You're the reason I believe that love is real

И вот всё вернулось к тому, с чего начиналось. Тони сидела в баре, а её бокал с джином то опустошался, то наполнялся. Прошло две недели, а её жизнь, кажется, всё ещё оставалась в том самом моменте, когда она со слезами на глазах зашла в переполненный бар после разговора с Шерил. Тогда никто не сказал ей и слова, так почему кто-то должен был возмущаться сейчас? Да, куртку Змей она больше официально не носила, но никто не мог и не желал запрещать ей приходить к лучшему другу. Правда, Свит Пи смотрел на неё так, что ей хотелось сбежать. Но пить дома в одиночестве… Что ж, скажем, она уже прошла эту ступень, и она ей не понравилась. - Это последний. – Брюнет вновь наполнил ей бокал, принимая смятую купюру. - Разве тебе не нужны деньги? – На удивление, сегодня девушка не напивалась. Это была лишь третья порция, но чувствовала она себя паршиво (вряд ли из-за алкоголя, скорее из-за своей дерьмовой жизни). - А тебе? Вообще не представляю, откуда у тебя деньги, чтобы оплачивать счета и пить, когда ты так и не устроилась на работу. Отчасти он был прав. Сейчас Топаз кутила на свои последние деньги, после того, как распотрошила почти все тайники. А насчет счетов… Ей повезло, что она успела оплатить счёт в больнице до собственного срыва, потому что счета за электричество и отопление были просрочены. Она уже неделю украдкой заряжала свой телефон в баре. - У меня всё под контролем, Стер, ты же меня знаешь. Девушка улыбнулась, подняв бокал к губам, но глоток так и не сделала. - Нет, Тони, мне кажется, я больше тебя не знаю. Я помню храбрую девушку, которая отстаивала своё мнение, а не бросала всё на произвол судьбы. Сейчас ты больше похожа на своего… Тони замерла, в шоке уставившись на парня. Он только что… Нет, он бы так не поступил. - Прости, я знаю, что делаю тебе больно такими словами, но это правда. – Свит Пи поставил кружку, которую хотел наполнить. Ему нужно было высказаться, и для этой цели он не побоялся посмотреть прямо в глаза подруге. – Ты разрушаешь свою жизнь, прямо как он. Уже много дней ты приходишь сюда, пьёшь и жалуешься. Каким бы я был другом, если бы однажды не высказал тебе всё это в лицо? - Я слабая, Свитс, и ты это знаешь. У меня ничего не осталось, даже пресловутое желание свалить отсюда исчезло, потому что там я тоже никому не нужна. - Но ты знаешь человека, которому ты нужна здесь. Ну вот, приехали. Когда розововолосая впервые после того вечера переступила порог Белого Змея, она сказала, что с Шерил покончено, и её имя теперь запрещено здесь упоминать (будто она и без того не вспоминала о ней каждую ночь). И вот Питерсон решил использовать её против неё опять? Это было нечестно. И чертовски больно, даже после двух недель разлуки. - Тони, послушай. Я не просто так начал этот разговор сегодня. Ты любишь её, и, честно говоря, все те оправдания, которыми ты прикрылась… - Теперь Тони жалела, что разболтала брюнету обо всём, что случилось в Торнхилле. Спустя столько времени даже ей самой те оправдания казались ничтожными. Единственное весомое из всего, что она наговорила - здоровье Шерил. – Ты знаешь, что сегодня в Торнхилле вечеринка? Топаз отрицательно качнула головой, ставя всё ещё полный бокал обратно на стойку. Нет, выпить теперь хотелось с двойной силой, но она была уверена, что если сделает хоть один глоток до того, как Свит закончит свою речь, её стошнит. - Вечеринка в честь будущей помолвки Шерил и какого-то богатого придурка. Я узнал от Джонса, а он от Бетти. Тони было так неприятно слышать об этом, но она заслужила. Она сидела и заставляла себя слушать, потому что всё происходило по её вине. Девушка, которую она не переставала любить ни на секунду, теперь выходила замуж, и как бы больно от этого не становилось, она точно не тот человек, который сможет этому помешать. - Ты должна там быть, Тони. - Чтобы ранить себя ещё больше? – Через три дня после начала запоя я чуть руки на себя не наложила, а ты предлагаешь такое? - Чтобы излечиться, Тони. Пожалуйста, пойми мою точку зрения и то, что я хочу до тебя донести. Ты должна там быть. Если не решишься