***
Всем пришедшим на уборку было выдано по тряпочному мешку, в который нужно было складывать все, что осталось после церемонии. Разбредшись во все стороны, хоббиты начали методично подбирать с травы конфетти, мусор и даже случайные лепестки цветов. Поляна была очищена ближе к вечеру. Пиппин, вцепившись в мешок с собранным хламом, неподвижно стоял и, задумавшись, смотрел куда-то в пустоту. К нему со спрятанными за спину руками и написанной на лице хитростью подлетел Мерри. — Это тебе! — он протянул товарищу три цветка, которые недавно подобрал с травы. — Поставь их к своему букетику, — и хоббит залился смехом. Пиппин фыркнул, отбирая растения и демонстративно засовывая их поглубже в мешок в своих руках. — Очень смешно, — огрызнулся он. Отмахнувшись от обиды Пиппина, Мерри, посмеиваясь, вернулся к своей части уборки.***
Несмотря на то, что вскоре свадебный букет засох и отправился в утиль, забыть о нем Пиппину не позволил его друг. Все его шутки в последнее время крутились только вокруг несчастных цветов и хоббита, которому не посчастливилось их поймать. «Знаешь, теперь никто не сможет пожениться, пока этого не сделаешь ты, иначе традиция нарушится», — мог задумчиво выдать Мерри, толкнув локтем собеседника и усмехнувшись. «Значит ли твой букет, что в платье будешь ты? — подтрунивал хоббит с самым серьезным из возможных видов. — Или ты всë-таки препочтешь костюм?» Сначала Пиппин пытался посмеяться над ситуацией вместе с другом. «Да, не вздумай влюбляться и жениться раньше меня, иначе будешь несчастлив, — парировал хоббит. — Моë платье будет невероятно идти мне, если я его надену!" Однако потом ему надоело и притворство, и постоянные попытки выдумать остроумный ответ. Пиппин вообще перестал реагировать на нападки товарища, делая вид, что потока насмешек попросту не слышит. Но не то, чтобы это работало, и Мерри закрывал рот.***
…Они молча сидели на увесистом толстом бревне, перекинутом через берега крохотной речушки, протекающей поблизости от их домов. Наверное, ствол когда-то могучего дерева напоминал хоббитам об энтах, и даже неприязнь к водной стихии не могла прогнать их с этого места. — Мерри?.. — неуверенно позвал Пиппин; опустив голову, он мотал ногами из стороны в сторону, не сводя глаз со своего отражения в реке и будто гипнотизируя его. — М? — не поднимая взгляда спросил тот, сосредоточенно отдирая кору от какой-то палки, подобранной по дороге к бревну. — Ты правда хочешь, чтобы я женился? — спросил Пиппин, поднимая голову и пытаясь заглянуть собеседнику в глаза. — Что? — Мерри опешил, тут же переводя взгляд на друга. — Ну, ты ведь постоянно шутишь об этом… — хоббит словно растерялся, но быстро собрался с духом. — Предлагаешь мне «к свадьбе» то и это, то и дело говоришь о девушках из Шира и окрестностей… — Я понял, понял, — попытался перебить друга Мерри, но тот словно не слышал. — …Часто поднимаешь воспоминания о свадьбе Сэма, о букете, который попал мне в руки, о… — Да я понял! — Мерри всплеснул руками, привлекая внимание собеседника. — Ты хочешь, чтобы я женился? — негромко повторил вопрос Пиппин, доверчиво глядя другу в глаза. – Или, может, ты надумал сам и всë не решаешься признаться? Мерри некоторое время молчал, смотря куда-то мимо его правого уха, обрамленного кудряшками. — Я не знаю, — тихо признался он в конце концов, так и не сфокусировав взгляда на Пиппине. — Ладно, — очень тихо отозвался тот. — Но я думаю, что тебе стоит подумать об этом, — хоббит похлопал Мерри по плечу, поднялся на ноги и направился по бревну на нужный берег реки. Его друг остался сидеть на стволе, вертеть в руках палку и старательно не