло, шкаф, все искали потайную дверь или ход, скрытый от взглядов придвинутыми к стене вещами. Джой виновато посмотрела на Лалису, разводя руками: — Туман может подвести тебя? Ошибиться? — Конечно, — Лалиса нервно хихикнула, — И Джису бы не предупредила меня об этом. — Как действуем дальше? — осторожно уточнил Феликс, боясь попасть под горячую руку руководительницы. В руках он держал книгу, вытащенную из ящика. — Спасаем Розе! — рявкнула Лалиса, одновременно потянувшись к книге. — Что это? Феликс безропотно отдал книгу. — Не знаю. В верхнем ящике тумбы лежала. Повернув книгу корешком вверх, Лалиса распахнула ее и тряхнула. На пол упала пожелтевшая бумажка, и Чанбин поднял ее. С раздражением, уничтожив надежду, теплящуюся в остальных, он добавил: — Просто закладка. Тихо, себе под нос, Лалиса шепнула что-то уничижительное. Рука сама собой рванула к шраму, осторожно оглаживая полосу. Понимание происходящего доходило до нее очень медленно, и простояв так с минуту, она не заметила этого. Лишь грохот случайно сбитого Минхо стула заставил ее резко дернуться, оборачиваясь к напарникам, и хрипловато пробормотать: — Может, ее сейчас пытают. — Нет, нет, — Джой тут же подскочила, попытавшись обнять ее за плечи, но встретила неожиданный отпор. Лалиса отстранила ее локтем, сделала решительный шаг вперед. Обойдя всю комнату постепенно, она открывала комоды, отпихивала в сторону стулья, шагнула к шкафу, который поначалу привлек внимание Джой. Резко распахнув дверцы и найдя там только две потрепанные временем вешалки, она потянулась к верхней полке. Лалиса и сама не знала, что она ожидала там найти — захватившее ее отчаяние заставило бездумно перебирать вещи. Не найдя на полке ничего, она, дернувшись, споткнулась, и под встревоженный возглас Бэбэма полетела головой в заднюю стенку шкафа. Лалиса закрыла глаза, надеясь, что не пробьет хлипкий шкаф головой и не влетит в стену. Однако ожидаемого столкновения не произошло. Кратковременное обманчивое ощущение нахождения в воздухе в подвешенном состоянии окутало Лалису. Ее затошнило. Когда ноги коснулись земли, Лалиса резко и глубоко вдохнула, провоцируя тем самым головокружение. — Что? Лалиса мгновенно собралась, откладывая головокружение и тошноту на потом. Ее взгляду предстал удивленный парень. Он бросился к ней, но Лалиса была быстрее. Ударив ребром ладони в кадык, она выхватила меч из ножен, но он не пригодился. Падающий на пол парень не выглядел оглушенным, скорее скорчившимся от боли и дезориентированным, поэтому Лалиса профилактически ударила его в затылок. Парень замолкнул, свернувшись на полу, и Лалиса, наконец, дала себе небольшую передышку. Надеясь, что их возня не привлекла внимание извне комнаты, она споткнулась, не в силах удерживать тело вертикально, она согнулась пополам, упираясь руками в колени. Пол, представший ее взгляду, был незнаком, и Лалиса насторожилась, поняв, что теперь лишь ее собственное дыхание нарушало тишину комнаты. Но в соседнем помещении где-то слева от нее, был негромкий шум. Она выпрямилась, все еще нетвердо стоя на ногах, склонилась к парню, проверяя. В неярком освещении, но чистом помещении, где она находилась, было пусто, за исключением деревянной кровати, казавшейся прочной. На ней лежали два одеяла — одно что-то закрывало, а второе комом сбилось в противоположной от изголовья стороне. Лалиса быстро шагнула к кровати, не зная, куда еще податься. Мысли ее потекли быстрее и быстрее, возвращаясь в привычное русло. Приблизившись и осторожно откинув одеяло, Лалиса замерла от ужаса. Плотно привязанная, накрытая серым одеялом, и с таким же сероватым цветом кожи, Розе казалась