Доверься мне!

Гарри

      Я следил за ней от самого дома. Еще когда она встретилась с Малфоем у метро, мне хотелось немедленно подойти к ним. Но я сдержался, решил понаблюдать подольше. Было очевидно, их связь длится уже давно. И час-два уже ничего не могли изменить. Я ехал за ними до самого аквапарка, пришлось билет покупать, чтобы зайти внутрь.       Всякий раз, когда этот скот прикасался к Гермионе, я с трудом себя сдерживал, чтобы не кинуться на него. Если бы он поцеловал ее, я бы его наверняка утопил.       Но и без поцелуев наблюдать его похотливые взгляды на нее было настоящим испытанием. Однако когда он потянул ее в уединенную сауну, я потерял контроль. Да и не было смысла дальше смотреть — и так все было ясно. — Я смотрю, вам очень весело, — сказал я, разглядывая парочку. — А ты хотел застать нас рыдающими на шее друг у друга? — осведомился Малфой. — Заткнись, — прошипел я и обратился к Гермионе: — Когда мне рассказали, я не поверил. И не верил до конца, пока сам не увидел. Я в жизни не испытывал такого разочарования в ком-то! — Гарри, ты неправильно… — начала она, но я оборвал: — То, что ты делаешь, — просто отвратительно, Гермиона! Единственное оправдание для тебя — неопытность. Запудрить тебе мозги, полагаю, было очень просто! — я кивнул на Малфоя. — А этот умеет! — Никто мне ничего не пудрил, Гарри! Мы просто общаемся! — Просто общаешься? С этим? Нет, извини, но ты, кажется, не понимаешь, с кем связалась! Я тебе расскажу! А сейчас поднимайся, мы уходим. — Какого черта ты решаешь за нее? — вмешался Малфой.       Я вытянул руку по направлению к нему: — Я тебя искалечу, если ты не заткнешься.       Гермиона медленно слезла с верхней полки, но Малфой ухватил ее за запястье. — Не позволяй ему на себя орать, ты не сделала ничего дурного!       Я кинулся к ним и отшвырнул его руку от нее, проорав: — Все, что связано с тобой, — дурно, грязно и пошло! Не трогай ее, урод!       Мы сцепились, но Гермиона кинулась нас разнимать, и Малфой первым отступил, проговорив: — Куколка, в нос хочешь получить? Куда лезешь?       Она встала между нами. — Гарри, я пойду с тобой. Не надо драться. Я все тебе объясню, а пока… не суди то, чего ты не понял! — Он спит с другой, — взорвался я, — Гермиона, очнись, сними с глаз розовые очки! Он скотина настоящая! — Я знаю, все знаю! — Ничего ты не знаешь!       Я схватил ее за руку и потащил за собой. Она сказала Драко на прощание: — Я все ему объясню, не иди за нами, пожалуйста.       Я помнил, что она говорила, как ей не нравится, когда ее тащат и обращаются с ней, как с ребенком, но сейчас мне было все равно. Я хотел одного, — увести ее отсюда, подальше от этого урода.       В раздевалке я встал у кабинки для переодевания. Гермиона грустно посмотрела на меня и сказала: — Не веди себя так. — Мы будем говорить о твоем поведении. А не о моем, Гермиона!       Больше до дома она не проронила ни слова. А уже в ее комнате, заперев дверь, я обрушил на нее весь свой гнев и обиду: — Как ты могла, Гермиона, с ним связаться?! Он самый отвратительный тип во всей нашей школе!       Подруга села на кровать и тихо сказала: — Мы подружились, когда я еще была мальчиком и ходила на карате. Мы просто дружим. Я ему доверяю, и между нами ничего нет и быть не может. Я знаю, что у него есть девушка, и очень многое о нем знаю. — Нет, — покачал я головой, — не знаешь! Потому что моя подруга никогда бы не стала дружить с тем, кто способен обращаться с другими людьми так, как обращается Малфой! Гермиона, ты и половины о нем не знаешь! Он настоящая скотина! Мне довелось пообщаться с его девушкой, и то, что она мне рассказала, просто ужасно! Ужасно, Гермиона! Он ее просто изнасиловал! А теперь пользует как…как я не знаю…он обращается с ней как с животным, да чего там — хуже! Об этом ты знаешь?       