Тайна Ребекки Уокер

      Моя щека вспыхнула нестерпимым, жгучим пламенем, словно по ней только что прошёлся огненный хлыст, оставляя после себя отпечаток адского поцелуя.       В уголках полузакрытых глаз появились крупные капельки слёз, они застыли между ресничек, блестя в лучах уходящего солнца, словно алмазы. Бледные губы задрожали, с них сорвалась пара тихих всхлипов, и, делая тяжёлый, нервный вздох, я собираю остатки внутренних сил, что ещё остались во мне. В попытке не показывать Ребекке ни капли своей слабости, я не даю слезам скатиться по щекам и, выдерживая на себе её холодный, пронзительный взгляд, наконец-то произношу с ироничной усмешкой:       — Никто не будет любить тебя, как та, что подарила жизнь?       Слетевшие с губ слова точно достигают цели, и невидимые путы, что секунду назад врезались острой леской в мои крылья, обвивали руки и опоясывали тело, растворились в одно мгновенье.       — Ты очень безрассудна, Вики. Но твоя настойчивость и сила воли мне определённо нравятся. — голос матери стал на два тона мягче, но всё равно был холоднее льда.       В ладони Ребекки возникло золотисто-фиолетовое облако, она запустила ладонь в густую, блестящую дымку и вытащила оттуда окровавленный кинжал, бросив перед моими ногами.       — Что это? — спрашиваю удивлённо. — Мама, я не знаю, чей он. — испачканный бурой грязью кинжал кажется мне знакомым, и я пытаюсь не подавать вида, отвожу от него взгляд и поднимаюсь с колен.       — Вики, нет смысла мне врать. Ты думала, если наденешь амулет Фенцио, то твою энергию никто не почувствует? — повысив голос, произнесла Серафим. — Как ты могла оставить кинжал со своей кровью в Эдеме, о чём ты только думала? Что за беспечность. — Ребекка брезгливо бросила на меня взгляд, сверкая красноватыми бликами в глазах.       Вместе со смыслом сказанных слов в мою голову приходит понимание того, что мама обо всём знает: об амулетах Фенцио, о моём посещении Эдема, о похищенной ангельской скрижали. В мыслях будто вихрем начинают кружиться воспоминания, пронося перед глазами разъярённую фурию, рассекающую небо, взмахи острого кинжала, наносящие безжалостные удары, горячая, густая кровь, пульсирующая из глубоких порезов, я будто заново переживаю тот страшный момент.       Тревожное предчувствие, что я ощущала сегодня днём, обрушилось на меня лавиной. В Эдеме всё узнали! О Шепфа. Надежды на счастливое бессмертное будущее ускользают сквозь пальцы, как сизый дым. На этот раз меня действительно прижали к стенке, и ничто не изменит содеянного, лишь жалкие крохи моего самообладания заставляют стоять на месте, потупив взгляд.       — Как ты узнала о тайном проходе в Эдем?       — Сатана, — только и успела произнести имя дьявола.       — О Шепфа, Вики, — мама недовольно закатила глаза, глядя на меня. — Я так и думала. Он заставил тебя сделать то, за что никто бы и никогда не взялся. Кто тебе помогал в краже?       — Я была одна, — взволнованно произношу, не желая выдавать друзей, — клянусь, со мной никого не было.       — Это хорошо, значит, нет свидетелей. Что пообещал тебе Сатана за второй отданный скрижаль? — она дёрнула меня за руку, притянув к себе. — Продвижение по иерархии демонов? Выгодную партию среди бессмертных? Только не говори мне, что ты поверила его обещаниям?       Я выдернула руку из её несильной хватки и отошла на несколько шагов.       — Он сказал, что убьёт моих друзей, если я не выполню его задание! И как ты могла подумать, что я отдала Сатане демонический скрижаль? — от недовольства я хмыкнула, глядя в удивлённые глаза мамы.       Золотистый блеск на дне её глаз говорил о том, что она осталась довольна услышанным. Медленно двигаясь, Ребекка подошла ко мне и, обнимая обеими руками за плечи, прижала к себе.       — Девочка моя, я всего лишь предположила. — её настроение изменилось за считанные секунды, и как-то особенно нежно, по-матерински прижимая меня к груди, она начала поглаживать рукой мои взъерошенные серые перья. — Почему же, ты сразу ничего не рассказала. Вики, мы же семья. Никого не бойся, я всё уладила, я стёрла отпечатки твоей энергии с кинжала, в Эдеме никто ничего не узнает, а то, что ты была одна, облегчило нашу жизнь. С твоей стороны было непредусмотрительно бросать оружие с собственной кровью на месте боя. Я сразу почувствовала от него твою энергию, хоть она и смешалась с остатками энергии адского создания.       Голос мамы убаюкивал, он звучал нежно и вкрадчиво, проникая тягучими нотками карамели прямо в моё испуганное сердце, где глубоко ещё теплились детские воспоминания о родном для меня человеке — маме. Со всей заботой она накидывает на меня сверху золотистое крыло, облегчённо вздыхая.       — Ты молодец. — тёплое дыхание коснулось моего виска. — Давай немного пройдёмся. — отпрянув, Ребекка подхватила меня под руку, и мы двинулись вглубь цветущего сада.       Пока мы шли через дивный сад, я, не отрываясь, смотрела на маму, пытаясь запомнить каждую черту её лица, каждую мелкую морщинку в уголках искрящихся глаз, ласковую улыбку, с какой она смотрела на меня, светлые локоны её волос блестели золотым отблеском, а маленький серебристый гребешок переливался в свете заходящего солнца.        Заглядывая, как тогда, в детстве, в её лазурные глаза, я неуверенно задаю вопрос, изводящий мои мысли всё это время.       — Мама, ты совсем не злишься на меня? Я же нарушила правила Небес.       — Ты, должно быть, слышала в школе, что и я нарушала правила. В этом нет ничего страшного, они придуманы лишь для того, чтобы сдерживать вас, молодых и амбициозных ангелов, демонов и непризнанных, — Ребекка притянула рукой мою голову и поцеловала в лоб. — Ради тебя, моё дитя, ради твоей защиты я пойду на всё. — моё сердце учащённо забилось, слова Ребекки трогали самые чувствительные струны моей души. — Я буду для тебя щитом, закрою от любых бед и тревог, от всего, что может разрушить нашу семью.       — Прости меня, мама. Мне нужно было сразу встретиться с тобой и обо всём рассказать. — остановившись в саду, я заключила Ребекку в объятие, ощущая спокойствие и безмятежность в своей душе, словно та её часть, что была давно потеряна, снова наполнила меня, принося внутреннее умиротворение и покой.       — Всё хорошо, дитя. Теперь ты не одна. Оба скрижаля, они же у тебя?       — Да, я их спрятала в той ткани, расписанной рунами, — я разорвала объятия, вглядываясь в лицо Ребекки. — Что мне с ними делать?       — Родная моя, ты должна принести их мне. — от услышанных слов я нахмурила брови. — Это политика, и в ней нет места эмоциям. Я защищу тебя от Сатаны, и он ничего не сделает твоим друзьям, но только при одном условии. — она достаёт из кисета маленький пузырёк с голубой жидкостью и протягивает мне руки. — Я хранила его десятки лет, это зелье пробудит в тебе способности блокировать воспоминания, и никто не сможет влезть в твою голову без разрешения, в нем благодать архангела. Ты же понимаешь, что о наших разговорах никто не должен знать? — я утвердительно кивнула, забирая пузырек.        — Спасибо. А что будет со скрижалями? Ты вернёшь их в Эдем? А как же демоны и равновесие? — на лице Ребекки проскочило секундное раздражение, она коснулась пальцами моей щеки и заправила выбившуюся прядь волос мне за ухо.       — Ты ещё очень молода, Виктория. Но тебе дан шанс прожить новую жизнь, так что спокойно ходи на учебу, беззаботно веселись со своими друзьями и выбери правильную сторону, ведь не за горами распределение. — мама двумя ладонями обхватила моё лицо, вглядываясь в глаза. — В будущем ты станешь Престолом, я тебе помогу, но только прошу тебя, забудь о Люцифере. — услышав имя демона, я дёрнулась, будто от разряда тока, — На дне твоих голубых глаз я вижу багряное зарево преисподней, оно отпечаталось в твоей душе и опьяняет, как креплёное вино, не позволяя здраво мыслить. А это значит, ты влюблена в Люцифера. Выбери кого угодно, но не его, прошу тебя. — я смущённо опустила глаза, разрывая между нами мимолётную связь.       — Я не влюблена в Люцифера, — голос задрожал, будто опровергая мои слова. — Но даже если это было так, что здесь такого? Он не такой, как кажется, — он не плохой. — Ребекка отпустила моё лицо, недовольно фыркая.       — Тебя погубит любовь, Вики. — мама недовольно нахмурила брови, отошла на пару шагов и, отвернувшись, встряхнула крыльями.       — Любовь не убивает. — тихо буркнула себе под нос в надежде, что меня не услышат.       — Я прожила дольше тебя, и знаешь что, любовь убивает чаще, чем ненависть. Мне уже пора. — так и не повернувшись ко мне лицом, мама продолжила говорить: — И посети наконец-то милого мальчика, который поистине заслуживает чистой любви. После стычки с твоим «хорошим» ему неплохо досталось, а ты так и не пришла его навестить.       — Вассаго?! Что с ним? — в воспоминаниях всплывает картина, как Люцифер явился в мою комнату с рваной раной на шее, истекая кровью. Внутри меня зашевелился страх и смятение, как я могла забыть про Вассаго, что я за человек, что я за друг, в конце концов, что даже не удосужилась вспомнить о демоне, что помогал мне с первых дней.       — Тебя даже не смутило, что ты не видела мальчика на уроках. — недовольно ухмыльнулась Ребекка. — Не ожидала, что всё настолько плохо. — золотые крылья взмахнули пару раз за её спиной: — Я свяжусь с тобой. — мама повернулась вполоборота и протянула руку, подзывая, на что я приблизилась к ней, протягивая ответно ладонь. — Береги себя, Вики. — и, не давая мне ответить, она отпустила мою ладонь, взмывая в небо.

