Once upon a time in Shire

Мерри до сих пор не верилось, что это произошло. Что в какой-то момент Пиппин из «лучшего друга» превратился в нечто большее. И хоббит понимал, что случилось это не за день, два или год путешествий. Пиппин нравился ему очень давно, и Мерри был рад, что они наконец нашли силы и мужество не держать чувства в себе. …Солнечный луч проник сквозь щель в занавесках и упал на подушку в нескольких сантиметрах от плотно сомкнутых глаз. Пиппин, словно чувствуя это, притянул Мерри к себе ближе, прижимаясь ухом к чужой груди и слушая мирный стук сердца. Тот, не просыпаясь, улыбнулся. Однако утро неумолимо вступало в свои права, требуя от всех пробуждения. Мерри медленно распахнул глаза, жмурясь спросонья и крепче обнимая Пиппина. Совсем немного полюбовавшись кудрявой макушкой на своей груди, он ощутимо провел ладонью по спине хоббита. — Пиппин, вставай, — тихо позвал Мерри. — М? — как-то по-кошачьи спросил тот в ответ, заставляя хоббита растянуть губы в широкой улыбке. — Уже утро… Пиппин поднял голову и поморгал, после чего перевел взгляд на собеседника. Перевернувшись на живот, он поставил подбородок обратно Мерри на грудь, крепче стискивая кольцо рук вокруг того и приветливо улыбаясь. — Доброе утро. — Доброе, — Мерри никак не мог стереть с лица улыбку, хотя, впрочем, не очень-то и хотел. — Ты помнишь, что обещал сегодня своей семье? — бывало, что Пиппину нужно было напоминать о его же планах. Однако хоббит только кивнул — насколько ему позволяло положение собственной головы. — А ты что будешь делать сегодня? — не без интереса спросил Пиппин. — Сэм попросил помочь, — Мерри пожал плечами, — если хочешь, приходи тоже. — С удовольствием! — Пиппин просиял, после чего нехотя поднялся с кровати, потягиваясь и собирая свою одежду почти со всех горизонтальных поверхностей. Позавтракав, они разошлись. Мерри направился к дому Сэма, гадая, что же у того за просьба, а Пиппин — к родителям, которые грозились нагрянуть самостоятельно, если сын их не навестит.

***

К обеду хоббит ответил на все вопросы, интересующие его родственников. Где-то слукавил, что-то не досказал, но в целом был достаточно откровенен, чтобы утолить их любопытство. Поэтому немногим после полудня Пиппин уже подходил к дому Сэма. Мерри при встрече крепко обнял его, так, словно не видел этим же утром, и хоббит ненадолго обмяк в чужих руках. — Сэм попросил найти кое-что в книгах, которые достались ему от деда, — сообщил Мерри, — мне не сложно, наоборот, интересно. Пипин слегка поморщился. Он нейтрально относился к книжному ремеслу и его плодам, однако уходить никуда не собирался, равно как и помогать.

***

Мерри, скрестив ноги, сидел прямо на полу одной из комнат, проверяя книги страницу за страницей на предмет нужной Сэму информации об истории его семьи. Пиппин лежал головой на его коленях, стараясь не отвлекать. Мерри ласково проводил ладонью по чужим кудряшкам, испытывая невероятный прилив умиротворения. Иногда он резко прерывался и зажимал нос пальцами, прогоняя желание оглушительно чихнуть от пыли, попавшей из книги прямо ему в нос. В какой-то момент хоббит почувствовал на себе особенно пристальный взгляд. Переведя глаза от книги вниз, Мерри улыбнулся Пиппину. Хоббит неотрывно смотрел на него, и во взгляде плескалась смесь нежности и восхищения. — Почему ты так смотришь? — спросил Мерри, не переставая нежно перебирать темные кудри. — Просто не могу оторваться, — признался Пиппин, пуще прежнего сверкая глазами. Не выдержав, Мерри отложил в сторону книгу и наклонился, испытывая сильное желание поцеловать собеседника. Пиппин намек понял сразу и с удовольствием приподнялся, встречаясь своими губами с его и широко улыбаясь. Мерри мгновенно утратил весь интерес к старым хоббитским письменам. Когда они оторвались, Пиппин вдруг громко чихнул, прикрываясь рукавом рубашки. Мерри рассмеялся. — И до тебя пыль добралась, — произнес он, касаясь пальцем кончика чужого носа. …Так они досидели до самого вечера, изредка прерываясь друг на друга, но по большому счету стараясь выполнить просьбу Сэма.