неживой. Царапин и ссадин на ее лице не было, но покраснение на ключице, заползающее и на шею, отдаленно напоминающее ладонь, не оставляло сомнений. Ее явно схватили, подтаскивая к себе, но не душили. Подавляя панику, захлестнувшую ее, Лалиса прижала пальцы к запястью Розе, лихорадочно ища пульс. Ничего. Тревожная тишина под кожей Розе отдавалась глухой пустотой под пальцами Лалисы. Лалиса одним движением разрезала веревки, стягивавшие тело Розе. Та все еще не шевелилась и не реагировала. Негромкий звук открывающейся двери заставил Лалису резко развернуться назад. Парень, вошедший внутрь, вскрикнул, увидев Лалису, и отшатнулся назад, чуть не сбивая следовавшую за ним девушку. Отдаленно знакомое лицо парня привлекло ее внимание, и, понимая, кто перед ней, Лалиса чертыхнулась, убирая меч. Отголоски здравого рассудка напомнили Лалисе, что убийство этого парня ей не простят никогда. Бросившись к оторопевшему парню, она рванула его на себя, заставляя его потерять равновесие. Мелко перебирая ногами, парень попытался встать, но Лалиса вовремя развернула его спиной к себе, пнув под колено. Парень застонал от боли, но сориентировался и брыкнулся, вырываясь. Он повис в руках Лалисы, заставляя удерживать его, но потом подорвался, собираясь ударить затылком в челюсть Лалисы. Она увернулась в последний момент, но подоспевшая девушка ударила ее, заставляя согнуться от боли. Вкус крови на губах дал знать Лалисе о том, что она, вероятно, прокусила щеку. Рыкнув, Лалиса отпустила парня, временно переключаясь на девушку. Понимая, что шум, который они производили, точно не останется незамеченным, Лалиса поторопилась разобраться с девушкой. К счастью, ни она, ни парень не голосили и не звали на помощь. В момент, когда девушка рухнула на пол, а парень шагнул в сторону Лалисы, дверь распахнулась, и внутрь вошли двое вооруженных мужчин. Парень ткнул в нее пальцем, отстраняясь, и Лалиса заметила блеснувшее лезвие в руках одного из вошедших. Полная решимости бороться до конца, она выхватила меч, до этого момента висевший за поясом. Если раньше у нее была цель ранить парня по минимуму, то теперь приоритеты изменились — важно было сохранить свою жизнь. Тут Лалису кто-то схватил сзади за плечи и потянул в сторону. Она дернулась, сопротивляясь, но колено предательски подогнулось, и знакомый голос потребовал: — Успокойся. Джой оттащила Лалису, пока остальные уже заканчивали с охраной. Догадливый Феликс рванулся к кровати, и, стянув одеяло, поднял Розе на руки, отступая по стенке. Лалиса удовлетворенно наблюдала за тем, как охранники поочередно кулями валяться на пол, и в ней вновь проснулось настойчивое желание разбить лицо парню. Оттолкнувшись от стены, пользуясь тем, что никто не наблюдал за ней, а если и наблюдал, то не пытался остановить, Лалиса направилась к парню. Тот давно отошел в угол комнаты и уселся там, видимо, надеясь, что на него не обратят внимания. Лалиса не могла не признать, что идея была хороша — если бы на него бы посмотрели, он всегда мог разыграть предобморочное или обморочное состояния. Вот только парень не учел то, что Лалису бы не смутило ни то, ни другое. Она хотела оставить парню небольшое воспоминание о содеянном, желательно, на видном месте. Увидев надвигающуюся Лалису, парень вздрогнул, намереваясь отползти назад. Но не учел то, что сам загнал себя в ловушку — спина его уперлась в стену. Не церемонясь, Лалиса подхватила его за воротник, поднимая на ноги. Парень не сопротивлялся. — Ты не убьешь меня, — промямлил парень, поглядывая на меч в руках Лалисы. Та согласно кивнула, убирая оружие в ножны, и пояснила: — Лишь потому, что Розе не поймет