Они говорили, что мечтатели никогда не умирают

      — Боже мой, — прошептал Мидория на ухо Шото, когда Кацуки стоял перед микрофоном и произносил тост. Зеленоволосый омега осматривал комнату, подмечая, что Бакуго сдержал свое обещание, сказав, что заставит всех разрыдаться. — Даже Токоями плачет, — он кинул взгляд на своего новоиспеченного мужа.       — Как так получилось, что ты не плачешь? — потерев глаза, спросил Тодороки. — Ты же всегда плачешь больше всех нас. Ты должен был точно расплакаться. Ты должен был стать одним из нас.       Изуку усмехнулся и перевел взгляд обратно на Кацуки.       — Они оба чертовы задроты, — продолжил Бакуго, очевидно говоря о Мидории и Тодороки. — Они пиздец какие бесячие, поэтому идеально подходят друг другу. Блять, когда они обжимаются, у меня появляется желание ударить их обоих по их чертовым лицам…       — Думаю, он… пытается быть милым, — предположил Изуку. — В своем собственном, Каччанском, стиле. Но…       — Бля, когда они вместе, они становятся самыми счастливыми придурками, — продолжил блондин. — И это делает меня счастливым тоже… Бля, даже не знаю. Они теперь состоят в браке. Круто? Да, думаю так, — Изуку дернулся, чувствуя запоздалое смущение из-за всей этой речи. — Черт побери, Половинчатый, — Кацуки обратился к альфе и уставился на него. — Ты что, умрешь, если не сдержишь эти слезы? Будь сильным ради своего ебучего мужа или я убью тебя.       После этого он отошел от микрофона и сел рядом с Очако, которая, как заметил Изуку, была в одной с ним лодке (съеживающейся-от-стыда-не-плачущей лодке).       — Прекрасная речь, — саркастично прошептала ему Урарака.       — Спасибо, — серьезно ответил Бакуго.       — Такая же прекрасная, как и твое предложение мне, — невозмутимо продолжила она.       Кацуки вскинул бровь.       — Заткнись. Ты, блять, любишь меня.       — Ага, — побеждено вздохнула Очако. — И я хотя бы смогла полюбоваться тобой в костюме.       Она наклонилась, чтобы поцеловать его в щеку, но Кацуки повернул свою голову в последнюю секунду и поймал поцелуй губами. Киришима, который сидел слева от Бакуго, застонал, когда понял, что они не собираются заканчивать в ближайшее время.       — Вам обязательно везде, где только можно, обжиматься?       — Реально, прямо перед нашим салатом? — голос Каминари раздался за другим столом. Пикачу, довольный своей шуткой, видимо, посчитавшей, что прекрасно подобрал момент, потому они и правда ели салат, дал пять Серо.       Бакуго отстранился от Урараки.       — Да заткнись ты, — он кивнул в сторону Изуку и Шото. — Эти двое вообще всю ночь не пойми, чем занимались.       — Они только что замуж вышли, Бакуго! Это их свадьба! — запротестовала Мина.       — И?       — И они могут обжиматься столько, сколько они, черт побери, хотят!       — А? Но мне нельзя поцеловать свою невесту? Что это за противоречивая логика?       — Простите, простите! — обратилась ко всем Урарака, махая руками и пытаясь успокоить всех. — Мы будем хорошо себя вести, обещаем!       — Точно будете? — недоверчиво спросил Ханта. — Правда будете?       — Черта с два мы будем это делать, — прорычал Кацуки. От него исходила аура раздражения.       Тодороки с Изуку, держась за руки, подошли к микрофону. Шото прочистил горло, чтобы привлечь внимание остальных. Тишина повисла в зале, и все повернулись к новобрачным. Очако нежно им улыбнулась, переполненная радостью к членам своей стаи.       — Мы с Изуку хотели бы выразить благодарность каждому из вас, — начал Шото. — Со многими из вас мы знакомы благодаря желанию стать теми героями, на которых будут равняться.       После этих слов Мидория помахал Всемогущему, который решительно сидел в углу зала. Кацуки позволил себе улыбнуться: если бы Всемогущий не увидел потенциал в Изуку, то их стая никогда бы не собралась вместе и они бы сейчас не сидели бы здесь.       — А некоторые из вас здесь, потому что вы вдохновляли нас. Какой бы не была причина, мы рады, что вы стали частью наших жизней.       Тодороки сделал шаг назад, чтобы Изуку мог подойти ближе. Мидория хихикнул в микрофон.       — За меня уже все сказали, да? — пожаловался он вслух. — Что еще я могу сказать, кроме как «Плюс Ультра»?       — Деку, ты тот еще чертов задрот, — пробормотал себе под нос Кацуки. Очако наступила ему на ногу, из-за чего блондин зашипел на нее.       — Мы порежем торт, — продолжил Изуку, — а потом включим музыку и затанцуемся до смерти!       Когда они вместе порезали торт, Тодороки аккуратно положил один кусочек в рот Мидории, внимательно следя за тем, чтобы не испачкать лицо омеги. После чего Изуку взял оставшуюся часть торта и сунул ее прямо в лицо альфе. Кацуки заорал и начал его подбадривать, остальные же гости просто смеялись при виде такой картины. Даже после того, как его лицо испачкали тортом, Шото просто мягко улыбнулся своему мужу.       — Шото такой мужественный, — Киришима выдохнул, в уголках его глаз начали появляться мужественные слезы.       — Этот ублюдок надел бы в костюм клоуна, если бы это сделало задрота счастливым. Что в этом мужественного? — фыркнул Бакуго.       — Ты бы надел костюм клоуна, если бы это сделало меня счастливой? — спросила Очако, просовывая свою ручку в потную руку Кацуки, в то время как Изуку смущенно вытирал лицо Шото салфеткой.       — Черта с два. И я знаю, что ты тоже не сделала бы это ради меня.       Урарака пожала плечами и улыбнулась.       Они прошли на танцпол, где остальная их компания с улыбками на лицах наблюдала за тем, как Тодороки и Мидория впервые танцевали в качестве замужней пары. Спустя какое-то время толпу пригласили присоединится. Урарака с силой обхватила шею Бакуго и потащила его на танцпол, раскачиваясь взад и вперед. Кацуки фыркнул. Очако просто хотела получше рассмотреть остальные парочки.       — Ты же знаешь, как Мина и Каминари умоляли тебя позволить их стае стать «сестрой» нашей стаи? — она прошептала ему, медленно перемещая вес с одной ноги на другую ноги и заставляя Кацуки повторять за ней.       Кацуки опустил свои горячие и тяжелые руки ей на бедра.       — Да, а что?       Очако кивнула в сторону, где Киришима танцевал с Миной.       Бакуго застонал.       — Только ебанные Джиро и Яойрозу не дают этой стае распасться. Этот тупоголовый Киришима попался в ловушку Мины. Это все был ее хитрый план, чтобы попасть в нашу стаю…       Очако протянула руку и закрыла его губы, смеясь.       — Ты не можешь просто порадоваться за них?       Кацуки отпрянул, чтобы выбраться из ее хватки.       — Я счастлив за этого дерьмоволосого альфу, — надулся Кацуки. — Я никогда такого не говорил, что не рад за него.       Урарака закатила глаза и сменил тему.       — Ты же в курсе, что наша свадьба уже через месяц? Нам придется все это заново повторять. Справишься с этим?       Бакуго сжал ее бедра. Его оскал стал только более ярко выражен, но в то же время его щеки были такого приятного бледно-розового оттенка, что смягчило атмосферу между нему.       — Я могу выдержать много дерьма ради тебя, Очако, — он наклонился вперед, чтобы быстро чмокнуть ее в губы, а потом отстранился и приложил свой лоб к ее. — Но отменить все наши свадебные планы и завтра же сбежать — все еще неплохой вариант. Можем спрятаться в коттедже Очкарика на время нашего медового месяца: будем сами добывать еду, я научу тебя готовить, — он прижал ее ближе к своему телу. — Можем стать завтрашнем днем друг для друга. Блять. Не могу больше ждать.       Урарака уставилась на него с широко раскрытыми глазами.       — Не знаю, как ты делаешь это, Ангелок, — прошептал он ей в губы. — Но ты сводишь меня с ума. Одно твое слово и я женюсь на тебе прямо сейчас.       — Хорошо, — дрожащим голосом ответила она.       Он отстранил свое лицо и посмотрел на нее с приподнятыми бровями.       — Ха? Повтори-ка?       — Я сказала: «Хорошо, » — подтвердила услышанное парнем Очако. — Только нам нужно сообщить остальным членам стаи и оставить записку родителям, но в принципе я согласна. Давай сделаем это. Не прямо сейчас, но может быть… завтра?       Бакуго широко улыбнулся.       — Все потому, что так дешевле, да?       Урарака влепила ему подзатыльник. А Кацуки, раз уж это касалось Очако, позволил ей это сделать, после чего прикоснулся к ее подбородку.       — Нет же, придурок, — сказала альфа, уткнувшись в его модную рубашку и чувствуя губами его ключицы. — Я тоже не могу больше ждать.       — Блять, Очако, я так тебя люблю, — фыркнул Кацуки.       Она провела губами по его шее, а потом с улыбкой прикоснулась своими губами к его.       — Я тоже тебя люблю.       Песня закончилась, и Изуку и Шото отстранились друг от друга, чтобы найти своих матерей. Урарака спихнула своего жениха на Мицуки, которая ловко вывела своего сына на танцпол, чтобы станцевать с ним, а сама пошла искать своего отца.       Самым поразительным моментом мероприятия был танец Шото со своей матерью, ее серебристо-белые волосы развевались на поворотах. Это доводило многих до слез. Даже Кацуки был тронут, видя такую нежную сцену. Ну, знаете, когда не был занят ворчанием на свою мать из-за того, что она распускала руки и трогала его волосы.       Танцы, казалось, длились всю ночь — Очако хотела потанцевать со всеми. Бакуго все не переставал бормотать себе под нос, что его дерьмовые одноклассники крадут его невесту во время медленных танцев. Но все же, когда Эри попросила его станцевать с ней в честь такого важного события, он растаял. Когда же Тодороки предложил станцевать с ним, пока Урарака танцует с Изуку, Кацуки еле сдержался, чтобы не взорвать лицо альфы.       — Я не буду танцевать ни с кем, кроме Очако или Эри, — рыкнул Бакуго.       — Хм, — протянул Тодороки. — Изуку говорит, что я хорошо танцую.       — Мне похую на то, что говорит Деку, половинчатый.       — Может быть, я танцую даже лучше тебя.       Урарака хихикнула, все еще продолжая танцевать с Мидорией и наблюдая за развернувшейся картиной. Она отпустила руку омеги и похлопала по плечу Тенью, который танцевал с Цую.       — Смотрите! — усмехнулась она, указывая на Бакуго, который прожигал яростным взглядом Шото с решимостью соперника. Тодороки же почему-то забавляла эта ситуация.       Иида вздохнул.       — Каччан даже не смотрит, что другие люди могут помешать ли их состязанию.       — Ох, я бы не волновался об этом, Тенья, — прощебетал Изуку, когда заметил, что Момо и Джиро ретировались с линии огня прежде, чем они бы успели попасть под горячую руку. — Нам всем лучше будет отойти в сторонку, чем пытаться вразумить их. Они посмеялись, а после сразу вернулись к своим партнерам по танцам.       Урарака широко улыбнулась Изуку. Сияющая аура омеги распространилась между ними и витала в воздухе, как звезды. Он не переставал улыбаться всю ночь, под глазами остались следы от морщинок, а веснушки как будто стали еще более сильно выражены от счастья. Переполненная нежностью к своему другу, Очако наклонилась вперед и поцеловала его в щеку.       — Я буду скучать по тебе, Очако, — засмеялся Мидория.       Альфа закатила глаза.       — Тебя не будет всего неделю, — возразила она. — Это твой медовый месяц. Мы будем в порядке.       — Да, но это будет первый раз, когда наша стая разделится больше, чем на пару дней, — надулся Изуку.       Очако хмыкнула.       — Повесились с Шото, Изуку. Ты заслужил это.       