***

— Ты посмотри, какой закат! – вдруг восхитился Пиппин, когда они, держась за руки, направлялись прочь от дома товарища. — Разноцветный, — кивнул Мерри, стараясь поддержать разговор. — Давай сходим на поляну светлячков? — вдруг предложил хоббит, и глаза его полыхнули. Мерри практически не оставалось выбора, кроме как согласиться. Это место было одним из их любимых. Тихое и уединенное, скрытое от прочих глаз кроной деревьев, но открывающее чудный вид на долину. Трава на поляне казалась шелковистее, ветерок – свежее, а вечера – теплее. Время от времени, в закаты, подобные этому, вся поляна была словно ягодами усеяна крохотными сверкающими точками — светлячками. Пиппин очень любил эти вечера, и Мерри никогда не отказывал хоббиту в удовольствии поглазеть на закат вдвоем. Стремглав прибежав на поляну, Пиппин практически с разбегу нырнул в траву, устраиваясь поудобнее и больше не сводя глаз с открывающегося пейзажа. Мерри осторожно опустился рядом, однако ему больше нравился вид вдохновленного хоббита, нежели природы. В глазах Пиппина, открывшихся чуть шире обычного, вспышками отражались многочисленные насекомые и ярко светило вечернее, прощающееся солнце. — Так красиво, — выдохнул очарованный Пиппин. — Да, — кивнул Мерри, не сводя с него глаз. Когда же хоббит это заметил, он покраснел и рассмеялся. — Ты не туда смотришь, — авторитетно заявил Пиппин, протягивая ладонь к подбородку Мерри и желая повернуть его голову в сторону заката. Однако тот перехватил чужую руку за запястье, притянул хоббита к себе ближе и повалил на траву, подминая под себя. — Мы же собирались смотреть на закат! — Пиппин, краснея сильнее и посмеиваясь, шуточно пытался выбраться из-под Мерри. — Это ты собирался, — промурлыкал хоббит, — а я с куда большим удовольствием полюбуюсь тобой, — наклонившись, он поцеловал спутника в скулу. Пиппин немного притих и посмотрел Мерри в глаза. — Ты гораздо красивее всех этих светлячков, — продолжил тише хоббит, снова наклоняясь и на этот раз целуя спутника прямо в губы. Пиппин мгновенно забыл обо всем, что могло его волновать, и сосредоточился на Мерри. Он прижался к хоббиту сильнее, крепко цеплять пальцами за воротник его рубашки и самозабвенно отвечая на поцелуй. От переизбытка наслаждения Мерри коротко выдохнул Пиппину прямо в губы, отчего тот выгнулся дугой, прогибаясь в пояснице. Он, как хоббит недавно выяснил, всегда особо бурно реагировал на действия со своим ртом. С трудом Мерри оторвался от Пиппина и немного отстранился. — Да, стоит прерваться, — хмыкнул он, пытаясь вернуть дыхание в норму. Мерри старался не смотреть на хоббита, потому что один его разгоряченный и взлохмаченный вид рождал внутри целую бурю различных желаний. — Давай вернемся домой? – спросил он, все же глядя Пиппину прямо в глаза. Тот лишь согласно кивнул, сглатывая и стараясь прогнать смущение. Мерри более не собирался отпускать Пиппина, потому обратно с поляны они шли близко друг к другу, крепко держась за руки. Время от времени Мерри поворачивался к чужому уху и что-то настойчиво шептал. Пиппин смущенно смеялся и отводил глаза, неосознанно ускоряя шаг. Скрытые от прочих глаз быстро опускающейся ночью, они со стороны выглядели так же, как и всегда. Однако каждый из хоббитов был очевидно счастливее, чем раньше, потому что наконец нашел надежное место для хранения своего сердца.