***
Гул мотора усыплял. Полуденная жара разливала дрёму по телу, отяжеляла веки, а неудобное кресло превращала в мягкую перину. Нортон отчаянно боролся с сонливостью. Не хватало ему ещё отрубиться днём, как Лисса и Диара. Девушки отчего-то не разговаривали друг с другом, потому и разошлись по разные стороны салона, уткнувшись каждая в своё окно. Костя уже битый час шептался о чём-то с Диаманом и Селеной. Супруги недовольно шипели на него, но Лазарев не отставал, выведывая, видимо, подробности их жизни. Всё это время Огнев прохлаждался на одном из передних кресел, только изредка перебросившись словечком с Мираклом, который специально не стал закрывать двери автобуса, чтобы пускать в салон свежий воздух. Нортон широко зевнул и отвернулся к другому окну, выхватывая взглядом пушистые еловые ветки и крупные шишки. Тягучую, словно мёд, тишину безжалостно разорвал в клочья звук бьющегося стекла и крик Миракла, переходящий в злобное шипение. В эту же секунду в открытые двери влетела светловолосая женщина в тёмных одеждах — та самая, которая просила у них помощи в мотеле. Миракл упал прямо ей в руки, и она ловко припечатала его лицом к полу. Нортон заметил, что ткань рубашки Миракла на левом плече окрасилась в алый, и невольно сглотнул. В груди заклокотал ужас. Новый взрыв стекла отразился в голове звонким эхо и переплёлся с громким женским голосом. — Давно я такую махину не вела! — за руль схватилась женщина с пышными волосами каштанового цвета и резко крутанула его вправо. Она, что, влетела прямо в окно? Автобус накренился, и светловолосая женщина едва не выпала наружу, но вторая услужливо ей помогла пинком в спину. Однако она удержалась, схватившись руками за дверной косяк. Миракл попытался встать, но был во второй раз прижат к полу с глухим стоном. Нортон, будто бы парализованный переводил взгляд то с одной женщины, то на другую, пока его не окликнули. — Эй, мелкий, — суровый взгляд серых глаз был направлен на него. — Садись за руль. Но Нортон не сдвинулся с места, намертво прикованный страхом к креслу. Женщина закатила глаза и схватила его за руку, усаживая за руль. — Я не мелкий, — сипло отозвался Огнев. — Я Нортон. — Ты дурак, — женщина сделала ударение на втором слоге и словно бы нарочно провела рукой по футляру на бедре, из которого выглядывал пистолет: — А я Нира. Светловолосая поднялась и с рыком бросилась вперёд. Нира ловко перехватила её руки и заехала коленом ей в живот. Нортон крепко схватил руль и попытался выровнять движение без особой надежды на успех: они уже сошли с трассы, и теперь автобус катился по низкой лесной траве и мху, качаясь на каждой кочке. Руки мелко дрожали, сердце бешено колотилось, а все правила дорожного движения, рассказанные Мираклом не так давно, улетели из головы, и сейчас Нортон вёл автобус чисто на интуитивном понимании и слепой надежде не погибнуть. По спине прошёлся ворох мурашек от звуков борьбы, пугливых возгласов из дальнего конца салона — там, где спали Лисса и Диара и общались Костя с Диаманом и Селеной. Автобус покатился с горки вправо, и — сердце Огнева пропустило один удар — Нира и её соперница вывалились на траву. Проехав еще пару десятков метров, Нортон решительно нажал на тормоз. — Идиот, — прохрипел Миракл у него под ногами. — Гони отсюда! Нортон не обратил на него внимание и пулей выскочил из автобуса. Он не боялся за Ниру: за те несколько минут, что они знакомы, Нортон уже понял, что эта женщина умеет за себя постоять. — Знаешь, я даже завидую твоей фамилии, — бросила Нира светловолосой женщине. Они стояли друг напротив друга неподалёку, словно два тигра, готовящихся к схватке. — Ре-езникова. Только вот режут почему-то все тебя! И она лёгким выверенным движением руки метнула в Резникову металлический диск с острыми зубьями. Женщина бросилась было в сторону, но диск с невероятной точностью прошёлся по её предплечью и вонзился зубьями в ближайшее дерево. Алая кровь хлынула из вспоротой кожи, а потом вдруг вспенилась белыми пузырями. Женщина с фамилией Резникова пронзительно закричала, отчаянно прижимая руку к груди, и упала без чувств. — Норт, обернись! — предостерегающий оклик Кости достиг ушей Огнева слишком поздно: что-то острое впилось в его шею, сознание тут же помутнело, а потом Нортон ничком упал на землю.***