признаться ей в своих чувствах и отважиться, наконец, стать счастливой, то просто поздравь её и попроси прощения. Тебе в любом случае станет легче. Наверное впервые за годы, что они дружит, парень был не прав. Если она ещё хоть раз увидит Шерил, просто не сможет её покинуть. Когда ушла, она будто оставила часть себя в комнате рыжеволосой, значимую часть, которой ей сейчас так не хватало. - Даже если я признаюсь, что толку? Она никогда меня за такое не простит. Ты понимаешь, что я ей всё это в лицо наговорила? Ты прав, я люблю её, но я ей больше не нужна. - Ты просто трусиха, Топаз. Они смотрели друг на друга и оба знали, что пытается сделать Питерсон. Он не пытался сделать ей больно и заставить себя ненавидеть (хотя из-за злости на её поведение, немного задеть её он всё же хотел). Парень больше всего на свете желал, чтобы она разозлилась. Только такая Тони могла решиться на отчаянный поступок и, наконец, прекратить бегать от себя самой. И даже зная, что он задумал, Топаз почувствовала, что это работает. - Ты пытаешься вывести меня на эмоции. - Я просто говорю правду. Ты всегда боялась испытывать чувства, влюбиться, потому что тогда ты теряла контроль. А контроль – единственное, что всегда у тебя было. Ты боялась, что если потеряешь контроль, Джейкоб может разозлиться так, что выставит тебя из дома или серьезно покалечит, а очередные приемные родители просто откажутся от тебя. Ты всё старалась держать под контролем, не давая себе расслабиться. И скажи, Тони, это принесло тебе хоть каплю счастья? А когда ты была с ней и теряла контроль, тогда ты была счастливой? Розововолосая прекрасно знала, что на это ответить, но тогда бы игра пошла в пользу её друга. А ко всему прочему она не только желала всё контролировать, но ещё и славилась гордостью. Хотя сейчас Тони чувствовала, что гордость отходит на второй план, а на первый выходит осознание. Да, тогда она искренне считала, что оберегает Шерил, но на самом деле оберегала себя, свои чувства и своё представление о нормальности и стабильности. Но, как показал опыт, ни черта хорошего без Шерил в её жизни не было. Всего, чего она не желала Блоссом, прежде всего боялась сама. И если рыжеволосую ей уже не вернуть, нужно хотя бы сказать ей правду, чтобы, как выразился Свит Пи, им обеим стало легче, и они смогли жить дальше без этого эмоционального груза. - Ты прав. Я должна попросить прощения и объясниться. - Вечеринка уже началась. – Стерлинг бросил как бы невзначай, заработав удивленный взгляд от девушки. – Что? Я знал, что удастся тебя убедить. Тебе лучше поторопиться. Тони не нужно было повторять дважды. Она должна была поговорить с Шерил, а потом… К черту этот город. Она возьмет вещи, соберет все оставшиеся деньги и свалит отсюда к чертовой матери. - - Отличный вечер. - Да, наверное. – Шерил держала в руках бокал с шампанским, но так и не сделала ни глотка. Нет, сегодня она намеренно не принимала лекарство, чтобы без проблем «отпраздновать» вместе со всеми, как нормальный человек. Слава богу, эти две недели она, скрепя сердце, продолжала курс уколов, и ей стало значительно легче. Где-то в середине курса боль начала уменьшаться, и, в конце концов, вместо боли она начала ощущать легкое покалывание в мышцах. А сейчас, хорошенько сосредоточившись, она даже могла пошевелить пальцами. Но настроение у неё так и не появилось, поэтому она просто занимала руки этим бокалом, пока остальные веселились. Её очень удивило появление Вероники на этом вечере (приглашение отправила Пенелопа, опять, но Блоссом была слишком измучена, чтобы говорить об этом с матерью), какое-то время она даже пыталась её избегать, но девушка умело находила её (неудивительно, ведь рыжая всё ещё очень неловко передвигалась на коляске). - Ну, по тебе не скажешь, честно говоря. Лодж всё ещё видела её насквозь, но тут не надо было быть гением, чтобы понять, что предстоящая помолвка, а уж тем более свадьба, совершенно не праздник для девушки. - Я просто немного устала. Через четыре дня у меня первая операция в новой клинике в Нью-Йорке. Если она пройдёт успешно, то ещё через пару операций я смогу начать