Глава 1
Дни текли словно вода в горной реке. Я никак не мог привыкнуть к такому ритму, и старался как-то замедлить его, но… Может мои принципы и устарели, но они были приняты мной давно, так что поменять их я бы не смог, даже если бы хотел. Вот ведь хрень: точно знаю, что это неправильно и что новое — глоток свежего воздуха, но продолжаю жить так дальше. Новое это всегда перемены. Воздух свеж, но как знать, не ядовит ли он? Думаете, я боюсь перемен?! Верная догадка, друзья мои — именно перемен я и боюсь. Не трус, как говорил классик, но боюсь… Вы, думаю, знаете каково это — быть иным в обществе, где всё за всех решено. И, когда разум внезапно прочищают, понимаешь, что ты — не ты. Нет тебя. Ты — тень от тени личности. Смотришь в зеркало и спрашиваешь у себя: «Кто ты?». Вдох-выдох. Пьянка-похмелье-трезвость. Отвратительная трезвость. Повторить цикл… И цикл повторяется. Пока не наступает ещё одно прозрение: или ты — пешка, хоть трижды названная королём; или игрок, который непринужденно дергает ниточки и пешки сами идут так, как необходимо. Или… Есть и иные варианты? Как можно играть, лишь на днях узнав об игре? Когда пешка доходит до другого края арены, она становится ферзём. Когда ферзь прозревает — у него появляется шанс стать игроком. Призрачный. Меньше самого крохотного создания, но ШАНС. Интересно, есть ли он у меня? Я дошел до конца доски. Закончил войну. Стал ферзём, а у ферзя появились и деньги, и связи под стать. Вот только про игру я догадался лишь недавно. Как стать ферзём тому, кто не знает правил игры и может лишь, тыкая пальцем в небо, находить пределы возможностей? Не знаете? Вот и я не знаю. Сижу дома и пытаюсь понять — что, собственно, происходит. Почему всё так обернулось? Почему я? Кто виноват, а кто прав? Впрочем, на последний вопрос у меня есть ответ. Есть ещё смелость взять на себя ответственность. В большей части своих несчастий виноват я. Возможно, будь смелости и эгоизма больше, я бы покончил с собой и уже не существовал, прожигая остатки подкосившегося здоровья алкоголем. Но ведь долбанный Герой! Легенда! А это — недостойная смерть… Но даже война… Даже смерти близких и друзей… Даже боль, что будит меня ночью, проходя раскаленным ножом сквозь зажившие телесные раны… Они подкосили меня не так сильно, как уход моей девушки… Или невесты. Мордред знает, что у неё было на уме на самом деле! Хотя… Всё это в совокупности стало причиной того, почему сейчас, в этот прекрасный солнечный день, я сижу в своём доме и смотрю на портрет матери моего крестного, слушая её причитания. Точнее, я их слушал. С час назад… Желаете узнать в чём моя вина? Я дурак. Был им, и пока что остаюсь. Слишком много упущенных мелочей. Слишком много широчайших возможностей, бездарно выброшенных в виду узколобости и зашоренности. Ведь Вальпурга… Послушай я её раньше, отбросив мишуру оскорблений, скольких бед можно бы было избежать! Как бы она ни ругалась на публику, в её речах о чистоте крови и сохранении традиций были сокрыты зёрна истины. А я не сумел их разглядеть… Наивный юноша, школьник, считавший себя взрослым мужчиной тогда, когда надо было смолчать и внимательно вслушаться в советы старших. Думаю, всем уже стало понятно кто я такой. Гарри Поттер. Мальчик-Который-Победил. Мальчик-Который-Выжил-Дважды. Снова-Свободный-Жених-Герой (за эту кличку я хотел было грохнуть ту репортёршу, но потом Кричер перестал приносить мне газету, где она публиковалась и я подзабыл). Теперь практически все от мала до велика преклоняются передо мной, или, точнее, просто подхалимничают. Мне вот всегда хотелось спросить Дамблдора, как он выносил такую известность и всех этих подпевал? Многих, наверняка, заинтересовал бы вопрос: «Где же Джинни? Как она могла уйти?», а всё просто. Ей нужны были мои деньги и связи, и она меня… Да не любила она меня короче. Ей в голову вбили с самого детства, что Гарри Поттер — будущий муж нашей принцессы. Это её подвиг — завоевать знаменитость такого масштаба. Она получила что хотела, а я — просто Гарри, её не устраивал. Как мог соперничать просто Гарри и Всемирный-Герой-Поттер, Кавалер ордена Мерлина первой степени. Никак. Она меня завоевала, поставила галочку в списке выполненных дел и… А я теперь сижу перед окном в зале, смотрю на необычайно пустую улицу за окном. В руке стакан с сотней миллилитров Джека. На поверхности алкогольного напитка играют солнечные лучи, проходящие сквозь окно и отблесками мерцающие то на стенах, то в моих глазах. — Кричер. — Да, хозяин? — умеет ведь появляться беззвучно гад, особенно, когда ему приказал полноправный Хозяин, а не такой, как мой крёстный. — Мне нужна гувернантка с полным содержанием, подай в газету объявление. — Зачем, хозяин? Вам не нравится, как я работаю? — Кричер, я тебя же берегу. И заметь мне нужна гувернантка или домработница. Если не ясно, вот тебе открытым текстом: это должна быть женщина. Я ей предлагаю полное содержание и прочее… Как заведено, в общем. Можно сказать, стандартный договор. Есть ведь что-то такое там! — Но… — И не спорь с хозяином! Вместо этого принеси лучше ещё выпить. — Бедный, бедный хозяин, — забубнил старый домовой эльф. Мордред! После того, как он стал вменяемым, я к Кричеру привязался, почти так же, как и к Добби. Добби… Погиб за меня. За идею и победу. Отставить воспоминания! Они причиняют мне только боль. Почему так?***
В тот же день, вечером, в Ежедневном пророке и в некоторых других газетах, в разделе объявлений было напечатано объявление: «Лорд Певерелл-Блэк ищет служанку-домработницу на полный рабочий день. Полное обеспечение при необходимости. По остальным пунктам — стандартный договор, согласно старинным обычаям Рода Блэк, в том числе, относящимся к первой мадам, проходящей врата родового гнезда. З/п — договорная. Опыт работы желателен, но не обязателен. Личный конкурс». Ах если бы заранее знать, к чему это приведёт! Увы, история не знает сослагательного наклонения.***
