Драконье сокровище

      Затишье перед бурей. Да, именно оно. Скоро сюда прибудут старейшины с армией драконов, скоро прибудет Монстроубийца, скоро все кончится, и никто этого не остановит.       Кончится, но как?       Ещё пару минут назад Филия даже б не задумывалась над этим вопросом. Она, что и сейчас, смотрела на причудливые тени, на холодный свет от окна, держала в руках голову Монстра и ждала, когда прибудут старейшины, бойцы-драконы и Монстроубийца. Но вместо них в комнату вошла рыжеволосая волшебница. — О, так ты цела! — бесцеремонно выпалила Лина, подойдя к Жрице. — Что заставила вас так думать? — спросила тихо Дракониха. — Да у тебя под дверью кровь… А, не важно! Иди сюда!       Филия тревожно попыталась уместить у себя на ручках Мазоку, но волшебница схватила девушку за плечо и выдернула, как морковку за ботву. — Да оставь его! — обозлилась Инверс.       Ослабевшие руки не могли удержать чужое тело, они слабо слушались, слабо цеплялись. Она была слишком слаба, слишком вымотана и уставша, и девушка это чувствовала и понимала, понимала, что ей не хватит сил защитить Кселлоса, ей не хватит сил спрятать его, ей не хватит сил сбежать. Об этом раньше нужно было думать. Думать еще тогда, когда они заключали договор, когда только появился этот охотник на монстров, но Филия не думала об этом, ведь она слишком наивна, слишком эгоистична, она верила своему роду, она возхваляла Золотых Драконов. А теперь поздно думать, поздно что-то предпринимать, — она уже ничего не может.       Филия впилась истошным взглядом в Лину Инверс, молилась ей, как Богу, –молила её о помощи, — она смотрела на неё кричащими от боли глазами: «Что мне делать, Лина? Я все погубила! Мои руки не могут удержать его, мои ноги не могут удержать меня! Я прикована невидимыми цепями к этому месту, а он прикован ко мне! Я хотела его защитить, а взростила, как свинью на убой! Я бы убила себя, но слишком слаба, и времени слишком мало! Госпожа Лина, что мне делать?»       Холодный ответный взгляд не придавал душе Жрицы и капли надежды, но ответ последовал из уст волшебницы. — Отпусти его, — твердо произнесла бандитоубийца. — Любишь? Отпусти! — Я не!.. — вспыхнула Филия. — Заткнись и слушай сюда, — отрезала её рыжая девушка. Она всунула в руку Драконихи смятый лист бумаги и сказала: «Это страница из книги заклинаний. Там заклинание, которое снимет печать». — Откуда она у вас? — Порылась в вашей библиотеке. — Вы были в закрытой части?! Госпожа Лина, как вы могли! — Какая разница? Что для тебя важнее: Кселлос или быть идеальной жрицей? Выбирай!       И Лина уходит. А Филия спускается вновь на колени. Она смотрит на причудливые тени, на холодный свет от окна, держит в руках голову Монстра и ждет, когда прибудут старейшины, бойцы-драконы и Монстроубийца.       Что для неё важнее?        Она — Жрица Огненного Короля-Дракона, — для неё важно сохранить мир, спасти его от монстра. От него… От осквернителя детских мечт, от гнустного убийцы, от манипулятора, от врага всего мира, от прислужника тьмы, от Кселлоса. Пальцы девушки соприкоснулись на шее у парня. Обволокли, как белые змеи.       Все из-за него.       Из-за него она плакала, страдала, терпела насмешки, унижение, видела смерти, из-за него она вынуждена была стать предметом для презрения своего рода, из-за него она металась из стороны в сторону, как неспокойный маятник, из-за него она сейчас здесь… С ним. — Я хочу видеть твою смерть! — шипит Филия, пытаясь вдавить свои тонкие пальцы в кожу Мазоку.       Но… — Нет, не хочешь, — говорит она сама себе. — Ты жадная, как тот охотник. Жадная, на своё сокровище…       Не нужна ей его сила, не нужна и его плоть. Он ценен для неё по своему, и с каждым разом становится все ценнее и ценнее. Она готова простить ему любые пакости, унижения, колкости, лишь бы глаза его все так же блестели, а губы шептали лёгкий фарс.       