Острая боль ударила в голову, и Нортон открыл глаза. Первое, что увидел, оказался серый местами проржавелый потолок их автобуса. Парень медленно перевёл взгляд в сторону лобового окна: там, за рулём сидела знакомая фигурка с каштановыми волосами. Нира. Она легко и непринуждённо вела автобус, общаясь с другим мужчиной в военной форме. Его Нортон ранее не видел. Он был крепко сложен, в отличие от Огнева — тот был хоть и подтянутым, но худым, так что в равном бою он точно проиграет. Нортон лежал попрёк двух сидений, а ноги путались где-то в проходе салона. Он попытался подняться и тут же пожалел об этом: живот скрутило спиралью, и его едва не стошнило. Мало того, левая рука была прикована к ножке сидения наручниками. Он дёрнул ею пару раз, что заведомо было глупым решением: наручники от этого не разорвутся. С глухим вымученным стоном он рухнул обратно на сидения, отчаянно борясь с тошнотой и болью в голове. Каким же жалким и униженным он себя чувствовал сейчас! И ведь ничего не сделать. Пожалуй, лучшее, на что был сейчас способен Нортон — это хныкать и умолять о пощаде. — Эй, — хрип пробудил в горле вспышку острого спазма, — кто-нибудь. Мужчина в военной форме обернулся: взгляд его карих, почти чёрных глаз, не на шутку обеспокоил Нортона. Военный хмыкнул и провёл рукой по пепельным прядям, убирая их со лба. — Смотри-ка, очнулся, — обратился он к Нире. Женщина восторженно присвистнула, не отрывая взгляда от дороги. — Быстро очухался. Похвально, — бросила она. — Заменишь меня, Фалькор? Пойду, пообщаюсь с приятным молодым человеком. — Моё общество тебе наскучило, Нира? — ехидно поинтересовался Фалькор, меняясь ней местами. — Конечно, нет. Ты же знаешь, — она усмехнулась и посмотрела на него с, как показалось Нортону, несвойственной ей теплотой. А потом Нира подошла к Огневу и склонилась над ним, с прищуром вглядываясь в его лицо. — Выглядишь живым, — наконец резюмировала она и потянулась к сумке на одном из сидений: — Пить хочешь? Нортон что-то промычал в ответ. Его до ужаса мучила жажда, но ещё больше его мучило то, с какой иронией в голосе разговаривает Нира. Женщина вытащила из сумки железную флягу и склонилась над Нортоном. Но он протестующе отвернул голову в сторону. — Не хочешь, что ли? — Нира уставилась на него с непониманием, но уже в следующее мгновение на её лице растянулась снисходительная улыбка: — А, поняла. Боишься, что отравлю? Боги, какие вы все самоуверенные. И она жадно приложилась к фляге. — Я заставлять тебя не буду. Ты же знаешь, мне нет никакого дела до тебя и твоих капризов, — Нира пожала плечами и стала убирать флягу обратно в сумку. Нортон хрипло замычал, силясь превозмочь боль и выдавить из себя хоть один членораздельный звук, но слова словно застряли в глотке, отказываясь выходить наружу. И вдруг он почувствовал стыд. Он лежал на неудобных узких сиденьях, закованный в наручники, неспособный даже пару слов сказать вслух, чтобы попросить у девчонки сделать пару глотков воды. Правда, Ниру девчонкой назвать было бы неправильно: она явно была старше Нортона, причём намного. Она выглядела лет на тридцать или что-то около того. Сложно размышлять над возрастом женщины, едва держась в сознании и умирая от жажды. Нира цокнула, но всё же вернулась к Нортону и приподняла его голову, позволяя тому сделать пару глотков воды. Горло откликалось ужасной болью, но Огнев старался не обращать на это