Ready or Not

      Встреча с родственниками — всегда дело хорошее, особенно если речь идет о людях, которые тебе не родные, но очень дороги, потому что с ними ты не чужой. Франклин Фостер — семья, единственная, кроме сына, которого Хэнсен любил всей душой. Когда они с Лорен предложили поехать в Ньюпорт, Так согласился без энтузиазма. Слишком много себя он оставил в этом городке, он оставил себя без остатка. Они с Франклином переехали, чтобы начать все сначала и им удалось. Они попали в ФБР, пройдя спецподготовку, обучившись думать, как преступник, составлять психологический портрет, а на тренировках по рукопашному бою выкладывались полностью часами. Прошло уже пять лет, и оба чувствовали себя другими: уверенными, сильными, готовыми ко встрече с любым противником. Все так и было. Они работали слаженно, даже когда были в ссоре или не могли поделить что-то, либо кого-то. Кем-то на время стала Лорен Скотт, выбравшая в итоге Франклина, что Хэнсен вполне даже принял и был только рад. Нельзя было сказать, что он когда-либо любил ее или хотя бы был влюблен, он полагал, что в тридцать лет такие чувства уже не актуальны: человек ищет партнера и комфорт. И он прекрасно знал, о чем говорил с такой уверенностью, твердя другу снова и снова, подшучивая, что в тридцать тот, видите ли, впервые по-настоящему влюбился.       Как бы там не было, а друзья снова поладили, их отношения стали лишь крепче. Последняя их операция обоих потрепала, потому они решили отдохнуть. Новость об исчезновении Рейчел застала Така врасплох. Он отказался от ужина и поспешил к выходу. Естественно, Франклин рванул вслед за ним, а уж Лорен отставать не собиралась. Хэнсен помнил Рейчел ребенком, подростком. Столько всего было связано с ней, но всегда косвенно, а теперь очень болезненно. — Так, подожди, — крикнул вдогонку Фостер. — Разумеется, из нас двоих ты всегда действуешь спокойно и уравновешенно, но ты уверен, что хочешь пойти туда прямо сейчас?       Одного взгляда друга хватило, чтобы понять, что ничто его не остановит. — Ну, ладно.       Он вошел в дом, где бывал сотню раз. Здесь все было прежним, такой родной запах. Когда-то здесь царил мир и покой, звучал девичий смех, а на кухне ворчала Роберта, готовя что-нибудь вкусненькое на ужин. Сейчас он слышал лишь ее плач. Нужно было не так уж и много: успокоить ее, задать нужные вопросы и начать действовать. Время не на их стороне, но он бы подключил весь свой штат и собрал информацию. Он обошел весь этаж и послушал, о чем шепчутся люди, а затем подошел к другу и забыл обо всем.       Девушка с короткими светлыми волосами, большими голубыми глазами, на чьем лице всегда сияла улыбка, сейчас стояла, поникнув. Она похудела, но стала спортивнее. Он слышал о гибели ее жениха и всей семьи. Едва ли он должен был что-либо сделать, их пути разошлись уже очень давно. Но от этого не было легче. Он пытался построить отношения с Келли — не вышло. С Лорен все было мило, но не было чувств, как бы он не хотел, зато Грейс и сегодня вызывала в нем бурю эмоций одним своим появлением. Он не мог оторваться от нее с момента их встречи и до ухода, одновременно ненавидя себя за то, что все еще чувствовал, и желая продлить этот миг максимально.       Они вернулись домой очень поздно. Так повесил кожанку на вешалку и прошагал на кухню, не сказав ни слова. Друзья проводили его обеспокоенным взглядом. Он открыл холодильник и начал шарить в шкафчиках, не находя так необходимый алкогольный напиток. Однако, в итоге ему повезло. Он откупорил бутылку коньяка и плеснул в стакан. — Так, не нужно, — вмешался Фостер, потянув бутылку, когда друг поглотил содержимое стакана одним махом. — Да что ты? Еще как нужно! — ответил парень. — Отстань, Франклин, пара глотков меня точно не свалит. — Тебя свалит другое. Мы не ели с утра, спиртное подействует даже на бывалого пьянчугу при таком раскладе.       