Вкус жизни

— Госпожа! Старша-а-ая! Проснитесь… — чувствую, как меня мягко трогают за плечо. — А?! Да… — резко поднимаю голову и понимаю, что уснула прямо на стопке книг. Нет, ну вот что за хрень, а?! Почему мне так сильно хочется спать почти постоянно?! Стоп. Я же что-то нашла перед тем как отключиться… Точно! Книга про беременных. Им ведь нельзя колдовать на поздних стадиях! — Старшая, — напоминает о себе домовой. — Да? — поворачиваюсь к нему, и добавляю, — Напомни своё имя. — Гафар, Старшая. И нам нужна ваша помощь… — А? — первый раз такое слышу от их народца. — Мы даже вдвоём не можем пробудить Хозяина — он слишком истощился, а передать ему наши силы нельзя. Наша сила слишком не такая, чтобы подойти. — А у меня она заблокирована. — с горечью в голосе отвечаю я. — Но она есть, госпожа. Вы же всё ещё можете активировать артефакты, мы уверены. — Мы? — Я и Астрея, — спокойно объясняет мне это ушастое чудо. — Ладно. Сейчас пойдём, только… — пришедшая в голову идея ошеломляет, и будет прекрасно, если она сработает, хотя я в это почти не верю, — Скажи, ты ведь чувствуешь, что между мной и Х… Гарри, есть связь. Договор. Ты можешь мне о нём рассказать? — Нет, Старшая, — да чего я ожидала то?! что он мне ответит тут же и всё станет ясно? — Не могу. Старый Кричер — главный среди всех домовых эльфов Рода Блэк, и мы не можем попасть в его знания или тайники… Простите недостойного Гафара, Госпожа… — он опускает голову, но на мордашке отчетливо видна грусть. — Ты не виноват, — вздыхаю я, — Это я сглупила, и теперь вот… Честно, этот ушастик мне гораздо приятнее Кричера. Он какой-то даже… человечный немного. — Ладно, веди. Пока мы медленно идём в хозяйскую спальню (ну а куда ещё бы домовики отнесли своего Господина и Лорда Блэк в одном флаконе), я натужно вспоминаю, что же я вычитала такого в…чера? Или вечером? О, Мордред, в этом доме, где окна есть, наверное, в двух комнатах на весь этаж, можно потерять счёт времени раньше, чем до трёх сосчитаешь! Не важно. Главное, что я вчера вычитала то, как смогу пользоваться своей магией. По сути то же самое, что пытался донести до меня домовик, но, если честно, я всё ещё не слишком в это верю. Суть в том, что беременным ведьмам необходимо понемногу сокращать до нуля количество создаваемых заклинаний, пока на последнем месяце не придётся вообще отказаться от формирования любой магии на время. Более того, у особо продвинутых ведьм, обычно у боевых, есть беспалочковая магия, иногда разработанная до уровня инстинктов. А колдовать нельзя! Совсем… И что делать, чтобы не подвергать женщину и дитя опасности? Правильно. Ограничивающий ритуал. Возможность творить чары беременная теряет, а вот сбрасывать энергию понемногу через артефакты можно. Так что главный вопрос дня: Блэки были достаточно умны и богаты, чтобы приобрести подобное, или я их переоценила? Внезапно, мне показалось, что тёплый ветер пролетел сквозь мои волосы. Меня… похвалили? Похоже. Помнится мне, когда на первом курсе на Хеллоуин в замок ворвался тролль, наш декан, мир праху его, долго костерил Поттера, который «в компании с таким же неодарённым мозгами Уизли пошёл на тролля, вместо того, чтобы предупредить преподавателей, что нельзя расценивать иначе, чем извращённую и изощрённую попытку самоубийства.» Похоже суицидальные наклонности нашего дорого Мальчика-Который-Зачем-То-Выжил так и не покинули никогда. Ну или как ещё трактовать это подобие иссушённого скелета?! Нет, серьёзно, когда я проснулась с ним в одной постели он явно был гораздо более… мясистым, что ли? Сейчас, лежа на белоснежных простынях, с этой посеревшей кожей и синяками под глазами, он больше похож на едва-едва спасённого узника концлагеря, чем на героя магического мира и красавчика, перетрахавшего пол-Министерства. Даже слегка жаль его, дурака такого. О! Мне ничего за «дурака» не прилетело, к счастью. Мы начинаем ладить с этой блэковской магией, что ли? — Вот, Старшая, — протягивает мне небольшую резную шкатулку Астрея. — Ага, спасибо. Удивительно, но шкатулка из светлого дерева, может граба или тиса, весит не