Мне ужасно не везло с работой, да и вообще мне ужасно не везло. Настолько, что я начала задумываться о том, что мне влили какой-то антипод Феликс Фелицис. После Второй Магической всё стало не так, как было раньше… Паркинсоны, утратив своё влияние наряду с Малфоями, да и многими другими чистокровными, а подчас и древними семьями, стали изгоями в обществе. Нет ничего крупного и радикального настолько, что жить стало бы невозможно от чего-то одного. Вот только… В Министерстве любую, даже самую никчемную бумажку разрешения приходится ждать месяцами, по нескольку часов дожидаясь секретарей просто, чтобы получить бланк. А когда ты его заполнишь, тебе с презрением бросят несколько фраз о том, что именно ты заполнил не так. Да и простые люди, те же аптекари или продавцы книг смотрят с отвращением, будто на прокаженных. Могут задрать цену втрое, могут отказаться обслуживать или солгать, что необходимого товара нет в наличии. Начнешь возмущаться? Вызовут авроров, а те потащат в Министерство, где придется давать показания по три-пять часов к ряду. Всё законно — не подкопаешься. Однако законность эта лишь для того, чтобы нельзя было возмутиться на официальном уровне. Впрочем, даже такой законности можно было и не дождаться, если бы не… Многие, слишком многие хотели пустить чистокровных в расход. Не проходило ни одного судебного разбирательства, где обвинение бы не потребовало смертной казни для подсудимого! А потом пришел гребаный спаситель Поттер и пропихнул этот свой дурацкий закон. Закон о перевоспитании. Видите ли, не все пожиратели такие бяки, так что давайте дадим им шанс. И люди взорвались! «Нашим погибшим не дали шанса, а этим… шанс?!» Взбесился народ, но ничего не смел сказать Герою. Слишком сильно он продвигал идеи, так похожие на высеры Дамблдора про силу любви и свет, что живёт в каждом из нас. Шрамоголовый гад в своём интервью для Пророка так и заявлял, пытаясь успокоить людей: «Кровь не смыть кровью. Око за око и мир ослепнет! Да, погибли ваши дети. Погибли мои друзья! Те, с кем я стоял в одном ряду напротив Пожирателей! Но чем тогда мы будем лучше павшего зла, если начнем вырезать всех подряд из вражеского лагеря? Они оступились и проиграли…» В общем, вешал много лапши на уши, лишь бы урвать шанс на новую жизнь для бывших врагов. Да в гробу я видала такой шанс! Хуже плевка в лицо! Хуже, чем сломать палочку перед лицом её хозяина! Хуже, чем осквернить могилы родителей человека! Этот грёбаный сука шанс хуже всего, что только может себе представить любой маг! И ведь, где только Поттер откопал это заклинание, блокирующее магию? Уж точно не сам создал — мозгов у него не хватит на такое! Уж на что я мало с ним контактировала в школе, а и то помню, что он был среднячком, если не принимать во внимание всякие бредни про побеждённых троллей и отогнанных сотнях дементоров. Всё полетело к чёрту. Весь мой мир сделал замысловатый кульбит и развалился. Меня не оправдали — не хотели, да и мне было не нужно. Однако закон мордредова Героя имеет большую правовую силу и моё наказание поменяли на лишение магии, даже не спрашивая моего мнения! Помню, как меня и ещё двух девушек, проходивших по той же статье, загнали в комнату, а там уже стоял он. Тело вполоборота, уставился в огонь и будто бы даже не заметил ни нас, ни авроров. Позёр хренов. Только когда Филлипс, единственный адекватный аврор среди прочих шакалов, решил откашляться, на нас обратили своё молчаливое геройское внимание. Шрамоголовый индюк замысловато взмахнул палочкой, и вот мы, чистокровные носители магии, уже долбанные сквибы, слабее даже самых бесполезных грязнокровок и магглородков. Этим воспользовались все. Сказать слово против Мальчика-Который-Не-Сдох никто не смеет, а вот «пнуть пожирательское отродье» — за милую душу. Особенно если с законом от этого проблем не возникнет. Вот никто и не брал нас на работу, по возможности, вставляя палки в колёса. Пришлось пойти работать. Да ещё и куда?! В магловский мир! Скажи мне кто об этом лет пять назад — убила бы на месте. А сейчас особого выбора нет… Некоторые девочки, например, старшая из сестер Гринграсс, стали работать моделями в одном из ресторанчиков Лютного переулка, но я не опущусь до такого. Чтобы показывать кому-то своё тело за деньги, или и того больше? Брр… Как подумаю об этом аж блевать тянет. Нет, я не пошла по такому простому пути. Мне пришлось опуститься ещё ниже по меркам моей семьи. Вот только времена поменялись, а вместе с ними пришлось сменить и стандарты. Мой отец умер, защищая мать от заклинания Поттера. Он дрался до последнего, ведь они в любом случае попали бы под этот чертов блокиратор: слишком мало натворили для смертной казни и слишком много для того, чтобы уйти без наказания. А мама… Она умерла чуть позже, когда с ней развлекались эти поганые авроры. «Дисциплинировали обвиняемую за сопротивление при задержании», как выразился один из гогочущих ублюдков. Если бы первое заклинание, полученное мною под ребро из-за угла, меня не парализовало, уж я бы показала этим тварям! И вот теперь, спустя полтора года с той поры, я, опечаленная, иду по маггловской части Лондона, уволенная с очередной работы. Мне нужно промочить горло и где-то найти деньги на оплату комнаты, а то долг у меня всё растёт и растёт. Хозяйка комнаты, что я сейчас снимаю очень старая и толстая миссис Джонсон. Она ворчит постоянно, но всё же она — добрая женщина и не хотелось бы её обижать. Живёт она небогато, но мне придется попросить у неё отсрочку ещё на несколько дней. Вряд ли откажет, а я хоть как-то успею. За всеми этими мыслями я и не заметила, как проскочила Дырявый котел и попала на Косую аллею. Теперь мне нужно попасть в переулок Зелёной Шляпы (палочку бы затолкала в зад тому, кто придумывал названия переулков). Нужно идти прямо по улице и за магазином шалостей свернуть направо, отсчитать третий дом и постучаться в дверь. Но сегодня не успела я занести руку для удара, как дверь распахнулась и из дома вышла миссис Джонсон со своей старой подругой миссис Фиг. Эти две старые сплетницы любили всем перемывать косточки на досуге. — Здравствуйте, миссис Джонсон и миссис Фиг. — О здравствуй, здравствуй, милочка, — начала миссис Джонсон. — Как ты сегодня на работе? Я вижу, ты вновь невесела, что-то случилось? Хозяин руки распускал? Или что ещё хуже, али лучше? Я вначале немного обалдела от такого монолога, но всё же, немного улыбаясь, стала отнекиваться от предложений и вопросов хозяйки. А ведь любую другую порядочную девушку это бы покоробило. Хотя, нет больше истинно благородных и порядочных дев… Всех их поимела жизнь и этот чёртов закон! Парням при нём хорошо, им можно и в грузчики, и в строители, и у них выбор больше. Вон Малфёныша взяли поваром в один из ресторанов в центре Косого Переулка. Он теперь там у шефа подмастерьем бегает за такие деньги, будто и не было никакого закона! И когда этот чёрт успел так навостриться готовить?! — Миссис Джонсон, я вынуждена просить отсрочку в уплате. Хозяйка шикнула на меня и махнула рукой, будто бы приглашая или же командуя зайти. Миссис Фиг тоже засеменила за нами. От этой старушки всегда пахло кошками, но одета она была всегда опрятно и по веяниям моды, что удивительно при её-то возрасте. Нет, конечно, рамки приличия были соблюдены и традиции не нарушены, но