Пока один читал мораль другому, Лорен подошла и забрала бутылку. С ней Хэнсен спорить не стал. — Обычно ты у нас бываешь «мистер Правильно или же нет», — сказала она. — Ладно! Надо понять, что мы будем делать, — хлопнул в ладоши Так. — Как только в окнах погаснет свет, предлагаю пойти в разведку. Обойдем дом еще раз. Завтра установим камеры по периметру. Я уже скинул фото в отдел, операция зашифрована, задействованы люди. Ребята затребуют данные с камер видеонаблюдения, поймем, куда она ходила и когда, с кем контактировала, при каких обстоятельствах. Оборудуем мою спальню, мне много места не надо, только кровать. И главное — помнить, что времени мало.       Фостер хлопнул друга по плечу и достал из холодильника салат, котлеты, Лорен начала ему помогать. Хэнсен же сел на стул и задумался. Он не заметил, как Фостер вышел, лишь почувствовал, как легкая рука легла на его плечо, затем на спину. — Так, расскажи мне о Грейс, — сказала она. — Нечего рассказывать, — ответил он. — Неправда, — не согласилась девушка и села напротив. — Она — прошлое, — выдохнул он. — Будь это так, ты реагировал бы по-другому. Знаешь, на меня ты смотрел с нежностью, интересом, с теплом в глазах или легкой обидой, в Келли ты видишь словно старого друга, которому ты благодарен за что-то хорошее. Но вот Грейс. Грейс — другое. Она кто-то особенный, больший, чем все мы вместе взятые. Она и тепло, и обида, и нежность, и боль. Она — привязанность, крепкая связь, настоящее, но ни капли не прошлое. Давай только честно. Я ведь не вызывала в тебе этих чувств? Поэтому ты так легко с этим свыкся. Ты не ревновал и не злился, хотя знал, что я встречаюсь и с Франклином, а если и злился, то всегда был спокоен. А если бы ты узнал то же о Грейс?       Хэнсен посмотрел на нее так резко и грозно, что она улыбнулась. — Вот видишь? — Грейс — это торнадо. Горючая смесь смелости, граничащей с безумием, и хрупкости, сокрытой ото всех. Она заноза, и такая заноза, от которой невозможно избавиться, ни тогда, ни теперь. Я понял, что пропал, едва ее увидел. Когда мы с Франклином с ней познакомились, он назвал ее чокнутой оторвой, а я был только рад тому, что тут наши вкусы не сошлись. Мы подружились, потом стали парой, а спустя пару лет состоялась помолвка. До тех пор тетушка Роберта всячески пыталась оградить свою девочку от парня старше, да еще и с татуировкой, причем не одной. Впрочем, вполне оправданно, ясно, чего она опасалась и была абсолютно права, потому что в свое девятнадцатилетие Грейси вылезла в окно и сбежала со мной, попросив об одном: оставить машину подальше, чтобы не разбудить никого. На следующий день Роберта ругалась так, что я был уверен, что больше никогда не увижу ее, но Грейс вошла во вкус и только покусывала губы, глядя на меня исподлобья. От нее ехала крыша, серьезно. Каждый раз с ней был особенный, словно вновь первый. На помолвке появилась Келли. Грейси все время подкалывала, игриво заявляя, что девушка положила на меня глаз. Франклин не раз говорил мне о том же, но мне все это было не нужно, я лишь улыбался их провокациям. Как-то я пошутил, сказав Грейси, что-то типа «я даже не знаю, она, конечно, хорошенькая, и если бы я был свободен, то кто его знает…». Она рассмеялась и сказала, что убьет меня, если я изменю ей когда-то. — И ты изменил, — разочарованно заключила девушка. — Я не знаю, как это случилось. Дело шло к свадьбе. Грейс устроила девичник, а Франклин, естественно, организовал мальчишник. Это единственный раз, когда я не помнил, что случилось и как. Я проснулся. Голова раскалывается, слышу знакомые голоса. Грейс говорит с Фостером. Я не разобрал, о чем речь. Попытался встать, а на груди кто-то съежился. Разлепил глаза и увидел Келли. Обнаженная, она мирно спала, прижавшись ко мне… Грейс рвала и метала, а я все никак не мог