Пахнет травами сладкий яд

      В итоге Рэй так и не напоил меня эликсиром. И даже передал подделку: на вкус и запах всё такую же ужасно-горькую, но без наркотика внутри. Я, конечно, поблагодарила, чувствуя себя как-то... пусто.       Он ведь старается. Но похитил меня (возможно) и член культа (совершенно точно).       — Что ты сделал с настоящим эликсиром?       Рэй промолчал. Я вскинулась. Обычный вопрос, который я задала, чтобы разбавить тишину, внезапно показался очень важным.       — Рэй!       — С ним нужно было что-то сделать, — пробормотал он. — А я уже привык...       — Нужно было вылить! — рассерженно зашептала я. — Вылить в раковину, в унитаз, под цветы...       — Цветы такого не заслуживают!       — Ты тоже!       Мы упрямо уставились друг на друга; стояли мы так, впрочем, недолго, секунды три. Потом Рэй вздрогнул и отступил назад, опуская взгляд. Я почувствовала, как мои губы кривятся в недовольной гримасе. Это был настоящий спор. Обычно Рэй был на такое не способен: он или соглашался, или уходил от разговора. Великим психотерапевтом меня назвать было нельзя — меня вообще нельзя было таковым назвать — но мне почему-то казалось, что способность отстаивать собственное мнение — это хорошая черта. Улучшение.       Но почему тогда Рэй в последний момент отступил?       — Прости меня. Я...       — Спорь.       — Что? — он ошарашенно уставился на меня.       Я вздохнула и отошла, чтобы поставить поддельный эликсир на комод, беспокоясь о том, что в процессе разговора со стеклянной ёмкостью что-то может случиться. Стакан, кстати, был очень красивым. Полагаю, обвинить Рику в отсутствии вкуса не выйдет... Не то чтобы очень хотелось.       — Если ты не согласен, то спорь со мной, — сказала я. — Если ты считаешь иначе, то доноси до меня своё мнение, поясни, почему ты считаешь иначе. Я тоже тебе объясню свою точку зрения. Чтобы прийти к наиболее правильному выводы, мы должны посмотреть на ситуацию с обеих сторон, верно? Чтобы решить, чья точка зрения наиболее объективна.       Рэй откровенно пялился.       Я растерялась.       — Тебе... не нравится моё предложение? — осторожно спросила я.       Очевидно, Рика не спрашивала Рэя о его мнении. Очевидно, она диктовала свою правду: слушайся меня, пей наркотик (то есть эликсир) и опять слушайся меня. Люби Mint Eye, ненавидь RFA, твой брат тебя бросил, Ви тебя предал, я — единственная надежда на спасение для такого идиота, как ты.       Очевидно, что для Сэрана, который рос с абьюзивной матерью и гением-братом, который любил своего брата, но одновременно страдал от его наличия, так как мать постоянно тыкала его носом в его собственную неполноценность, поверить во всё это было... ну, не легко, но вполне возможно даже без наркотика. Добавим тот самый наркотик, присыплем сверху тем, что говорила это всё Рика, которая спасла его от абьюзивной матери, и получим вляпавшуюся в очередной абьюз жертву.       Рика была умнее, этого у неё не отнять. Она не била, она не кричала. Она манипулировала доверием и любовью, она заявляла, что делает все вещи ради чужого блага — и возможно даже на самом деле так думала. Я ещё в игре не любила слушать её звонки и вчитываться в её сообщения, не любила встречи главной героини с ней, потому что ветку манипуляций разработчики разыграли хорошо. Рика не выглядела, как плохой человек, не звучала, как плохой человек, но то, что она говорила и делала...       Оставалось только надеяться, что я не настолько доверчива, как все эти бедные культисты, попавшие под её влияние.       — Мне не то чтобы не нравится, — медленно сказал Рэй. — Я его просто не понимаю.       И сам — сам! — сел за стол, сложив руки перед собой на столе, как примерный ученик. Я почувствовала, как разгорается какое-то странное чувство в груди. Гордость? Жалость? Умиление? Ничего из этого и всё вместе. Я пододвинула второй стул поближе к нему и села рядом.       — Почему не понимаешь?       — Моё мнение не важно, — убеждённо сказал Рэй. — Я идиот, я пустоголовый, я ни для чего не...       — Стоп, — я подняла руку, останавливая его. — Пожалуйста, не оскорбляй себя, хорошо? Хотя бы когда я рядом, если у тебя не получится делать это вообще... Пожалуйста. Пожалуйста?       — Я не могу этого пообещать, — убито сказал Рэй.       — Хорошо, не надо так расстраиваться, — заверила его я и погладила по плечу. Украдкой вздохнула. — Я не считаю тебя глупым. Ты очень умный. Противостоишь Сэёну!       — Не называй его так...       — А мне нравится его имя, — задумчиво сказала я. — Мы все по национальности корейцы, в конце концов. Почему бы не называться настоящими, корейскими именами?       Кажется, Рэй хотел что-то сказать, но оборвал сам себя, только неопределённо качнул головой.       — Так вот, ты не идиот. И даже если бы был, то это совершенно не значило бы, что твоё мнение нерелевантно.       — Зачем слушать кого-то глупого? — нахмурился Рэй.       — Потому что он тоже человек, — просто сказала я. — Любой человек достоин того, что его выслушают, что его полюбят и что ему помогут. Почему мы должны делить всех на умных и глупых, на слабых и сильных, и в соответствии с этим относиться по-другому? Кто мы вообще такие, чтобы решать, кто умный, а кто — глупый?       Более загруженным я Рэя ещё ни разу не видела: он вышел из моей комнаты, чуть не зацепив плечом косяк, и рассеянно отмахнулся от одного из культистов, который подошёл к нему сразу же, как он вышел из моей комнаты. Я прикрыла за ним дверь и неловко посмотрела на свой телефон.       Это был восьмой день моего пребывания в Mint Eye. Помещение, где планировалось проведение приёма, было забронировано с помощью Джумина и Джехи. Четверо гостей уже согласились прийти. Рэй... вроде как начинал понимать, что что-то не так с тем, как он жил до этого?       Звучало хорошо.       К вечеру ко мне пришла Рика.       — А... Здравствуйте, — растерянно выпалила я, когда за дверью оказался не привычный мне Рэй, не тележка или культист с едой, а кто-то новый. — Простите за вопрос... но кто вы?       Узнать Рику было не сложно: длинные блондинистые волосы, тяжелые, похожи будто на священнические одежды. Я неловко проследила взглядом сложный узор на краю ткани. Да, обвинять Рику в отсутствии вкуса действительно последнее дело...       — Я Спаситель, — мягко сказала она и протянула мне карточку. Я взяла её и сдержала желание повертеть в руках. — Это твой пропуск. Теперь, после церемонии, ты можешь проходить в любое место Мадженты. В том числе в сад — Рэй говорил, он тебе очень нравится?       — Да, — неловко сказала я. — Там приятно находиться... Спаситель.       — Я вижу, почему Рэй проводит с тобой так много времени. Надеюсь, ты нас не разочаруешь, — мягко сказала она. — Во имя внутреннего рая.       — Во имя внутреннего рая?.. — пробормотала ей в спину я.       Ах, точно. Фразочка культистов, с помощью которой они прощались друг с другом. Ещё один способ навесить лапши на уши раненым, оказавшимся в тяжелой жизненной ситуации людям.       Если я успела подумать, что странное почти-одобрение Рики было чем-то хорошим, то вскоре поняла, что это было не так. То ли решив, что раз я теперь «полноправный член Mint Eye», то ли напрягшись из-за увлеченности Рэя, Рика нагрузила его таким количеством работы, что следующие три дня я парня вообще не видела: ни вживую, ни в чате. Даже созванивались мы всего пару раз.       707: Эх, этот хакер...       707: Он абсолютно сошёл с ума!       707: Почему он такой настойчивый?       707: Я даже поспать не могу!       Я нахмурилась, привычно уже игнорируя заполонившие чат печальные стикеры. Что Юсон, что Сэён очень любили заспамливать пространство. Юсон делал это в моменты пика эмоций, а Севен мог учудить по любому поводу.       Не то чтобы повод в этот раз был пустяковым.       МС: всё настолько плохо?       707: ДА       707: Он вообще человек??       МС: конечно       МС: севен, скажи мне...       МС: как часто он НЕ атакует? как долго он отдыхает?       707: Хааа?       707: Ладно, не буду задавать вопросов       707: По ощущениям никогда... Но это ведь хакинг       707: Всегда можно заранее настроить всё так, чтобы атаки проводились без твоего непосредственного участия       707: Но он так оперативно реагирует на все мои действия...       707: Даже не знаю       Зато я знала: спит, наверное, по три часа в сутки, и то — урывками. Закидывается кофе, работает наизнос... Я покрепче сжала телефон, но поспешно разжала ладонь, очнувшись. Не виноват же Рэй в том, что Рика настолько промыла ему мозги, что он готов на всё, лишь бы заслужить её одобрение.       707: Ты очень беспокоишься за этого хакера, не так ли?       МС: да       МС: он делает это не потому что...       МС: не знаю, возможно, он и хочет       МС: но не по той причине, что он действительно ненавидит RFA или кого-то из вас       МС: а просто потому что ему сказали...       МС: прости, Севен       МС: это сложно       707: Не буду притворяться, что понимаю       707: Но я верю тебе!       707: Никто не может работать с такой отдачей, если это просто работа...       