Я дышу...

— Как ты не понимаешь, я не могу так жить! — девушка и парень спорили уже час — Гарри, но так нельзя, ты губишь себя, ты должен жить дальше! — ведьма не могла сдержать слез. Ее друг методично убивал себя, он принимал тяжелые наркотики и почти каждый день напивался, последние 5 лет. Гермиона (а это была именно она) считала, что сейчас только лишь магия, лишь огромный потенциал удерживают Великого Героя Всея Магической Британии от смерти, оставляя рассудок, настолько насколько это было возможно, ясным. — Дальше? Ты понимаешь что ты несешь? Я не могу жить. Я. Потерял. Все. Друзей, родных, любимого человека. И ты предлагаешь это забыть?! — перед его глазами вновь встала картинка: Северус на полу Хижины, в своей крови, Его голос в своей голове «Ты должен жить, ради моей памяти, ради моей любви, прости, что так поздно», а в следующий миг из него уходит последняя искра жизни, — И что, даже если я сдохну, что такого будет? Вам уже давно не было до меня дела. А министерство меня ненавидит и боится. А чего вдруг такой интерес, зачем вообще ты пришла? Вы ничего дальше собственного носа не видите, и не пытались никогда, всем был нужен лишь герой. Не я, мальчик Гарри, а спаситель Гарри Поттер. И как только Герой всех спас его можно выкинуть, как использованную одноразовую посуду — Гарри взглянул на подругу, его глаза потухли. Знаменитые глаза цвета Авады излучали лишь боль. Гермиона отшатнулась, она думала, что знает его. Но Гарри был прав, они ничего не заметили, увлеклись собой. Их друг отдалился, но ни она, ни Рон ничего не заметили. — Прости, — девушка даже не пыталась скрыть отчаянье, — Я такая дура… — она хотела сказать что-то еще, но слезы бы тогда вырвались наружу. «Мы сами все сломали…» — Уходи, — тихий голос нарушил тишину, — уходи и никогда не возвращайся. Прощай, Миона… Она не поняла как оказалась за порогом, лишь слышала стук двери, а затем звон разбившейся бутылки. Через секунду Гермиона с хлопком исчезла, оставив у дома на Гриммо лишь легкий шлейф духов.