Сновидец (the Dreamer of Dreams)

"Песня бессмертной, вечной любви, и волосы цвета солнца, и глаза цвета звезд и чуда", - Фиона МакЛеод.

      Палатка Стеллы была самая лучшая и от неё веяло необъяснимым духом, как и всё, до чего она дотрагивалась. Летом она всегда спала под открытым небом, осенённая травами и ветвями. Когда же наступали холода, Зорка лично смотрела, чтобы её шатёр не занял кто-то другой. Стелла единственная, кроме Зорки и Эрика, не с кем не делила его.       Все венки, что дарил ей Эрик, она снимала перед сном и привязывала к на грубый лён шатра. Один, который она только что сняла с головы до сих пор был свеж и висел над самым входом. Он был сплетён из алых листьев дикой земляники, которая не успела почернеть от холода.       Стелла сидела у входа на плетеном стульчике, который тоже особым распоряжением Зорки принадлежал только ей. Нежно прижимаясь щекой к скрипке, она играла с закрытыми глазами. Музыка лилась и лилась, пока её Судьба подходила к ней беззвучными шагами. Обычная её музыка была исполнена того, что никто не мог определить, но в тот вечер она играла особенно: в игре Стеллы было что-то напоминающее блуждание души, которая желает того, чего не сможет достичь.       На её лице была нежность и тревога. Впервые она чувствовала страх и более того, не могла объяснить себе, что это было. Душа её трепетала, а на сердце было тяжело и легко одновременно. Почувствовав, что тень мелькнула перед ней, она очнулась и остановила игру.       Перед ней на коленях стоял Эрик. Протянув у ней руки, он привлёк Стеллу к себе. До того он не смел сделать этого, и теперь весь мир для него будто ожил. Эрик коснулся губами сердца девушки, девушки, которая никогда не посмотрит ему в лицо.       Когда он сделал это, он ощутил, как неописуемый свет пронизывает Стеллу и зажегся в её глазах как светоч. Наконец она увидела Эрика. С огнём чистейшей красоты, к котором постепенно просыпалось человеческое чувство любви, её глаза смотрели прямо в глаза Эрика. Пугающе, словно ходьба по краю пропасти, и нежно, словно шёпот небес, она смотрела на него. С ангельской кротостью их губы соприкоснулись. Невозможное стало возможным, и когда зазвучал голос Стеллы, он, казалось, доносился из небесных далей, из страны сказок:       – Где я была? Куда я пришла? Что это за тревожная нега, что наполнила меня, как река? Чьё это прекрасное лицо, что так волнует меня и кажется таким знакомым? О, что это, что это всё такое?       Поднявшись на ноги и прижимая руки к груди, Стелла побледнела, словно испытывала боль в сердце.       – Что это такое? Что это?.. Я не понимаю…       Эрик тоже поднялся и взял её ладони своими дрожащими руками. Великий страх сошёл на него и, как холодный ветер, унёс его радость. Вдруг она снова забудется в своём мире, только что пробужденная любовью?       – О, любовь моя, любовь моя! – воскликнул он. – Это я, я, который перешёл обширные земли, который шёл под солнцем и луной сквозь шторма и штили, который видел смерть и чувствовал её дыхание, для того, чтобы отыскать тебя, божественного ангела. Взгляни же на меня, своими проснувшимися глазами, и скажи, что жизнь отныне будет ласковой к нам обоим!       – Жизнь… - задумчиво произнесла она, не отнимая руки от сердца. – Жизнь – что это такое?       – Жизнь для меня - это то, что происходит сейчас, то, к чему я так долго шёл. Жизнь – это обещание любви. Жизнь – это священный момент, когда мои руки могут прижать тебя к моему сердцу. Иди же ко мне, моя возлюбленная, утешь меня своей любовью.       Движимая загадочной неизвестной силой, Стелла робко приблизилась к этому странному человеку, чьё лицо было прекрасно, словно это был один из тех ангелов, которых она видела повсюду.       Но что это такое была это нахлынувшая радость, этот прилив блаженства? Что-то такой силы, какую не может выдержать смертный человек… Стелла стояла, прижавшись к груди Эрика, который чувствовал, как испуганно и радостно бьётся её сердце. В том порыве счастья, который невозможно описать, он целовал её, своего ангела, посланного ему свыше.       Это было всё, чего желало его сердце, момент безмерного счастья, когда душа и тело готовы улететь к рассвету торжества. Всё, что было до этого, всё это, казалось, никогда не происходило. Теперь есть только настоящий момент и будущее, которое светится в неземном восторге. Эрик чувствовал, будто его несут волшебные крылья и открывают для него весь мир. Он был наедине с Природой; он был наедине с Богом, один среди всего существующего и несуществующего.       И так, в объятьях друг друга, двое людей неземной красоты проживали этот час пульсирующей как сердце Жизни, которую охраняет на своих коленях Мать Природа; которая как песня понимается из глубины веков к небесам. Это был час, когда Природа замерла, чтобы услышать, как завершается одна из её величайших задумок – когда вся Жизнь обращается в счастье для хрупких человеческих созданий.       Полоса серого рассвета загоралась, чтобы рассеять мрак ночи, когда Эрик, склонившись, снова поцеловал прекрасные губы Стеллы. Она смотрела на него глазами, с которых спала всякая пелена, и теперь они были ясны, как восходящее солнце. Ах, может ли любое земное создание быть таким чудесным и удивительным, как эти глаза цвета надежды! Сладкий шёпот Стеллы проникал в каждую каплю его крови:       – Я люблю тебя, люблю как не любила никогда никого в своих божественных видениях! Теперь я знаю, как безгранично может быть нега. Коснись губами моих глаз, которые ты наконец нашёл! Поцелуй мои глаза, чтобы я сохранила тебя в них на всю жизнь! Больше ни одно видение не затмит мой взор, когда рядом есть ты. О, увидь, как начинается новый день! Дай мне ещё раз коснуться твоей души, благослови меня твоим поцелуем.       Эрик поднял свою возлюбленную и обнял её со всей радостью, которая наполнила его. Затем нежно коснулся губами её глаз, когда она снова заговорила о своей любви. Он целовал её лицо снова и снова, чтобы только божественная улыбка не покидала Стеллу. И казалось, что в этот самый момент их жизни сплетены навсегда неисповедимым законом Вечности.       Когда старая Зорка заглянула на рассвете дня, чтобы увидеть её любимых Эрика и Стеллу, она замерла на пороге шатра с криком ужаса. Старая цыганка упала на землю, схватившись руками за голову.       Перед её глазами предстала ужасная картина. Сидя на полу, Эрик с пустым взглядом смотрел на мёртвую красавицу, лежащую у него на руках. Его некогда золотистые кудри, ставшие серебряными после битвы с волками, отныне потеряли свой блеск. Склонив седую голову, он прижимал у груди Стеллу, которая навсегда закрыла свои божественные глаза.