так и много, несмотря на то, что длинны в ней сантиметров тридцать. Внутри — серебряная чаша с четырьмя рубинами на внешней стороне, каждый из них размером с ноготь на моём мизинце, что не много, но, с другой стороны, совсем не мало. Кроме того, рядом с чашей лежит обоюдоострый нож из того же металла, и ещё парой таких же рубинов в навершии. Мда, могла и догадаться, что какой Род, такие и артефакты для восстановления. — Кровь? — киваю на чашу, спрашивая у эльфов. — Да. Можно с ладони, — отвечает Гаспар, или… Гафар, да, точно. — Кровотворное зелье уже принесли? — И бадьянову настойку, — снова кивает эльфийка. — Отлично. — Хочу предупредить, что подобную передачу придётся совершить не один раз, — снова подала голос домовушка. — Да уж догадываюсь, что у него резерва побольше, чем я смогла бы развить лет за тридцать жизни. Ладно… Поехали. Открываю ладонь и делаю неглубокий надрез одним резким движением. Боли почти нет — скорее неприятное жжение, но оно длится только какое-то мгновение. Затем первые капли крови попадают в кубок и тонкая струйка рубиновой влаги превращается в толстый поток. Артефакт тянет на себя мою кровь, точно вампир, и вместе с этим я ощущаю, как начинает понемногу мутнеть сознание, а на плечи, сперва едва заметно, но потом всё ощутимее начинает давить незримый груз. Секунд тридцать уходит на то, чтобы заполнить чашу до краёв, а затем ощущение «насоса» пропадает. Кровь падает редкими каплями, а я как-то машинально подмечаю, как сильно побледнела моя рука. Увожу порезанную ладонь в сторону и капаю несколько капель бадьяна. Кожа начинает заживать прямо на глазах, пускай и ощущения подобны к втыканию иголок в рану. Откупориваю флакончик кроветворного и опрокидываю его внутрь себя. На вкус как карамель и горькая тыква одновременно, но тут уж ничего не попишешь. Тем временем кровь в кубке становится ярко-розовой и немного прозрачной. Она бурлит ещё некоторое время, а потом застывает ровным «зеркальцем». — Вливать? — спрашиваю у Гафара. — Да, Старшая. С помощью домовика открываю рот Поттера (Мерлин, какой же он беспомощный в этот момент…) и понемногу начинаю вливать розовую жидкость из кубка. Астрея при этом стоит обок нас двоих и явно что-то колдует. Через мгновение, когда горло Поттера сокращается и пропускает жидкость, становятся ясны намерения домовушки. Так понемногу чаша пустеет, а я начинаю ощущать ещё большую усталость. Нет, она не смертельная и истощение явно не критическое, но думать затруднительно, а тело болит будто я занималась какими-то упражнениями с час или полтора. Артефакт и нож на место — в шкатулку. Сама отхожу на пару шагов и, не глядя, падаю в кресло. Дыхание сбитое. Спокойное лицо Поттера притягивает взгляд. Домовики, как я замечаю через мгновение, смотрят на меня с немым вопросом. — Что? — Старшая, поскольку с Господином мы не пообщались, а старый Кричер в оцепенении, нам нужны указания. Несколько мгновений тру лицо, пытаясь собрать мысли в кучу, а затем всё же соображаю: — Как видите, Род в одном шаге от падения, а его гнездо — от разрушения. Лорду нужен уход и помощь. Дому — уборка и восстановление. Мне — разобраться с тем, как я могу быть хоть чем-то полезна, кроме работы руками, потому как магия моя… Ну вы наверное понимаете в каком она состоянии. Гафар и Астрея несколько раз быстро кивают. — Ну вот. Поможете? — спрашиваю я в каком-то усталом отчаянии. Домовики с недоумённым видом переглядываются и снова кивают. Гафар моментально исчезает, а Астрея подходит ко мне: — Старшая, попробуйте поспать. Я приготовлю еду и займусь уборкой. — Хорошо, — киваю, — а ещё… — Да? — Наш… Лорд был некоторое время неосведомлён о традициях чистокровных. Он мог отдать что-то из вещей Блэков по незнанию. Что-то могли и украсть. Если будет возможность — это нужно возвратить. В глазах Астреи загорается воинственный огонёк, едва я упоминаю кражу. — Мы услышали, — кивает она, — Займёмся по мере сил. Отдыхайте… Не в силах продолжать разговор, я расслабляю тело прямо в кресле, отчего голова немного запрокидывается назад. Уже сквозь сон я ощущаю маленькие