Рассыпанное серебро

      Разумеется, прочесть всё и сразу рыжеволосой так и не удалось, ведь объёмы текста зашкаливали, а почерк девушки было очень тяжело разобрать, ведь писала она в то время хуже врача. Ко всему этому прибавлялся завал на работе, зачётная неделя и проблемы Алисы, ведь, ввиду своей работы, она не успевала делать задания в своём техникуме и, естественно, всё это легло на плечи Алины, вызвав тем самым ночные посиделки возле компьютера и текстовых редакторов.       У двести двенадцатой тоже не всё было гладко. На зачетную неделю пришли только Никита, Виктория, Виталина и Настя с Дашей. Отсутствие Леры обосновывалось работой в ювелирном салоне, а Алёна не ходила с тех самых пор, как наступил октябрь. Катя как обычно курила около входа и не считала нужным появляться даже на выставлении текущего контроля, и Алина снова задалась вопросом: как такую девицу вообще могли поставить старостой, сместив с этого поста Викторию? Устало вздохнув, Соколовская выставила ей и Алёне неаттестацию и стала проверять долги остальных студентов. — Анастасия может идти, у Вас всё хорошо и на зачёте получите автомат, — объявила Алина, отпуская самую стойкую студентку. — Можете спокойно менять свой билет и ехать домой на праздники. Всего хорошего. Дарья, Виталина — показывайте лекции и сделанные задания. Никита и Виктория — ждите своей очереди в коридоре. Студентки по очереди отдавали ей задания, списанные из интернета, ведь особыми знаниями они не отличались и предпочитали болтать на занятиях, чем заниматься экономикой. Смирившись с тем, что лишь единицы получат шанс на автомат, она отправила их восвояси и принялась за Никиту. — Алина Юрьевна, что-то Вы сегодня не в духе, — спокойно начал парень, подходя к ней со своей тетрадью. — Обычно Вы прямо весёлая, а сейчас совсем поникли. — Молодой человек, будете тут весёлыми, когда целая куча работы не даёт покоя. Задания где? Думаете, Виктория за Вас всё сделает? — Алина Юрьевна, она здесь причём? — удивился парень, взлохматив волосы. — Мы даже не общаемся толком. — Неужели? — усмехнулась та. — То есть возить её до техникума на своей машине — это «не общаться»? Не пытайтесь меня обмануть, я прекрасно видела, как Вы это делаете последние несколько дней. — Алина Юрьевна, Вы что, ревнуете? — рассмеялся тот. — Вот уж не ожидал. Не, Виктория симпатичная, конечно, но у меня есть девушка, так что не судьба. А вообще, у нас с ней взаимовыгодное сотрудничество. Она помогла мне, а я взамен неделю вожу её на занятия, Вы же знаете какие у нас пробки. Можете сами у неё спросить, если не верите. Так что, у меня всё нормально? Я могу получить шанс на автомат? — Хитрый какой. Идите, я ещё подумаю. И соседку свою позовите, если нетрудно. Отправив студента восвояси, Алина перевела взгляд на потолок и устало вздохнула. Отсутствие нормального сна и бесконечная нагрузка негативно влияли на нервную систему и не оставляли ни единого шанса на спокойное состояние. Заварив себе кофе, Соколовская погрузилась в ведомость группы, но никак не ожидала происходящего далее. — Что делаешь? — раздался голос как гром среди ясного неба. Алина подняла глаза и увидела Веронику, вид которой не выражал ничего, будто не было той ситуации с мешаниной алкоголя. — Не твоё дело. Иди куда шла, — недовольно сказала рыжая, продолжая свои дела. — Я вообще-то к тебе пришла. Поговорить. — Не думаю, что это хорошая идея, — так же недовольно продолжала Алина, даже не смотря на неё. — Поговорили уже в тот раз. Спасибо, мне не надо такого «счастья». Если по делу, то выкладывай и проваливай. У меня и без тебя проблем полно. — Неужели? — улыбнулась та, устраиваясь напротив. — Дай угадаю, твоя самая главная проблема