при этом ей можно было хоть сейчас пускай и не на обложку, но в центр модного журнала. И вот как этой сухенькой старушке удаётся так выглядеть?! Дементор побери! Я снова излишне задумалась. — Возьми, — мне в руку совали стакан с какой-то янтарной жидкостью. Принюхалась и, почувствовав запах коньяка, осушила в один глоток, от чего сразу же поморщилась — слишком жесткий напиток обжег горло и ударил по мозгам. В противовес внешнему же недовольству, внутри растекалось тепло, что успокаивало меня и расслабляло уставшие конечности. Вновь, я немного отключилась от реального мира, а эти две старушки смотрели на меня сочувственно, ожидая моей реакции. — Опять уволили? — спросила миссис Фиг и по её тону было ясно, что она повторяет этот вопрос, ведь я пропустила первый раз. Я смогла лишь утвердительно кивнуть: как-то даже язык не поворачивался сказать, что и в мире маглов есть тёмные стороны. Мне совсем не хотелось вспоминать. Нет, на этот раз ко мне даже не прикасались и даже не старались приставать. А всего лишь, я не понравилась жене хозяина. Да, я работаю горничной, ну, а что тут такого? Обычная работа, не сильно-то хуже или лучше других. Но как так можно ревновать мужа ко всем подряд, видите ли, новая горничная слишком красивая?! Какая нелепая причина для увольнения! Мой язык развязался и я стала жаловаться им на горести моей жизни, перечисляя всех работодателей и причины, почему я ушла с тех мест работы. — Моя дорогая, — сказала миссис Джонсон, когда я завершила — Не отчаивайся и ищи плюсы в этой ситуации. Ты сможешь найти работу ещё лучше прежней! Вот, она оптимистка! Если бы в жизни всегда было так хорошо, то хрена с два бы ни за грош умерли мои родители. Впрочем, и на неё грех жаловаться: у неё сын умер в битве с пожирателями, а она мне ни упрёка… Вот как она такая стойкая?.. Меня эти старушки не отпускали от себя до вечера, пока миссис Фиг не засобиралась домой. Мы обе, вместе с хозяйкой, пошли её проводить. Как по мне, то всё это странно, но я чувствовала, что эти две женщины желают мне добра и стараются помочь, может даже заменить родителей пытаются… Миссис Фиг вышла из дома и тут же чуть не столкнулась лбом с влетавшей совой, что несла газету в клюве. — Чёртовы совы, я никак к ним не привыкну! Они стали такими наглыми последний год, ужас! А в Пророке стали часто печатать вечерний выпуск, не находишь? — Хотят делать два полноценных выпуска в день и сменить свой график? Резвые ребята, но эдак все новости в одной газете будут. А ты что об этом думаешь? Наверное, это было обращено ко мне, раз миссис Джонсон посмотрела на меня. Не дождавшись ответа от изрядно пьяной меня, она пожала плечами и стала прощаться с своей подружкой. В конце концов эта пытка для меня закончилась и миссис Фиг отбыла к себе домой, я же, зная хозяйку дома решила побыстрее ретироваться в свою комнату. Эта маленькая комнатка была раньше мансардой, а сейчас находится полностью в моём распоряжении в качестве жилого помещения. Семь галеонов в неделю — такова плата за этот уют. Деревянные стены с облезшей краской, большие выцветшие шторы до пола, сделанные из какой-то объёмной и тяжёлой ткани, ныне неизвестного цвета. Столик был раньше лакированный, но от времени весь потрескался, и за неимением времени или желания его ремонтировать был укрыт кружевной скатертью молочного цвета. На стене висела картина кого-то из предков миссис Джонсон, но этот задумчивый человек, изображенный за столиком в саду, предпочитал отмалчиваться. О кровати можно сказать лишь одно: она была. Обычная софа, зелёно-белой расцветки и ужасно скрипучая. Впрочем, это лучше, чем ничего. Да и спать можно было без того, чтобы на утро ощущать боль в ребрах, так что в целом, жаловаться мне на кровать не стоит. Из своих вещей я смогла привезти лишь гардероб, что занимал одну из стен и небольшие полочки с книгами из семейной библиотеки. Они были защищены фамильными заклятиями с привязкой на крови и не открывались никому, кто не принадлежал роду Паркинсон. Только лишь я успела улечься на кровать у себя в комнате, что, вместе с вечерними процедурами, заняло около часа после ухода мадам Фиг, как раздались шаги на лестнице, скрипнула дверь и в комнату вошла миссис Джонсон. «Уж лучше бы это было действительно что-то стоящее! Спать хочу — сил нет!» — подумала я. Секундой позже сама и подавила волну беспочвенного гнева: «Она не виновна, что день ни к черту.» — Дорогая, ты только прочитай это, — и она сунула мне в руки газету, открытую ближе к концу. Я пробежалась взглядом по тексту, являвшему собой графу «Объявления и уведомления», и, похоже, таки нашла то, что пыталась показать мне миссис Джонсон: " Лорд Певерелл-Блэк ищет служанку-домработницу на полный рабочий день. Полное обеспечение при необходимости. По остальным пунктам — стандартный договор, согласно старинным обычаям Рода Блэк, в том числе, относящимся к первой мадам, проходящей врата родового гнезда. З/п — договорная. Опыт работы желателен, но не обязателен. Личный конкурс. " А вечер перестаёт быть томным! Певерелл! Служанку! Это же… Это же…! — Я думаю, что тебе пора выйти в свет. Пора возвратиться в свой мир и оставить работу на магглов за спиной. Завтра же с утра отправляешься на площадь Гриммо, откуда тебя проводит слуга Лорда. Я уже отозвалась на объявление, и мне ответили, что будут ждать тебя к десяти в упомянутом месте — и, решившая меня окончательно добить, старушка подала мне пергамент, на котором красовалась печать: треугольник, вписанный в круг, а вместо линии, опущенной из вершины, была большая чёрная собака, оплетённая змеей. Я даже уже не стала читать текст — кое-как поблагодарив старушку и пожелав ей спокойной ночи, я завалилась на кровать. Эмоциональные качели этого дня столь сильно измотали меня, что заснула, кажется, ещё до того, как голова коснулась подушки.***