лапки домовушки, накрывающей меня одеялом, а затем совершенно проваливаюсь в чёрное и бездонное забытие. *** Пробуждение после ритуалов, как я успел вычитать, всегда ниже среднего. Да и мой опыт говорит об этом. И всё же, на нынешний букет ощущений, я явно не рассчитывал. Боль физическая, боль магическая, а ещё просто невыразимая жажда. — Эй… Есть кто? Сил нет, даже чтобы поднять голову от подушки. Тихий хлопок. — Кричер? — Это Астрея, Хозяин, — говорящая домовушка появляется в пределах моего зрения. Холодное ощущение на губах разум с небольшой задержкой опознаёт как воду, и я принимаюсь жадно глотать. В один момент едва не закашливаюсь, но всё же не позволяю себе потерять даже пару капель драгоценной жидкости. Моё состояние рывком улучшается, и даже боль становится слабее на пару степеней. — Панси…? — Спит, Господин, — Астрея указывает куда-то вправо и я вижу Панси, спящую в кресле, прикрытую одеялом, — Она помогает Вам восстановить силы. — А? — недоумеваю я, — Как? — Артефакт. — Ясно. — Поедите? Задумываюсь. Мысли даются тяжело. Голода не ощущаю, но и сил двигаться — тоже. — Нет. — Тогда Вам стоит спать, молодой Господин. Глаза слипаются будто сами собой в одно мгновение. *** Не скажу, что это был лучший сон в моей жизни, но я боялась, что проснусь ну совсем уж разбитой. Однако, на удивление, ни физической, ни магической усталости я не ощущаю. Ещё не до конца проснувшийся разум действует крайне медленно, но быстрее чем сразу после использования чаши. В спальне никого. На кухне Астрея. Ножи мелькают в воздухе, нарезая такое количество продуктов, что, кажется, этим можно накормить людей двадцать. На плите что-то кипит. — Астрея. — Да, Старшая? — спрашивает домовичка, не отрываясь от фаршировки мяса каким-то странным соусом. — Ты разобралась с кухонными приборами? — Астрея — домовушка, но Астрея не глупая. Как минимум, Астрея поняла, что холодный шкаф — постоянно холодный, а тот нагревающий шкаф, — тычок пальцем в сторону микроволновки, — не любит, когда внутри металл, и не работает, если вытащить из стены шнур. — И ничего, что это маггловское изобретение? — удивлённо спрашиваю я, поражаясь контрасту с Кричером. — Это важно. Раньше никто бы не поставил ничего маггловского в этом доме, но то были прежние хозяева. Сейчас наш хозяин — Гарри. Ему виднее. Только старый Кричер ругаться будет, наверное… — Он и ругался, — киваю я. На лице домовушки появляется небольшая улыбка, и это первый раз за мою жизнь, когда их тонкие зубы не ужасают меня. — Кстати, а где… Гарри? — Хозяин проснулся и попросил Гафара помочь ему в ванной. — Он уже встал сам? — удивлённо спрашиваю я, помня, как тяжело ему было. — Нет. Он хотел, но не смог, и Гафар отнёс его в ванную комнату своей силой. — Понятно. А еда…? — Хозяин Гарри выделил деньги на зелья, Гафар купит. Хозяин выпьет, много-много съест и начнёт восстанавливать тело сам. А Старшая поможет ему восстановить силу. *** — Слушай, Панси, ты не обязана этого делать. Серьёзно, как бы плохо мне сейчас ни было, но смотреть на колеблющуюся Панси, которой явно страшно резать себя ради меня — это ужасно. — Так, Поттер. Слушай сюда, потому что повторять я не буду, — её глаза блестят упрямством, и я, кажется, начинаю понимать Гермиону, закатывавшую глаза на каждое моё изречение в подобном тоне, — Я на девяносто девять процентов уверена, что твоя огромная сила — единственный ключик к тому, чтобы я когда-то вернула себе… вернула себе возможность колдовать. И если мне придётся вливать это в тебя силой, чтобы ты не стал полу-сквибом, потому что с дебильного геройства надорвался, то я буду это вливать в тебя силой, и чары тебе не помогут. Я ясно выражаюсь?! Ну и голос. Пробирает до глубины души. — Ага. — Вот и чудно. Она тяжело вздыхает и делает усилие над собой, перед тем как провести кончиком ножа по ладони. Алая жидкость падает каплями в чашу, пузырится, превращается во что-то. На половине чаши Панси устало отступает на пару шагов. — Пей. Пью. На вкус как гранатовый сок и зелье спокойствия вместе, но металлических ноток крови вообще не ощущаю. Панси