Вспомнить всё

Ему снится всё и ничего. Какие-то люди, лица, музыка, сигаретный дым, выстрелы, крики. Какофония звуков и изображений слилась в единое целое и кружится вокруг, не позволяя вырваться из сна. Кто-то зовёт его по имени, и он честно пытается выбраться, сбежать, но он не может. Карусель ярких картинок делает новый виток, разгоняясь всё быстрее и быстрее, до тех пор, пока Реймонд не осознаёт, что всё происходящее – сон. Усилием воли он заставляет всё вокруг остановиться, замолчать. Люди, машины, земля и небо замирают, позволяя осмотреться и взять себя в руки. Но, как не старается, Реймонд не видит ни чего конкретного, ни на чём не может заострить внимание. В один момент он понимает, что его что-то удерживает, помогает опереться на что-то в реальности и вытягивает из душного, непонятного сна, полного смазанных лиц. Реймонд открывает глаза и чувствует, что то, что его удерживало, никуда не пропало. Оказывается, Флетчер обнял его во сне, прижал к себе так крепко, будто он плюшевый медведь. Реймонд благодарен ему за то, что эти объятия отвлекли его ото сна, но он не представляет, как можно продолжать спать в клетке из чужих рук. Поэтому он аккуратно выворачивается, оставив в объятиях Флетчера свою ладонь, а затем немного отодвигается, укладываясь рядом. Флетчер во сне тихонько выдыхает со свистом, что-то бурчит и переплетает их пальцы. Сделав несколько глубоких вздохов Реймонд окончательно забывает весь тот хаос, что он увидел, и засыпает снова. Теперь уже без сновидений. *** Просыпается он в одиночестве. Судя по расположению солнца уже обед, поэтому не удивительно, что Флетчера нет. Вероятно, тот давным-давно поднялся и куда-то ускакал. Реймонд лениво потягивается и позволяет себе пару минут блаженного бездействия. В голове пусто, в теле приятная расслабленность. Не нужно никуда спешить, можно дать себе время просто поваляться в кровати. Он дремлет ещё некоторое время, в гнезде из подушек и одеял, но в конце концов даже его травмированной голове оказывается достаточно сна. Так что он встаёт с кровати, чувствуя, как приятно, сладкой болью, тянет мышцы, еще раз со вкусом потягивается и направляется в ванную, потирая свою исцарапанную спину. Флетчер обнаруживается в гостиной. Он сидит на диване, обложившись подушками, и что-то сосредоточенно печатает на своём ноутбуке. Реймонд не решается его беспокоить, поэтому сразу направляется на кухню. Там он находит небольшой беспорядок: кое где видны следы муки, все миски исчезли (вероятно, они в работающей посудомоечной машине), лопаточки чистые, но не на своих местах, в воздухе витает теплый аромат выпечки, а посреди стола стоит блюдо, накрытое салфеткой. Под ней оказывается стопка панкейков, они уже остыли, но всё ещё очень аппетитно выглядят и пахнут. Реймонд задумчиво хмыкает сам себе. Он уверен, что раньше Флетчер ему не готовил, может, потому что Реймонд не стал бы есть. А сейчас, кажется, выделываться и параноить уже поздно, так что он накладывает себе несколько штук, достаёт джем из холодильника, ставит чайник на газ. Пока Реймонд разогревает себе еду, Флетчер на него никак не реагирует. В конце концов Рей сдаётся и, предварительно сварив кофе для Флетчера, подходит к дивану. — Доброе утро, – он убирает с кофейного столика пустую чашку и ставит полную. — Угу-м, доброе, – Флетчер, не отрывая глаз от ноутбука, приподнимает голову. Реймонд склоняется над ним, чмокает в губы и отходит к столу. Время завтракать. *** Чем дольше Флетчер сидит на своём диване, уткнувшись в ноутбук, тем острее Реймонд начинает подозревать, что, кажется, его игнорируют намеренно. Навязчивые мысли крутятся в голове черными мухами, совсем как та карусель картинок и звуков в недавнем сне. Возможно Флетчер жалеет обо всём? Реймонд сомневается, нужно ли им что-то обсуждать. Это вроде бы была их игра. Но Рей не уверен, что сможет продолжать беспристрастно играть как раньше. Секс без обязательств. Ведь именно это было между ними, да? А сейчас? Сейчас – нет. Реймонд слишком много чувствует, и это настолько естественно, что он не хочет, чтобы чувства исчезли, не хочет их как-то оправдывать и притворяться , что они не то, что есть. Флетчер продолжает долбить по клавишам, так что