Она опустила голову. — Да.       Я потрясенно смотрел на нее. — И ты способна дружить с ним? Ты влюблена в него? Скажи мне правду!       Она помотала головой. — Гермиона, — я опустился перед ней на колени и положил скрещенные руки ей на ноги. — Девушка Малфоя любит его и терпит все унижения от него, надеясь, что он однажды полюбит ее в ответ! Ты бы видела ее, жалкое зрелище, смотреть больно! И если есть хоть малейшая возможность, что и ты в него влюблена, я его лучше убью, чем позволю сломать тебе жизнь! — Я заглянул ей в глаза. — Скажи мне, ты в него влюблена?       Она замешкалась, и я убито закрыл лицо руками. — Господи, я так и знал! Это ведь он тебя засунул под душ прямо в одежде, его грязный почерк!       Она погладила меня по плечу. — Я не влюблена, все нормально, Гарри. Мы просто с ним друзья.       Я поднялся. — Теперь это в прошлом. Худшего друга ты выбрать не могла! Больше эта скотина к тебе не подойдет!       Гермиона воскликнула: — Тебя не интересует, чего хочу я? Что, если я хочу с ним дружить? Ты не можешь мне запрещать! — Могу! Ты не соображаешь, что творишь!       Она вскочила, глаза ее сверкнули. — Может, хватит решать за меня? Я вольна общаться с теми, кто мне нравится. — Нравится? Так все-таки он тебе нравится? — Он… — ее плечи поникли, — он сложный человек, но в нем не все так ужасно, как тебе кажется. — Кажется тем, кто питает иллюзии. Я их в отношении Малфоя не питаю! И тебе не позволю! Ты потом меня поблагодаришь! — Поблагодарю? Я не могу благодарить за твои попытки управлять мной как марионеткой! Я взрослый человек и сама способна определить, что, когда и с кем мне делать! И если мне хочется видеться с Драко, я буду это делать! И не смей мне указывать!       Я отвернулся и взялся за дверную ручку. — Если так, Гермиона, ты можешь считать, что мы больше не семья.       Она долго ничего не говорила. Потом позвала: — Гарри…а, Гарри, ты ведь не серьезно? Ты просто сейчас злишься. — Я не злюсь. Я презираю его. И тебя вмести с ним.       За выходные я не сказал Гермионе ни единого слова. Она несколько раз подходила, пыталась помириться, но я всякий раз разворачивался и уходил. Друзья немедленно наехали на меня, но после моей подробной характеристики нового друга нашей подруги встали на мою сторону.       В воскресенье словоохотливые близнецы рассказали о нашем конфликте родителям.       И когда вопрос о дружбе Гермионы и Малфоя был вынесен на обсуждение во время ужина, все накинулись на подругу. Она сперва отбивалась как могла, а потом, едва сдерживая слезы, убежала к себе в комнату, так ничего и не поев.       Мне было бесконечно жаль ее, так хотелось обнять ее и утешить, но я знал, если допустить подобную «дружбу» — это может привести к настоящей катастрофе! Лучше сейчас немного порыдает, чем потом плакать всю жизнь.       Джин долго разговаривала с Гермионой, но, кажется, ничего не добилась. Как и Рон не добился. Из всех друзей он был настроен против Малфоя даже серьезнее меня. И пригрозил Гермионе, что при первой же возможности изобьет Малфоя.       Пенси я позвонил еще вечером в пятницу и объяснил ситуацию. Кажется, глупышка обрадовалась, что между ее парнем и моей подругой лишь дружба. Как она только не понимает — такое странное увлечение друг другом — это не просто дружба, это сильнее и страшнее.       Гермиона утверждала, будто Драко хорошо с ней обращался. Разве не повод задуматься?       Но растолковывать Пенси я ничего не стал. Даже не знаю, увлечен ли я по-прежнему ею или, когда я потерял к ней уважение, любовь прошла сама собой?       В любом случае мне было сейчас не до нее. Потерять уважение к какой-то девчонке и забыть о ней я мог себе позволить. А забыть «родную сестру», бросить ее, когда ей нужна помощь, хоть она и не осознает этого, — никогда!