Мне давно уже плевать на этот мир. Меня тянет от него блевать. От этих людей, от этого города, от дурацких законов и не менее дурацких правил. Я разочаровался в этом мире. Я искал в нём хоть что-то стоящее и не находил. Везде какая-то пустота. Будто бы чего-то не хватает. Чего-то критически важного… Сегодня я вновь, выходя из дома, был окружен кучей поклонников и журналистов. Это такое изматывающее занятие — постоянно от них отбиваться. Возникла эта проблема из-за моей большой и крепкой, даже можно сказать обоюдной нелюбви к магическим средствам передвижения после того полёта вместе с Томом перед дуэлью. Я ведь был готов забрать его в Ад ценой своей жизни. Насколько бы проще всё было! И не пришлось бы страдать теперь… Теперь! Как много — значит это слово. О, сколько же в нём условностей и связей… Теперь я один. Теперь я ненавижу этот мир. Теперь я не вижу цели в своей жизни. И вот теперь, я стараюсь скрыться от своей славы, то и дело отрываясь в барах у маглов, да ещё и напиваюсь до состояния полного… Может лучше переместиться в Кабанью голову и поддержать Аберфорта в его алкомарафоне? Но он мне так своего старшего брата напоминает, что невозможно долго быть в одной компании с ним. Боюсь задушить старика, в память о его брате — великом махинаторе и пауке всея Островов Британских. А может наведаться в Джеримикс?! Хозяин этого ресторана в неописуемом восторге от того, что нанял Малфоя. Говорит, что не ожидал такого таланта… А если бы я за хорька не поручился то, что бы с ним сейчас было, а? Никто не знает. Вот к чему привела эта война. Вот к чему я пришел со своей попыткой реализации второго шанса для Пожирателей и им сочувствующих! Можно одновременно и гордиться, и презирать себя. Мои идеи спасли многих от тюрьмы, но при этом никто из новоявленных политиков не прислушался ко мне и не стал пропагандировать возможность второго шанса. Гребаные демократические догматы! Гребаная политика с её интригами и игрой на публику! Вот почему они взяли больше из идей Ридла, чем из Дамблдора и моих?! Почему и за каким правом эти трусливые отродья тролля и шакала сняли все сливки МОЕЙ победы?! Хотя, нет, вру. Победа не моя. Она принадлежит погибшим. Тонкс и Люпину, Фреду, Грюму, Криви и прочим героям, чьи имена обещают не забыть, но о которых вспоминают лишь на годовщину победы! А вот идеи мои… Не побоюсь этого слова. Уж сколько я изгалялся в процессе написания текстов для публичных выступлений! Сколько литературы перелопатил с Гермионой на пару! Сколько древних заклятий расшифровал, пока выискал единственное необходимое! А они плюнули мне в душу… Аристократы, что были на стороне «света», даже не подумали менять свои взгляды. Они лишь ещё больше замкнулись, ещё больше стали похожими на тайную про-Реддловскую ложу и ещё больше стали кичиться своей «светлостью». Впрочем, мне хватило и того, что они поддержали продвигаемый мной и Гермионой закон о помиловании и обезмаживании. Я полностью разочаровался в этом стаде баранов. И вот теперь, пошатываясь, собираюсь зайти в вагон метро, но постоянно спотыкаюсь. То ударюсь об борт вагона, не вписавшись в пролет, то упаду около него… После долгих мучений я всё же ввалился в вагон и рухнул на пол. «Да, давно так не надирался, да ещё в одиночестве. Теперь не проехать свою станцию и будет вообще…» — пролетела мысль в пьяном и сонном мозгу. Как и ожидалось, я заснул и проспал свою станцию. Третий раз так езжу и третий раз сплю. Становлюсь похожим на маггла. Ну, а что? Аппарировать пьяным это гарантия расщепления, а зелье, которое быстро отрезвляет даёт на следующее утро такую головную боль, что лучше обычным похмельем мучиться. В общем, пришлось мне вылазить на конечной и идти по тёмным улицам. Хотя, не буду скрывать — ночной Лондон даже завораживает. Особенно, когда я пьян. Особенно, если идти недолго и не пересекаться со всяческими особо оживленными бульварами. Когда я всё же добрался до дома и вновь, как в первый раз это старинное здание выдвинулось из пространства, раздвинув дом 11 и 13, я просто стоял и улыбался минуты две. Счастливые воспоминания о старых деньках, когда все ещё были живы… Кричера я заметил, когда уже подходил к двери: он стоял на крыльце и встречал меня. — Здравствуй, друг, — заплетающимся языком начал я, то и дело перебивая бормочущего домовика — Чего шумим? Какие нафиг гувернантки?! Какие служанки-горничные?! Ты о чём? — я соображал очень туго. Я может и перебрал, но не настолько, чтобы по полчаса вспоминать, что же я такое вчера сказал заумное, что домовик решил будто дому нужна женская рука. «А я точно так сказал? Уже не помню. Да и пофиг!» — Кто прошел? Какое-какое моё испытание? — Вы вчера сказали, что та, кто дождется и получит эту должность. Прошла лишь одна. Остальные оказались недостойные и Кричер их выпроводил, хозяин, ведь они ругались, что разобьют Вам лицо за такое ожидание. Я вообще о подобном вчера не говорил. Это я помню. Я сказал обращаться, но не один же день! Хотя кто эти традиции приёма на работу разберёт. Уж точно не пьяный Поттер. Пьяный Поттер должен спать и кивать головой, как болванчик, на слова своего эльфа. Но не на все, а то ему только дай волю… — Она ожидает вас в бежевой гостинной, хозяин. — Может всё-таки завтра? И откуда вообще такое испытание? — спросил я, думая как бы побыстрее завалиться в постель и уснуть. — Но так всегда делали, если хозяин задерживался. Претенденты ждали, а те, кто остался и проходили собеседование. Эльфы следили за порядком и выдворяли нетерпеливых. Если бы Кричер умел читать мысли, то он бы покраснел от количества словесных многоэтажных конструкций направленных в его сторону, насчёт этих традиций и прочего подобного. — Хорошо, посмотрим, кто там припёрся. — Могу сказать, что у девушки есть крепкий базис, хорошие сопроводительные, и она из древнего благородного, но в последнее время обнищавшего рода. Обнищавшего рода. Что-то мне это напоминает. Мой затуманенный алкоголем мозг совсем не воспринимал реальности, чего я и добивался, но сейчас, когда требуются немедленно принятие решений, он отказывался работать. Это затрудняло понимание ситуации, да и мой не самый лучший вид для нанимателей на работу. В конце концов я завалился в требуемую комнату. Если я сейчас отрублюсь в процессе разговора, то клянусь Мерлином — брошу пить.***
Я не привыкла ждать в своей прежней жизни… Звучит будто бы я умерла. Вот злобная старушонка, захотела-таки сбагрить квартирантку куда подальше. Хорошо, хоть разрешила пока не вывозить вещи. А знает она кто такие гувернантки с полным обеспечением? Вот пусть и помалкивает. Карга старая, чтоб ей пусто было. Так ещё и записала к какому-то блюстителю традиций! Теперь хлопот не оберешься. Нет, я понимаю, есть традиции, соблюдение которых полезно и необходимо, но Певерелл-Блэк? Это наверняка какие-нибудь замороченные ритуалы с реверансами, индивидуально подобранные и производимые на каждый чих! Прошло уже больше девяти часов, когда домовой эльф этого высокопарного господина объявил о его прибытии. Как этот Лорд только смог избежать чистки, устроенной Поттером? Ведь точно поборник чистоты крови в десятом поколении. Ведь никто из других претенденток не знали испытания временем, будь не я одна из старой знати, то со мной бы ещё кто-то сидел сейчас. Может тогда можно было бы с кем-то поговорить… Вот мне интересно, почему Дафна не пришла устраиваться на эту