Фанфики с участием: "Танахия Неумолимая"

— Какая глупость, — презрительно фыркнула Танахия. — Люди что, выражают привязанность друг к другу бумажными... Они называют это "сердце"?! — Согласен, больше похоже на перевёрнутую жопу, — Ярх задумчиво кивнул, и Даня не сдержал любопытства.

— Вы меня убьёте? — ...возможно, — не стала лукавить Танахия. — Тогда я Леночка! — воодушевлённо заявила, как теперь выяснилось, Леночка. Она уверенно протянула белую ладошку. Танахия опешила настолько, что даже её пожала.

Драконица из другого мира, выросшая человеком, попавшая сюда по ошибке одного кошмара. (А может и не ошибке?) Сейчас я стояла возле Люцифера как равная. Нервно оглядываюсь, пытаясь найти поддержку в глазах друзей. Страшно стоять перед народом как одна из правителей. Сейчас меня уважали, меня боялись, ко мне прислушивались. Благодаря моей магии созидания ад стал цветущим, ярким, более схожим с раем, а падшие уже не чувствовали себя падшими. Но так было не всегда…

У Ярха и Танахии определенно особенные отношения

Танахия Неумолимая в самом деле неумолимая. Неумолимо охренительная. И Ярх понял это совсем недавно.

Кровью подобные ей разбавляли серость существования, кровью напивались, наслаждались – кровь бурлила в каждом из них, жаркая, красная-красная, текла по венам, текла по рукам и губам, и окропляла улицы...

Забыла, каково быть дичью, маленькая охотница?

Яма тщательно пережёвывает Танахию раз за разом: она уже почти привыкла к треску собственных позвонков, к жару, от которого плавится, звонко лопаясь, кожа, к этой вони и стонам за спиной, к тысяче чужих когтей и зубов, которые рвут её на кусочки зло, алчно, беспрерывно.

...их преданность — клеймо, лишнее напоминание, что Ярх — ничтожество, каким был с рождения, ведь он запросто разменял бы её, эту сраную преданность, на уважение во взгляде Сатаны. Обезумевшего, неоправданно жестокого Сатаны.

Каждый мерзнет в своем одиночестве

Им пора было сбежать. Пора было пить, пора убивать, пора насыщаться так, чтобы голова закружилась. Пора Ярху проветриться, вытравить духоту политики из лёгких, запах крепости и чистоты – из кожи, воспоминания и тоску – из тяжёлой головы. Пасть ниже Царуфана было просто некуда; людское – ниже рабских кандалов, на контрасте с Дитом. То, что им обоим сейчас нужно.

Она хотела бы умереть от рук того, кто действительно сильнее неё, кто умеет убивать и кто не даст ей погибнуть без боя. Что же. Всё, как она хотела. В точности до последнего слова.

Ярх никогда не славился терпеливостью. Танахия же любила его злить.

О рабстве, друзьях детства и свободе.