Реймонд решает дать им обоим время. Он сам понятия не имеет, что сказать, чтобы не разрушить эту мирную послеобеденную атмосферу. Значит, лучше ничего не говорить. Реймонд убирает посуду, пьёт свою таблетку и уходит в кабинет. Надо, наконец, набрать Микки и отчитаться перед ним. *** Не проходит и двух гудков, как на другом конце принимают звонок: — Реймонд, – его голос не громкий, но уверенный, сильный, такой, как Реймонд смутно помнит. — Эм, Мистер Пирсон, – привычное за столько лет обращение тут же всплывает в памяти, – я получил ваше сообщение и... — Как ты себя чувствуешь. — Сносно. Где-то на задворках сознания упорно стучит, что он должен добавить «босс», но пока он пытается разобраться в сумбуре ассоциаций, вызванных этим голосом, Микки продолжает разговор: — Ты много вспомнил? – Забавно, что он даже не сомневается, что Реймонд что-то вспомнил. — М-м-м... Оксфорд, в основном, как мы начинали. И Флетчера, немного. — Ну, конечно, — он что там закатывает глаза? – Что-то из последних событий? — Очень мало и очень размыто. Простите, босс. Мигрень, начавшаяся из-за того, что он не назвал его боссом, потихоньку отступает. Микки хмыкает в трубку, а затем принимает решение: — Я отправлю к тебе парней, за документами. Сможешь сегодня их принять? — Да, конечно, я всё подготовил, насколько смог. — Хорошо. Через два часа. Жди. — Да, босс. И вот, разговор окончен. *** Следующие два часа Реймонд слоняется по дому, в поисках новых вещей, которые он мог упустить при прошлом осмотре. В доме он ни чего такого не находит, а вот барбекю во дворе вызывает смутное беспокойство. Так что Реймонд выходит наружу, затылком чувствуя взгляд Флетчера из гостиной. Он осматривается вокруг, осторожно касаясь мягких шкур на спинке лавки. Шерсть чуть влажная и прохладная, видно утром была роса. Неподалеку стоит фонтан, чем он руководствовался, когда велел установить у себя на заднем дворе целый фонтан, Реймонд не очень понимает. Может быть тот продавался вместе с домом? Реймонд обходит барби, вспоминая, что вот здесь находилось его место, а место Флетчера было напротив. А место Тренера по левую руку. В голове всплывают эхом несколько обрывочных фраз: * — Ты был бы хорошей женой, Реймонд. * * — Это твоя страховка. Все скелеты, вся грязь. * * — Снова вагю на завтрак, Реймонд? * * — Ты всегда будешь жертвой… * * — При всём уважении, Реймонд, ты уверен? – Тренер сидел по левую руку, развалившись на плетёном кресле. От мяса он отказался, сославшись на какую-то свою хитрую диету. Реймонд задумчиво перевернул вагю. — Почему я не должен быть уверен? — Ну, вообще из всего, что я знаю о мафии, обычно таких людей как он проще... Кхм. А ты собираешься его просто поймать и беседовать с ним. Я не то, чтобы сомневался в ваших методах, просто, на мой взгляд, все эти ваши танцы с этим странным детективом, они... Чёртов Тренер охуенно проницателен и наблюдателен. — Тренер. Я не копаюсь в вашем прошлом, – замечание срабатывает отлично. Тренер тут же замолкает, вспоминая о субординации. Повисает напряженная тишина и Реймонд вздыхает. О чем обычно говорят люди? Тренер не то,чтобы походит на человека, читавшего Диккенса, к примеру. — После всего вам лучше залечь на дно и не отсвечивать какое-то время. Твои «Карапузы» с этим справятся? — Я бы хотел сказать, что, конечно, они будут тише воды, ниже травы, но это дети. Стоит их оставить без присмотра, как они разбегаются и делают что-то безумное. Нет, я понимаю, конечно, сейчас от этого зависят наши жизни. И парни будут тихими, но их энергию невозможно обуздать при всем желании. Я направляю её в нужное русло, даю им выпустить пар на ринге, но этого всё равно мало. Хочу, чтобы они выросли и добились в своей жизни чего-то строящего, чего-то правильного, но ты же сам понимаешь... Реймонд охуенно рад, что у него нет детей. А странная наивность Тренера ставит в тупик. Его «дети» обнесли ферму мафиози. Уже сейчас ясно, что они навряд ли закончат как защитники всего светлого и доброго в этом мире. Вообще, Реймонд бы их нанял, если бы был уверен в их профессионализме, терпении и верности. Но дети Тренера были непредсказуемы, для них не существовало авторитетов. Так что, может, через пару лет, когда они