работу? Или решила, что менять обертку не нужно, суть-то одна и та же. А я почему всё сижу? Глупые слёзы бессилия на глаза наворачиваются, от мысли того, как же низко я пала. Незаметно смахнув слезинки, я подняла глаза и увидела… Поттера. Абсолютно пьяного Поттера. Просто вдрызг. Даже Долохов так ни разу не напивался, а о его запоях отец не раз рассказывал! Что это за нахер? — Ихктотутесть! — совершенно не делая пауз начал Поттер. Меня же как подрывало сказать: «Никто», но, к счастью, сдержалась, ограничилась лаконичным: «Я!» — хотя и тут все же немного издёвки не помешает. Поттер отнёсся к этому абсолютно равнодушно и припарковал свою пятую точку точно на диванчике напротив меня. Когда его глаза смогли сфокусироваться на мне, он начал говорить: «Вообще я от тебя жду соблюдения стандартного договора между слугой и хозяином», — меня интересовало как он смог это выговорить. Членораздельно сказал ведь, гад! Будто протрезвел, чтобы поговорить! — Кричер, принеси договор, — приказал он. Я вообще была в ступоре. Нет, я понимала, что работа будет не из легких, но то, что Певерелл-Блэком окажется Поттер… Сраный дементор, и когда он только успел заделаться Лордом? Походу ещё до войны, раз его слова вообще в газету пропустили, хотя наверняка, его пропустят, и даже посоветуют, что именно говорить, чтоб звучало лучше… — Вот, Хозяин! — эти слова вывели меня из ступора. А будь, что будет. Все равно мне терять нечего. Я подмахнула эту бумажку и теперь я процентов на пятьдесят принадлежала уже не себе, а этому чокнутому очкарику. Хотя, чем он хуже других? Хотя бы не маггл. А если повезёт, то и не насильник. Герой ведь! — Завтра приступишь к работе. Кричер, проводит гостью в её комнату, если она желает остаться тут, ну и сам знаешь, что дальше делать. И тут до меня дошло, что он меня не узнал! Хотя сам протянул мне на подпись договор. Пока же я думала, Поттер уже укачался куда-то из комнаты. Интересно, что такое с ним произошло, что он так напился? — Хозяин сказал проводить Вас в комнату. Прямо сейчас, или Вы ещё не готовы переехать сюда, старшая? — хотя бы эльф придерживался относительно почтительной тактики поведения. Теперь я для него «Старшая». Не хозяйка, но уж точно стою выше в иерархии. — Я привезу вещи завтра, а пока переночую тут.***
Так и начались мои будни в доме главы Объединённого дома Певереллов и Блэков. Моими мыслями было смятение и жалость к себе. Утешало то, что по крайней мере он Маг и должен быть чистокровный, раз стал Главой. Да и Поттер всё же должен быть добрым. Хотя он просил стандартный договор! Скотина, ведь наверняка узнал, что это облегченная версия рабства и издевался специально! Хоть тут я ему кайф обломала — не стала вымаливать поблажки. Кое-как дошла, покачиваясь от усталости, осмотрела свои две комнаты в сопровождении эльфа. Даже не стала лезть в свою личную ванную. Потом, всё потом. Может всё не так уж и плохо. Упав на кровать в чем была, я, практически моментально уснула.***
Я был раздражен тем, как вся эта затея сложилась в картинку реальности. Нет, отчасти в моём раздражении была виновата гудящая голова (Спасибо антипохмельному зелью за отсутствие боли). Ещё часть ответственности лежала на организме, который решил, что глубокий сон не для него, и я то и дело просыпался и засыпал. А теперь, когда проснулся окончательно, уже около часа раздумываю над сложившейся ситуацией и подписанным договором. Да, он был придуман для маглорождённых, вот только теперь одна из представительниц старой аристократии добровольно подписала этот договор. Беда только, что не успел у Кричера спросить, кто это такая. Я был зол. Зол на всех, кто допустил зло в наш мир. На тех, кто его поддерживал явно, тайно и неумышленно. Да и на тех, кто придумал условия этого полурабского договора тоже разозлился. И в злости моей, мне казалось, что не будь бы Волдеморта не было бы и той боли, что сейчас во мне. Я сам запутал себя в теориях, фактах и их вольной интерпретации. Хотелось спать. Но тело отказывалось снова отправляться в страну Морфея. «Да и фиг с ним! Всё равно уже утро.» — мелькнула мысль в моей голове. Собравшись с силами, я начал понемногу вставать, кряхтя при этом, будто столетний старец. Я ведь сам говорил, что дому нужна женская рука. Мэнор, пропитанный энергией тьмы (спасибо поколениям Блэков, проживавших и работавших тут), и раньше был не слишком уютен, а моими холостяцкими стараниями после побега Джинни, и вовсе начал превращаться в эдакую пещеру дракона. Но зачем я так погорячился с этой бедной девушкой? Часы показывали половину десятого утра. «Давненько я не был трезвым или бодрым в это время!» — удивился мысленно, — «Как хорошо, что сегодня ещё выходной! Хоть посмотрю кого нанял! Ну, а затем можно будет заняться каким-нибудь делом, которое снова выльется в пьянство скорее всего.» После водных процедур и подбора одежды я спустился в столовую. Выберу себе какую-нибудь нарезочку из холодильника, возьму холодненького сидра с нижней полки. Холодильник! Одно из лучших и первостепенных благ цивилизации! Ох, как и потрудились мы с близнецами и братьями Криви, чтобы заставить маггловскую технику работать в условиях экстремальных излучений магии. В конце концов, даже электричество, и то провели в этот старинный дом. Быть может это было глупым решением, учитывая, что оно, то бишь электричество, постоянно сбоило, но очень уж мне хотелось, чтобы под рукой было нечто привычное и прогрессивное, а не застрявшее в восемнадцатом веке, подобно остальному магическому сообществу. Я вырвался из раздумий в реальность и прошествовал на кухню. «Ощипанного феникса, да Мордреду в зад! Вот это номер!» — мысленно выругался я, войдя.***