понять, как такое случилось. Свадьбу, конечно же, отменили, а я поклялся себе, да и Грейс, что заслужу ее прощение и буду рядом всегда, что бы там не случилось. Неважно, сколько придется ждать, но я докажу, что мне не нужен никто, кроме нее. Прошло два месяца, казалось, она немного успокоилась, но вновь возникла Келли и сказала, что ей нужно со мной поговорить. Я ответил, что у меня нет секретов от Грейс, тогда она спокойно заявила, что беременна. — О, Боже. — Во что тогда превратился наш мир и к чему все приведет, я осознал вовсе не сразу. Грейс горько усмехнулась и ушла к себе, а я попросил дать мне время. После долгих раздумий я пришел к Грейс и рассказал о своем решении признать ребенка. Я сказал, что буду любить его и заботиться и дам ему все, чего сам был лишен. Я говорил тебе, у меня нет семьи, только Фостеры. Почему Келли должна была нести ответственность за то, что мы сделали вместе? Почему ребенок должен был умереть из-за того, что я был пьян настолько, что даже не предохранился? Я любил Грейс, но не мог не признать все то, что случилось из-за меня. К Келли я ничего не чувствовал, никогда, но мой ребенок — это моя кровь. Она молча кивнула и сняла с пальца кольцо, оставила на моей щеке поцелуй и попросила уйти. Нам обоим нужно было время обдумать все и остыть, просто понять, как жить дальше, но неделю спустя, я узнал, что она просто уехала, не сказав мне ни слова. Я заслужил это, я знаю, я не представляю, как поступил бы, будь я на ее месте, но уехать вот так. Тогда я решил, что не останусь в Ньюпорте и дня. Келли не возражала, а Франклин и без того уже давно планировал перебраться в большой город. Вот и переехали. — То есть Келли была всем довольна? И ты так спокойно все принял? — Нет, она понимала, что сделала, говорила, что ей не нужно ничего из того, что я готов дать ей и ребенку, что она и не думала, что все так обернется, это была лишь интрижка. Типа я всегда нравился ей, а та ночь просто дала нам обоим то, чего каждый хотел и о чем не узнал бы никто. Все, что случается на мальчишнике, остается там же навечно. — И при этом она сообщила тебе о беременности. — Она сказала, что испугалась. Сперва не знала, что с этим делать, а потом решила, что я имею право узнать. — И что было дальше? — А дальше мы сняли дом, Франклин жил с нами. Келли прекрасно понимала, что между нами ничего нет и быть не может, поэтому всех все устраивало и никто не возражал. Комнат было достаточно, никто никому не мешал. Я не прикасался к Келли ни разу до рождения Джо, да и после, пока полгода спустя не пошел с ней к врачу. У нее были проблемы, а она все откладывала проверку. Франклин остался с ребенком впервые. Врач ошеломленно посмотрел на меня, когда я сказал, что никакого контакта у нас не было, тем более ведь все всегда предупреждают, что первое время ни-ни. Не говорить же всем, как обстояли дела. «Ну да, мы говорим так всем, но из ста только десять процентов придерживаются правила!» заявил тогда он. «У вашей жены гормональные нарушения, ее организму необходима ваша поддержка или, если угодно, «присутствие»!». Примерно тогда же мы с Франклином начали стажироваться в ФБР. Я не смог устоять и выяснил, где находится Грейс, а потом узнал о появлении в ее жизни Алекса. Прошло больше года с нашего разрыва, а она уже с другим!.. Тогда я решил, что должен двигаться дальше. — Вы переспали, — сказала Лорен, парень кивнул. — Я извинился за безразличие и попросил не скрывать от меня, если ей плохо или же что-то (кто-то) ее беспокоит. Вообще она очень старалась: вкусно готовила, встречала с улыбкой, никогда не упрекала и не требовала ничего. В доме всегда было чисто, уютно, Джо рос красавчиком, здоровым мальчишкой. Со временем Келли окрепла, врач был доволен. Мы даже начали вместе выходить на прогулку с ребенком. Однажды ночью Келли шепнула, что любит. Никогда