***

      Исчерна-синее покрывало небосвода постепенно заполнилось холодным свечением звёзд. Я возвращаюсь из самого дальнего уголка сада, разглядывая парящие в свете холодной луны скалы. Они словно огромные, острые зубы хищника были охвачены надвигающимися низкими облаками и, встречая на своём пути преграду, разбивали их по небу длинными, туманными рядами, завораживая своей мощью и красотой.       Мои крылья рассекают белоснежную перину облаков, собирая на себе капельки воды, они тяжелеют с каждой секундой, и от этого взмахи становятся реже. Делаю последний широкий взмах крыльями, опускаюсь на балкон второго этажа, и, чуть отряхнув перья, я поправляю взъерошенные от полёта волосы.       Отряхнувшись, я ступаю в холл, где меня встречают серые стены, тихое мерцание факелов и гнетущая, давящая тишина. По коридорам никто не бродит, словно в Небесной школе осталась я одна. Шагая по запутанным коридорам, я делаю последний поворот, и вот перед моими глазами возникает чёрная, резная дверь в комнату Вассаго.       Тяжело вздохнув, заношу руку, но так и не решаюсь постучаться. Что я ему скажу? Что я была занята поручением Сатаны и поднималась в Эдем? Или просто извиниться за то, что не интересовалась его здоровьем всё это время? А ведь он беспокоился обо мне постоянно! И даже узнав про украденный камень Ики, он отправил меня к себе в комнату, защищая от предстоящей стычки с Люцифером.       Сквозь охваченное смятение и переживание о предстоящей встрече с демоном, откуда-то изнутри прорывается необъяснимый страх. А вдруг он не захочет меня видеть? И поделом мне!       Костяшки пальцев касаются двери, и раздаётся глухой стук по дереву. Выжидая пару минут, я снова стучу в дверь, но уже уверенней, а в ответ лишь слышу тишину. Постояв на месте, я делаю шаг назад и разворачиваюсь, когда за моей спиной раздаётся протяжный скрип петель. Обернувшись, я вижу, что в дверях стоит немного бледный Вассаго, его грудная клетка перемотана бинтами, а тёмные следы засохшей крови говорят о том, что он давно не менял повязку.       — Зачем ты пришла? — хмыкнул демон.        — Привет. — робко произношу: — Разрешишь войти?       — Камень Люцифера ты уже получила, что тебе нужно ещё? — с упрёком бросил демон.       — Прошу тебя, не говори так. — я виновато опускаю глаза — Я могу всё объяснить.       — Ладно, заходи, но оставь объяснения для кого-нибудь другого. — распахивая дверь, Вассаго проходит в комнату, и я следую за ним.        В комнате как никогда было темно, небольшой свет исходил из приоткрытой двери спальни, демон молча прошёл туда, и я направилась следом. Окинув глазами комнату, я отмечаю её скромное убранство, тут нет ни картин, ни фресок, ни позолоты, лишь выкрашенные в мрачный цвет стены, чёрный балдахин, грузно нависающий со всех сторон кровати, и низкая тумба с горящими на ней красными свечами. Вассаго без стеснения лёг на постель и облокотился на спинку, его чёрные крылья раскинулись широким пледом, и демон протяжно вздохнул.       — Что-то случилось? Только не говори, что тебя снова вызывают на Совет? Или у тебя проблемы с учебой?       — Что? — я удивлённо округлила глаза, — С чего ты взял?       — Может, с того, что ты ни разу не приходила сюда без повода?       — Да, ты прав. Извини. И прости меня за камень Ики, — переминая пальцы, я жалобно смотрю в глаза Вассаго. — Я не хотела, чтобы так вышло.       — Почему же? Очень даже хотела. — усмехнулся демон. — Как удачно всё вышло в тот день, я пошёл за запиской, ты уронила чашу; одно не сходится — как ты почувствовала его камень? — в глазах Вассаго блеснули красные огоньки интереса.       — Я не знаю, просто почувствовала, и всё. Думаю, так многие могут. — пожав плечами, я села на край кровати.       — Нет, Вики, это могут делать не многие. Либо в тебе скрыта неимоверная сила, во что хотелось бы мне верить. Либо наш общий друг не единожды делился с тобой своей энергией, на что она сплелась с твоей собственной, и поэтому ты можешь почувствовать её в других предметах.       — Это плохо? — практически шёпотом спрашиваю у демона, вскидывая бровь.       — Для меня — да. — вздохнув, произнёс.        Сбросив туфли, я поползла по постели к демону и, не спрашивая разрешение, начала аккуратно развязывать бинт. Прохладные пальцы немного касались оголённого тела, от этого действия его кожа покрывается мелкими мурашками. Молчаливо подчиняясь, он отодвинулся от спинки кровати, давая пространство для сматывания бинта, и я, практически обнимая Вассаго, перехватываю длинную ленту за его спиной.       — Что ты тянешься, я не кусаюсь, можешь подвинуться ближе. — он потянул меня за руки и приблизил максимально близко к своему телу.       Продолжая разматывать длинный бинт, я понимаю, что моё горячее дыхание опаляет шею демона, его часто вздымающаяся грудь и лёгкий тремор крыльев, говорит о том, что мои действия будоражат его горячую кровь. Последний оборот, и, сбросив остатки бинта на пол, я вижу несколько безобразных шрамов прямо у самого сердца. Прохожу рукой по коже, накрываю ею шрамы и ощущаю, как отчаянно колотится сердце в его груди.        — Ты простишь меня? — тихо спрашиваю.       Поднимаю на демона взгляд, встречаюсь с его разноцветными глазами, наши лица вдруг оказались неимоверно близко друг к другу, что, казалось, ещё чуть-чуть, и наши губы соприкоснуться в поцелуе.        — Я люблю тебя, Вики. — демон произнёс еле слышно, будто боясь меня спугнуть; его ладони нежно обхватили моё лицо, и, печально вздохнув, он прижался своим горячим лбом к моему. — С первого дня, сию секунду и до последнего вздоха.       — Вассаго…       — Нет, ничего не говори сейчас. — он невесомо коснулся губами моего лба, потом нежно поцеловал в висок, губы плавно скользнули по щеке и остановились в уголках губ. — С первого дня, как я увидел тебя на Небесах, ты ни на одну секунду не покидала моих мыслей, — он прошептал слова мне прямо в губы.       Неведомая сила качнула мою голову вперёд, принуждая коснуться своими губами губ демона. Лёгкое прикосновение не заставило ждать ответной реакции, и он прильнул к моим губам, будто получив разрешение, и начал бережно перебирать губами нежную плоть. От нахлынувшего волнения перехватило дыхание, словно от удара под дых. От неожиданности я охнула, пытаясь выскользнуть из державших меня рук, в груди зашевелилось что-то скользкое и холодное, словно затаившийся во мне змей проснулся от глубокого сна.        — Извини, я не могу. — подскочив с кровати, я быстро подбираю туфли с пола и иду к двери.       — Ответь, ты правда любишь его? Он ведь не заслуживает и капли твоей любви. — голос Вассаго как никогда мне кажется сломленным. — Вики, если Сатана прознает о вас, он убьёт тебя.       — До встречи, Вассаго. Выздоравливай. — поспешив уйти от разговора, я покинула спальню и уже через минуту была у себя в комнате.       Дверь оказалась не запертой, чуть толкнув её, с предчувствием чего-то неотвратимого я зашла, включила свет. Яркой вспышкой он ослепил мои глаза, но, быстро привыкнув, я увидела Мими, она спала, закутавшись в одеяло на своей кровати, видимо, прохождение через портал в Эдем потратило больше её сил, чем казалось раньше.       Бросив туфли у шкафа и переодевшись в сорочку, я залезла в постель. И только сейчас я обратила внимание, что в самом углу кровати лежала средних размеров подарочная коробка. Я взяла её в руки, немного потрясла и, поставив на колени, начала развязывать чёрный бант. В одно мгновение предвкушающее подарок сознание поверглось в шок. Передо мной оказалась коробка, доверху набитая белыми, окровавленными перьями. От происходящего в груди ядовитыми колючками разрастается боль, она словно острая спица, засела в районе хребта не позволяя сделать вдох. Уже предчувствую, что написано в маленькой записке, я беру её в руки и разворачиваю. На чёрном листе бумаги, что приложили к подарку, написано всего 4 буквы «Дино».