меня, если я сделаю это. Парень немного расслабился, его лицо приобрело глуповатое выражение, но злость не покинула Лалису. Она замахнулась и ударила. Кулак попал в верхнюю часть скулы, недалеко от глаза. Парень взвыл, шарахнулся в сторону, закрывая лицо руками. С удовлетворением отметив кровь на своей руке, Лалиса напоследок пнула его, благодаря себя за то, что так и не сняла кольцо. Оно рассекло кожу на лице парня, и тому еще долго придется щеголять со шрамом. Лалиса отвернулась от него и обнаружила напарников, расположившихся в небольшом отдалении от нее, но дожидавшихся. Она широко улыбнулась, встретившись взглядом с Бэмбэмом, и поняв, что никто не собирался останавливать ее. — Возвращаемся в замок, — пояснила она, подойдя к Феликсу. Тот беспрекословно передал ей на руки обмякшую Розе. — Чего замерли? — Лалиса кивнула головой в сторону открытого шкафа, из которого они все поочередно ввалились в помещение. — Сдается мне, портал еще работает. Чанбин первый шагнул в шкаф. И сразу исчез. Остальные вереницей покидали комнату, и когда Лалиса осталась последней в ней, она обернулась. Принц Эльвин все еще подвывал, свернувшись в углу и прижимая руки к своему драгоценному лицу. Выйдя из портала в той хижине, в которой все это началось, Лалиса, с трудом поборов тошноту, направилась к выходу. Минхо поддерживал ее, но не предложил забрать Розе, вероятно, понимая, что это встретит лишь негативную реакцию. И был прав. Остальные уже отвязывали лошадей на улице. Чанбин подошел к Лалисе с веревкой. — Зачем? — она непонимающе покосилась на веревку. — Садись на лошадь, — поторопил Чанбин. — Привяжем Розе к тебе, чтобы она не рухнула с седла. Опасно перевозить ее сейчас, но ничего не поделаешь. — Доставим ее в замок, чтобы лекари скорее вернули ее в сознание. Чанбин согласно мотнул головой, и Лалиса с неохотой передала Розе в руки Минхо. Она забралась в седло, приняла безвольную Розе и усадила впереди себя. Минхо ушел к своей лошади. Все были в седлах, кроме Чанбина, держащего поводья лошади Лалисы. Привязывая к себе Розе, Лалису болезненно кольнуло беспокойство. Что, если Розе не придет в сознание? Отгоняя тревожные мысли, Лалиса завязала последний узел, на пробу отпустив Розе. Голова ее откинулась назад, и все ее тело оперлось на Лалису, но в целом, это не доставляло серьезного дискомфорта. Забрав у Чанбина поводья, Лалиса дождалась, пока тот заберется на свою лошадь, и скомандовала отъезжать. Как они добрались до замка, Лалиса помнила плохо. Уставший разум отказывался запоминать незначительные события, и вся поездка, за исключением того, что они ни разу не останавливались и не замедлялись, смазалась в одно пятно из дороги, пейзажей вокруг и тела Розе, дергавшегося на каждой неудобной кочке. И Лалиса корила себя за то, что отказывалась ехать медленнее, но все равно не снижала скорость. В замке их сразу встретили — видать какой-то служка, видевший их приближение, донес. У нее забрали Розе. Это Лалиса хорошо запомнила от всполохов ярости, охватившей ее, когда лекарь сказал ей, что сейчас Розе должны унести. И хотя голос лекаря звучал успокаивающим и заслуживающим доверия, Лалиса отказалась признавать, что лишь мешает. Боязнь за жизнь Розе заставила ее мозг выдавать одну безумную мысль за другой. В итоге ее же напарникам пришлось скрутить ей руки, чтобы подоспевшая Джису силой влила ей в рот что-то. Последнее, что Лалиса запомнила, это возмутительно громко кричавшую на нее Дженни. Отключилась Лалиса с чувством паники и, одновременно, удовлетворения. Все же, Розе была в замке, под присмотром лекарей. *** Дженни осторожно отворила дверь. Лекарь приветственно