Кровь и лазурит

Ад пестрит яркими красками. Ад манит, приковывает взгляд. Пади и смотри. Смотри, смотри, смотри... Пока не вытекут, лопнув, глаза из орбит; пока не искромсают в клочья грешную душу. Смотри. Вызывающий, ослепляющий разнообразием цветов, Ад — как эта дешёвая мазня на рынке, которую почему-то продолжают покупать: яркий лишь с одной стороны. С другой у него — трущобы Дита. Та самая неприглядная изнанка. Смотри. Танахия там провела почти всю жизнь, и изнанкой налюбовалась вдоволь: среди пыли, песка, рыбной шелухи, гноя и грязно-бурых стен всё яркое быстро терялось, пачкалось и утопало. Всё, кроме крови. Смотри. Кровью подобные ей разбавляли серость существования, кровью напивались, наслаждались – кровь бурлила в каждом из них, жаркая, красная-красная, текла по венам, текла по рукам и губам, и окропляла улицы; кровь кормила их – за пролитую кровь, демоническую или человечью, всегда найдётся желающий заплатить. Кровь пропитала иссушённую землю, и на этой земле однажды выросла Крепость — шипастый цветок, заметный из любой, даже самой глубокой дыры Ада. Корона бретёров. Смотри. В ней синими бликами играет небесное светило; под ней голубой вязью тянутся корни – сверкающий лазурит. Тянутся не вниз, в недра адской почвы, а вверх – окутывают, опутывают горы на Востоке до самой верхушки, раскидывают свои лазурные сети всё дальше и дальше. Танахия называет это сетями, потому что ветвистые прожилки лазурита действительно похожи на паутину. Паутину, из которой вылез Антихрист (чтоб он трижды провалился туда же). Очередное яркое пятно в её жизни. Предательская рожа. Паразит. Антихрист весь пронизан голубым насквозь: у него идиотские голубые тряпки, лукавые голубые глаза с извечным, застывшим внутри "Рискнёшь?", голубые искры между пальцами, когда он колдует — создаёт грёбаные порталы... Голубой — цвет власти. Голубая бретёрская Крепость, голубая и кровь у Сатаны. Наверное, поэтому он, ангельская марионетка, свято – заценили иронию? – уверен, что сам Владыка Ада — его отец. Слишком много общего. Из общего, считает Танахия, у них только титул. — Какой? — спрашивает Ярх, а Бордж с любопытством прислушивается. — Пидоры высшего разряда, — заявляет она. Свист сквозь зубы — попытки Борджа сдержать хохот. А Ярх молчит. Ярху не смешно. — Молчание — знак согласия, — Танахия важно поднимает палец... И уворачивается от летящего в неё кинжала. ...голубой — цвет власти. Голубым пылают людские души, бьющиеся в агонии и пойманные в когти демонов, что заняли их тела. Голубой — цвет ненависти. Но ей нравится смотреть, как растекается по голубому красное. Лучшее сочетание во вселенной. — Смотри, — скалясь, приказывает Танахия, и красное растекается уже по золотому. Её когти царапают, дёргают больно за волосы на золотистой макушке, чтобы он тоже видел. Антихрист морщится, Антихрист сплёвывает красное на пол и шипит: "Грязная сука!". Танахия сладко мурлычет в ответ: — Нажалуйся на меня папочке... Ах да, у тебя же его нет. Голубой — цвет власти. Цвет умирающего торжества. А кровь у Антихриста совершенно обычная, человеческая — сочно-красная. И слушать, как он ею захлёбывается — одно удовольствие.