Я грустно улыбнулась. Если бы ты знал, Сэён, насколько ты прав — ты бы расплакался... Возможно, и правда расплакался бы. Сэран пережил такую жуть, а Сэён так склонен брать все проблемы младшего на себя, что я бы не удивилась такой реакции.       На следующий день после этого разговора Рэй почти ввалился в мою комнату. О том, насколько ему плохо, говорило хотя бы то, что он сам открыл дверь после стука, хотя обычно дожидался, когда я подойду и впущу его. Не то чтобы у него была реальная возможность узнать, насколько я, к примеру, одета.       (Разговор о камерах был очень неловким, но красный Рэй яростно замотал головой, стоило мне предположить, что он следит за комнатой.       — Они есть снаружи здания, впрочем, — тихонько сказал он. — Видно твои окна... Так я и замечаю, когда ты их открываешь или сидишь на подоконнике. И всё.)       — Моя голова ужасно болит, — пробормотал Рэй и прислонился спиной к захлопнувшейся за ним двери. — Я не могу работать. Я не могу сидеть. Я ничего не могу. Я такой, такой бесполезный...       — Ничего подобного, — отозвалась я, отрывая его от стены и подталкивая вперёд. — Ты просто много работал.       — Чтобы заслужить своё место, я должен работать ещё больше.       — Мне кажется, ты не очень хорошо понимаешь, как работают отношения работника и работодателя.       Когда наши беседы не принимали откровенно-серьёзный оттенок, Рэй вполне мог ответить мне в тон — он, на самом деле, был довольно умным парнем. Не особо начитанным, не особо эрудированным, но это, я полагала, были излишки бедного детства и культистского юношества. Но сейчас он только промычал что-то невнятное и с удивлением уставился на кровать, к которой я его подвела. Резко ожил и покраснел.       — Ты будешь спать, — провозгласила я.       — П-прости? — заикнулся он. — А ты?       Я наградила его позабавленным взглядом.       — А я посижу на подоконнике. Погода сегодня прекрасная, это будет приятно.       Рэй на несколько секунд замолчал, обрабатывая моё предложение, а потом отрицательно мотнул головой; щёки его всё ещё были красные, а выражение лица подсказывало, что он слегка в ужасе — или в предвкушении.       — Что именно тебе нужно сделать? — предвосхитила его замечание о работе я, доставая телефон и, не глядя, обходя блокировку. — Ты должен работать, я понимаю. Это связано с Севеном?       — Да. Мне нужно продолжать атаковать RFA. Если я отлучусь слишком надолго, это даст ему время для того, чтобы... Что ты делаешь?       Я включила на телефоне громкую связь и, глядя прямо в глаза недоумевающему Рэю, дождалась последовавшего после пары гудков радостного «Наш любимый координатор вечеринки!».       — Севен, как ты смотришь на то, чтобы поспать... часика эдак четыре?       — Исключительно положительно! — прощебетал он в ответ. — Но, боюсь, загадочный хакер не даст мне такой возможности.       — А если я скажу, что даст?       — Хах?       — Он устал и ты устал. Вам обоим стоит отдохнуть... Хотя ему сильнее, чем тебе, прости уж, Севен...       Севен настороженно рассмеялся, пока Рэй возмущенно зашипел.       — Это?..       — Это хакер, да, — я устало вздохнула и сказала уже Рэю: — Ты себя плохо чувствуешь. Поспи! Видишь, Сэён согласен заключить перемирие на несколько часов.       — Я не согласен заключать с этим... этим... — задохнулся от возмущения Рэй. — Нет!       — Пожалуйста.       — Нет. Он соврёт, и я потеряю весь свой прогресс! И ты знаешь, что произойдёт со мной, если это случится! Нуна, я... я не хочу...       — А знаешь, я не против поспать, — вклинился в наш диалог голос Севена, и мы оба — и Рэй, и я — вздрогнули. Как-то мы очень быстро забыли, что у разговора есть свидетель. — Обещаю, что не буду ничего делать. Как я понимаю, сейчас хакер не работает? Как долго будут происходить автоматические атаки?       Побеждённо рухнувший головой в мои подушки Рэй пробурчал что-то отдалённо похожее на «двадцать пять». Я ласково хмыкнула, передала ответ и быстро попрощалась с Сэёном. Рэй, кажется, заснул ещё до того, как звонок закончился — настолько он был уставшим. Я завела будильник, чтобы разбудить парня вовремя и, как и обещала, уселась на подоконник. Открыла какую-то мобильную игру. Отвлечься от неё меня заставило только личное сообщение Севена.       707: Знаешь моё настоящее имя, хах?       Усмехнувшись себе под нос, я напечатала ответ.       МС: узнала от Ви       МС: но местный хакер знает его тоже...       707: Интересно       МС: может, объединим усилия?       707: Хороший план