сейчас сидит в коридоре и ждёт своей очереди. — Не понимаю, о чём ты, — спокойно ответила Алина, понимая, что подруга пытается её спровоцировать. — Алиночка, меня не проведёшь, — усмехнулась подруга, наклоняясь к ней. — Как её не было, так ты только о ней и говорила, что-то там писала, в интернете выискивала, а как появилась — так всё, мы замолчали и делаем вид, что курсовые интереснее. Нет, Алина, так не делается. Ты уж определись для себя, нужна она тебе или нет. — Что за глупости, — разозлилась Алина, поднимая глаза на подругу. — Виктория мне интересна так же, как, например, Дарья или Анастасия. Это простые студентки, ничего более. — А простым студенткам ты тоже даришь дорогущие кулоны? — заметив недоуменный взгляд, Вероника продолжила: — Да-да, Соколовская, не отнекивайся. Я прекрасно вижу, что у вас с ней идентичные кулоны. Даже больше скажу, если их соединить, они одним целым станут. Не придумывай сейчас легенду о том, что она «случайно» купила такой же, у простой студентки нет денег на такие вещи. Идём дальше. Когда ты проходишь мимо неё, или находишься на парах, ты вечно улыбаешься, а потом приходишь вся окрылённая, будто тебе зарплату выплатили в тройном размере. Все твои мысли и слова только о том, как группа экономики сделала одно или другое. Ты вызываешься ехать с ними на мероприятия, когда есть другие планы и вполне можно отказаться. Ты ищешь повод, чтобы пойти к ним, пусть даже самый абсурдный. Алина, Ты втрескалась в эту сумасшедшую девицу, признай это. — Вероника, скажи честно, а ты всегда такая сволочь? — возмутилась рыжая, отбрасывая ручку в другой конец стола. — Тебя кто вообще просил что-то узнавать, выслеживать? Тебе заняться нечем? Полезным бы чем-то лучше занялась. Придумала себе какую-то ерунду и всё больше в неё погружаешься, несмотря на то, что тебе прекрасно известно о моём молодом человеке. И между прочим, это из-за тебя мне пришлось унижаться и просить прощения за свою измену, и то спустя недели еле-еле пришли к соглашению. Тебе бы поменьше стоять около расписания и собирать глупые слухи и домыслы. Ведёшь себя, как чокнутая истеричка, которой не хватает внимания. Мой тебе совет, Романова: найди себе уже молодого человека или кого ты там хочешь, и не выноси народу мозги. Глядишь, и студенты жаловаться перестанут. — Никто не жалуется. — Да что ты говоришь, — громко засмеялась Алина. — Не там ходишь. Чем слухи всякие собирать и распространять, лучше бы к занятиям готовилась основательно. Извини меня, переписывать учебник можно и на самостоятельном обучении. — Ах так?! — возмутилась шатенка и, дав волю своему гневу, хватила бокал со стола и вылила всё его содержимое на голову рыжей, тем самым испортив ещё и белую блузку стекающими каплями. — Получила?! — Ты что творишь?! Совсем мозгов нет?! — крикнула рыжая, вскочив с места. — Ты знаешь, сколько она стоит?! — Постираешь, не развалишься, — довольно хмыкнула Вероника и покинула аудиторию под трёхэтажный мат Алины, направившись к сидящей неподалёку от кабинета Виктории. Девушка спокойно слушала музыку и не обращала внимания на окружающих до тех пор, пока перед глазами не щёлкнули пальцами и не заставили её оторваться от телефона. — На твоём месте я бы не тут восседала, а бежала помогать ненаглядной Алине Юрьевне. Что, — усмехнулась та, заметив полный удивления взгляд, — раскусила я тебя, сучка малолетняя? Думаешь, я не узнала бы, что тебя с ней связывает не только общая курсовая работа? А знаешь, что за такие вещи бывает? А я ведь могу всё рассказать, и тогда конец твоей идеальной репутации, и уж тем более конец твоему шансу на хороший диплом. Тебя выкинут отсюда быстрее, чем моргнуть успеешь. Наш директор таких не терпит. И что ты в ней нашла? Повелась на симпатичную мордашку? Хотя не спорю, в постели огонь, сама проверила. Что молчишь? Сказать нечего?       