курс лечебной физкультуры. И, возможно, через пару месяцев начну вставать. - Это же просто отличная новость! Но послушай, Шерил. Я здесь прежде всего для того, чтобы извиниться. – Брюнетка вмиг стала серьезной, а Шерил уставилась на неё в недоумении. Она никогда не заслуживала эту девушку, а теперь она ещё и извиняется, хотя именно рыжеволосая была тем человеком, который должен просить прощения. – Когда я пришла к тебе в больницу, не скрою, у меня были кое-какие намерения. И я действительно собиралась навещать тебя, как можно чаще. Но я увидела ту девушку и поняла, что моё место занято. Блоссом открыла рот, чтобы попросить Ронни перестать. Она уже чувствовала, как внутри разрастается паника. Кто бы знал, сколько усилий ей понадобилось, чтобы хоть на секунду перестать думать о Тони, а сейчас Вероника вновь вскрывала эту рану, вынуждая девушку вспоминать о том, что было, когда они с розововолосой только познакомились. Шерил бы отдала всё, чтобы вернуться в прошлое и не позволять Топаз проникать так глубоко в её сердце. Она бы отдала всё, чтобы никогда не испытывать чувств к этой девушке. Но Лодж, уже настроившаяся на свою волну, даже не посмотрела на неё. - Я рада, что ты нашла кого-то, Шер. Конечно, сначала я разозлилась. Я знала, что ты бросила меня потому, что твои родители никогда бы не одобрили наши отношения, а потом увидела девушку, которая ухаживает за тобой, совершенно не скрывая этого. Это сделало мне больно. Но также это помогло мне очистить разум. Я начала жить дальше и рада, что у нас обеих теперь всё хорошо. Шерил сжала губы в тонкую линию. Ей вдруг отчаянно захотелось нагрубить Веронике и уехать в дом, ведь окружающая обстановка теперь давила и угнетала. Но она знала, как разозлится отец, если в один прекрасный момент захочет представить её кому-нибудь (в очередной раз назвав её храбрейшим человеком, дочерью, которой он гордится, и в очередной раз соврет), а её не будет рядом. Да и она видела, что брюнетка говорит искренне, поэтому вновь обижать её и портить отношения не хотелось. - Она просто была моей сиделкой. Мы не были близки. – Шерил даже не была уверена, врёт она или нет. Но в конце концов, если Топаз так просто от неё отказалась, значит никогда она и не была по-настоящему важна для неё. – Тем более, она уволилась недавно, так что мы больше не увидимся. - Что-то я в этом сомневаюсь. Лодж ухмыльнулась, кивая куда-то за спину рыжеволосой. Девушка нахмурилась, а пока сумела развернуться, у неё ушла ещё пара минут, во время которых её сердце билось, как сумасшедшее, а мозг скандировал: нет, нет, нет! Но она теперь тоже видела Топаз. Девушка стояла у одного из столиков и о чём-то разговаривала с Мартой. Отсюда она не видела чётко, но ей почему-то показалось, что розововолосая не очень довольна разговором. А через мгновение она и вовсе кивнула и развернулась, с явным намерением покинуть задний двор. - Может, не будешь просто пялиться, а поедешь уже за ней? – Ронни наклонилась, забирая бокал с шампанским из рук девушки и делая глоток. - Нет, с чего бы? Нам не о чем говорить. – Но Шерил не могла избавиться от ощущения, что она вот-вот выпрыгнет из кресла от нетерпения и побежит за розововолосой (благо, это было невозможно). Хотя ей действительно было интересно, зачем Тони пришла и почему ушла, лишь поговорив с её сиделкой. - Шерил, ты что забыла, что я знаю тебя достаточно хорошо, чтобы видеть, когда ты врёшь? Блоссом подняла взгляд, встречаясь с осуждающим взглядом брюнетки. - Я знаю, что она не просто сиделка. А теперь поторопись, пока она не уехала. Или потом будешь жалеть всю жизнь. Шерил уже жалела, что вообще повернулась и увидела девушку. Как бы она ни старалась её ненавидеть, сразу же почувствовала тоску, стоило ей вновь впустить мысли о Топаз в свою голову. - Я… - Господи, Шерил, я сейчас сама тебя отвезу, если ты продолжишь упрямиться! Несмотря на всю ситуацию, реплика Ронни заставила её улыбнуться. Она кивнула, стараясь не слишком нетерпеливо сорваться с места, а ехать потихоньку. Но у неё это не получилось: отчасти из-за того, что она не в полной мере научилась управляться с