Проснуться, нужно проснуться. Мне это не очень удавалось, но очень было нужно. Было ощущение неправильности происходящего. Что-то тянуло меня из объятий морфея, можно сказать железными клещами. Я слышала, что маггловские целители зубов, дантисты, так рвут больные зубы. Веки поднялись так резко, будто кто-то одернул штору со сцены театра, а грудь едва не взорвалась от боли судорожного вдоха. «Кажется, я никогда так глубоко не вдыхала!» — мысли в быстро просыпающемся мозгу, должна признаться, это одна из самых странных вещей. Похлеще Лунатички Лавгуд, пожалуй. Каково же было моё удивление проснуться в чужой кровати и… В ТОЙ ЖЕ ОДЕЖДЕ, ЧТО И ВЧЕРА. «Эмрисову бабушку тебе в уши! Какого хрена я здесь делаю?!» Так. Отставить панику. Отставить. Сядь, Панси, и вспоминай. Мама всегда говорила, что вспоминать необходимо сидя, а забывать — лёжа. Так что же было? Бабульки всё же отправили меня к этому Лорду — это раз. Ввалился Поттер в стельку пьяный, подал «стандартный» контракт с просьбой подписать, а я, не читая, подмахнула его — это два и три. Дура ты, Панси — это четыре! Ты не прочла весь контракт, а вдруг там согласие на убийства по приказу или ещё хрень какая?! Отставить панику. Это Поттер, он национальный Герой, а такие как он не заставляют девушек подписывать непонятные контракты с неприличным содержимым. Подставы быть не должно… Но, блять! Это ведь… Это ведь он! ОН ПРИДУМАЛ ЭТОТ МОРДРЕДОВ ЗАКОН! ОН ПРОВЁЛ ЕГО СКВОЗЬ ВИЗЕНГАМОТ С ТАКИМИ ОСНОВАНИЯМИ, ЧТО ПРОТИВ НЕГО ДАЖЕ ВЯКНУТЬ НЕ ПОСМЕЛИ! Кентавров тебе в родословную! Он угробил Темного Лорда! Он сам может оказаться такой хитрой сволочью, что… Ааргх! И этому человеку я, если контракт и впрямь был лишь стандартный, обязуюсь «служить верой и правдой», «отдать жизнь за хозяина в смертельной опасности» и «работать со всей прилежностью и старанием, не за страх, но за совесть»! " Хотелось закричать, завыть и захныкать, точно маленькая девчонка, но… к сердцу будто прицепили стальной трос и теперь он тащил меня в ванную. По дороге я успела взглянуть на часы, на прикроватной тумбочке: пол-седьмого. Смерти подобно для меня из довоенной жизни. И всё ещё тяжёлый утренний подъем для меня нынешней, ведь обычно к работе я просыпалась в пол-восьмого или вовсе в восемь, в зависимости от расстояния до рабочего места. Удивительно, но струи прохладной воды, которой я решила ополоснуться, пускай и настраивались по температуре бронзовыми вращающимися ручками, довольно похожими на краны в ванной у магглов, лились из квадратной плитки на потолке. Сантиметров тридцать на тридцать, она была иссиня-черного цвета и имела серебряную руническую вязь по краям. «Умеют Блэки жить на широкую ногу: ванная комната — артефакт!» — подумалось мне. Лишь закончив с водными процедурами и вновь одевшись, я ощутила странность происходящего. Нет, как и всякая представительница аристократии, грязнулей я никогда не была, но мыться я всегда предпочитала вечером, перед сном, а дважды в день занимать ванную — явно не про меня. «И что это на меня нашло? Впрочем, неважно. Наверняка это дом своей мрачностью так действует, что мне хочется очистить себя. И как только Поттер тут живёт? Не проводя ритуалов очистки потоков, что ли?» Едва я успела переступить через порог своей комнаты, как рядом появился домовой эльф. Будь я немного более пугливой — взвизгнула бы, а так… «Кричер, вроде бы, его зовут.» — мелькнуло в голове. — Старшая проснулась. Хорошо. Предлагаю забрать вещи Старшей из прошлого её обиталища и вместе приступить к работе. — Хорошо… — я была ошарашена таким поведением домовика. Обычно они крайне безынициативны, и лишь ждут указаний. С возрастом они, конечно, понемногу умнеют и обучаются разным навыкам, но, чтобы это создание настолько выросло своим умом? «Ему должно быть не меньше ста пятидесяти лет, а то и вовсе под две сотни! Трехсотлетний эльф считается очень древним и мало кто слышал о подобных. Да и дряхлые они в таком возрасте. А вот этот Кричер, хоть и выглядит довольно старым, но мне похож на шестидесятилетнего мужчину, который уже поседел, но всё ещё довольно резвый.» — Как можно попасть в прошлую обитель Старшей? — спросил эльф. — Это дом старой колдуньи миссис Джонсон. Адрес у него Переулок Зелёной Шляпы, 8. — Старшая желает отправиться со мной, или же я соберу вещи в одиночку? — Я не могу аппарировать, но хотела бы лично забрать некоторые свои принадлежности.***
Это было странное путешествие. Мы обернулись за три четверти часа, из которых десять минут ушло на прощание с миссис Джонсон. Она мне говорила, что с месяц не будет сдавать никому мансарду, если вдруг всё будет плохо и я разорву контракт. Просила писать письма и рассказывать о том, какой он, Лорд Певерелл-Блэк. Я ей отбрехалась, что не видела никого вчера, а контракт подал эльф, так что про Поттера не прозвучало ни слова. Пускай я и мало общалась с отцом, но мне он крепко вбил в голову правило, не сообщать своих выводов никому, пока они не будут обоснованны и хорошо обдуманы. Так что не стоит старой даме знать на кого именно я работаю. Эльф практически всё время пребывания в доме ворчал про грязную кровь и о том, какое счастье, что в Блэк-Хаусе всё иначе. Но все мои скромные пожитки он упаковал в сумку практически мгновенно: всего за семь минут, при том, что он магически очищал от пыли и грязи вещи, а также сортировал их и складывал в разные стопки, внутри магически расширенного саквояжа. Мне оставалось лишь забрать шкатулку с несколькими семейными драгоценностями, сложить артефактные полочки с книгами и попросить эльфа переместить в мою комнату сам гардеробный шкаф. Во-первых, он был дорог мне, как память. Во-вторых, в его толстом тяжелом дне была ниша с «запасом на самый черный день». Тут-то я и столкнулась с проблемой, что я не хозяйка эльфа, а лишь «Старшая». Пять минут я его уговаривала переместить чертов шкаф! Лишь когда он услышал, что шкаф — семейная реликвия и раньше стоял в особняке Паркинсонов, то выдал нечто навроде «Вещь пропитанная магией старого рода? Можно и поставить в Блэк-Хаусе. Особенно если руки всяких грязнокровок к нему не касались.» В общем, сбор вещей и переезд оказались довольно колоритным происшествием. Однако то, что случилось по возвращению… Стоило мне лишь оказаться в доме, как Кричер практически сразу протянул мне костюм служанки и то ли попросил, то ли приказал переодеться. Я, было, засомневалась, но потом решила, что ничего страшного в этом нет, если костюм не откровенен до неприличия. Да, я была бы рада работать в обычной волшебной робе, но, как говорится, «в чужой монастырь…» Облачение заняло чуть меньше минуты, после чего я немного покрутилась перед зеркалом в ванной. Вполне рабочий, хоть и чуть странный наряд. Во-первых я не заметила герба на одежде, что символизировал бы мою службу этому Роду. Во-вторых, черное платье из плотной, но мягкой ткани, сидело немного не по фигуре, как и положено рабочему платью, и скрывало достоинства моей фигуры, в том числе и ножки, ведь до пола не хватает лишь с десяток сантиметров длины. Довоенной мне было бы обидно такое носить. Нынешней — без разницы. Не голая — и то хлеб. В-третьих, в комплекте не было традиционного белого передника служанки, что очень меня удивляло. Ну и в-четвёртых, рукава не закрывали руки целиком, а были сшиты так, будто они постоянно подвернуты чуть выше локтя. Удобно, но это отход от традиций, которые мне известны. — Кричер! — позвала я. — Да, Старшая? — тут же материализовался за спиной домовик. Что удивительно, сделал он это бесшумно. «Поттера бесят