Не дракон владеет сокровищем, а сокровище драконом. Так было всегда. Только оно может успокоить и обрадовать, разозлить и загнать в тоску дракона.       Да, Кселлос был прав — драконы — эгоисты. Однако кто спрашивает прислугу дряхлого повелителя тьмы?       Да, играй с моим рассудком, мани, как плод запретный, но я никогда тебе не сознаюсь, что люблю твои капризы, что втайне восхищаюсь тобой.       Мимолëтная секунда. Филия лежала на полу, прильнув к чужой груди. Ждала часа Судного. Не хотела она отпускать его и давать убить не хотела. Но решила отпустить, когда немного времени останется, ведь он уйдет, хихикнет и оставит надолго, оставит одну. Жизнь Дракона длинная, оттого и мучительно ожидание чуда, что Судьба решит вновь их свести.       Вскоре почувствовалась нарастающая дрожь. Клубящиеся чувства страха, гнева и злостного торжества надвигались, словно грозовые тучи. Да. Точно. Старейшины. Драконы. Охотник. Пришли за головой Кселлоса. Столь неприятные эмоции испытывают они перед грядущем. Они боятся и жаждят его смерти.       Филия сморщилась от отвращения. Она думала, что раса драконов выше этих низких эмоций, выше монстров, и их намерения всегда благородны, но что делает страх… он всех прижал к земле, отпустил на дно. Жалкие, бездумные рептилии… Как же они разочаровывают свою жрицу…       Негативные эмоции укрыли комнату тяжёлым невидимым покрывалом. Филия тяжко вздохнула, не способная сопротивляться давлению. Жрицу такие чувства ослабляют, она чувствует всё это на себе. Но Кселлос, подобно цветку, пробился сквозь плотный слой мерзости, слегка изогнулся, пошатнулся и выпрямился. Для него это пища, он сильнеет за счёт негатива, что мчится сюда, как песчанная буря, — непроглядная и смертоносная. — Не было ли всё это его планом? — спросила саму себя Филия, разглядывая добродушное лицо, терпеливо ожидающие гостей.       Он нащупывал почву, искал слабые места, смотрел на реакцию окружения и привёл храм в движение. Он играл совсеми, как с куклами, дёргал за ниточки. И вот, когда спектакль подошёл к концу, решил сам выйти на сцену. Кто знает, может, печать и вовсе не была для него помехой? Может, он так же играл в жертву и защитника на глазах Филии, чтобы та была послушной девочкой и продолжала плясать под его дудку. Может. Всё может быть. Кселлос не расскажет. Он помашет пальчиком и скажет: «Это секрет», ты разозлишься, а он посмеётся. Как обычно. — Убьёт ли он их? — вновь спросила она саму себя, опуская глаза в чужие ноги. Может, за счёт Филии он решил так избавиться от оставшихся драконов? Или хочет расчистить путь к себе домой. Всё равно ему нет повода жалеть высокомерных рептилий. И девушку тоже? Ведь она причина, по которой существует цепь, если её не будет, Кселлос может уйти.       И вот мазоку повернулся к драконихе. Он улыбнулся ещё шире и опустил посох в её сторону. Взгляд девушки померк. «И всё-таки это был обман…» — пролепетала Филия, смиренно ожидая развязки. –Госпожа Филия, — вдруг обратился Кселлос к ней, — давайте договоримся. После всего, несмотря на исход, вы уйдёте из этого храма. Вам тут не лучше, чем мне, — и вознёс посох над её телом. Двери резко распахиваются, чуть ли не слетая с петель. Громкий грохот вперемешку с хриплым девчачим криком раскатывается по комнате. — Филия! — крик старейшины прерывает новый удар посохом. — О, какие люди! — мурлыкнул Кселлос, тут же потеряв интерес к драконихе. — Ах! Я хотел сказать, драконы! Я вас уже заждался! — Ах ты ж прохвост! Ты использовал нашу жрицу в своих корыстных целях! — разозлился старейшина. — Ну я же монстр. Не уже ли мне и вам об этом напоминать? — Пора кончать с тобой. Господин охотник, он ваш.       