креслом, а отчасти из-за страха, что Тони уедет, и она так и останется в неведении, зачем та приходила. Блоссом не хотела думать о том, что это как-то связано с ними. Она не хотела давать себе надежду, которая вновь не оправдается и добьёт её. Рыжеволосая буквально задыхалась от напряжения и усилий, с которыми прокручивала колеса, пока не добралась до подъездной дорожки с другой стороны дома. Она резко затормозила, оглядываясь по сторонам, чтобы разглядеть хоть что-то в сгущающихся сумерках. И она практически сдалась, чувствуя, как слезы подступают к глазам, но тут её взгляд наткнулся на силуэт девушки, что наклонилась на свой мотоцикл и курила. Шерил опешила. Она находилась не так далеко от неё. Даже была уверена, что Топаз её заметила, когда она подъезжала, но её руки вдруг налились свинцом, и она не смогла сдвинуться с места. Она не знала, повезло ей или наоборот всё станет только хуже, но розововолосая откинула сигарету в сторону и выпрямилась. Через несколько мгновений она подошла чуть ближе, но всё ещё недостаточно. Не так, как раньше. Теперь они вынуждены были держаться на расстоянии, какой абсурд! Блоссом смотрела на девушку, не веря своим глазам. Тони заметно похудела, синяки под её глазами выделялись, несмотря на её смуглую кожу и сумерки вокруг. Она вдруг почувствовала грусть вместо злости, но тут же одернула себя. - Тони. - Шерил. Они уставились друг на друга, будто не виделись не две недели, а целую вечность. Как будто они обе стали другими людьми. - Поздравляю с помолвкой. Удивительно, но всего лишь одна фраза избавила рыжеволосую от тоски и грусти, вновь заменяя всё злостью. Эта девушка причинила ей столько боли своими грубыми словами, и что, сейчас вновь пришла, чтобы надавить на больное? - Если ты здесь, чтобы поиздеваться, тебе лучше уйти. - Нет, Шерил, подожди. – Тони каждое слово давалось с трудом. Нет, она уже не чувствовала и доли опьянения (она ведь как знала, не напивалась сегодня), просто увидеть Блоссом оказалось тяжелее, чем она думала. А находиться так близко почти физически больно. – Я пришла, чтобы извиниться. Да, я здесь за этим. На это раз у розововолосой не было хоть и идиотской, но заранее подготовленной речи. Потому она то и дело замолкала, думая, как ей выразиться точнее. - Извиниться за что? Разве ты не сказала мне пусть горькую, но правду? Блоссом слегка откинулась на спинку кресла, скрещивая руки на груди. Почему ей вообще потребовалось ехать за Тони? Разве удовлетворение любопытства стоило всех этих мук? - За ложь. – Рыжая резко вскинула голову, наблюдая за выражением лица Тони. Она ещё никогда не видела её такой грустной и потерянной. Даже страшно представить, что с ней произошло за эти недели. Топаз глубоко вздохнула, чувствуя неуловимую слезу, что скатилась по щеке. Она надеялась, что Шерил этого не заметила, ведь девушка пришла сюда не давить на жалость, а просто облегчить душу. - Я знаю, что сделала тебе больно, но поверь, себе теми словами я причинила не меньше боли. Я трусиха, хорошо, я готова это признать. За оправданиями, которые я придумала, за твоими родителями, за твоей травмой, я просто скрывала свой страх. Розововолосая надеялась, что Шерил остановит её, потому что правда в действительности давалась девушке гораздо труднее, чем ложь. Пусть тогда она и верила, что это ложь во благо. - Я всегда убегала от чувств. Никто не учил меня тому, как любить, и сейчас я могу признаться, что это страшно. Я подумала, что моя жизнь кардинально изменится, если в ней появится кто-то значимый. Те недели были самыми лучшими, я и тогда не могла это отрицать, но я боялась, что однажды ты оставишь меня, и я просто не смогу вернуться к своему прошлому. Все в моей жизни так или иначе меня бросали, понимаешь? Я просто запретила себе к кому-то привязываться. - Но ты сама ушла. - Но ты меня выгнала! – Топаз так хотелось разозлиться. Да, после таких слов каждый бы сорвался, но почему Шерил поступила так жестоко и резко разорвала любые отношения? - Да, ты права, но в глубине души я надеялась, что ты не послушаешь меня и останешься. Когда ты сказала, что не любишь меня, я не