Detroit: Become drabble

      Келли такая сука. Это знали все в участке, стоило ей впервые перешагнуть порог. Как будто посреди лба RK800-60 была надпись большими буквами. А чуть пониже, аккурат на блядски ухмыляющихся губах — «и это мне нравится».       Она всячески подчеркивает отвратный характер. Тычет Гэвину средний палец в ответ на язвительное замечание, на грани холодной ярости собачится с Хэнком по поводу очередного кейса, молча слушает Фаулера с непередаваемым выражением на лице, говорящем, что она вертела его мнение на ментальном детородном органе и выполнит требования только потому, что не хочет терять место.       Буквально кричит всем своим видом, мешая коктейль из взглядов в стиле «пошел нахуй», «не влезай — убьет» и «ну давай, я так хочу подраться». Ни разу — физически, останавливаясь за секунду до возможного мордобоя и выходя из ситуации с виртуозным блеском. Капли сарказма оседают на чужом достоинстве, разъедают кислым послевкусием, от которого хочется блевать. Блевать оскорблениями, слухами, подчеркнутым игнорированием, вот только ей, кажется, всё равно, и остается только подавиться.       По сравнению с ней Конни кажется ангелом. Предельно вежливая, любезная, обаятельная и тактичная. У Коннор отличные взаимоотношения с коллективом, а на второй год сотрудничества улыбаться ей в ответ начал даже Гэвин. Она полный антипод своей «сестры», и шепчутся, что Келли завидует близняшке, иначе в чем причина постоянных придирок и ехидных подколов? Ни одно действие Коннор не обходится без комментария со стороны. Та почему-то терпит, вызывая у коллег легкое недоумение, сочувствие и уважение к такой большой родственной любви.       На рождественском корпоративе им дарят нимб и дьявольские рога. Келли носит свой подарок с гордостью, Конни — смущается, и надевает только после обещания на неё обидеться.       Кто бы знал, что за закрытой дверью всё выглядит совсем иначе.       — Зачем ты сцепилась с Миллером? Он всего лишь сделал мне комплимент, — тихий щелчок замка является их кодовым словом, после которого можно расслабиться. Маска первой стервы в департаменте стекает с лица Келли после тяжкого вздоха.       — Потому что. Ты знаешь, что меня бесит, когда с тобой флиртуют.       — А ты знаешь, что я не люблю, когда ты ссоришься с окружающими по пустякам и ревнуешь, — Конни привлекает сестру к себе, целует коротко, но властно. Келли едва успевает войти во вкус, как Коннор отстраняется. — Не делай так больше.       — Не буду обещать того, что не исполню, — Келли тихо хмыкает, глядя в хмурые глаза близняшки. Коннор отвешивает шлепок по её бедру, не церемонясь и не дозируя силу. Через ткань не так эффектно, но в качестве профилактики сойдет. — Эй! Я хотя бы говорю честно!       — Если бы ты себя так не вела, мне бы не приходилось каждый раз за тебя извиняться.       — Так не извиняйся, в чем проблема? — легкомысленно пожав плечами, Келли снова ухмыляется, но на этот раз не зло, без яда и реальной насмешки. — Я же не просила тебя об этом.       — Ты портишь мою репутацию.       — Я оттеняю твое сияние. Подчеркиваю мраком истинный свет, так сказать.       — Я же не просила тебя об этом.       Келли смотрит на свое воплощенное отражение пару секунд и улыбка становится самодовольной.       — Да. Это моя личная инициатива.       — Мне кажется, это отговорка и ты просто нарываешься, — Конни проводит пальцем по её губам.       — Это отговорка и я просто нарываюсь, — спокойно соглашается Келли, замирая от этого движения и чувствуя, как внутри начинает приятно тянуть от предвкушения. Она смахивает несколько назойливых окошек с внутреннего экрана и ждет продолжения.       — Когда-нибудь тебе врежут.       — Сделай это первой.       Коннор цепко хватает Келли за подбородок, заглядывает в глаза. Щурится, непривычно жестко, и зеркалит улыбку на одну сторону. Едва ли кто-то видел милашку Конни такой. Только Келли, и это ощущение приносит отдельное удовольствие.       — Твоя тяга к саморазрушению меня поражает.       — Не лги, что тебя не прельщает возможность реализовать свою тягу. Рано или поздно надоедает быть хорошей девочкой, да, Конни?       Молочно-белые пальцы зарываются в темные волосы, путаются в прядях. Скин слетает до запястья сам собой. Коннор с силой сжимает ладонь, оттягивает волосы Келли, причиняя фантомную боль. Заставляя запрокинуть голову и открыть шею. RK800-60 шипит и подчиняется, следуя паттерну человеческого опыта, который она успела почерпнуть в сети.       — Зато тебе не надоедает быть плохой девочкой, я смотрю.       Искусственная кожа расплывается под сеткой поцелуев, идет пятнами.       — Я очень стараюсь, — голосовой модуль привычно сбоит, выдавая легкую хрипотцу. Или Келли делает это специально, подстраивая тембр, потому что знает, что в следующую секунду диод на виске Конни вспыхнет желтым, а сама она втиснет Келли в стену, торопливо расстегивая пуговицы на её блузке, чтобы скорее добраться до регулятора.       — Может, дойдем до спальни? — хватаясь за плечи RK800-51, интересуется Келли. В ответ Коннор цепляет ногтями края биокомпонента, отчего тело Келли прошивает электрический импульс.       — А впрочем, к черту спальню.