Монстроубийца важно сделал шаг вперёд, освобождая проклятый клинок из ножен. В его глазах заиграло неприятное пламя, от которого Филии стало дурно, и, несмотря на причененную ей боль, она поползла к Кселлосу. Она всё ещё хотела его защитить. Но Мазоку опустил руку, будто приказывая девушке остановится, будто вновь прикрывает её, пряча за своей спиной. — Вот теперь ты от меня никуда не денешься, сладкий, — угрожающе сказал дракон-бродяга, медленно крадясь к своей жертве. — На готовенькое базаришься, — усмехнулся Кселлос и Монстроубийца затормозил. — Ты же себя называешь Охотником на монстров…       В одно мгновение в комнате похолодало. Страх впился ледяными кольями в тела драконов, сковал воздух и дыхание. Да, это чувство страха перед смертью. Смерть обняла каждого присутвующего своими костлявыми руками.       Разломленная цепь висела на шее. Кселлос, ливитируя над охотником, смотрел в медленно блекнущие зрачки дракона. Монстроубийца застыл, как мраморное изваяние. Зачарованный лиловыми глазами и окуратными клыками, сверкающие из-под хищной улыбки, он ощущал поцелуй смерти. Да, он никогда не чувствовал страх при виде монстра. Он чувствовал над ними власть. А теперь он чувствовал себя ничтожно малым. И опьяняло его это не меньше прежнего.       Не стоит удивляться, — он безумен. Безумен и без ума от Кселлоса. Всё прошлые его жертвы меркли по сравнению с ним. И дракон хочет его. Хочет пополнить свою коллекцию чем-то столь ужасающе прекрасным. Только получит ли он его?       Вот она — жемчужина коллекции, — перед тобой, руку только протяни! А сможешь? Ты уже мертвец, — ему служит смерть– только шепнет и жизнь твоя оборвётся. Остановись! Одумайся! О, нет! Уже поздно… Ты его игрушка. Спроси девчушку, она расскажет… — Так поймай меня! — прошептал зловещим тоном Кселлос, игриво усмехнулся и исчез.       Вздохнув с облегчением, всё упали на пол, будто куклам обрезали верёвочки. Пронзающие штыки были разом выдернуты из драконьих тел. Они поползли по полу, благодаря своего Бога за спасение.       Один лишь охотник стоял неподвижно…       Подавленная, ослабленная, скованная, загнанная в угол его жертва всё ещё оставалось опасной, дикой и непокорной. С каждой секундой желание подавить, убить в нём всю своевольность росло. Желание, сравнимое с голодом. Он хотел утолить его.       В комнате вновь накалялась атмосфера. Миазма быстро наполнила воздух. Удушающий вкус безумия исходил от Монстроубийцы. На его лице расплылась хищная улыбка. Он засмеялся. — Ты будешь моим… — прозвучал свирепый голос перед тем, как свет Луны погас в темной ауре. Охотник исчез по мановению ока, а из места, где он стоял, повырывались монстры.       За пару минут весь храм был охвачен хаосом. Со всех сторон слышались звуки боя. В этой суматохе каждый был сам за себя, ведь прислужники тьмы кидались на всех без разбора.       Филия не знала как ей поступить. Она хотела это прекратить. Просто остановить это всё безумие. Она устала. Девушка бежала, куда глаза глядят, попутно отбиваясь от невнятных форм жизни. — Госпожа Филия! — позвал её голос Амелии. — Господин Кселлос… Он… Что это значит? — Кселлос всё ещё здесь? — удивилась дракониха. — Что с ним? Куда он направился?! — В сторону Госпожи Лины. Филия тотчас забыла про усталось. Она тут же направилась туда, куда её направила юная принцесса. Через пару коридоров дракониха столкнулась с рыжеволосой волшебницей. — Филия! Объясни сейчас же, что тут происходит?! — взъелась Лина. — Я сама не до конца всё понимаю! — призналась жрица. — Вы не видели Кселлоса? — Кселлоса? Ты его всё-таки отпустила!.. — Нет! Не успела! Он убежал! — Как это убежал?! — Переместился через астрал и разорвал цепь. — Он всегда так мог? — Он уже делал так. Д-дважды. Но печать не исчезает она… Она тянется… — и Филия взглянула на кусок цепи, что рвется в одну сторону, словно стрелочка компаса. — К нему. — Филия? Ты куда?! — закричала Лина вдогонку. — К нему! — крикнула та в ответ.       