подрастут, избавятся от этого своего юношеского максимализма, научатся подчиняться. — Кажется, я слышу мопед? — Да. Будь настороже. Я не знаю, что он ещё может выкинуть. Тренер молчит, но его молчание красноречивее любых слов. Ну да, у него-то нет непонятных, подрывающих статус недо-отношений со старой хитрой жабой. Реймонд переворачивает мясо, втягивая носом воздух. Жаба вот-вот попадётся в ловушку. * Реймонд открывает глаза и вздрагивает от неожиданности: напротив него, закутавшись в плед, сидит Флетчер и снова за ним наблюдает. Из-под ворота его рубашки красноречиво виднеются багровые засосы. Несколько мгновений Реймонд позволяет себе посмаковать это глубоко удовлетворённое чувство собственничества, а затем вопросительно поднимает брови, ожидая, что Флетчер начнёт разговор, и, неожиданно для себя, ощущая, как дрожат ледяные пальцы. Он просидел тут достаточно долго и успел замёрзнуть. Флетчер тут же подрывается со своего места, обходит барбекю и накидывает на плечи Реймонда свой плед. Безумно тёплый и пахнущий Флетчером. — Вот. Не хватало, чтоб ты ещё простудился, – его голос ужасно скрипучий, как будто он не разговаривал примерно день. А до этого очень много стонал до хрипоты. — Но, как же ты... — Обойдусь. Тебя долго не было. Вспомнил что-то? – Флетчер не отходит далеко, встаёт рядом, осторожно опираясь бедром о барби. Все эти его аккуратные, скупые движения, попытки занимать как можно меньше места в пространстве, наталкивают на мысли, что, возможно, для Флетчера их секс остался не только сладким послевкусием, но ещё и болью в спине, и в не привыкших к таким нагрузкам, мышцах. — Флетчер, как ты… — Там к тебе пришли два джентльмена, вероятно ты не помнишь их имена, так что я подскажу, это Банни и… — Дейв? – По привычке добавляет Реймонд, даже не вспоминая толком, кто такой Дейв, просто парни так часто работали в паре, что было сложно представить их по отдельности. Они были лучшими его людьми: внушительными, исполнительными, ответственными. — Нет, Реймонд. Дейв умер, его застрелили русские. – Флетчер смотрит виновато, будто это его вина. Хотя, возможно, так и есть. В любом случае Реймонд чувствует легкое сожаление, от того, что, кажется, один из его подчиненных мёртв, а он даже не может ощутить что-то по этому поводу. Ни боли, ни горя, лишь равнодушие. Так что он просто кивает, показывая, что услышал и Флетчер может продолжить говорить. — Так вот, Банни и Фрейзер, я оставил их в гостиной и пошёл тебя искать. Думаю, еще немного и они забеспокоятся. Реймонд хмыкает сам себе и поднимается с лавки. Флетчер не двигается с места, так что Рей, повинуясь сиюминутному желанию, быстро наклоняется к нему, ворует поцелуй и тут же отстраняется, уверенным шагом направляясь к дому. *** С парнями они разбираются быстро. Их вежливо-отстраненное выражение лиц вызывают у Раймонда смутное узнавание, то, как они двигаются внушает Реймонду уверенность, что он знает этих людей. Но большего он не вспоминает, поэтому провожает охрану в свой кабинет (хорошо, что у него хватило сил вчера протереть стол и оставить окно на проветривании), где они шустро забирают бумаги и ноутбук, надёжно прячут всё в кейсы и, коротко кивнув Реймонду, выходят из комнаты, а затем и из дома. Закрывая за ними входную дверь, Реймонд смотрит им вслед и вдруг понимает, что всё это время происходящее было для него как фильм по рассказу Флетчера. Всё вокруг ограничивалось декорациями его дома, а остальной мир был историями, как будто этого внешнего мира и не существовало. Как будто всё это время реальными были лишь они с Флетчером. Это странно. И, может быть это и правда интересно с точки зрения съёмок, когда всё действие фильма происходит в одном большом доме, а весь экшен, выстрелы и погони – это лишь фантазия одного странного детектива. Стоит всё-таки поговорить с Микки о возможности экранизации «Травки». Шаги Флетчера он слышит от кухни. Тот не торопится, почти крадётся, опасаясь снова стать свидетелем того, что ему не нужно видеть. Почему снова? В голове звучит бой часов, он вспоминает, замершего, немного напуганного Флетчера, смотрящего на него через труп Аслана. * Кажется, именно в тот момент Флетчер понял, что даже он сам может заиграться и