махнул ей рукой и заговорил негромко: — Вы вовремя, Дженни-Ёван. Сначала разбудим Лалису, потом сделаем вторую попытку вернуть Розе-Онджу в сознание. Лекарь встал, махнув Дженни рукой в сторону тюфяка, и та присела. — Лалиса, — строго заговорил лекарь, в противовес этому мягко касаясь ее руки. — Просыпайтесь. Мы собираемся вернуть Розанну-Онджу в сознание, и Вы должны присутствовать. Лалиса зашевелилась, все еще не открывая глаз, и Дженни представила, какой дискомфорт ей предстоит испытать при пробуждении. Сначала Лалису оставили спать в лазарете на четыре долгих часа на относительно удобной койке, но потом, за полчаса до настоящего момента, ее перенесли в комнату Розе, специально для этого поставив туда кресло. Но даже получасовой сон в полусидячей позже приносит боль в мышцах — это Дженни знала не понаслышке. Ей не раз доводилось ненадолго засыпать в непредназначенных для этого местах, и она искренне надеялась, что шея Лалисы не будет болеть так сильно, что лекарю придется искать мазь ей. Дженни понимала, что Лалиса захочет сосредоточиться на обеспечении комфорта и внимания для Розе, и ее собственное здоровье вряд ли впишется в планы, а Дженни противилась тому, когда Лалиса забывала следить за своим самочувствием. — Просыпайтесь, — потребовал лекарь настойчивее, и Лалиса наконец открыла глаза. Вряд ли она что-то понимала — первые несколько секунд после пробуждения ей требовались для того чтобы разум вновь начинал обрабатывать информацию в привычном темпе. Все же, лекарь был удовлетворен результатом. Увидев, как во взгляде Лалисы прорезается понимание, он кивнул сам себе, и отошел. Лалиса зажмурилась от света, прикрылась рукой и выпрямилась с шипением. Мышечная боль дала о себе знать. Лалиса быстро сориентировалась. Она резко привстала, повернула голову налево, удостоверилась, что Розе лежала на кровати, и села обратно. — Вы бы так не скакали, — пожурил ее лекарь. — Дайте хоть себе проснуться. Лалиса вяло улыбнулась и хрипловатым от сна голосом спросила: — Что вы говорили до этого? — Сейчас будем возвращать в сознание Розанну-Онджу. — На этих словах Лалиса заметно встрепенулась, но лекарь рукой указал ей оставаться на месте и продолжил: — Я введу ей подкожную инъекцию, затем нужно будет немного подождать. Очнуться она должна в течении пяти-десяти минут. Если травмы, нанесенные организму серьезнее, чем те, что мы пока обнаружили, она может вернуться в коматозное состояние, но это маловероятно. — И какие травмы Вы уже успели обнаружить? Лекарь понимающе хмыкнул, но пояснил: -Ничего, что должно заставить Вас волноваться. Никаких переломов или сотрясений, ее искусственно ввели в состояние комы, вероятно, чтобы избежать попыток побега или других активностей, способных доставить неприятности похитителям. Лекарь умолкнул, затем взглянул на часы и раздраженно протянул: — Да где же они? — Кто? — переспросила Лалиса, и лекарь пояснил: — Джису, Лия и Юна должны были уже закончить с инъекцией и принести ее. Простите, ненадолго покину вас. Он вышел, оставив их. — Лалиса, — Дженни подорвалась с места, охваченная эмоциями, дошла до кресла Лалисы и обняла ее, стараясь не свалиться на нее. — Ну, тише, тише, — Лалиса засмеялась, наслаждаясь моментом. — Когда вы уехали, — Дженни немного отстранилась, — я думала, что потеряю вас обеих, а ты вернула ее! Всех существующих слов не хватит, чтобы выразить мою благодарность. — Вернем ее в сознание, тогда и будешь благодарить. — Чувствую себя так, как будто у меня есть семья, — шепотом призналась Дженни, смущаясь. — Ты, и Розе, и Джису. Лалиса кивнула. — Мы и есть твоя семья. Дженни хитро сощурилась и