Возмездие Красного Змея

      Яркое дневное солнце слепило глаза. Тяжёлый раскалённый воздух будто давил на грудную клетку. Над головами присутствующих развеваются флаги Баратеонов и Ланнистеров. Вся львиная чета расположилась под алым навесом, который защищал их от палящего солнца.       Вдалеке послышались шаги и гром тяжёлых лат Королевских гвардейцев. На свет показался карлик. За время пребывания в камере Ланнистер оброс и его уродство стало ещё страшней. Разномастные глаза с ненавистью упёрлись на семью. Не смотря на карлика Мартелл притянул к себе любовницу и впился в её губы поцелуем.       — Доспехи у Вас слишком лёгкие, — заметил Ланнистер. Дорниец был одет в кожаный доспех, который просто смешно выглядел на фоне обмундирования Григора Клигана.       — Я люблю двигаться быстро, — Мартелл отпил из кубка вина.       — Хотя бы шлем наденьте! — Тирион с беспокойством посмотрел на Гору, который прямо напротив них разминал руки. — Перед поединком не стоит пить, — Оберин заметил в глазах Беса сомнения.       — Вас научили этому в бойцовых ямах? — Мартелл улыбнулся. Перед глазами пронеслись воспоминания, как он, будучи совсем мальчишкой переспал с любовницей Эдгара Айронвуда. Когда тот узнал, то решил проучить наглеца. Он был вспыльчивым и огромным человеком, больше Оберина раза в два. Благодаря тому, что Мартелл был принцем, то поединок было принято закончить первой кровью. В итоге оба получили раны, только вот Оберин оправился, а его соперник — нет. Тогда пошли разговоры, что юноша дрался отравленным клинком — то было правдой, хотя никто не и спешил доказывать это. Мартелла тогда прозвали Красным Змеем. Мужчина не был бы собой, если бы не натёр своё копьё ядом. Об этом было не трудно догадаться, ведь оружие блестело на солнце слишком сильно, так, если бы его окунули в масло.       — Я всегда пью перед дракой, — Мартелл полностью осушил кубок.       — Это погубить и меня и Вас, — не уставал причитать карлик.       — Сегодня я не умру, — от Оберина лучилась уверенность в себе и своих силах. Он не мог умереть, не отомстив за свою семью.       Пробил час поединка. Гора окончательно снарядился в латы и взял огромный двуручный меч. Мужчина прошёл на середину ранга и поклонился королевской чете.       — Ты собираешься драться с этим, — Эллария во все глаза смотрела на громилу, будто до этого не замечала его.       — Я собираюсь это убить, — это будет началом, которое он положит в своём возмездии.       — Он же настоящий великан, — женщина с беспокойством посмотрела на любовника.       — Размер не важен, когда лежишь на спине, — хмыкнул мужчина.       — Хвала богам, — непонятно куда сказал Тирион.       К середине арены проковылял мейстер, пока он говорил напутствующие слова о Богах и чести, Эллария прижалась к Мартеллу. Уже прозвучал сигнал для бойцов, а женщина никак не хочет отпускать любовника.       Оторвавшись от любовницы Оберин вышел на арену, умело размахивая копьём. Под одобрительные восклики мужчина дошёл до навеса Ланнистеров. Тайвин смотрел на дорнийца с насмешкой и отвращением. Боги, так руки и чешутся смазать эту улыбку с лица лорда. Григор нанёс стремительный удар.       — Ты знаешь кто я? — Красный Змей обратился к Горе.       — Какой-то мертвец! — прорычал Клиган. Мужчина наносил тяжёлые удары двуручным мечом, который он держал одной рукой.       — Я брат Эллии Мартелл. Знаешь зачем я проделал такой долгий путь до этого вонючего города? — Оберин медлил. — За тобой, — Мартелл пустился в атаку отточенными движениями копья. — И я хотел бы услышать твоё признание, перед тем как ты умрёшь. Ты изнасиловал мою сестру, ты убил её, убил её детей. Скажи это, и мы закончим быстро, — не успел мужчина договорить, как Гора с оглушающим воплем бросился на дорнийца.       Оберин повторял эти слова и играючи сбросил с Клигана шлем. Разъярённое чудовище повалило Красного Змея, но тот быстро встал и не дал рыцарю приблизится к себе. Взбешённый Мартелл кинулся на обидчика, но тот своим огромным мечом обрубил копьё дорнийского принца. Особенно сильным ударом ему удалось отбросить Мартелла, словно назойливую муху. Меч приземлился всего в паре десятков сантиметров от головы дорнийца.       Кровь бурлила и набатом била в висках. Взяв себя в руки Мартелл дотянулся до копья и ранил Гору под колено.       — Ты изнасиловал её! Ты убил её! Ты убил её детей! — мужчина свалил Гору и пронзил грудную клетку копьём. Толпа радостно завопила.       Тирион смотрел на Красного Змея с уважением и восхищением. Эллария так сильно переживала за него, что искусала себе все пальцы. Тайвин цокнул и раздражительно отвёл глаза вверх.       — Стой! Ты умираешь… Нет, нет, нет… Ты не можешь умереть, ты не признался, — под раздосадованные оклик толпы Мартелл вынул копьё из тела Клигана.       — Скажи её имя. Эллия Мартелл! Ты убил её, ты убил её детей, — мужчина кружил вокруг Горы. — Кто дал тебе приказ? Кто дал тебе приказ?! — Красный Змей пальцем указывал на Тайвина Ланнистера. — Назови её имя! Ты изнасиловал её! Ты убил её! Ты убил её детей! — словно мантру повторял солёный дорниец.       — Эллия… Эллия Мартелл… — заскрипел Гора.       — Говори! — Мартелл пробил бедро Клигана.       — Я убил её, я убил её детей… — взор Григора затуманился. Речь стала спутанной, язык заплетался. Кажется, яд подействовал раньше, чем должен был. Клиган приподнял голову в сторону Тайвина и… уронил её, не сумев произнести и слова.       — Боги вынесли свой вердикт. Тирион Ланнистер — не виновен, — проскрипел старческий голос мейстера. Трибуны взорвались аплодисментами в сторону Красного Змея, тогда как сам дорниец, неотрывно смотрел в глаза Старого Льва.       Во дворце всё вскоре утихло. Коронация и свадьба очередного Короля не сильно интересовали Мартелла, поэтому всё время мужчина проводил в доме терпимости.       Бордель выглядел достойно. Пурпурные занавески создавали интимную атмосферу, а дорогая мебель из тёмного дуба идеально вписывалась в интерьер.       Светлая проститутка самозабвенно отсасывала Мартеллу, пока Эллария ласкала её промежность рукой. Мужчина запрокинул голову и зарычав, стал с бешеным ритмом вбиваться в рот девушки.       Вовремя остановившись Оберин перевернул путану и резко вошёл в неё. Девка громко стонала и выгибалась навстречу Мартеллу. Эллария не тратила время понапрасну и завлекла девушку в страстный поцелуй. Дорнийка исследовала её рот, пощекотала языком нёбо и обвела кромку ровных зубов. Насладившись видом целующихся женщин Мартелл привлёк Сэнд к себе и нашептав что-то ей на ухо, вышел из девушки.       Красный Змей подхватил путану и положил её на стол, пред этим сметя с него тарелку с фруктами. Шустрая дорнийка уже забралась на предмет мебели и ждала своих любовников.       Она со стоном села на лицо девушки и стала тереться о неё. Долго это продолжаться не могло, Оберин со стоном кончил девушке на живот, а Эллария сотрясаясь от экстаза отползла от проститутки.       — Ты хорошо поработала, — Мартелл улыбнулся словно сытый кот. Найдя в ворохе вещей мешочек с золотом кинул его девушке.       — Рада, что смогла порадовать Вас м’лорд, — на трясущихся ногах проститутка покинула комнату. Девушка закрыла за собой дверь оставив любовников наедине. Сэнд растянулась на огромном ложе (на котором, к слову, легко могли бы поместиться пять человек) и раскинула руки в разные стороны.       — Когда мы вернёмся в Дорн? — женщина села и обхватила руками колени.       — Неужто тебе не нравится здесь? — Мартелл отпил вина из кубка.       — Нет, не то что бы, просто… Я чувствую себя здесь не безопасно, я скучаю по детям, я скучаю по Дорну, — Эллария жалобно посмотрела на любовника.       — Тебе нечего боятся, любовь моя, — только наедине Оберин так называл свою женщину. — Я жду письмо от брата, мы много лет готовили план, нельзя упустить такую возможность, — мужчина взял Элларию за подбородок и поцеловал её. Сэнд с жаром отвечала, как их прервал деликатный стук в дверь.       Оторвавшись от Элларии и натянув штаны, ведь то, что он находится в борделе не отменяет тот факт, что он — дорнийский принц. Открыв дверь неожиданно для себя, мужчина не обнаружил стучащего, но опустив голову Оберин увидел Тириона Ланнистера. Карлик весело смотрел на Мартелла, очевидно потешившись видом дорнийца.       — Приветствую Вас, хотите присоединится? — расплылся в улыбки Оберин.       — Добрый день, я бы с радостью, но боюсь, что не могу, — Ланнистер плюхнулся в кресло.       — Почему же? — Мартелл налил дорнийское в два кубка.       — Мой лорд-отец точно не одобрит столь долгое нахождение в доме терпимости, — Тирион принял кубок из рук дорнийца.       — Вас это когда-то останавливало? — Оберин выгнул бровь.       — О, нет, конечно, нет. Но в данный момент он так разъярён, что страшно попасться под его горячую руку, — Бес крутил кубок в руке. — И всё благодаря Вам, — Ланнистер широко улыбнулся, разномастные глаза горели азартом.       — О, так Вы пришли поблагодарить меня, за то, что я вывел Вашего отца? — тихо рассмеялся мужчина.       — За это, конечно, тоже, но и Ваш вклад в моё выживание отрицать очень сложно. Я очень благодарен, и хочу оплатить своё долг, — Ланнистер отпил из кубка.       — Что ж… Вы оплатите свой долг, но позже, — в глазах Мартелла плясали чёртики.       — Хорошо, — кажется, Бес заподозрил, что-то… Но даже если он в конце соскочит, то это ничего не изменит. Или изменит?.. Оберин вспомнил как разговаривал с Ланнистером в камере, тогда он видел не наглого карлика, а глубоко несчастного человека, который не может найти выход из сложной ситуации. Да и участвовать в поединке он в начале не хотел, но проникшись к карлику, решил ему помочь. Как там говорил лорд Тайвин? Важнее денег, только связи.       Старый Лев всю последнюю неделю ходил, словно не с той ноги встал. Мужчину раздражало всё. От его детей, стоит выделить, взрослых детей, которые ведут себя, словно растеряли последний рассудок, до брата, который так сильно переживал за Ланселя, что постоянно витал в своих мыслях.       Мальчишка после ранения, решил ударится в религию. Да так яростно, что отказался от имени и наследства. Киван был безутешен, но у него же есть и другие сыновья. Тот же Мартин. Но брат отказывался его слушать, что не могло не огорчать Тайвина       Он устал. Хочется всё бросить и уйти в Утёс, ловить рыбу, читать, ходить на охоту, услышать крик чаек перед смертью. Но видимо ему не суждено…       Серсея словно с цепи сорвалась, женщина ограждала Томенна от него, не давала разговаривать и влиять на внука. Ланнистер не хотел, чтобы он был как Джоффри, неуправляемым и бестолковым.       Джейме, его любимый сын, стал его сторониться, это, конечно, обижало лорда. Ведь, он хочет блага семье. А они делают все ровно наоборот.       Серсея стала сильно переживать за сына, по достоинству ударила и победа этого чудовища, он обошёл её, снова… Томмен теперь лучик солнца для неё, она опекает его, словно он её единственное сокровище. Маргери и отец вцепились в него словно коршуны и каждый пытается утянуть его в свою сторону. И если от Маленькой Королевы женщина сына оградить не могла, то от отца — да. Несомненно, она разберётся с Розочкой. Скоро, очень скоро останется только одна королева.       День уже вошёл в свой ритм, когда Мартелл и Сэнд только проснулись, яркое солнце слепило глаза сквозь лиловые занавески. После вчерашнего в горле пересохло, а в штофе, как назло не осталось вина. Накинув на себя лёгкие штаны на завязках и свободную рубаху, мужчина вышел из комнаты.       Выпив два кубка, Оберин вышел на крыльцо, хотелось подышать свежим воздухом. Доран задерживал письмо, Оберин понимал, что брат рассержен его выходкой, но не до такой же степени! Чего греха таить, Красный Змей постоянно попадает в абсурдные и опасные ситуации и всегда выходит сухим из воды.       Не успел он насладится тёплым солнцем, как увидел гонца в дорнийской форме. Из-под копыт тонконогого скакуна вырывались клубы пыли, разгоняя чернь конь подошёл к Мартеллу. Стремительно спешившись, гонец склонил колено перед своим принцем.       — Мой Принц, Ваш брат — Доран Мартелл передал послание, — молодой мужчина протянул Оберину свёрток с золотой сургучной печатью на которой было изображено солнце, пронзённое копьём. Мужчина развернул послание и быстро пробежался по нему глазами.       — Хорошо, передай моему брату, что всё будет выполнено на высшем уровне, — гонец поклонился и, вскочив на своего коня, умчался в сторону пристани.       Оберин вернулся в задумчивом настроении, лёгкая улыбка порхала на лице солёного дорнийца.       — Что там? — женщина, ласковая, словно кошка запорхала вокруг своего любовника.       — Начало возмездия, любовь моя, и ты мне поможешь в этом, — Оберин посадил Элларию себе на колени и убрал мешающую прядь за ухо.