Доверься мне!

Гарри

— Ты теперь собираешься водить меня в школу за ручку, как маленькую? — осведомилась Гермиона.       Я ничего не успел сказать, за меня ответил Джордж: — Не шуми, а то он тебя еще и на цепь посадит.       Гермиона обиженно надула губы и до самой школы не сказала ни слова.       Воздух пропитался влагой. Ночью прошел ливень, оставивший на асфальте рыжие от опавших листьев лужи.       С Роном я так и не помирился. При мысли, что он допустил, чтобы нашу всеобщую любимицу избивала какая-то шпана, во мне закипала ярость. Никакие доводы Гермионы о самостоятельности я слушать не желал. У меня кулаки чесались, до чего хотелось узнать имена паршивцев, которые издевались над ней.       В школьном дворе Фред пихнул меня плечом. Я принялся искать взглядом то, на что мне безмолвно указывает друг, и увидел.       Сердце болезненно сжалось, в него точно вонзили нож.       Чуть поодаль, в компании еще двоих парней из моего класса, стоял Малфой, а рядом с ним Пенси. И хотелось бы мне вообразить, что она подошла к ним по какому-то делу…но нет, рука Драко небрежно обнимала девушку за шею. Они выглядели довольными. Пенси вся точно сияла, с ее губ не сходила счастливая улыбка. А Малфой…как всегда, самодовольная морда.       Девушка словно почувствовала мой взгляд, потому что обернулась и посмотрела на меня. Её взгляд задержался на мне, а потом переместился на друзей.       Малфой тоже обернулся, он насмешливо подмигнул мне и направился вместе с Пенси, все также удерживая ее за шею, к нам. Я заметил, что она пыталась убрать его руку, но он не обратил внимания. — Драко стал мужчиной, аллилуйя, — встретил его Джордж.       И что бы не получить пинок, ловко отскочил. А потом близнецы переместились к группе своих одноклассников.       Мне хотелось немедленно уйти. Однако это выглядело бы слишком странно, вызвало бы вопросы у окружающих и стало бы поводом для злорадства Малфоя, поэтому я остался на месте.       Пенси стояла, опустив глаза, не смея на меня взглянуть. Еще бы! Вчера днём мы были вместе, и это походило на начало чего-то большего, чем дружба. А сегодня она снова с этим скотом. Виртуозно. — Привет, дружище, — промолвил Малфой.       Я, молча, приподнял брови. Одноклассник не без удовольствия, растягивая слова, объяснил: — Последнее время мы не слишком ладили Гарри. Может, пора заключить перемирие?       Бред, но он казался совершенно искренним. Только я ему не верю, и Пенси не стоило бы. Хотя свою голову ей не приставишь. Мое молчание стало затягиваться, а между тем Малфой бессовестно разглядывал Гермиону. — Вот и Пенси не хочет, что бы мы ссорились, не так ли, Ванилька?       Как он ее назвал?       Девушка несмело посмотрела на меня и кивнула. — Гермиона, можешь идти в класс, — сказал я подруге.       Та не сводила глаз с руки Малфоя, играющей со шнурком Пенсиной куртки, но на мои слова отреагировала немедленно: — А я так надеялась, что ты проводишь меня до самой парты.       Я улыбнулся. — С удовольствием, солнышко, — и кивнул Малфою. — Перемирие так перемирие.       Тот протянул руку, и мне не оставалось ничего иного, кроме как пожать ее.       Мы с Гермионой вошли в школу, а Малфой с Пенси остались на крыльце.       Я был несколько обескуражен. Зачем он все это сделал? Я давно знал Малфоя и мог с уверенностью сказать, он никогда ничего не делает просто так. Но взять в толк не мог, что ему дает перемирие со мной? Может, он хотел в глазах Пенси выглядеть благородным рыцарем? Не похоже на него. Он же хочет, чтобы все воспринимали его таким, каков он есть, и любые попытки его изменить принимает в штыки. А у Пенси на носу розовые очки, вряд ли Малфою придется слишком стараться, чтобы выглядеть прекрасно в ее глазах.       Она так в него влюблена, что готова в любом его поступке и слове найти великое благо.       За весь день мы с Малфоем больше не пересеклись, но я не переставал наблюдать за ним. Впрочем, это ничего не дало.       А вот с Пенси я столкнулся на большой перемене в столовой. Мы на миг замерли друг против друга, потом заговорили одновременно и так же умолкли. — Я догадываюсь, что ты думаешь, — призналась она. — Сомневаюсь, — покачал я головой. — Я очень ценю все, что ты для меня сделал, но я поняла…у нас с Драко все еще может быть хорошо.       Я смотрел на нее, такую доверчивую, наивную, и не знал, чего мне больше хочется, обнять ее, потому что люблю, или ударить, чтобы заставить ее, наконец прозреть. Она ошибалась, я это чувствовал, но понимал — настаивать бессмысленно. Конкретно сейчас у них все прекрасно, и она не хочет задумываться, что будет завтра.       Я, молча, кивнул и вышел из столовой.       Мне самому пора перестать питать иллюзии и надеяться. А то я ничем не отличаюсь от той же Пенси, которая слепо верит, что Малфой ее вдруг полюбит. До сих пор он не полюбил ее, а Пенси вдруг не полюбит меня. Но все же жизнь не крутиться во круг одной любви, будь та счастливой или несчастной.       На одной из перемен я зашел к Гермионе под предлогом позвать ее после школы со мной и моими друзьями. Надеялся поймать мальчишек, пристававших к ней.       Гермиона разгадала мои мотивы сразу и с обидой, от которой мне стало как-то неловко, сказала: — Гарри, помирись, пожалуйста, с Роном. И пусть все будет как раньше. Я обещаю, если те мальчишки ко мне снова привяжутся, и я не смогу дать им отпор, то сама приду к тебе, и ты размажешь их по стене.       После ее слов вдруг стало очевидно, что я переступил последний барьер ее терпения. Уж если Гермиона меня так откровенно, без обиняков попросила помириться с Роном и — читай между строк — отвязаться от нее, значит, я конкретно перегнул палку.       Я наклонился к ней и поцеловал в щеку. — Уверен, ты разберешься сама. — И пообещал: — С Роном я сегодня поговорю.       Гермиона посмотрела на меня с такой благодарностью, что у меня защемило сердце.       Наверняка Рон, который понимает ее с полуслова, не раз удостаивался такого особенного взгляда. Но только не я. И меня, это до странного задело. Ведь мне всегда казалось, что мы с Гермионой прекрасно ладим и понимаем друг друга. А на самом деле она пыталась меня понять всегда, а я лишь думал, что понимаю ее. Я элементарно не знал о ее комплексе маленького роста. Хорош друг.       Девочки из ее класса, стоявшие не подалеку, глазели на меня, но мне было все равно. Я никогда не стеснялся, как многие из моих друзей и знакомых, проявлять чувства к подруге и заботу о ней.       На самом деле я не знаю парня или девчонку, которые не завидовали бы моим дружеским отношениям. Это дорого стоит, и допустить из-за моей ссоры с Роном раскол — самая ужасная ошибка, какую можно совершить.