предложила: — Раз так, придешь на семейный ужин? — Действительно, — Лалиса засмеялась. — Ты ловишь меня на слове. Если это не будет слишком пафосно, то приду. — Будем только мы вчетвером. Не бойся так семейных ужинов, все бывает впервые. — Продолжаешь убеждать меня, когда я уже согласилась? Где подводный камень, — Лалиса с деланным сомнением посмотрела на Дженни и та замотала головой. — Нет-нет, никаких подводных камней. — Убедила, — Лалиса пожала плечами. — Уверена, что Розе будет чувствовать себя достаточно хорошо? Дженни кивнула. — Я уже говорила и с лекарем, и с Джису. Они считают, что Розе должно стать значительно лучше. В сыворотке будут какие-то укрепляющие элементы. Еще Джису говорит, что ей нужно находиться под наблюдением какое-то время на всякий случай. — И она права. Нужно будет разобраться с Эльвином. Дженни скривилась в отвращении. — Он с самого начала показался мне каким-то скользким. Но развернуть открытые военные действия сейчас опасно, пусть это и нельзя оставить так. Дженни пересела с подлокотника на свой тюфяк, и Лалису внезапно осенило. — Кто сейчас на троне, если он только принц? Дженни задумалась, вспоминая. С сомнением она предположила: — Его мать. Да. — Что можешь сказать про нее? — Она женщина слова. Восстановила экономику государства после своего почившего мужа, успешно отразила попытку нападения с южных сторон, тех, что через море. Поэтому я не рискую развязывать войну с ней. Еще она знатная и образованная, но этим можно охарактеризовать почти всех правителей. — Как думаешь, — предположила Лалиса, — она знает о том, чем занимается ее сынок? — Нет. Эльвина, если не ошибаюсь, растил отец, не знаю, принимала ли мать участия в воспитании сына вообще. — Серьезно? — Лалиса недоверчиво приподняла брови. — Как так вышло? — Она же прожила большую часть замужества в отдалении от мужа и ребенка. То ли ее сослали, то ли по собственному желанию. Не знаю, это темная сторона ее жизни, на современной истории Йеджи упоминала об этом лишь вскользь, — Дженни развела руками. — Значит, дашь матери знать, чем занимается ее сын. Если она действительно человек слова, пусть примет, наконец, участие в воспитании сына. Дженни нервно хихикнула, представляя, как Эльвин будет выслушивать от матери упреки. Лалиса была права, следовало сначала попробовать это, прежде чем переходить к решительным действиям. Тут дверь распахнулась, внутрь вошла Джису, за ней семенивший лекарь. — Лалиса, — на лице Джису расцвела довольная улыбка. — Как все прошло? Лалиса, не церемонясь, хмыкнула: — Думала, что сдохну, не успею или кого-то убью. — То есть, относительно нормально, — подытожила Джису, и Лалиса коротко засмеялась. — Ну-ка расступитесь и замолкните, — потребовал лекарь. — Языками позже успеете потрещать, простите, Дженни-Ёван. Лекарь подошел к кровати Розе, и все затихли. Джису замерла прямо там, где стояла — у тюфяка Дженни. — Не шумите первое время, когда Розанна-Онджу очнется. Ее уши могут быть чрезмерно чувствительны к звукам, — сосредоточенно пояснил лекарь, извлекая инъекцию из чехла. Он повернул руку Розе, опуская ее поверх одеяла. — Помогите мне посадить ее, — попросил он, ни на кого конкретно не указывая, и Лалиса подорвалась с места. Ее кресло стояло в паре сантиметров от кровати Розе; столу пришлось потесниться. Лалиса осторожно приподняла Розе за плечи, поправила так, чтобы ее голова почти вертикально лежала на подушках, и лекарь сказал, что этого достаточно. Лалиса вернулась в кресло, в волнении. Когда лекарь поднес иглу к коже Розе, выглядящей ужасающе тонкой и полупрозрачной, Лалиса задержала дыхание. Даже зная, что боль от укола не будет