хлопки аппарации? Впрочем, если он часто так бухает, как вчера, то так оно и есть.» — Почему я не вижу герба на платье? — А Старшая желает носить большой или малый герб Рода? — Сначала хочу взглянуть на оба. Затем выберу. Эльф щелкнул пальцами, и на столике, рядом с моим мыльным зельем и флаконом «Простоблеска», возникли два отрезка ткани. Оба чёрные и квадратной формы, но тот, что поменьше — размерами сантиметров пять на пять, а побольше — тридцать на тридцать. Первый представлял собой копию печати, что я видела на письме-приглашении к отбору. Второй являл собой весьма занимательное зрелище. На черном фоне щит, формой — помесь английского и немецкого гербовых щитов; сверху, будто присев на верхний край, сидели три ворона, смотрящие влево; на верхней половине щита, выкрашенной в кроваво-красный, расположилось изображение собаки, обвитой змеёй, точь-в-точь как на малом гербе; нижняя половина белая, а из левой верхней части в правую нижнюю протянулась золотая полоса без окантовки, поверх которой была нарисована правая кисть и предплечье, держащие не то короткий меч, не то длинный кинжал из воронёной стали. Стоит отметить, что золотая лента на нижней половине была неспроста: она символизировала то, что Поттер стал Лордом Блэк (это ведь он Лорд, правильно? Вряд ли кто-то иной из Блэков ещё жив и может быть Главой Рода) при помощи магического, но не кровного наследования. Будь у золотой полосы чёрная окантовка и это символизировало бы о бастарде, что стал Лордом; красная полоса свидетельствовала бы о наследовании по женской линии или о Лорде из побочной ветви семейства; а старший Наследник, попросту ставший Лордом не имел бы никакой полосы вовсе. Ведь герб немного изменяют при каждой «смене власти» в Роду. Однако, я отвлеклась. По нижнему канту щита вилась виноградная лоза, оплетая нарисованную ленточку с девизом «Разум и Могущество». «Стоп, ЧТО? Разве тут не должна быть «Чистота крови навек»? Поттер, что, ПОМЕНЯЛ ДЕВИЗ БЛЭКОВ? А-ХРЕ-НЕТЬ! ЕГО ПРИ ЭТОМ НЕ ЗАПЛЕВАЛ ВИЗЕНГАМОТ В ПОЛНОМ СОСТАВЕ ЗА ПОПРАНИЕ ТРАДИЦИЙ?!» Я выдохнула. Интуиция просто возопила, что я заключила договор служения с очень хитрым и изворотливым демоном, однако я не дала панике захлестнуть себя. — Кричер. — Да, Старшая? Что-то непонятно и требует разъяснения? Домовик, обладающий сарказмом. Кажется, меня уже ничем не удивить. — Да, — твёрдо сказала я, будто не заметив ехидцы в голосе, — Что это за девиз? Кричер посмотрел, куда я ткнула пальцем и пожал своими худощавыми плечами: — Девиз Древнейшего и Благороднейшего Рода Блэк! Вспомнилась мне Дафна Гринграсс и её сарказм… Вот не пойму, передо мной её учитель на этом поприще, или конкурент? Уж больно ехидность похожая, при полном покерфейсе. — А куда дели «Чистота Крови Навек»? — голос ровнее, чтобы этот раб не догадался, что умудряется всё больше выбешивать меня. — Хозяин Гарри, наш Лорд Певерелл-Блэк, сменил его. Интересно, прочие волшебники когда-нибудь видели ехидную морду эльфа? Я вот видела. Впрочем мордредов служка всё же сподобился на продолжение. Уж лучше бы он молчал: — Он решил, что девиз Певереллов будет смотреться на гербе гораздо лучше, чем таковой, позаимствованный у Блэков. Меня уже ничем не удивить. Уже. Снова. Потому что чертов эльф умудрился только что это сделать. Род боевых некромантов и артефакторов ставит на первую позицию «Разум», а не пафосное «Могущество»? Как говорят магглы — разрыв шаблонов.***
Я всё же выбрала большой герб, который эльф тут же перенёс мне на платье, на спину. От этой процедуры я почувствовала сильное жжение, но Эмрис его знает, какими методами это исчадье пользовалось при переносе. Кожа начала довольно сильно болеть, но я уже не стала смотреть что там. Часы показывали без пятнадцати девять и необходимо было идти на кухню. Прямо до боли в груди я ощущала такую потребность, ничем не объяснимую, но крайне неприятную. На кухне, усилиями эльфа была быстро накипячена вода, после чего он занялся приготовлением чая в большом заварнике, едва ли не каждые десять секунд щелкая пальцами. Я же, будто заколдованная, едва ли не летала по кухне. Пускай особых кулинарных талантов и достижений за мной никогда не значилось, но кое-что я приготовить могу и весьма даже вкусно: мама в своё время обучила меня готовке двух десятков классических блюд. Она считала, что это поможет мне лучше сойтись с мужем, мол «приготовленное своими руками блюдо это концентрат заботы и теплых чувств, которое мужчина может не только услышать, но и понять, а также прочувствовать». Ох знала бы она, что не мужу я готовлю эти яства… Отвлеклась я, однако, а не время сейчас предаваться унынию. Будет время ночью, тогда можно и поплакать, если прижмёт. А сейчас… «Вот это меня напрягает» — будто из-под воды услышала я… свои собственные критические мысли, — «Почему я так сконцентрирована на работе? Раньше ведь могла и в процессе исполнения задания расплакаться. Может черствею? Но как тогда объяснить то, что я откуда-то знаю какие есть продукты и где они лежат? Контракт?! Но ведь это был стандартный! Или… ПРИДУШУ!» На последнем слове меня накрыла боль. Искренняя ярость на Поттера сменилась всепоглощающей агонией, лишь подтверждая, что он и есть Лорд, ведь против него, согласно контракту, нельзя иметь злого умысла. Из ослабевших рук выпал нож, благо, на столешницу. Ноги подкосились, а перед глазами поплыл кровавый туман. Сознание затуманилось и я даже не почувствовала боли от падения на кафельный пол. Пришла в себя через… какое-то время. Кричер протягивал мне кружку с водой. Судя по жару, волнами расходящемуся под кожей, эльф задействовал на мне какой-то аналог Энервейта. — Кричер, — прохрипела я. — Да, Старшая? В этот раз он услужлив и говорит, похоже, без сарказма. — Что за контракт я подписала? — Контракт прислуги, с поправкой на то, что Старшая - первая прошедшая сквозь врата родового гнезда, а значит имеет как больше привилегий, так и больше обязанностей, привычных для подобных случаев. Хозяин Орион и хозяйка Вальпурга подписывали точно такие же, Старшая. — Это странно… Сознание будто превратилось в кисель. — Кричер советует Старшей воздержаться от крамольных мыслей, относительно Хозяина. Магия Блэков строго наказывает за такое. Я кивнула, принимая факт, как данность. Необходимо было встать и продолжить готовку. Потребность в этом была столь острой, что, казалось, я умру, если не сделаю этого сейчас же. Рагу из мяса и овощей. Казалось бы, что может быть проще, чтобы не слишком напрягаться и угодить хозяину. Только и хлопот, что правильно отмерять специи и вовремя всыпать их в блюдо, а остальное надо ещё