смотреть на удаляющуюся фигуру. Пиппин, бывало, выдавал очень мудрые мысли — на самом деле, гораздо чаще, чем можно было представить при беглом взгляде на него. Мерри разжал пальцы, выпуская из рук «трофей», который так старательно освобождал от коры, и наблюдал, как тот плюхается в воду, подхватывается резвым речным течением и уносится прочь с его глаз. Действительно, почему он всë это время никак не мог отпустить тему женитьбы?.. Хоббит поднялся с бревна и тоже направился к берегу, противоположному тому, на который недавно сошел Пиппин. Мерри отошёл от поваленного ствола на десяток шагов и увалился на траву, закладывая руки за голову и напряженно вглядываясь в облака, при этом словно не видя их. «Почему меня так задело, что Пиппин поймал этот несчастный букет?» — спросил себя хоббит и прислушался к внутренним ощущениям, ожидая ответа. Мерри вновь прокрутил в голове свадьбу Сэма. Арку, украшенную цветами, клятвы жениха и невесты, громкие аплодисменты, брошенный в толпу букет… Пиппин ведь и сам опешил, когда поймал его. Пиппин… Мысли о товарище вмиг заполонили сознание. Мерри ведь знал его с самого детства. Втягивал Пиппина в авантюры, после помогая избежать наказания. Подсаживал на деревья в поисках соседских яблок и ловил, когда хоббит случайно скрывался с веток. Учил Пиппина своим любимым песням и дивился, что у того всегда получалось спеть чище и мелодичнее. Последнее приключение сплотило их еще сильнее. Привычный поход на чужое поле за овощами обернулся годовым путешествием, полным смертельных опасностей. Почти впервые после возвращения Мерри вдруг вспомнил битву за Минас Тирит. Он ведь думал, что погибнет. Был уверен в этом. Боль после удара назгула была нестерпимой, хоббит почти сразу потерял сознание. Но именно Пиппин нашел его на поле сражения, притащил в крепость и не отходил, пока Мерри не пришел в себя. Конечно, хоббит бы сделал для друга точно то же самое. Но что-то в этом воспоминании не давало Мерри покоя. Что-то, чего он никак не мог понять сам. Хоббит подскочил с травы и направился прямо к дому Пиппина, желая окончательно разобраться в своих ощущениях. Он прошел по бревну, даже не взглянув на воду, а в какой-то момент и вовсе перешёл на бег.***
— Мерри? Заходи, — Пиппин, открыв дверь, приветливо улыбнулся. — Чай будешь? — М… Что? Да, — пришедший немного растерялся, — да, буду. Мерри, как тысячи и тысячи раз до этого, по-хозяйски зашел в дом и направился на кухню. Сев на стул, он перевел взгляд на хлопочущего над чашками Пиппина, да так и не отвел глаза. Обернувшись, хоббит немного смутился пристальному взгляду его гостя, однако тут же взял себя в руки и сел за стол, ставя чашки перед собой и Мерри. Они уже давно вышли из того периода, когда надо что-то говорить во время совместных посиделок, а потому Пиппин только улыбнулся, делая глоток своего напитка. Мерри на автомате последовал его примеру. Он, словно гипнотизируя второго хоббита, не сводил с того глаз, размышляя о чем-то. Конечно, такое внимание к его персоне не осталось для Пиппина незамеченным. — Мерри, у тебя всë в порядке? — взволнованно спросил он, резко кладя свою ладонь на кисть гостя, лежащую на столе. Хоббит замер. — Конечно, — Мерри скосил глаза на их руки, после чего аккуратно высвободил свою и убрал на колени. Отчего-то его сердце стучало сильнее, когда он чувствовал ладонь Пиппина на своей. — Ты уверен? Выглядишь еще более странно, чем в последнее время, — тот вдруг поднялся на ноги и перегнулся через стол, пристально вглядываясь в лицо собеседника. Мерри сглотнул, хлопая ресницами. Пиппин потянулся к его скуле и осторожно убрал несколько