сильной, и Розе даже не почувствует этого, она тревожилась. Игла мягко прошла под кожу, и Лалиса перевела взгляд на лицо Розе, расслабленное и безэмоциональное. — Все, — лекарь отстранился, и к Лалисе вернулось дыхание. — Осталось подождать. — Ей что-то понадобиться после пробуждения? — спросила Дженни. Лекарь ненадолго задумался. — Как любой человек после длительного сна, она захочет пить в первые минуты. И лучше не задавайте ей много вопросов, если она сама не захочет поговорить об этом. Ей быстро станет лучше, возможно, так быстро, что вам покажется, что она ошибается, но это так. Если вдруг Розанна-Онджу почувствует резкое недомогание или головокружение в первый час после пробуждения, это нормально, но если такое произойдет позже, срочно вызовите меня и усадите ее. Конечно, этого не должно произойти, но я обязан предупредить, — лекарь вздохнул, будто то, что он собирался сказать, было очевидным. — И еще, румянец на ее щеках может быть ярче обычного, это не признаки жара. — Хорошо, — Лалиса кивнула, внимательно выслушав его. Дженни кивнула в унисон с ней. — Вот и славно. — Лекарь вновь уставился на часы. — Я недолго побуду здесь, первые минуты после пробуждения Розанны-Онджу, потом покину вас, чтобы не смущать. Постарайтесь не перегружать ее информационно. В комнате вновь воцарилось молчание, прерываемое громким сипловатым дыханием Розе. — Все будет в порядке, — шепнула Джису, и Лалиса благодарно кивнула. Вошла служанка, поставила графин с водой и стакан на стол и юрко бесшумно ушла, кланяясь. Тут Розе зашевелилась. — Лиса? — Ее глаза еще не открылись, но она слабо позвала Лалису, будто неуверенная, где именно находится. — Я здесь, — Лалиса подорвалась с кресла, опустилась на корточки рядом с кроватью и осторожно, почти невесомо взяла ладонь Розе в свою. Розе сжала пальцы. Ресницы затрепетали, и ее зраки, поначалу показавшиеся Лалисе стеклянными, нашли ее, и Розе облегченно вздохнула. — Привет, — она смущенно улыбнулась, глядя на Лалису. Та зажмурилась, проморгалась, и Розе захихикала. Ее тихий смех прервался горьким кашлем, и Лалиса поднялась, быстро вливая воду в стакан. Она протянула его Розе, но руки той еще подрагивали, и Лалиса придерживала стакан, пока Розе пила. Когда она закончила, и Лалиса вернула стакан на стол, Дженни подала голос: — Что-то болит? — Нет? — Розе прислушалась к ощущениям в теле. — Немного шея и в целом есть какая-то тяжесть. Но это пройдет, они не делали мне больно. — Не делали? — Дженни возмущенно хмыкнула. — Тебя похитили! — Они держали только за шею, когда потащили. Было больно только в начале, но меня не били. Я немного содрала кожу на колене, но сейчас, наверно, это уже зажило. В подтверждение своих слов, она стянула одеяло с правой ноги и придирчиво осмотрела ее. — Что ж, — лекарь заговорил полушутливым тоном. — Если вы в порядке, могу я оставить вас? Чувствуете что-то странное? — Нет, мне кажется. — Замечательно. Но не геройствуйте, если все же почувствуете. Лекарь откланялся и хлопнул дверью. Розе негромко заговорила: — Как вы нашли меня? Эльвин говорил, что они не оставили следов? — Не оставили, — Дженни полуобернулась, стараясь одновременно взглянуть и на Лалису, и на Джису. — Но они, привели в исполнение план, который я бы никогда не одобрила, если бы не обстоятельства. — Что вы сделали? — Розе прищурилась, удивленно глядя на Лалису, и той ничего оставалось, кроме как рассказать. Джису помогла ей, облекая тяжелые слова об эффекте зелья в мягкие формы, однако Розе все равно выловила из рассказа ключевые слова. — Какие побочные эффекты должны проявиться? — Пока что мы не знаем, — Джису развела