постараться, чтобы испортить. Мясо, нарезанное мелкими кусочками быстро обжарилось на одной сковородке, а болгарский перец, лук и морковь — на второй. Затем всё в одну посудину и хорошенько протушить… Занятно, что Кричер занимался готовкой совершенно иных блюд, которые, судя по тому, что я увидела, совершенно не предназначены для немедленного употребления. Так, например, он минут двадцать посыпал кусок говядины, весом килограмма в четыре, специями. Он поворачивал этот субпродукт то на одну сторону, то на другую, полностью покрывая его приправами, после чего щелкал пальцами, и повторял этот цикл. В конце концов мясо было завёрнуто в отрез льняной ткани, полито из тёмно-зелёной бутыли маслом непонятного происхождения и исчезло из рук домовика. — Куда ты отправил мясо, Кричер? — поинтересовалась я. — Кричер отправил его в ледник. Пускай Хозяин и использует изобретение мерзких магглов, но он не запрещал Кричеру хранить еду ни в комнате стазиса, ни в комнате-леднике. Изобретением магглов оказался холодильник, которым я, привыкнув к самым разным рабочим местам, воспользовалась даже не задумавшись. А теперь вот прошибло: «ОТКУДА?! Откуда в таком пропитанном магией месте холодильник и электричество для его работы?» Имея под рукой такое средство информации, я решила, что грех им не воспользоваться, чтобы решить столь странную для меня загадку: — Кричер, а откуда тут появился холодильник, и как он вообще работает? — Кричер не разбирается в творениях магглов. Хозяин больше года назад притащил этот хо-ло-диль-ник, — домовик растянул по слогам слово так, будто услышал его лишь десяток минут назад, — После чего вместе с ним тут часто были двое грязнокровных выкормышей, осквернявших дом Блэков одним лишь своим присутствием! Полтора месяца спустя тут всё поменяли! Свечи, кристаллы и факела заменили на лам-поч-ки, которые магией не зажечь. Поставили этот холодильник и какую-то странную вентиляцию, которой Кричер даже не знает как пользоваться. А ещё они поставили в тот шкафчик металлическую коробку, которую почему-то назвали печью! В другом углу поставили какую-то смешную штуковину, как чайник, но вовсе не греющийся! Водя глазами туда-сюда, вслед за указаниями эльфа, я увидела, что в люстре свечи и впрямь были заменены на лампочки вытянутой формы, напоминающие свечу. В шкафу стояла незамеченная мною микроволновая печь (приходилось дважды пользоваться у Нейтана — одного из моих нанимателей-магглов), а в другом его собрате — пластиковый электрочайник. «Ох, лучше бы я не задавала этих вопросов! Лорд Певерелл-Блэк, устанавливающий в своём особняке холодильник и протягивающий электричество! Э-э-это полный сюр! Как же я от него устала за одно лишь утро…»***
«Ощипанного феникса да Мордреду в зад! Вот это номер!» — мысленно выругался я, войдя. У полностью сервированного для одного человека стола, стояла Панси Паркинсон одетая, подобно служанкам века эдак девятнадцатого. Разве что, вместо чепчика, на её голове находился довольно широкий белый обруч, придерживавший волосы. От ароматов, разлетавшихся по кухне, у меня моментально заурчало в желудке, но приступать к еде я не решался. — Доброе утро! — всё же довольно невежливо просто молчать, даже если я до крайности изумлён. — Доброе утро… Господин! Мне показалось, или последнее слово она произнесла будто бы нехотя и с заминкой? Еда оказалась вкусной! Как минимум такого рагу я ещё не пробовал: вроде и вкус основных ингредиентов есть, но вроде и очень сильно ощущается обилие соли и разных видов перца. Только одно смущало: Панси смотрела на меня едва ли не в упор. Её большие тёмно-зелёные глаза, довольно сильно выделялись на фоне лица, которое, надо отдать должное, стало красивее, если сравнивать с курсом четвёртым-пятым. Приблизительно с тех пор я особо и не видел её. А может видел, но не хотел замечать. В любом случае, она теперь работает на меня, так что видеть её придется часто. Надеюсь не чаще, чем Кикимера с его причитаниями. На контрасте с глазами, я заметил, что белки её глаз были очень красными: будто она плакала всю ночь или ей в глаза кто-то ударил слезоточивым заклинанием. Странно будет, если окажется, что она всё же плакала и делала это из-за новой работы. Полное довольствие само по себе неплохо, но ведь к нему прилагается ещё и неплохая зарплата, судя по тому, что я помню. И всё же, мне кажется, что я её видел где-то уже после окончания войны. Но где? — Спасибо. Было очень вкусно, — произнёс я, вставая из-за стола. Панси лишь молча кивнула, принимая похвалу. Немногословна? Отлично! Непонятно только, почему она работает на меня? Всё так туго с деньгами у неё? Неважно! Захочет — сама расскажет. Обед мне в библиотеку принёс Кикимер. Я, не отрываясь от рассказа Морбиуса Блэка о его охоте на драконов, съел всё до последней ложки и даже не почувствовал вкуса — коротание времени за байками из жизни древнего Блэка было на удивление увлекательным. Ужин… Ужином мне послужила бутылка огневиски. Или две. Редкая гадость, но отменно пьянит. В общем, Панси я в тот день больше не видел.***
Стоя на коленях и отмывая очередной участок пола специальными зельями, я проклинала Поттера. Пускай не совсем искренне и даже не решительно, но проклинала, отчего ледяные пальцы боли, то и дело хватали моё сердце, на мгновение сбивая его ритм. Вежливый весь такой. Хоть бы спросил что! Я ведь стояла красная от злости и бессилия! Грёбаная магия Блэков мне рот заткнула так, что я даже пискнуть ничего не могла! Шрамоголовый съел рагу (от того, что он похвалил его вкус мне, конечно, было приятно, но бесить меня меньше он не стал), после чего заперся в библиотеке. Индюк напыщенный! А бульон, который я приготовила на обед, он и вовсе сожрал молча, если верить Кричеру. Ну, а после обеда это исчадье ада, воплощенное в виде домовика, показало мне фронт работ: порядка двух сотен квадратных метров дощатого пола в различных помещениях, которые необходимо было тщательно протереть тряпкой, смоченной в ведре с непонятным синеватым зельем, которое ещё и отдавало запашком болотной тины. Благо, это задание необходимо выполнить за три дня, так что мне нет нужды корячится тут до рассвета. Можно даже закругляться на сегодня. Поттер бухает прямо в библиотеке, а я лучше лишний час посплю, раз уж утренний подъем, похоже, у меня теперь будет настолько ранний. В душ Панси, и в постельку. Может хоть сном удастся немного залечить те раны, которые нанёс моему рассудку Поттер за сегодняшний день. Всего лишь полчаса его видела, а уже выбесил до крайности. Впрочем, не стоит думать о плохом перед сном. Один гиппогриф, два гиппогрифа… три гиппогрифа…