Спустя недолгого плутания среди тёмных существ и тчательного обследования комнат, дракониха вышла в абсолютно пустой коридор. В нём не было хаоса, творившегося во всём храме, не было воюющих друзей. Пустота и тишина. Филия шла дальше. Если верить путеводителю, то Кселлос должен быть либо за поворотом, либо в одной из комнат, находящихся по правую сторону. Ближе к повороту послышался слегка взвинченный голос Монстроубийцы. — Так печать продолжает действовать даже на таком расстоянии? Ты здорово всех напугал, Кселлос. Выжал максимум страха из драконов, чтобы хватило сил сбежать.       Филия осторожно выглянула из-за угла. Огромная, мохнатая глыба нависала над прибитым к стене Кселлосом. Трансформация дракона дала сбой: слегка увеличился в размерах, его тело местами покрылось чешуёй, на пальцах крепкие чёрные когти, сильнее выделилась клыкастая пасть. Его взгляд был безумен, но удолетворен. Мазоку был прежним, спокойным и улыбчивым, и это, по сей видимости, очень раздражало охотника. Он постоянно разивал пасть, будто грозясь проглотить свою жертву, держал лицо монстра, время от времени вдавливая свои когти ему в щеки и пытался задеть за живое, но ничто не нарушало невозмутимость Кселлоса. Кажется, парня наоборот даже веселила эта ситуация. — Ты показал, что достоин моего внимания, — продолжал свои речи ополоумевший дракон. — Ты достоин моей коллекции. — Медлишь? — засмеялся Кселлос. — Глаз не оторвать, а за мечом бежать надо? Филия тут же бросила взгляд на пол и увидела проклятый клинок Кси’Аша. Видимо, мазоку выбил его в бою. Девушка осторожно покралась к оружию. Мазоку сразу заметил её. — Ты прав. Как представлю твою головку на своём ремне, так дух захватывает, — пролепетал дракон, облизнувшись, и медленно потянулся к клинку. — Так почему же медлишь? — Кселлос заиграл на струнках чужой души. — А я знаю! Тебе мало одной головы. Ты хочешь большего!       Монстроубийца замер и подтянулся ближе к лицу монстра, будто желая лучше услышать каждое слово юноши. Жрица медленно выдохнула, продолжая путь. — Зачем брать маленькую горсть, если можно взять всё, не так ли? — продолжал тот гипнотизировать дракона словами, как заклинатель змей. — Больше — лучше? — Всё моё! Всё моё! Всё моё! — зашипел в бешанном припадке Охотник и кинулся, как дикий зверь, на свою жертву. Сорвался, разинув пасть, вжался, впиваясь когтями в чужую плоть, до самой миазмы. Последние капли рассудка уже не могли удержать его жадность. В его голове, словно заевшая пластинка, повторялось: «Всё моё!» — Убери от него свои руки!       Охотник развернулся, не ожидая такой наглости. Быстро. Филия ещё только замахивалась тяжелым мечом. Но Кселлос, сверкнув лиловыми глазами, порвал прибитые к стене ладони, сжал голову Монстроубийцы и поднял ее. Лезвие клинка расекло толстую шею дракона, как кусок масла, и огромная туша бездыханно упало на землю. — Какого?! — вскричала голова. — Видимо, не судьба! — сказал Кселлос и выбросил отрубленную часть тела, как мешок с мусором, в дальний угол.       Цепь воссоединилась, радостно брякнув.       