Виктория медленно встала и подняла полный презрения и негатива взгляд, которому даже дьявол бы удивился. Спокойно положила телефон на лавку и заговорила. — Значит так. Я это слушать не намерена. Всё, что только что было сказано — чистой воды ложь и абсурд. Что Вы там рассказывать собрались — я понятия не имею. Предъявите мне хоть одно стоящее доказательство, чтобы я хоть как-то связывалась с Соколовской помимо курсовой, контрольной или очередной лекции. Разговоры в коридорах не считаются, это пустые слухи, которые пустили господа первокурсники, дабы как-то завоевать авторитет среди старшаков. И потом, Вы, вроде как, насколько мне известно, без пяти минут безработны, все студенты уже это слышали. Кому поверят больше: авторитетной студентке или преподавателю, чья репутация состоит из бесконечных жалоб? — Ах ты сучка, да я тебе… — договорить Романова не успела, ведь в коридоре появился Антон. — Виктория, ты сегодня тоже долги сдаёшь?.. Не помешал? — Нет, Антон, ты как раз вовремя. Подойди сюда. Кстати говоря, — продолжала брюнетка, — прежде чем в очередной раз придумать про меня глупую байку и рассказать остальным, не поленитесь узнать, есть ли у меня парень. Ага, да, — как можно менее театрально девушка улыбнулась и обняла Антона. Тот, в свою очередь, понял намёк и обнял в ответ. — Так что оставьте нас в покое и займитесь чем-нибудь полезным. Работой, например, если местом ещё дорожите. Я ведь тоже могу написать жалобу за клевету и оскорбления в сторону студента. — Однажды ты встанешь не на тот путь, и я посмеюсь как следует, — грозно выдала Романова и, приняв своё поражение, отправилась вниз. Антон, как невольный свидетель происходящего, решил выяснить обстоятельства подобной сцены. Виктория нервно рассмеялась, но всё же рассказала ему обо всём, ведь скрывать от него что-то бесполезно: он и так знает предостаточно и постоянно прикрывает. — М-да, ну ты, Белова, артистка, — усмехнулся парень, переварив все слова. — Артистка погорелого театра. Сам удивляюсь, как тебе все верят. Не боишься, что это может долететь до Королёвой? Она же опять начнёт в сводничество играть, а там и Сереброва подтянется. — Уж лучше пускай они нас сводят и строят нелепые теории, чем вот так, — улыбнулась девушка, подняв свои задания с лавки. — Ладно, я пойду всё сдам. Спасибо, что прикрыл. Снова. — Должна будешь, — засмеялся парень. — Ладно, я вообще на английский шёл. У нас зачёт, а я дурацкие заявления заполнял. Увидимся. Кстати, Виктория, с наступающим! — Спасибо, и тебя.       Оказавшись около сорок седьмой аудитории, Виктория спокойно выдохнула и зашла, обратив своё внимание на то, что в помещении пахло чем-то очень знакомым и сладким, и это был далеко не парфюм. Положив свои работы на стол, Виктория прошла к кладовой Соколовской, которая уже была достаточно пропитана дымом. Сама хозяйка аудитории сидела на подоконнике и выпускала очередную дозу дыма своей электронной сигареты, даже не удосужившись открыть форточку. Вид у неё был так себе: растрёпанные волосы, облитая кофе блузка, которую та очень любила, полностью отсутствующий взгляд и слезинки, стекающие по щекам вниз. — Алина, что случилось? — удивилась брюнетка, подходя к ней и забывая о том, что постоянно ругалась, когда та срывалась и начинала курить. — Вероника случилась, — ответила та, сделав очередную затяжку. — Обвинила меня, да ещё и испортила мне одежду! Совсем мозгов у неё нет! Как я теперь домой поеду?! Прости, Виктория, но она, похоже, всё знает. Я не знаю, где я просчиталась, где она могла что-то увидеть. Ты