Мидория украдкой бросил на нее взгляд.       — Ты, кажется, в облаках витаешь, Очако, — он посмотрел на танцпол, на котором Бакуго, зная свое дело, вел Тодороки в танце. — Что он на этот раз сделал?       — Предложил выйти за него замуж.       Изуку нахмурил в недоумении брови.       — Эм, ну да? Разве это не старые новости?       Очако покачала головой.       — Предложил мне выйти за него замуж завтра. Без броских свадеб, без бесконечного ожидания. Только он, я и свидетель. И я согласилась.       Мидория нахмурился еще больше.       — Нет. Нет, нет, нет, нет. Нет. Очако. Мы с Шото улетаем завтра, типа, в восемь утра. Ты не можешь выйти замуж без нас. Я категорически против этого.       Единственной причиной, почему Урарака не ударила себя по лбу, было то, что Мидория держал ее за руки во время танца.       — Боже мой, Деку, — извиняющееся начала она. — Ты прав! Нам придется дождаться вашего возвр…       — Разве я говорил что-то о том, что вам придется ждать? — прервал омега. — Хочешь сделать это? Нет… Давай сделаем это. Сегодня.       — С-сегодня?!       Изуку кивнул с серьезным лицом.       — Я уверен, что у Теньи есть разрешение женить людей. Более того, я думаю, что он очень хотел провести церемонию для нас с Шочаном. Но, прежде чем Киришима успел сообщить мне эту информацию, моя мама уже все подготовила. Но вот ему снова выпал шанс сделать это? Мы с Шочаном можем заселиться в наш отель в любое время сегодня, так что давай сделаем это. Только мы вшестером!       — Изуку, — она звучала так, будто готова была не согласится с ним. — Это твой день. Мы с Кацуки можем подождать…       Мидория закатил глаза.       — Ой, да брось ты, Очако. Мы с Каччаном разделяли все между собой с самого детства. Ничего не случится, если сверху еще добавится годовщина свадьбы.       Урарака, широко разинув рот, пыталась смахнуть слезы.       — Х-хорошо. Согласна. Сегодня.       Изуку прям засветился.       — Давай обсудим это с членами нашей стаи. Позови Шочана и Каччана. Я позову Тенью и Эйджиро. Давай встретимся в уголке с напитками? — они кивнули друг другу, после чего отошли и направились к ребятам.       Урарака похлопала по плечу Кацуки, тем самым прервав их танец с Шото.       Он уже повернул голову в ее сторону и готов был огрызнуться, прежде чем понял, кто стоял перед ним, и быстро остановился.       — Что? — прорычал он, отталкивая Шото.       — Спонтанное собрание стаи, — мило протянула она, беря обоих парней за запястья и уводя их с танцпола.       — Как скажешь, — грубо ответил Бакуго, позволяя альфе вести его подальше от толпы. Потом он обратился к Тодороки:       — Я же говорил тебе, что я хорошо танцую, ублюдок. Лучше тебя.       — В последнее время ты ведешь себя более агрессивно по отношение ко мне, чем обычно, — отметил Шото, когда они подошли к назначенному место в углу зала. — У тебя скоро течка? Можем побороться в армрестлинге, если это поможет тебе сдержать инстинкты.       — Я уничтожу тебя в армрестлинге, — ворча, надулся Кацуки. — Это того не стоит. Где, блять, остальные?       Очако помахала рукой перед его лицом.       — Изуку уже с Теньей, думаю, они ищут Эйджиро. В-вон они! — Очако начал энергично им махать, трое ребят ответили ей тем же.       — Эй, ребята! — прощебетал Мидория. — Все в кучу! Совещание стаи!       — По какому, блять, поводу? — Бакуго зарычал, когда Изуку обхватил его за плечи, чтобы придвинуть его ближе к остальным. Они все стояли плечом к плечу, обняв друг друга, и ждали, когда Урарака и Мидория им все объяснят.       — Хорошо, — начал Изуку. Он был так взволновал, не мог устоять на месте и прыгал туда-сюда. — Вот наше предложение. Тенья до смерти хотел кого-то поженить с тех пор, как получил лицензию делать всю эту херню. Очако до смерти хочет выйти замуж за Каччана, а Каччан до смерти хочет жениться на Очако. Настолько сильно, что они хотят сбежать. Я бы убил их обоих, если бы они поженились без меня. И, думаю, то же касается и остальных в стае. Итак, сегодня мы заскочим на пляж после того, как нас с Шото проводят, потом Тенья сделает свое дело, и мы вчетвером отправимся в наши медовые месяцы. Как вам план? Здорово, да?       Все, кроме Очако, удивленно раскрыли рты.       — Ты, блять, можешь законно женить людей, Очкарик? — рыкнул на Ииду Бакуго.       — Нахуя ты вообще на это время тратил?       — Это могло бы мне пригодится, Каччан!       — Когда, блять?       — Сейчас, например. И после всего того, что только сказал Изуку, ты думаешь только об этом? — заворчал Киришима. Он едва сдерживался, чтобы не потянуться и не потереть переносицу. Но его губы дрогнули, и он улыбнулся, переполненный счастьем. Эйджиро повернулся Изуку. — Очень коварный и веселый план! Прям сразу становится понятно, что два самых импульсивный члена нашей стаи вот-вот поженятся. Давайте сделаем это!       — Я импульсивная? — удивленно переспросила Урарака.       — Конечно! — прощебетал Эйджиро. — Иначе ты бы не смогла встречаться с Кацуки.       Мидория вздохнул.       — Хорошо, у нас сейчас есть другие темы для обсуждения.       — Где вы собираетесь провести свой медовый месяц? — спросил Тодороки, возвращая разговор в нужное русло.       — А! — Иида гордо выпрямился. — Могу я предложить вам коттедж моей семьи на всю неделю?!       — Как раз рассчитывали на это, — Кацуки кивнул.       Мидория влепил подзатыльник блондину. Бакуго активировал свой «злобный взгляд» и повернулся к омеге. Изуку даже не дернулся.       — Каччан! — он схватил его за руку. — Вы ничего даже не продумали?!       — Мы бы придумали что-то по ходу дела! Мне вообще поебать, что делать, главное вместе!       — Боже мой, — пробормотала Очако, покраснев. — Я люблю тебя.       — Эй, подождите-ка! — выкрикнул Киришима. — Вы вот-вот поженитесь! Значит, вам нельзя видеть друг друга до встречи на пляже!       Эйджиро вырвался из кучи, схватил огрызающегося Кацуки за локоть и потащил омегу подальше, при этом умудрившись не поджариться.

***

      Шото и Изуку ускользнули, чтобы поговорить с гостями, с которыми они еще не успели пересечься, оставляя Урараку с Иидой. Очако улыбнулась бете, переплела их пальцы и повела его на балкон. Там была чугунная винтовая лестница, которая вела в садовую нишу.       — Ты сегодня выглядишь потрясающе, Очако, — мягко произнес Иида, пока они спускались по лестнице. — Не удивительно, что Каччан не смог больше терпеть.       Урарака сжала его руку.       — Спасибо, Тенья.       После того, как они зашли в сад, Иида подвел ее к горшку с цветами.       — Ну же, — сказал он. — Я сплету тебе венок, а ты можешь пока составить букет.       Венок Теньи получился намного лучше ее букета, но она настояла на том, что он идеально подходит.

***

      В какой-то момент Киришима заменил Ииду, настаивая на том, что Тенья и Кацуки должны прийти на пляж раньше Очако, чтобы они могли хоть как-то сделать его романтичным. Урарака засмеялась и отпустила руку беты, только чтобы взять за руку другого альфу. Иида лишь пожал плечами и пошел искать Бакуго.       — Мне нравится твои цветы, — улыбнувшись во все зубы, он потянул ее за прядь волос.       Она хихикнула.       — Спасибо, Эйджиро! Тенья сделал венок, а я собрала букет! — она пихнула небольшой букет ему под нос и не убирала его, пока он не сделал глубокий вдох. После этого Очако отложила цветы и будто сама расцвела, что заставило Киришиму смеяться.       — Шото и Изуку скоро тоже придут, — сказал он, протягивая один из бенгальских огней, который он держал в руках.       Она кивнула и последовала за ним к зданию.