непослушных кудряшек, упавших на лицо. После чего, сев обратно на свой стул, хоббит в один глоток допил содержимое чашки, одобрительно улыбнулся и пошел к кувшину с водой, чтобы сполоснуть посуду. Мерри посмотрел ему вслед, коснулся своей скулы кончиками пальцев, после чего подскочил на ноги и кинулся за другом. Уже убрав помытую чашку на место и обернувшись на звук шагов, Пипин рефлекторно чуть отшатнулся от подлетевшего Мерри, так близко тот стоял. Смотря собеседнику прямо в глаза, хоббит осторожно коснулся шарфа Тука рукой. — Мерри?.. — неуверенно позвал Пиппин, чувствуя нарастающее волнение. — Можно мне кое-что попробовать? — таинственно спросил тот, перебирая в пальцах петельки мелкой вязки. Пиппин только отрывисто кивнул, и Мерри сделал еще один шаг вперед, на пару мгновений цепляясь обеими руками за чужой шарф, словно боясь, что что-то может разделить их. Повинуясь внезапному порыву, он осторожно коснулся темных кудряшек лучшего друга, думая о том, что никогда не замечал, насколько они мягкие на ощупь. Пиппин замер и, казалось, даже перестал дышать. Решившись, Мерри медленно приблизился к лицу друга и осторожно, почти невесомо коснулся его губ своими. Мгновенно отстранившись, хоббит попытался отвести глаза, однако надолго его терпения не хватило. Пиппин выдохнул с присвистом, и Мерри с тревогой перевел на него взгляд. Однако на лице хоббита не было ни тени негодования или злости. Только немой вопрос и легкое смущение. — Мерри, — в очередной раз протянул Пиппин, касаясь ладонями руки собеседника, сжимающего его шарф, — скажи, к какому выводу ты пришел? Тот, почти не думая, выдохнул: — Что я хочу снова. И зажмурился, все еще опасаясь чужого гнева. Но вместо этого Пиппин сам подался вперед, неловко касаясь губами кончика его рта. Он был не из тех, кому требовалось много времени на раздумья. — Мерри, — как молитву произнес хоббит снова, обжигая кожу друга дыханием, — думаю, я тоже хочу… Не веря, что слышит правильно, Мериадок широко распахнул глаза, натыкаясь на смущенный, но сияющий взгляд Пиппина. — Я так много говорил о женитьбе, потому что боялся, что ты действительно найдешь себе кого-то и забудешь обо мне, — на одном дыхании выпалил он. — Глупый, — Пиппин усмехнулся, — как бы я тебя оставил… — кончиками пальцев он вновь коснулся чужой скулы. Мерри не выдержал. Дернув за шарф, который он до сих пор сжимал в руке, хоббит и сам подался вперед, вжимаясь в губы Пиппина своими. На этот раз он не боялся, что его оттолкнут и прогонят. И Перегрин не собирался. Он невесомо разместил свои ладони на чужих плечах, тогда как Мерри наконец отпустил его несчастный шарф, по-хозяйски зарываясь пальцами в темные кудри и притягивая второго хоббита ближе к себе. Когда кислород окончательно покинул легкие, им пришлось оторваться друг от друга. Пиппин, смущенно хихикая, положил голову Мерри на плечо, в крепком объятии обвивая его руками и щекоча дыханием шею. Происходящее казалось каким-то сном, хоть и невероятно приятным. Мерри прижимал к себе Пиппина за талию, сверкая как начищенная монета. — Хорошо, что ты только мой, — сказал он, растягиваясь в широкой улыбке. Пиппин, соглашаясь, пробурчал что-то ему в изгиб шеи. — Признаю: хорошо, что ты поймал тот треклятый букет, — добавил Мерри через несколько секунд. — Признаешь? — Пиппин мгновенно поднял голову с его плеча, пристально вглядываясь в лицо собеседника. — Это радует, — хоббит внезапно коротко чмокнул опешившего Мерри в губы и счастливо рассмеялся. Помедлив, Мериадок присоединился, чуть откидывая голову и неосознанно прижимая хоббита ближе к себе. Только своего Пиппина, отныне и до конца.