же понимаешь, чем это грозит? — Уже ничем, — успокоила её девушка. — Думает, что самая умная, но это не так. Правда, теперь поползёт слух о том, что я якобы встречаюсь с Антоном, но про это забудут, это же неинтересно. Но лучше уж так. Не плачь, пожалуйста, всё хорошо. А насчёт одежды — забей, я тебе свою дам, — с этими словами Виктория дала ей обыкновенную клетчатую рубашку, а сама осталась в лёгкой футболке. — Я не замёрзну. А вот это, — брюнетка потянулась ближе и забрала из рук сигарету, отключив её и убрав в карман своих джинсов, — Я заберу себе. Ты, конечно, для меня самая лучшая женщина, но прости, эта вредная хрень тебе не помогает. — Переживу как-нибудь. Иди сюда, моя девочка, — не сдерживая чувств, произнесла Алина, встала и накрыла такие желанные и долгожданные губы своими, получая мгновенный ответ и сплетая языки в бешеном танце. Слишком долго она ждала, что сбросила всё с подоконника и усадила её туда, опускаясь к шее и кусая, заведомо зная, что уже вечером там будут синяки, указывающие на то, что она только её, и больше ничья. Виктория прикрыла глаза от накатившего удовольствия и подставляла свою шею на растерзание и дальше, позволяя целовать, кусать и залечивать раны. Понимая, до чего всё может дойти, она всё же остановила рыжую и спрыгнула с подоконника. — Прости, но если мы продолжим, у особо умных точно появится компромат, — улыбнулась Виктория, последний раз поцеловав её. — Но обещаю, у нас ещё всё будет, стоит только подождать.

***

      Ждать Алине Соколовской пришлось достаточно. Разумеется, все новогодние праздники она встретила со своей семьёй в лице Алисы, которая в последнее время как-то помрачнела, но сослалась на усталость от заказов на маникюр, а также многочисленных родственников из Казани, которые и так были не частыми гостями, а теперь и вовсе завалили расспросами обо всём на свете. Отвлечься от грустных мыслей помогали и племянницы, которых в сумме насчитывалось пять человек, и все как одна требовали украшения на своей голове. Виктория писала ей нечасто, ведь её вывезли из города, чтобы та развеялась и отдохнула от учёбы, но в своей обычной манере, используя смайлики в виде пришельцев. В свободное время Алина любила зависать в интернете, и даже ради собственного интереса взяла второй телефон Алисы, чтобы через второй аккаунт наблюдать, что же её «чёрный ангел» выкладывает у себя в сетях, в том числе в «Инстаграм». Виктория подписала себя как «девочка-космос», а её страница не могла похвастаться большим количеством фото. Здесь же Алина обнаружила моменты, где Белова носила чёрные дреды, и не могла не смеяться, стало понятно, откуда прозвище «инопланетянка», ведь, как оказалось, так девушку называли ещё до неё. Отыскав брюнетку в других сетях (опять же через левые аккаунты Алисы, свои рыжая заводить не намерена во избежание лишних разговоров), она увидела множество музыки в разных жанрах, но в основном почти все песни были о грусти, тоске и несчастной любви старых добрых нулевых, разбавленные клубными хитами. «Как интересно», — усмехнулась рыжая, продолжая листать ленту вниз. Понимая, что ничего интересного больше не найдёт, она отыскала в своём столе украденный ранее блокнот и, радуясь тому, что все родственники ушли вместе с Алисой на каток, принялась за расшифровку текстов. Вначале, как выяснилось, не хватает несколько страниц, но она сочла это неважным и попала на первый лист и погрузилась в фантазии и мысли девушки. «02.09.2015 — 26.05. 