Счастье — в хмеле
5 июля 2020 г. в 12:01
Хмельной напиток, оказавшийся на редкость крепким, быстро ударил Виктору в голову, стоило ему чуть отъехать от питейной. Трудно было сказать, что больше повлияло на его самочувствие: то ли то, что он быстро завершил свою кружку, то ли то, что накануне ему нездоровилось и вследствие никакого аппетита он принял алкоголь почти на пустой желудок — это его нисколько не волновало (пусть даже порой он с насмешкой думал об этом, протирая глаза от очередного головокружения), однако весь оставшийся путь до дома он едва мог вынести в сидячем положении. Это происходило постепенно, но быстро: по мере роста градуса в крови доктор чувствовал, как под ложечкой сначала нежно теплело, будто бы согревая его, а затем, даже не осознав, когда это началось, ощутил сильный жар внутри, что почти сразу же достиг своего пика и медленно пошел на спад, образуя долгое плато — тогда признаки сильного опьянения и дали о себе знать: голова шла кругом, из-за нистагма он не мог держать глаза открытыми, а поездка в повозке вызывала в нем тошноту.
В таком состоянии Виктор не мог постигать ход времени, и весь путь домой для него слился в череду коротких мгновений и долгих секунд (что, естественно, зависело от меняющейся концентрации алкоголя в крови). Он старался не смотреть по сторонам и ехал, стараясь держать глаза закрытыми, заслоняя лицо лоснящимися от пота ладонями.
Мысли доктора казались ему длинными разноцветными нитями: нити связывались в узлы, узлы переплетались в один большой разноцветный клубок. Пестрое разнообразие цветов в своей голове было единственным напоминанием о мире, где ему пришлось прожить двадцать восемь лет жизни. Среди всех нитей он чаще думал о красных. Единственное, о чем он мечтал — не выходить из этого состояния.
Карета остановилась. «Мы на месте», — повернувшись к Вэйлу, сообщил кучер. Послышалось фырканье лошадей, и редкий цокот копыт о каменную брусчатку ободрил доктора; тот начал приходить в себя.
Ожидание забылось. Виктор открыл глаза и посмотрел на извозчика, во взгляде которого одновременно читались и неодобрение, и полное понимание: тот самый взгляд, который есть только у человека, что, однажды оступившись, придался зависимости, помогающей забыть, но затем чудом исцелился от пагубной привычки, встал на праведный путь и начал жить так, словно ничего и не произошло; зрачки доктора всё ещё бегали в разные стороны, и он опустил голову. В ту минуту он пытался осознать, как долго он ехал, но в его памяти остался только момент, как они повернули за угол в квартале от пивной, дальше — пустота.
— Вам помочь дойти до порога? — открывая дверь кареты, поинтересовался кучер. — Вы кажитесь очень…
— Пьяным, да? — с угрызением завершил Виктор и начал вставать. — Да, я очень пьян. Всего-то одну кружку выпил, а разнесло-то! В этом мире странное пиво, раз оно так действует на меня…
Кучер молчал. Виктор вышел из кабины, что-то бессвязно бормоча, встал на дорогу; его чуть качало.
— …и настоятельно прошу запомнить: Виктор Вэйл, э-э-э, в этом мире — Виктор Франкенштейн, не синоним к слову «монстр»! Придет время, и меня будут ассоциировать лишь с торжеством науки!..
Извозчик быстро поспешил уехать, и Виктор направился к двери, размышляя о будущем. Осознание скорой встречи с Герхардом и одновременный страх перед этим отрезвляли его сознание с каждым шагом, пройденному навстречу дому.
Сначала Виктор нажал на звонок. Никто не открыл. Он позвонил снова. Постояв так несколько минут, он решил постучать: не рассчитав силы, он ударил по двери пару-тройку раз. Послышался звук ключа. Ему открыл Игорь.
— Господин, рад вашему возвращению! — освободив проём, радостно произнес ассистент.
— Да-да, я тоже рад, — всё так же грустью ответил Виктор.
Франкенштейн зашел внутрь, и дверь закрылась. По его походке и по запаху изо рта Игорь догадался, что тот был пьян. К этому моменту все начали сбегаться к холлу, чтобы воочию увидеть живого доктора Вэйла.
— Вижу, что вы уже начали отмечать собственное возвращение, — с ироничной интонацией начал Игорь. — Господин, если пожелаете…
Ассистент не успел договорить. Виктор стоял на месте, осматривая толпу прислуг. Все те, кого он в последний раз видел 28 лет назад, выглядели так же, как и в день его исчезновения. Вэйл безмолвно стоял, пока люди смотрели на него издалека, боясь подойти ближе. Чувствуя себя музейным экспонатом, он закрыл глаза и поддался мечтаниям.
«Виктор!» — послышались радостные возгласы Мэри из коридора. Доктор вздрогнул от неожиданности и посмотрел на своего ассистента.
—Вы не представляете, господин Виктор, какое счастье для нас — ваше возвращение, — все еще стоя у двери, произнес Игорь.
— Настоящее счастье — в хмеле, виски и бурбоне, а не в моем грандиозном возвращении, — улыбнувшись, с насмешкой начал Франкенштейн. — И я бы очень хотел, чтобы это счастье со мной сейчас разделили все тут присутствующие.
Игорь переглянулся со слугами.
— Несомненно, господин, будет исполнено. В честь такого события можно и пропустить по паре бокалов.