руками, извиняясь. — В течение этого дня точно что-то проявиться, но вряд ли значительное. Лалиса не так долго находилась под воздействием зелья, и это заметно. — Ладно, — в голосе Розе еще звучало сомнение, но теперь она немного расслабилась. — У меня есть планы на вечер, — осторожно предложила Дженни после короткой паузы. — И я хочу, чтобы ты приняла участие в них, если чувствуешь себя достаточно хорошо. Розе улыбнулась. — Да, я чувствую. Джису оценивающе оглядела ее и предупредила: — Тогда тебе нужно блюсти постельный режим до вечера. — Я заскучаю, — попыталась отказаться Розе, но тут же передумала: — Я хочу одну из книг, которых я не дочитала, и мой альбом с карандашами. А еще, — она не обратилась ни к кому конкретно, — я хочу, чтобы со мной кто-то остался. Лалиса повернула голову, и их взгляды встретились. В глазах Розе смешались смех и что-то куда более тяжелое, ожидающее. — Я останусь. Лалиса кивнула Дженни и Джису, чтобы избавить их от волнений. Дженни согласилась: — Хорошо. Лекарь просил не грузить тебя, — обратилась она к Розе, — и только поэтому я не делаю это сейчас. Но насчет твоей безопасности мы поговорим позже, — она полушутливо-полусерьезно погрозила пальцем. — Мы не можем допустить попытки повторения. Розе смиренно подняла руки: — Ладно. *** Лалиса отодвинула в сторону штору и открыла окно, чтобы проветрить комнату. Розе уже ждала ее на пороге, нетерпеливо звеня ключами. — Готова? Розе кивнула, толкнула дверь, пропуская Лалису вперед. Выйдя следом, она вставила ключи в замочную скважину и повернула. — Дженни обещала рассказать что-то, и я ломаю голову, что она имела в виду такого, что не может подождать до завтра, — поделилась Лалиса. Розе поправила юбку на ходу. — Ты меня заинтриговала, — хмыкнула она. — Хочешь, чтобы я тоже задумалась? — Минуты через три мы и так встретимся с Дженни, и она расскажет. Под вечер на улице удивительно потемнело, ветер разбушевался, пригибая деревья и влетая в распахнутые окна и двери с громким свистом. Юна даже зашла к ним предупредить о ночной буре. Это не было редкостью для конца лета — август неохотно передавал власть сентябрю. В такие времена еще не весь урожай успевали собрать, и ветра значительно мешали этому. Несколько лет назад это даже вызвало повышение цен на зерновые. Зато в следующие дни после бурь и ветров небо всегда очищалось, блистая по ночам крупицами звезд. В такие ночи даже те, кто был далек от астрономии и других звездных наук, выходили на крыши и балконы, чтобы взглянуть на созвездия. Они медленно шли по тихим коридорам. Было поздно, но не настолько, чтобы большая часть обитателей замка отошла ко сну, поэтому отсутствие людей казалось предвестником драмы, несмотря на то, что она как раз подходила к концу. — Я была так удивлена, когда проснулась, — прошелестела Розе. — Я ждала мерзлоту той комнаты и стягивающие веревки, а встретилась с теплом и тобой. — Когда я увидела тебя там, боялась, что ты не проснешься. Что спасать уже не кого, что я опоздала, — призналась Лалиса. Розе замерла. Только сейчас Лалиса поняла, что до нужной двери оставалось чуть больше семи метров. — Я хотела поблагодарить тебя. Все закончилось, я здесь. Давай оставим страдания на потом. Лалиса быстро огляделась. Только они вдвоем стояли в пустом темном коридоре. Розе прислонилась к стене. — Если ты не хочешь, я не буду, — пробормотала Лалиса, неуверенная, правильно ли она поняла. — Я хочу, — Розе легко качнула головой и попросила: — Поцелуй меня. Одним мелким шагом Лалиса сократила до минимума расстояние между ними. Ее руки плавно сползли вниз, придерживая Розе за талию. Губы накрыли губы Розе целомудренным