2017г. Я знаю, что эту запись вряд ли прочитаешь, как и все другие, что я отдавала за то время, которое стало моим личным девятым кругом Ада. Но держать всё в себе и снова глушить боль в надежде, что это когда-нибудь само пройдёт, больше не получается. Не знаю, почему так, но глупое и наивное сердце всегда привязывается к тому, что обычно недостижимо. И я не стала исключением. Казалось бы, ну что можно понимать в свои шестнадцать лет? Оказалось, много чего. И мы не железные. — Это то, о чём я думаю? — воскликнула рыжая, перелистывая страницу.       Я часто читала о том, что многие люди, находясь в подобном состоянии, как моё, получают второе дыхание и углубляются в творчество с головой. Но почему же мне удавались только трагедии о несчастной любви? Потому что в каждой строчке я представляла себя.       Знаешь, что такое гореть в огне своих эмоций? А я знаю. И не просто в огне, а в жарком пламени, которое растекается по твоей крови и не щадит никого и ничего. Но это было лишь начало. Дальше — лишь больнее.       Из адского пламени я возвращалась на битое стекло. Пыталась вести свой танец на осколках, лишь раня себя, а взамен получала лишь холод, равнодушие и боль от кровавых ладоней.       На что надеялась — сама не знала, но однажды решила порвать этот порочный круг и выйти из лабиринта. Тогда и окончательно сломалась, узнав о твоей самой главной тайне. Узнать о том, что предмет воздыхания уже давно женат — ещё хуже, чем вонзить в сердце острый нож. Хотя, чего ещё можно ожидать, если мне шестнадцать, а тебе почти двадцать восемь.       Мне часто говорили, что я сумасшедшая, да и ты подшучивал по этому поводу, предлагая «позвонить, чтобы приехали волшебники в белых халатах», но мне уже абсолютно всё равно. Пускай так. Но трещины всё изменили. Притяжения к тебе больше нет.» — Интересно, — протянула рыжая, понимая, что здесь не хватает как минимум десяти листов. — Значит, у тебя был не только «парень-друг». Тогда всё ещё запутаннее. Следующие страницы были посвящены личным мечтам Виктории, в частности о звёздах, а также о большом путешествии в Азию. «Каждый раз, смотря с подругой какое-нибудь аниме или кино, я всё больше погружаюсь в атмосферу Востока. Если когда-нибудь произойдёт чудо, и я смогу вылететь куда-либо, кроме ближнего Зарубежья, я обязательно отправлюсь в Японию. Да и кто не мечтал хотя бы раз вживую посмотреть на то, как цветёт сакура, как живёт самое развитое общество и, разумеется, на знаменитую гору Фудзи? А чайные церемонии? Это же отдельный вид искусства. Да и платья у японок классные. Вполне возможно, что моя свадьба пройдёт в Японии, если, конечно, кандидат не подведёт». — Ну Виктория, ну мечтательница, — улыбалась Алина, пролистывая дальше и оказываясь на странице поэзии. Дата стояла уже другая, и из шестнадцатилетней фантазёрки Соколовская пришла к восемнадцатилетней задумчивой девушке, пишущей стихи о крови, ножах, грозе и сиреневых волнах, а также свои личные мысли. «Вместе со школой ушло моё прошлое. Надеюсь больше никогда не видеть этих придурков и начать жить свободной жизнью. Хотя где она — эта свободная жизнь, если всё время приходится врать? Сначала врала родителям о Роме, а теперь вру самой себе. Надеюсь, он простит и найдёт себе настоящую любовь.» — Рома, значит… — тихо произнесла Алина, включив свет в комнате, ведь уже стемнело. — И где же ты врёшь себе? «22.12.2018 — 13.06.2019г.       Жизнь в шараге проходит размеренно. Не считая, конечно, подкатов Антона, да и тот прекратил через пару месяцев после знакомства. И проходила бы дальше, если бы я не встретила Её.       