***

      Когда они дошли до пляжа, солнце уже зашло за горизонт. Шото и Изуку стояли рядом с парковкой, ожидая их двоих. Холм у стоянки закрывал вид на волнующееся море, но Очако слышала шум разбивающихся о берег волн и чувствовала доносящийся оттуда легкий бриз.       — Очако! — крикнул Мидория и помахал ей и Киришиме рукой. Когда они подошли ближе, он взволнованно спросил:       — Кто будет провожать тебя к алтарю?       Услышав вопрос, Урарака немного расстроилась из-за того, что ее родители не смогли сегодня приехать, и даже задалась вопросом, почему она вообще так погорячилась с этим решением. Она вела себя, как… Кацуки.       Она удивленно хмыкнула.       — Могу я попросить тебя это сделать, Деку?       Мидория взвизгнул и притянул ее к себе.       — С радостью, Чако, — промычал он ей в волосы. Потом он знаком показал Киришиме и Тодороки идти на пляж. Подождав пару секунд, он заправил прядь ей за ухо и поправил венок на нее голове, после чего придвинул ее ближе. — Он та еще горячая штучка. В хорошем смысле, — прошептал альфе на ухо Изуку и направился к холму. — Потому что сейчас он счастливее, чем когда-либо был. Не уверен, что он знает, как справляться со всеми этими позитивными эмоциями, поэтому он пытается все взорвать.       Очако закатила глаза и фыркнула. Она резко остановилась, увидев людей за холмом, и сразу остановила свой взгляд на Кацуки.       Лунный свет освещал его волосы так, что он стал выглядеть, как ангел, — достаточно милое слово для такого взрывного и грубого парня, как Бакуго. Он был по-своему похож на ангела: несмотря на его острые черты лица и жесткий характер, у омеги было стремление со временем стать героем, который смог защищать окружающих и достичь своих целей.       Блондин нервно потирал руки. Урараки пришлось приложить усилия, чтобы сдержать смешок, потому что Кацуки никогда так не волновался. Она почувствовала облегчение от того, какой производила на него эффект.       Киришима ударил локтем Кацуки, занятым рассматриванием песка, и кивнул в сторону Изуку, который вел под руку Очако. Блондин поднял взгляд, красные глаза сразу встретились с карими. Все переживания, о которых волновалась Очако, внезапно исчезли. Его оскал при виде нее превратился в улыбку — в одну из тех редких улыбок, которая сводила его с ума.       Она была рада, что ее провожал именно Изуку, потому что иначе бы она замерла бы на месте, увидев его улыбку.       Урарака и Мидория быстро дошли до конца дорожки. Когда она подошла достаточно близко, Кацуки протянул ей большую, покрытую мозолями руку. Альфа ответила на его жест и сплела пальцы их рук. Бакуго притянул ее ближе, их тела соприкоснулись. Другой рукой он обвил ее талию.       — Привет, — прошептал он ей в ухо.       — Привет, — она улыбнулась.       — Готова стать моей, Ангелок?       — Я готова к тому, что ты станешь моим, Каччан. Целиком и полностью только моим, — кивнула она.       — Черт возьми, да, — прорычал Бакуго, сжав ее бедра. — Я не буду идеальным, так что придется тебе любить то, что есть.       — Родилась готовой к этому, — прошептала она.       — Блять, — затаив дыхание, произнес Кацуки. — Ты моя. Навсегда.       Они приблизились друг к другу и соприкоснулись лбами.       — Это были, типа, ваши клятвы? — спросил Иида, не понимая, что ему делать.       — Больше ничего не нужно говорить, — ответил Кацуки. — Теперь, блять, благослови нас, Очкарик.

***

Конец