касанием. Розе подалась вперед, ее пальцы оказались в волосах Лалисы, мягко перебирая. Язык мягко и влажно скользнул меж губ, но сразу исчез. Лалиса чуть отстранилась, во взгляде ее все еще читалось недоверие, произошло ли это на самом деле. — Тебе не нужно быть рыцаркой, чтобы быть ближе ко мне, — шепнула Розе ей на ухо. — Я могу целовать тебя просто так. Лалиса знала, что Розе ошибалась. Где-то в будущем принцессу ждал принц, Лалисе с ее странной влюбленностью была отведена роль хорошего воспоминания или, может, если Розе не уедет далеко, подруги. Сейчас Розе чувствовала желание чем-то отблагодарить Лалису, и этот поцелуй, спонтанный и нежный, был ничем более выражения благосклонности. Во всяком случае, так думала Лалиса. Люди часто влюбляются в своих спасителей или даже в тех, кто просто заботился о них. Лалиса знала, что те, кто заботился, тоже часто влюбляются в объект свой заботы. Лалиса прочувствовала это на себе. Вслух она ничего не сказала, мягко и грустно улыбаясь. Розе хорошо приняла ее улыбку. Она протянула руку, сплетая их пальцы, и оставшееся расстояние они прошли так. В столовой было светло и неожиданно уютно. Лалиса знала, что в замке две столовые комнаты, одна из которых была большой и пафосной, и в ней ей доводилось бывать. Та столовая использовалась для пиров, празднеств и перекусов на балах. Во вторую столовую, оборудованной для семейных приемов пищи, Лалиса попала впервые, и комната удивила ее. Стены, как и во всем замке, украшали подсвечники, вносящие свою лепту в освещение, отчего комната казалась покрытой мягким, почти осязаемым оранжевым светом. Лалиса отметила, что семья Пак и в этот раз не изменила своим пристрастиям: стол был длинным, очень крепким на вид, из темного дерева. Чем-то он напоминал стол из кабинета. Дженни не соврала — ничто не казалось излишне пафосным. Она с Джису уже ждали их за столом, на котором были аккуратно расставлены блюда с бокалами. — Розе-Онджу, Лалиса, — поприветствовала их Джису, Дженни качнула головой. Заговорила она только тогда, когда Лалиса с Розе сели. — Хочу, чтобы сегодня все расслабились и почувствовали себя комфортно. Слишком много выпало на нас за последнее время, — она потянулась к заранее открытой бутылке, но Лалиса осторожно перехватила. В ответ на немой вопрос Дженни она пояснила: — Ты же королева теперь. Не помню, что королевы по этикету могут разливать вино. — Какая ты манерная, — Дженни коротко рассмеялась, и что-то в этой улыбке Лалисе не понравилось. Может, тонкая пленка, растянувшаяся по губам Дженни. Лалиса не стала заострять внимание на этом. Она встала, наклоняясь поочередно к бокалу Дженни, затем Розе и Джису. — Реабилитируюсь за все прошлое время. — Тогда тебе придется очень долго разливать вино, — Лалиса перевела взгляд на говорившую Розе и на секунду замерла. Розе отпила немного и поставила бокал. Тихий, почти незаметный звон от касания стеклянной ножки бокала стола отвлек ее, и она отвернулась, наполняя свой бокал. Розе с взглядом из-под опущенных ресниц и полуулыбкой была воплощением очарования. — О чем вы? — прервала их Джису. — Лалиса использовала неформальные обращения раньше, — объяснила Дженни и добавила: — Потому что мы быстро стали подругами, и со временем вся эта формальность стала неловкой. — Я могу перестать делать это, Дженни-Ёван, — хмыкнула Лалиса, и Дженни в притворно-изумленном жесте прижала ладонь ко рту. — Поверить не могу, что слышу это от тебя! — она закатила глаза. — Звучит ужасно. Они принялись за ужин. Удивительно комфортная, привычная атмосфера семейного ужина окутала Лалису, и она с грустью отметила, что рискует привыкнуть.