С Милой мы познакомились перед первой зачётной неделей. Она искала свою потерянную зачётку, а я в тот день дежурила на вахте, пока Настя и Виталина ходили в магазин за едой и обложками для диплома по заказу учебной части, и, естественно, не могла отказать ей в помощи. Она училась на правоведа и была частым завсегдатаем тридцать шестого кабинета, ведь кураторша у неё — сама Альбина Полякова. Там разговорились, ну, и подружились. Её фиолетовые волосы были для меня чем-то невероятным, и я всегда ей завидовала, пока она сама не предложила что-то поменять во мне. И тогда я согласилась и сделала себе дреды, хотя классуха потом ещё неделю говорила, что моей головой теперь только швабру заменять и полы мыть.       Мила была классная и не скрывала своего видения жизни. Порой казалось, что для неё нет запретных тем. Она научила меня не бояться самой себя и показала то, на что другие долго бы крутили пальцем у виска и вызывали психушку.       Но всё хорошее когда-нибудь кончается. В один прекрасный день Мила просто исчезла, ничего не сказав и не оставив даже никакой записки. Как потом сказали, она отчислилась и уехала покорять столицу, бросив всё и всех. Было больно, было обидно, но это тот опыт, который можно использовать в дальнейшей жизни.       Единственное, что напоминало мне о Миле — это те злополучные дреды, которые, кстати говоря, начали ещё сильнее путаться и создавать неприятное ощущение, будто их не мыли лет двести, хотя всё было как раз наоборот. Родители тогда сказали, что мной только ворон в саду отпугивать и чтобы я искала того, кто их снимет. Тогда мне очень сильно помогла Кристина. Сереброва будто фея-волшебница, которая, расправившись с дипломами, направила к личному мастеру и лично проследила, чтобы всё прошло без жёстких потерь. Таким образом, она спасла мои волосы от обрезания под корень, за что до сих пор ей благодарна. Вывод: дреды — это красиво, но недолговечно. И на любителя. Всё же родные волосы поприятнее будут». — Я похоже не дневник с текстами взяла, а её личную историю, — тихо сказала Соколовская, пролистывая ещё дальше. — Но это наверно даже лучше. Интересно, будет ли что-то про меня, даты уже подходят.       Сделав перерыв на чай, она вернулась к истории девушки, которую любила, желая знать все подробности. Судя по всему, здесь Виктории выдирать было практически нечего, недоставало только четырёх листов, и Алина догадывалась, каких — тех, что лежали у неё в личных записях. «12 сентября 2019 года. Иногда мне кажется, что жизнь помимо жёстких испытаний подбрасывает прекрасные поводы для радости. В моём случае это новый преподаватель по экономике. Алина Юрьевна Соколовская — наше спасение от бесконечных касс, станков и учёта растений. И пускай предмет у неё за гранью моего понимания, я рада тому, что хоть что-то поменялось. К тому же, она очень даже симпатичная и рыжая, а рыжие всегда были в моём почёте. Посмотрим, что будет дальше». «14 октября 2019 года. Алина Юрьевна часто снится мне в бессмысленном круговороте снов. А ещё мне кажется, что она, пусть и на тысячную долю процента, но всё же, тоже заинтересована во мне. У неё прекрасные, нежные и горячие руки, а взгляд подобен хитрой рыжей львице, готовой либо уничтожить, либо захватить в свои сети и не отпускать. Иногда мне кажется, что я хожу в шарагу только ради неё. Похоже, я точно влюбилась». «23 октября 2019 года. События этого вечера и этой ночи точно должны войти в историю как одни из самых счастливых в моей жизни. Эта дата станет началом новой судьбы, началом отношений с моей прекрасной Алиной Соколовской. Мне плевать на то, что она намного старше, что она такая же девушка, как и я, что это неправильно и так далее. Я люблю её милую улыбку, яркие глаза, нежные губы с неизменной алой помадой, а остальное неважно. Эта ночь всё изменила, и царапины от её ногтей на мне тому подтверждение. Эта львица приручена и, вполне возможно, станет милой кошечкой лично для меня». — Боже, какая прелесть, — сквозь слёзы улыбалась