Контрабанда

Контрабанда мечты для беспокойных сердец, Что больны луной, что больны огнем. Что торопятся биться быстрей и быстрей! Контрабанда любви для всех заблудших овец, Хотя бы в эту ночь не оставит Господь их милостью своей…* Люди этого умирающего, отравленного мира давно позабыли свои легенды. Никто не вспоминал о книгах, закрытых, словно в тюрьмах, в старых запылённых сундуках; древние убрали их подальше, с глаз долой, в самые тёмные уголки подвалов заброшенных библиотек, спрятали в своих некогда прекрасных больших городах, ныне ставших опасными развалинами. Теперь мало кто озадачивался чтением — было не до того. Земля под ногами, обиженная отношением к себе, родила хуже год от года; безжизненные ядовитые пустыни наступали, отъедая кусок за куском от земель, что ещё как-то худо-бедно плодоносили. Лишь самые древние старики смутно помнили что-то, услышанное давным-давно от своих дедов и прадедов, живших во времена, когда реки ещё обильно увлажняли землю, а зелень лесов и полей радовала глаз. Вспомнили от страха — стояли, высыпав на улицу, вместе с семьями, задрав головы к небу. В ту ночь невиданный небесный свет озарил тёмное, звёздное лоно, и искры очагов на миг померкли в этом яростном сиянии. Летело, приближалось огненное светило, раскидывая вокруг хвосты огня, и земля дрожала под ногами, и крепче прижимали матери детей к своей груди, но те всё равно ревели, их братья и сёстры постарше цеплялись за морщинистые сухие руки стариков. «Конец грядёт, конец грядёт… — шептали те беззубыми ртами, не в силах отвести взгляд. — И упадёт с небес огонь, и превратит землю в пепел, и всё начнётся с начала…» Когда невиданное прежде огненное светило разделилось на две части, словно бобовое семя — на доли, люди вспомнили, что умеют молиться. Зашептали, запричитали, падая на колени перед собственным страхом. Ночное небо полыхало алым, кровавым пожаром, и оглушающий свист закладывал уши, говоря о том, что — бессмысленно. Не услышит Он оступившихся детей своих. Не придёт на помощь. И люди плакали — на коленях и ниц, лицом в отравленную паром пыль. И молились: яростно, из последних сил, поминая Бога и сонмы ангельских воинов его; но гул нарастал, а небесный посланник не внимал мольбам. Он нёсся, стремясь войти в землю и изменить её, обласкав очищающим огнём. Именно так думали старики, и из слабо видящих глаз их текли мутные слёзы. Тяжело предчувствовать смерть и понимать, что с тобой погибнут и дети, и внуки. И все те, кто ещё не родился — но мог бы однажды. Не останется больше людей — и тогда земля очистится. Не сразу, медленно, но выздоровеет и станет прежней, плодородной и щедрой. Никто не знал, что же случилось с небесным светилом. Со страхом ждали люди конца, но даже не вздрогнула поверхность земли, приняв в себя огонь. Лишь полыхнула небывалым, на половину неба пожаром, словно вздохнула устало — и вдруг успокоилась, будто заснула. Будто и не было ничего. Небо медленно темнело, начиная светиться тусклыми глазами смешных, нелепых даже после стихшей огненной феерии звёзд. Они мерцали и перемигивались, приходя в себя. Вот набрал силу Прометей на севере. Лидо и Камас составили ему компанию немного позже, медленно обрастая мелкими россыпями светящейся звёздной пыли. На западе тускло, но упруго мерцала Зара со своим обширным созвездием небесных колец. Зеленоватый Потмос на юге осмелел и засиял ровно и сильно. Ничто в ночной тишине не говорило о несбывшемся конце. И осмелели люди. Начали дышать, подниматься с колен, отряхивать лица и одежду от ядовитой земляной пыли. Уверовав в Его защиту и действенность молитв, стали улыбаться, обниматься и радоваться минувшей смерти. И возвратились в дома свои, чтобы мирно досыпать — назавтра ждал новый день, что обещал быть не легче вчерашнего. Только старики истово скрещивали пальцы на узловатых, мозолистых кистях. Складывали их вместе древним охранным знаком, надеясь отвести беду. Всё ещё неверяще смотрели в небо, ожидая неладного, и продолжали шептать: «Конец близок, близок…» Только никто не слушал их. Не привыкли люди помнить древних легенд. * здесь и дальше цитаты из песен Мельницы альбома «Ангелофрения»