Дракониха уставилась на Мазоку. Она только что убила дракона и ничуть об этом не жалеет. Ей стало легче, будто только что избавилась от самого тяжёлого груза в своей жизни. Она защитила мазоку, ведь так? Её главная проблема только что умерла. Она лично отсекла ей голову. Это было так приятно… — Это я изымаю, — пробурчал Кселлос, впутывая свои пальцы ей в руки, вытесняя проклятый клинок. Филия вздрогнула, будто очнувшись ото сна, и сжала меч сильнее. Она злобно уставилась на парня и губами, даже не начиная говорить, произнесла: «Мое». Мазоку открыл глаза и уставился на девушку. В его взгляде не читалась злость или какое ещё либо недовольство, ни радости, ни усмешки. Только мы с тобой, на чистоту. — Госпожа Филия, меня от вас тошнит, — сказал Кселлос, наблюдая за каждым маленьким изменяем на лице драконихи, — и мне бы хотелось, чтобы так оставалось и дальше. Не уподобтесь ему.       Клинок со звоном упал об каменный стол. Филия опустила глаза в пол и медленно покачала головой в знак согласия.       Кселлос улыбнулся и вернулся к телу охотника. Он откинул плащ и вытянул с горстку высохших голов. Проклятые мазоку зашумели разом. В этом галдеже нельзя было разобрать слова. Монстр некоторое время смотреть на них, слушал, усмехался, а потом раздавил маленькую головку пальцами. — Что ты делаешь! — вскрикнула жрица от неожиданности. — Освобождаю их, — ответил Кселлос. — Но… — Они уже никогда не вернут ни прежнюю силу, ни внешность. Теперь это никчемные мазоку-талисманы. Позор расы монстров. Разве это не милосердие, дать им исчезнуть из этого мира, чтобы ими больше не пользовались, как вещью? И наказание за то, что пустили тень на монстров.       И одна голова за другой ломалась, как орех, под пальцами Кселлоса. Иногда они проваливались в дырки на ладонях парня, и Мазоку тцыкал языком. Так до тех пор пока не осталась одна скрюченная вишня-головешка. — Фаргин! Давно не виделись! — засмеялся Кселлос. — Значит, счёт 26/4? — Именно, Кселлос… Ты победил… — прошептала голова с улыбкой и превратилась в пыль.       Могут ли испытывать монстры чувства такие как привязанность или симпатия? Почему Кселлос не оставил других Мазоку страдать, почему не пытался убить Филию, почему он вообще рисковал своей жизнью? Ведь он… Монстр… — Кселлос… — вздохнула Филия. Она закрыла глаза и развела руками. Лёгкое сияние пробежалась по полупрозрачной цепи и исчезло вместе с печатью. — Всё таки решилась, — мурлыкнул Кселлос, коснувшись шеи. — Когда Тёмная звезда пала, она выпалила в небо последний залп. Ты вытолкнул меня из-под огня, а сам чуть не погиб… — Не волнуйтесь, Госпожа Филия, я всё вспомнил ещё очень давно. — Не перебивай меня! Драконы хотели добить тебя, но я не дала, потому что ты спас мою жизнь. С этого момента я постоянно сомневалась в правильности своего решения, и я до сих пор в нём сомневаюсь, но… Можешь не отвечать взаимностью! Ты всё-таки Мазоку! Но ты! Ты стал для меня сокровищем! Сокровищем, ценее всего мира… — Так значит я — драконье сокровище? — Кселлос улыбнулся и близко наклонился к лицу девушки. — А разве дракон не должен оберегать своё сокровище? Зачем отпустила? — Поэтому и отпустила. Мазоку засмеялся. Он осторожно провёл       ладонью по щеке, затем по подбородку, подманил и ласково поцеловал девичьи губы. Холодный, но ласковый, не требующий продолжения прощальный поцелуй. — До встречи, глупая рептилия! — взмыл в воздух Мазоку, махая ручкой, и исчез, растворившись в воздухе. — До встречи, Слуга дряхлого Повелителя Тьмы, — улыбнулась Филия, отряхнулась и пошла на встречу друзьям и драконам. — Эй! Эй! Смотри под ноги! — раздался противный писк.       Жрица посмотрела на пол и увидела маленькую, скрюченную рожу Монстроубийцы. Девушка скривилась от отвращения. Он выглядел ничем не лучше других монстров, что болтались на его ремне. — Он убежал! Это всё из-за тебя! Старейшина всё узнает! О том, что ты была в сговоре с монстром! Ты позор всей расы драконов! — А никто и не узнает… — мурлыкнула Филия и раздавила туфлей проклятую голову-талисман Монстроубийцы.