поверила. Конечно, я видела, что ты якобы говоришь правду, но часть меня отказывалась в это верить. Я думала, ты останешься, скажешь, что никуда не уйдешь и не бросишь меня. Я думала что так, а не словами, ты подтвердишь свои чувства. - Но я ушла. – Тони задумалась. Она и правда поступила как законченная эгоистка. За всеми оправданиями она лишь скрывала то, что не хочет, чтобы боль причинили ей. Но пока что она единственная, кто всё испортил. - Ты была права, Тони. Скорее всего, мы не сможем быть вместе. На нас висит слишком большой груз прошлого. Мы обе боимся любить, потому что думаем, что это принесет больше горя, чем счастья. И Тони вдруг поняла, что они обе ошибаются. Ой, как сильно ошибаются. - Ты счастлива? - Что? – Шерил, до которой только начала доходить истина, опешила. - Мы были счастливы, даже не отрицай. А сейчас я просто пытаюсь выжить, каждый божий день. Я потеряла работу, меня выгнали из Змей, и самое главное – я лишилась тебя. И моя жизнь вдруг стала такой серой и незначительной. С тех пор, как мы перестали общаться, я просто потеряла весь смысл своего существования. Так скажи мне, Шер, ты стала счастливее от осознания, что избежала возможной боли от наших не случившихся отношений? Блоссом не стала отводить взгляд, хотя очень хотелось. Она прокручивала в голове всё, что они успели друг другу наговорить, не сводя глаз с розововолосой. - Нет. – Рыжая ответила долго не раздумывая. Она никогда не была так счастлива, как в то время, пока рядом была Тони. Сколько бы боли они друг другу не причинили, она не могла и не хотела это отрицать. - Я потеряла всё, Шер. – Топаз подошла ближе, и если бы она не опустилась на колени рядом с креслом, рыжеволосая предпочла бы отдалиться, потому что ей не нравилось то тепло, что распространялось внутри от обычной близости. – Мне пришлось потерять всё, чтобы осознать, что, по сути, мне всегда было нечем рисковать. Я не рискую, влюбляясь в тебя, но ты рискуешь. Сейчас у тебя есть всё, что только нужно. Скоро, я уверена, ты встанешь на ноги и сможешь делать всё, что пожелаешь. Поэтому в этот раз я оставлю выбор за тобой. Я не буду говорить, что ты пожалеешь, если дашь нам шанс. Я не скажу, что ты бросишь меня, потому что у меня ничего нет. Я буду надеяться на обратное. Но решить это можешь только ты. Топаз решила подняться, чтобы не смущать рыжеволосую и не давить, но Блоссом схватила её за руку, вынуждая остаться в том же положении. - Я тоже ничем не рискую, Тони. У меня нет самого главного. – Топаз выпрямилась, смотря прямо в глаза девушки. – У меня нет тебя, Ти-Ти. - О, Шер. Розововолосая резко втянула воздух, чувствуя, что уже не может контролировать собственные слезы. Она подалась вперед, кладя ладонь на бледную щеку. - Могу я тебя поцеловать? - Да, пожалуйста, сделай это. Топаз была абсолютно уверена. Спросите её хоть миллион раз, и она с точностью ответит, что это был самый лучший момент за двадцать пять лет. Губы Блоссом были такими же мягкими, какими она запомнила их с первого поцелуя. Её слезы такими же горячими, как те, что впитывались в её футболку. Они обе не могли не насладиться этим долгожданным чувством полного освобождения и эйфории. Недели, проведенные в одиночестве, слились в один незначительный миг, потому что сейчас им казалось, что они и не расставались вовсе. - Шерил!? Тони резко подалась назад, цепляясь пальцами за подлокотник кресла, чтобы не упасть. - Ник? Ник, я всё объясню. Они в страхе переглянулись. Не то, чтобы они успели решить, что вообще будет дальше. Так что они точно не подумали о том, что их может кто-то застукать. Тем более кто-то, кто сразу же пойдёт рассказывать об этом Клиффорду. - Нет нужды. – И больше всего рыжую испугала улыбка, тронувшая его губы. Шерил никогда не видела такой улыбки, потому что она была на удивление настоящей и искренней. – Слушай, я знаю, что ты не хочешь за меня выходить. Это было понятно ещё с самого первого ужина, устроенного нам родителями. Я тоже не горел желанием, честно говоря. И теперь я вижу, что ничего не будет, поэтому я даже рад. - Ник, пожалуйста, не говори папе. По крайне мере, не сейчас, прошу