прежде я не чувствовал к себе такого отвращения, как в тот момент. Я никогда не был с ней груб, невнимателен, старался заботиться, но не любил вовсе. Она подарила мне сына, но я не чувствовал к ней самого главного, понимаешь? Секс стал привычкой, разрядкой, я надеялся, так мы станем ближе, сможем приблизиться к тому, какой я представлял семью, но потом я узнал, что Грейс с Алексом съехались, что означало, не просто свидания, а совместную жизнь. Мы были на равных, я себя полностью оправдывал… Всякий раз, как Келли засыпала в моих объятиях меня разрушала мысль о том, что Грейс сейчас с ним, так же лежит рядом и обсуждает завтрашний день или о чем-то рассказывает, хихикая. Меня это бесило. Бессонница приводит к раздражению, оно к рассеянности и так далее. Когда они обручились, я впервые сорвался. Сперва хорошенько напился и заявился к Фостеру, он тогда уже переехал, потом сбрасывал все звонки, да и вовсе в итоге разбил телефон, швырнув в стену, затем отправился в зал. Уставший, я снова напился, а один из ребят отвез меня домой. «Ну что с тобой, Хэнсен?», спросила меня Келли, ласково коснувшись моего лица, погладив, как ребенка. И знаешь, что я ей сказал? — Что не любишь? — Она обручена, — замотал он головой. Он говорил, смотря с одну точку, в глазах едва заметно поблескивала влага. — Я думал, Келли отшатнется, возмутится, но она лишь помогла мне дойти до кровати и заботливо уложила, потянув плед. Это взбесило меня. Пьяному мне показалось, что она не понимает, что я почти два года сплю с ней, но все так же люблю не ее, все так же ревную и одержим Грейс. И ты знаешь, она все стерпела. Утром только попросила вернуться в свою прежнюю комнату, на этом все. Ни скандала, ни обидного слова, а ведь я заслужил. Не представляю, сколько боли я ей причинил, сколько мучил ее, а она все молчала. Тогда я решил переехать. Жить с ней было невыносимо. Не потому, что она плохая, а потому что я чувствовал себя подлецом, который знал, как она ко мне относится и подпитывал это, надеясь забыться. Мы поговорили спокойно и поняли, что хотим друг от друга того, что не можем дать. Три месяца назад Грейс вышла замуж, в ту же ночь я напился, а она потеряла мужа и всю его семью. Ее нашли на лестнице. Она была вся в крови, со множеством ран разной глубины и ссадин. — Это когда ты ходил сам не свой? — Дальше ты знаешь. — Почему ты не поехал к ней, если все знал? — Ты думаешь, я не хотел? Что бы я ей сказал? Привет, Грейси, я тут узнал, что у тебя вот такое случилось и приехал узнать, как дела? Мы сделали достаточно, чтобы забыть друг друга, заполнить свои жизни другими людьми, только у меня это не вышло. — Может быть, не у тебя одного? — предположила Лорен. — Самообманом заниматься я не собираюсь. Она вышла замуж, и этим все сказано. — Знаешь ли, ты тоже не соблюдал обет целомудрия, друг мой. — Это разные вещи. У нас с Келли был сын, а Грейс я был не нужен, я пытался жить дальше, но даже не думал о браке. Она же приняла решение. Или ты думаешь, я должен был заставить Келли сделать аборт? — Я думаю, что ты самый ответственный человек на земле, который нашел в себе силу и смелость поступить правильно, но почему ты ее отпустил? — Потому что и сам не простил бы измены, а тем более принять результат. Когда любишь кого-то и отдаешь всего себя, сложно смириться с тем, что к этому кому-то прикасаешься не ты один, что он дарит свое тепло кому-то еще. Свадьба для нее важный шаг, и она его сделала. — И что ты теперь собираешься делать? — Верну Рейчел домой и уеду.       Франклин молча стоял в стороне и слушал, пока беседа не подошла к завершению. — Она погасила свет во всем доме, — заметил он. Хэнсен улыбнулся Лорен и встал со стула. Они оба вышли и направились к дому Грейс. Всю ночь друзья провели, сидя в машине. Они обошли территорию, а затем спали посменно, наблюдая за домом.