вздыхает, устало, но довольно. — Молодец. Наверное, это впервые, когда она смотрит на меня без какой-то колючей боли или злости во взгляде, без затаённой обиды и ненависти — мягко и действительно по-доброму. Так когда-то на меня смотрела миссис Уизли. И мама, в зеркале Еиналеж. Качаю головой, чтобы отогнать наваждение. — Спасибо, — киваю, ощущая, как её добровольно пожертвованная сила перетекает в меня. Она немного улыбается и в этот момент, от этой расцветшей улыбки мне хочется прижать Панси к себе и… поцеловать? Неожиданная мысль. Но, Мордред меня задери, если не правдивая. В памяти всплывает Джинни, будь она трижды проклята, и её улыбки. Они все как одна теперь ощущаются фальшивыми, но и без этого они были… Агрессивными. Такими властными. Слишком навязчивыми. Она будто хотела отпечатать эту улыбку в каждом мгновении этого мира. Панси улыбается совсем не так. Голова тяжёлая, хочется опустить её и уснуть, но я улыбаюсь Панси в ответ. Это странное-странное чувство. Будто запах прекрасной весны из детства, который ты когда-то давным-давно забыл, а теперь снова ощутил. Мне кажется, что я снова ощущаю… что-то. По-настоящему, а не как прежде. *** После очередной чаши мне снился Поттер. При чём в такой обстановке, в какой никогда не снился даже Драко, а ведь он был моими детскими грезами. Первой болезненной влюбленностью и первым объектом желания. А тут… Самое забавное, что мне даже не противно, хотя я думала, что как-раз будет. Но нет. Какой это раз я отдаю свою кровь? Пятый, кажется. Одно хорошо. Меня перестало выдёргивать из сна. Видимо, с большинством работы справляются домовики. Прошлый раз Гарри продержался в сознании почти четыре часа. Даже книгами обложился. Но сейчас ещё спит. Пожалуй, не стоит его будить. Астрея мне говорила, что ей нужно, чтобы я растёрла по полу кухни какие-то зелья, так что этим, пожалуй и надо заняться. Но сначала душ и переодеться — кажется я вспотела, пока спала в этом кресле. Забавно, но я не могу обвинять Поттера во многих моментах. То, что я раньше слышала о нём от Драко и других слизеринцев — не слишком-то правдиво. С его славой Мальчика-Который-Выжил, как бы её не старались вычернить Скитер и Министерство, он мог бы позволить себе очень многое, но, внезапно, не делал этого. По крайней мере, пока рыжее убожество не бросило его. Да и потом… Вряд ли он настолько уж Казанова. Скорее это чисто девичий интерес сыграл у многих: интересно же знать, какой МКВ в постели! Так что тут ещё вопрос кто кого соблазнял. Нет, пока он не снимет с меня эти долбанные ограничители, пока не возьмётся за ум и не перетряхнёт Визенгамот и Аврорат — он всё ещё мудак. Но обвинять я его должна заслуженно — как-никак живу за его счёт. *** А вот это может быть проблема. Я проснулся вот только-только, а Гафар заявил, что у него уже пять писем на моё имя. И если трое отправителей могли подождать с ответом, то вот двое других… Стивенсон, вообще-то, мой начальник. Да, последний раз, когда я был в Министерстве, то разобрался с работой на три дня вперёд. Но теперь прошла неделя, и если я завтра же не явлюсь, то Роберт грозился уволить меня ко всем чертям. М-да. Это была предсказуемая ситуация, и всё же я здесь. Но это ещё терпит: завтра мне будет лучше, чем сегодня, и часть бумаг возьму домой. Второе же письмо… Гермиона должна зайти сегодня вечером. Точнее не так. Она зайдёт сегодня вечером, потому что я «пропал из виду». А это значит лекция по поводу моей жизни, по поводу того, что я чуть себя не загубил вызовом двух эльфов, и, главное… Знакомство Гермионы с Панси. Нет, я конечно могу отослать её на вечер с приказом «пока Гафар не позовёт — не возвращаться», но мне это напоминает методы Дурслей, которые гнали меня из дома, когда к ним должны были приехать важные гости. Хотя может ей будет всё равно. Так или иначе… — Гафар. — Да, Хозяин. — Позови Панси, вашу Старшую. Скажи, что я действительно нуждаюсь в её помощи и совете. Всё понял? Так и передай. — Гафар понял. Вот и славно. Где там мои зелья? До вечера мне необходимо хоть немного перестать быть похожим на скелета.