Расстройство

      Питер старался избегать собственного отражения, стоя перед зеркалом в ванной и чистя зубы. Всего было слишком много. Его кожа была слишком покрасневшей. Его щеки были слишком пухлыми. Едва заметный второй подбородок давно превратился в полноценный, который уже никак не скроешь. Даже рука, держащая зубную щетку, выглядела большой. Он стеснялся своего тела даже когда оставался наедине с самим собой.       В плохие дни он испытывал чувство стыда и омерзения, в хорошие — апатию и смирение. Он еще не решил, какой сегодня день.       Что именно он должен был делать со своим весом? Он был пухлым всю свою жизнь, и становилось только хуже. Что бы он ни делал, ничего не помогало. И так обтягивающая одежда стала только уже, а растяжки — еще более заметными, но вместо того, чтобы перестать закупаться пакетиками с мармеладными червячками у Дельмара, у него возникало большее желание покупать их. Много чего стало не хватать. Питер чувствовал себя беспомощным и потерянным, поэтому единственное, на что он был способен — это есть.       Напоследок обреченно вздохнув, Питер покинул ванную. Несмотря на свое плохое самочувствие, ему не терпелось попасть на кухню, чтобы найти что-нибудь поесть. Время кормежки свиньи, с горечью подумал он.       — Доброе утро, — поздоровалась с ним Мэй.       Питер в ответ только кивнул. Утро никогда не было добрым. Независимо от того, сколько раз ему приходилось вставать, одеваться и идти в школу, легче не становилось. Перспектива того, что ему придется пережить еще один день с постоянными мыслями о том, что череда неправильных поступков, которые он совершает изо дня в день, никогда не закончится, приводила в уныние и изматывала его. Очередной день повторения одних и тех же ошибок.       Тошнотворный ужас охватывал его и по будням, и по выходным, но учебные дни были наихудшими. Поднявшись по ступенькам в здание школы, Питер ужасно вспотел и буквально задыхался. Из-за спешки его одежда помялась и заползла в странные места. Сидя за крошечной школьной партой, он чувствовал себя слоном в комнате — особенно тяжело было на предметах, на которых ему приходилось сидеть за первыми партами, потому что он чувствовал, что все смотрят на его тело сзади. Толпа худых одноклассников в коридорах только напоминала ему о его недостатках. Школа была далека от идеала.       Не то чтобы над ним издевались или высмеивали за лишний вес. У него были друзья — ЭмДжей, Нед, и ребята из команды по декатлону. Его не называли толстяком или жирдяем, никто не мычал ему вслед. Время от времени незнакомцы могли дать ему парочку советов, которые напрочь отбивали какое-либо желание похудеть. Они не говорили прямо, что то, сколько ты весишь, нездорово, молодой человек, но подразумевали это.       Отчасти Питер чувствовал себя еще хуже из-за этого, потому что никто не придавал его весу большого значения. Разве они не видели того же, что и он? Он думал, что сможет найти хорошую мотивацию улучшить свою физическую форму, если кто-то что-то скажет. Если кто-то просто скажет ему, что он жирный, возможно, он сможет взять себя в руки. Он слышал о многих людях, которых когда-то называли толстяками и у которых развилось расстройство пищевого поведения или они стали худыми, чтобы доказать всем их неправоту. Питер хотел, чтобы у него появилось расстройство пищевого поведения — одно из хороших, которое сделает его худым, а не страдающим ожирением, — чтобы он мог доказать, что он не бесполезный лентяй и что он представляет собой нечто большее.       Но ничего подобного не происходило, никто ничего не говорил, и ничего не менялось.