тогда судьба его будет ни чуть не лучше, чем у бедняги Аслана; что дёргать льва за усы – всё-таки плохая идея. Страх в глазах Флетчера так сладко грел душу Реймонда, что он позволил себе выдержать эту драматичную паузу, не отпуская взгляда детектива. Обычно у людей страх граничил с покорностью. Как раз с этим-то у Флетчера были проблемы. Он так редко бывал покорным, разве что, когда стонал под Реймондом, беспомощно хватая воздух, но это было в прошлом. Рей в конце концов решил, что их отношения слишком странные, слишком опасные, слишком личные... Они расстались, что, впрочем, не мешало Флетчеру постоянно появляться у него дома и пытаться всрато флиртовать. Банни разрушил момент тем, что отвлек Реймонда вопросом, и Рей великодушно дал Флетчеру сбежать в ванную и прийти в себя. После этого Флетчер выпил стакан виски залпом, и безнадёжно пытался скрыть от Реймонда дрожащие пальцы. — Не думал, что ты такой впечатлительный. Флетчер, ты же видел трупы. Флетчер бросил на Реймонда странно блестящий взгляд, а затем расслабился, будто ничего не случилось, и продолжил рассказывать свою историю, временами снова скатываясь в пошлые заигрывания.* Реймонд закрывает дверь на замок и поворачивается к детективу. Флетчер горбится и смотрит с подозрением. Рей глубоко вздыхает, решая разобраться, наконец с тем, что эта беспокойная голова себе придумала. — Тебе больно? – Кажется, из всех слов это последнее, что Флетчер ожидает услышать. Он изумленно поднимает брови, на его смуглой коже почти не видно румянца, но то, как Флетчер начинает хватать ртом воздух и бегать глазами, говорит о его крайнем смущении. — Т-ты, с чего ты взял? Р-реймионд? Рей отходит от двери и осторожно приближается к нему, как к дикому животному, опасаясь спугнуть. — Хм, ты двигаешься скованно, ходишь, переваливаясь с ноги на ногу, и стараешься не поворачиваться ко мне задом. Теперь Реймонд достаточно близко, чтобы видеть, как у Флетчера полыхают уши. Тот вымученно скалится, но не убегает, лишь виновато сверкает глазами и опускает голову. — Боюсь, ты прав. Мне уже не тридцать пять, и даже не сорок, чтобы секс на столе прошел для меня без последствий. – Он наконец пытается сбежать, снова спрятаться в работе, но Рей ловит его за руку, не даёт уйти. — И всё? — Что? — Это всё? Ты не жалеешь о том, что мы занимались сексом, потому что я не тот Реймонд? — Иисусе, ты серьёзно? – Флетчер вскидывает голову, с пол оборота зажигаясь праведным гневом, – Господи, Реймонд! Ты не «не тот Реймонд», ты тот, кто ты есть! И ты такой, какой ты есть! Даже без памяти, ты всё равно тот Реймонд. Не смей даже секунду сомневаться в этом! Твои привычки, твоя наблюдательность, твое безжалостное отношение к самому себе, это всё ты, Реймонд и... – Договорить он не успевает, потому что Реймонд вдруг оказывается очень-очень близко, ловит лицо Флетчера в ладони, и Флетчер забывает, как говорить и как дышать. Он вцепляется пальцами в кардиган Реймонда на боках, прижимается как можно ближе. Рей невесомо касается его пересохших губ своими, целует нежно и как-то невыносимо ласково. Так, что в животе как будто лопаются пузырьки искристого, солнечного счастья и невыносимо щекочет изнутри. Реймонд немного отстраняется и шепчет на грани слышимости: — Спасибо,– и обнимает, аккуратно немного неловко, как будто это их первые объятия, а он совершенно не умеет обниматься и боится сломать Флетчера одним лишним движением. – То, что тебе не сорок, это не страшно, Флетчер. Мне хорошо с тобой, в каком бы возрасте ты ни был. Флетчер закрывает глаза, льнет к нему в ответ, утыкается носом в его плечо и дышит теплым сухим запахом. Реймонд думает о том, как ему восхитительно спокойно, как будущее больше не пугает. Конечно, это ещё вернётся, нельзя одними объятиями перебороть все свои страхи, и все страхи Флетчера. Но прямо сейчас ему просто хорошо. В ближайшее время у него будет отпуск, они с Флетчером ещё миллион раз не поймут друг друга и может быть даже поссорятся, но в конечном итоге, они всё равно останутся вдвоём, в этом доме, под защитой от внешнего мира, в их маленьком фильме. — Знаешь, Реймонд, если бы мы были в фильме, то сейчас бы было прекрасное место для Хэппи Энда. — Да, Флетчер. Я знаю.