внимание. Увидев ехидную улыбку на лице Ниры, он понял, что получалось не очень. Наконец, она отпустила его, убрала флягу и села напротив. Нортону потребовалось немного времени, чтобы понять — Нира была готова отвечать на его вопросы (если у него получится их озвучить). — Кто… это… сделал? — этот вопрос он умудрился растянуть на полминуты, выдерживая огромные паузы между каждым словом, чтобы дать боли время утихнуть. Свободной рукой Нортон коснулся своей шеи, и та заболела от прикосновения. — Это всё, что тебя интересует сейчас? — фыркнула Нира. — Фамилия Мортинова тебе о чём-нибудь говорит? И я вот думаю, что нет. Нира сложила руки на груди и вдруг тихо рассмеялась. — Мортинова большой любитель пострелять дротиками, уж поверь. Ты, наверное, ей понравился. Она так выражает свою… симпатию, — женщина отмахнулась. — У каждого свои стандарты, не бери в голову. Она замолчала, пристально глядя на Огнева, очевидно, ожидая второго вопроса. Пока он собирался высказать первое слово, его время, видимо, вышло, и Нира заговорила сама. — Знаешь, мне ты тоже понравился, — неожиданно призналась она. Послышался ехидный смешок Фалькора — слушает их разговор. Нира не обратила внимания на мужчину и продолжила, прямо глядя на Нортона: — Из всей вашей компании ты оказался шустрее всех, как ни странно. А ещё ты до ужаса милый, когда напуган. Прямо как сейчас. Был бы ты щенком, я бы тебя приютила, ха-ха! Фалькор рассмеялся вместе с ней, а Нортон вдруг закипел от негодования. Да она же издевается над ним! Он продолжал в упор глядеть на Ниру, стараясь сделать максимально серьёзное лицо, чем ещё больше развеселил женщину. — Не напрягайся так, а то лопнешь! — воскликнула она, но вскоре перестала смеяться и спокойно сказала: — Я серьёзно говорю. Ты мелкий ещё, но смелый и сообразительный. Такие, как ты, могут достичь многого. Люблю таких. Нортону показалось, или Нира сказала, что любит его? Наверное, вода всё же была отравлена. Тем не менее, Огнев собрал остатки своих сил, чтобы задать волнующий его вопрос: — Кто ты? Нира вопросительно выгнула бровь. — Я Нира. Тебе память отшибло что ли? Нортон замычал и медленно покачал головой. Он видел, что Нира абсолютно правильно поняла его вопрос, но отчего-то не хотела честно отвечать. Она вздохнула и слабо улыбнулась. — Считай, я та, кто доставит тебя и твоих друзей домой. За них не переживай — они рядом, в других машинах. А тебя я взяла с собой… ну, потому что мне стало тебя жалко, вот и всё. — А ещё ты отбила эту колымагу у преступника Миракла, — прокомментировал Фалькор. — И зачем тебе это барахло нужно? — Это не барахло! Это трофей! — вступилась Нира. — И потом, зачем ему теперь этот автобус? Сомневаюсь, что кто-нибудь разрешит ему разъезжать на нём по колонии! Ха-ха, Фалькор, ты можешь себе это представить?! При других обстоятельствах Нортон бы обязательно ужаснулся, но он знал Миракла совсем немного, поэтому даже жалости особо не испытывал. Итак, Миракл совершил преступление и, вероятно, пытался бежать на этом автобусе подальше от ответственности. Честно говоря, Нортон догадывался, что от него следует ожидать чего-то подобного. Вот и попутешествовали. — Что он… сделал? — прохрипел Нортон. Нира бросила на него тяжёлый взгляд, задержалась на несколько секунд, а потом пожала плечами и ответила так просто, будто бы они разговаривали про погоду: — Убил. Нортон со свистом втянул воздух и кинул взгляд на окно. Они мчались вперёд по дороге, всё дальше и дальше отдаляясь от гор, за которыми пряталось разжигающее небо оранжевое солнце. Может быть, за этими горами Нортона и Лиссу ждала новая беззаботная жизнь. Только вот без забот жить всё равно не получалось бы. Сейчас главная забота Нортона — Нира. Она посмотрела на него и неожиданно улыбнулась — тепло и ободряюще. Нортон поймал себя на мысли, что ему очень нравится её улыбка.