рыжая, когда услышала поворот ключа в замке и знакомое «Ма, я дома». Алиса скинула свои ботинки с курткой и направилась в свою комнату, перед этим заглянув к матери. — Кстати, можешь радоваться. Вся наша родня уехала доставать твоих сестёр, так что появится не раньше завтрашнего утра, и то потом соберут вещи и разъедутся. Я кстати тоже завтра к себе, у меня заказ на маникюр. — Да ради Бога, мне не жалко, — улыбнулась Алина, поправив волосы, выпавшие из заколки. — Ма, ты опять весь вечер литературу штудируешь? — усмехнулась блондинка, заметив хаос на столе. — Отдохнула бы, а то мозг совсем не расслабляется. — Алиса, есть такое понятие, как «культурный отдых». Ты бы тоже книжки читала для общего развития. — Ой, не начинай, а то как та литераторша из школы. Я школу закончила — закончила, всё, хватит с меня культурного чтения. Лучше ноготочки. Ладно, я у себя. «Ничего не меняется с годами», — усмехнулась рыжая про себя и снова принялась за изучение дневника. Оставалась последняя запись, и её Соколовская боялась больше всего. Но, пересилив себя, она всё же решилась и открыла последние страницы. «3 декабря 2019 года.       Сегодняшний день окончательно убедил меня в том, что жизнь всё-таки несправедлива. Вот бывает всё хорошо, всё отлично. Живёшь себе и горя не знаешь. А потом раз — и получаешь нож в спину от самого дорогого тебе человека.       Я верила Алине. Верила в то, что она не такая, как все. Верила в её искренность, особенно после тех шрамов, скрытых змеёй. Но нет. Видимо со временем все забывают, что когда-то попадали в похожие ситуации. Как она могла так поступить со мной? Я не знаю. Эта сцена измены постоянно вертится в моей голове, как залипшая пластинка. Я не хочу делать ей больно в ответ, просто потому что выше этого. Но скрывать и делать вид, будто ничего не было, просто не смогу. Я не хочу ждать того момента, когда она разобьёт мне сердце, сказав, что уходит к ней. Я сделаю это сама. Поставлю эту точку.       Вести этот дневник — всё равно что вести учёт своих ошибок. Как это похоже на бухучёт. Но моя последняя ошибка стала фатальной. Надеюсь, Алина счастлива. Прощу ли её когда-нибудь — не знаю. Устала думать. Слишком трудно. Слишком больно. Прости, Алина. За то, что не стала для тебя самой лучшей девочкой». — Нет, Виктория, — тихо сказала Соколовская, закрыв этот путь воспоминаний и бросив в сумку. — Это ты прости. За то, что была такой дурой. За то, что сделала тебе больно. Я обещаю стать лучше. Внезапно зазвонивший телефон прервал череду тихого монолога Соколовской. Смахнув выступившие слёзы, Алина незамедлительно подняла трубку, ведь звонила Виктория. — Привет, — раздалось на том конце. — Не отвлекаю? — На тебя у меня всегда есть время, красотка. — Ты что, опять плачешь? Что на этот раз? — Тебе показалось, — отмахнулась рыжая, пытаясь придать голосу нормальное выражение. — Ты поболтать или что-то хотела? — Да… Ты не хочешь завтра увидеться? Я пока отсутствовала, ужасно соскучилась. Ну там, погулять сходить и всё такое… — Виктория, — засмеялась Алина, едва не упав с дивана. — Ты так неловко зовёшь меня гулять, как будто я какое-то хрупкое изваяние и сломаюсь от неправильного предложения. — Ну вообще-то так и есть, — усмехнулась девушка на том конце. — Ой, хватит метафорами сыпать, смущаешь. Разумеется, я выйду. — Отлично. А, кстати, когда в следующий раз захочешь проследить за мной через «Инстаграм», подпишись хотя бы как «ноготочки», а то очень палевно получилось. — Ой, всё теперь, секреты какие, — фыркнула рыжая. — Я ж тебя везде найду, и тогда беги. — А зачем бежать, если можно сразу сдаться? — усмехнулась брюнетка. — Ладно, я пошла, увидимся завтра. Надень что-нибудь симпатичное.