тебя. - Я думаю, нам стоит пойти в дом и обо всём поговорить. Как вам такая идея? - Через три месяца Шерил сделали последнюю операцию. Ещё через месяц она начала понемногу передвигаться с чужой помощью, заниматься с тренерами, и всё стало намного лучше. Она уже отчаялась, что когда-нибудь сможет ходить, но потом всё понемногу пришло в норму. Та ночь в честь праздника так и не состоявшейся, слава богу, помолвки буквально решила все проблемы. Шерил переехала в резиденцию Ника в пригороде Шэдоу Лейк, чем очень порадовала ничего не подозревающих родителей. Блоссом до сих пор с трудом верилось, но Николас оказался не таким плохим человеком, как она думала. Он действительно порадовался за рыжеволосую, когда узнал, что её сердце уже занято. Вряд ли бы он был так благосклонен, если бы к тому времени и сам не встретил потрясающую девушку, с которой, в отличие от рыжей, у них были взаимные чувства. Парень сразу же предложил девушкам не привлекать к себе внимания. Он пообещал, что ничего не скажет Клиффорду, пока лечение Шерил не будет завершено. И только спустя четыре месяца, убедившись, что Блоссом собрала все нужные вещи и покинула дом, оставив лишь крохотную записку, брюнет навестил Блоссома старшего. Он попросил поздравить его с помолвкой, но только не с его дочерью. Честно, ему даже доставили удовольствие растерянность, а потом и злость Клиффорда. Позже, уже покинув Торнхилл, он позвонил рыжеволосой, вместе с ней посмеялся над поведением мужчины. Он пожелал ей удачи, а она пожелала ему счастья. Больше они не собирались пересекаться. Когда девушки решились на план Ника, Тони поговорила со Свит Пи. Он не хотел отпускать подругу, которая вдруг решила сбежать, оставив всё позади. Но всё же был рад, что она, наконец, нашла в своём существовании что-то хорошее. Он помог с продажей дома, и, когда все дела были решены, девушки решили не откладывать свою поездку. Питерсон подбросил их до вокзала, плохо скрывая слёзы. И вот теперь последний рейс до Нью-Йорка, не спеша, следовал по ночному шоссе. Автобус тряхнуло, и Шерил, наклонившаяся на плечо Топаз, заворочалась. - Спи, мы ещё не приехали. Да, сейчас Тони было очень непривычно осознавать, что они, наконец, пережили эти тяжелые месяцы. Жить в особняке Ника, конечно, было неплохо, но переживать после каждой операции, справляться с критическими днями, когда Блоссом было настолько тяжело, что она готова была всё бросить и отказаться от шанса вновь встать на ноги, было мучительно. Действительно мучительно, и вот почему Топаз не могла не радоваться, когда они покинули то место, попрощались с Ривердейлом и сбежали навстречу светлой и счастливой жизни. - Вообще-то, я не спала. – Сонный, но протестующий голос рыжеволосой заставил Антуанетту улыбнуться и прижать долгий поцелуй ко лбу девушки. – Это правда, я думала. - О чём? - О нас. О нашем будущем. Я уверена, что у нас всё будет хорошо, пусть и придется столкнуться со многими трудностями. Но меня всё ещё гложет кое-что. Тони слегка отстранилась, слыша в голосе девушки тревогу. Но тут же рассмеялась, прикрывая рот ладонью, чтобы не разбудить отдыхающих пассажиров. - Что? Это совсем не смешно! Вдруг ты против того, что мы будем жить на квартире Вероники? - Детка, я тебе сто раз говорила, что не ревную, потому что знаю, что ты меня любишь больше. – Топаз удалось помочь девушке успокоиться и даже слегка расслабиться. – Тем более, разве она не живет у своего парня сейчас? Блоссом кивнула. - Так зачем нам думать об этом? Нас итак ждёт непростое начало в новом городе, зато мы будем жить в крутой квартире на Манхеттене. - Квартира в Бруклине. Они обе усмехнулись, и Блоссом вновь прилегла на плечо розововолосой, а та обняла её. - Ты такая скучная, даже не даешь помечтать. А теперь спи, хорошо? Тебе нужно набраться сил, ведь нам предстоит нелегкая дорога до нашего райского убежища. - Ты будешь здесь, когда я проснусь? Топаз почувствовала уже хорошо знакомое тепло, её сердце счастливо затрепетало. Она вновь потревожила девушку, не в силах игнорировать порыв, и поцеловала её. - Я буду рядом каждый раз, когда ты будешь просыпаться.