Ох уж эти педагоги!

«Зато зарплата! — успокаивала она себя, в панике дочитывая тысячную энциклопедию о магическом мире для дошкольников, уже перелопатив за лето учебную программу всех курсов, — такого мозгового штурма у меня не было даже перед защитой диплома…» Три месяца назад, почти сразу же после её первого в жизни последнего звонка в роли учительницы, в квартиру постучала пожилая дама в остроконечной шляпе. Не подводя истинно российский менталитет, Наташа на цыпочках отдалилась от двери на некоторое расстояние, попутно печатая в социальной сети сообщение подруге: «я уже давно для себя решила, что единственные свидетели Иеговы, с которыми я буду общаться, — мои родители». Однако незваная гостья не спешила сдаваться, и следующим воспоминанием Савицкой оказался слышимый и видимый поворот двух ее замков на двери без непосредственного участия ключей, и в принципе без физического контакта чего бы то ни было. Теперь уже не просто женщина, а откровенная преступница сделала шаг за порог квартиры Наташи, в то время как последняя, уронив телефон и напрочь забыв про ожидающую продолжение подругу, пятилась назад по коридору без особой цели, зато в состоянии абсолютного шока и растерянности. Спустя четыре с четвертью часа убеждений, бесед и демонстрации волшебства (например, как сгоревший телефон при попытке вызвать полицию или МЧС) Минерве Макгонагалл удалось добиться подписи Наташи на свитке с контрактом. На следующий день профессор вернулась вместе с загадочным инфантильным стариком в очках-полумесяцах, который хранил в своей мантии бесконечное количество лимонных долек, и он таинственным (и, безусловно, темным) ритуалом передал довольно внушительную часть своей силы все ещё ошеломлённой девушке. Все лето для Натальи Викторовны было рутинным: тренировки магией под руководством Макгонагалл сменялись бесконечной зубрежкой всей литературы, которую она только могла достать. В связи с этими обстоятельствами, в конце августа на Косой аллее не только первокурсники испытывали огромный восторг. Сдав экстерном СОВ и ЖАБА, Савицкая расхаживала по переулку с неподдельным восхищением под руку с Хагридом и главным героем магического мира — Гарри Поттером, который, в свою очередь, был мало заинтересован в новой преподавательнице. Пройдясь по списку покупок обоих сторон, Хагрид отправил Наташу сопровождать Гарри в магазин волшебных палочек (у нее самой палочка, разумеется, уже давно была). Не обошлось и без драмы про «Это что, Мальчик-который-выжил?!», впрочем Олливандер был не из тех, кто легко даёт волю своим эмоциям, в отличие от мадам Малкин, визит к которой для всей их компании обернулся комичной сценой без шансов на неучастие. Помимо этих нелепостей и серьезного разговора про Того-кого-нельзя-называть и Джеймса и Лили Поттеров, произошла одна не столько странная, сколько неожиданная вещь, которую Наташа надолго отпечатала в своем сознании. И вот сейчас, в Хогвартс-экспрессе, новоиспечённая преподавательница ЗоТИ сидела в одиноком купе последнего вагона, ни на миг не забывая про строгое наказание директора — никому не рассказывать о происхождении её магической силы. Для всех других: детей и преподавателей, кроме Макгонагалл и Хагрида, Савицкая была вполне обычной грязнокровкой, с довольно выдающимися успехами в боевой магии (которые к этому времени уже не были простыми словами в резюме — колдовала девушка так, что ее нельзя было заподозрить в полнейшем ошеломлении, испытываемом ей при каждом взмахе палочки) и причудливым отношением к магическому миру. Несмотря на все оплошности, Наташа была довольно обаятельной и чем-то походила на мать Гарри — внешне, а вовсе не характером — рыжие волосы, вздёрнутый нос и… Светло-зеленые глаза. Совпадение было заметно сразу всем, кто имел близкие отношения с Лили Поттер или хотя бы часто видел ее в школе, на собраниях в Ордене. Пока узкий круг лиц, которым была доступна информация о новом профессоре, воспринял это очередным витком дамблдорских интриг или хотя бы просто неудачной шуткой, и пока Наталья Савицкая пыталась узнать как можно больше про свой новый «дом» и выглядеть хотя бы чуть более презентабельно (одной рукой она перелистывала страницы очередной энциклопедии, а другой — причесывала на удивление податливые и послушные огненные волосы), в Хогвартсе накалялась обстановка. Все преподаватели уже были на рабочем месте и готовили классы и Большой зал к прибытию учеников. Однако класс Трансфигурации пустовал. Минерва Макгонагалл, кошкой пробравшаяся в директорский кабинет, с жаром выговаривала своему старому другу, Альбусу Дамблдору, об его «непозволительной нетактичности». — Альбус, — всплескивала руками она, — вам стоило представить юную особу преподавательскому составу ещё в начале августа! — Вы забываете, Минерва, — жестом прервав её начал самый могущественный волшебник из ныне живущих, — теперь эта юная особа — профессор Савицкая, и что тогда она только сдала последние экзамены, впереди были тренировки заклинаний не из школьной программы, да и вообще знакомство с нашим миром. Куда уж там до преподавательского состава Хогвартса. — Она ведь ознакомлена с ним, директор! — начала снова распаляться мадам в остроконечной шляпе, пальцем наказывая Распределительной Шляпе не вмешиваться, — а вот остальные преподаватели о ней ни сном, ни духом! Ходят лишь слухи… — Девчонке не место ни на одном факультете, она будет изгоем и среди учеников, и среди преподавателей, — старая Шляпа все же прервала их разговор типичным для себя ворчливым тоном, — я никуда ее не определю. Дамблдор лишь загадочно улыбнулся, а Макгонагалл развела руками, обозначая свое мнение по этому вопросу — Годрик Гриффиндор бы не одобрил Савицкую на своем факультете. Все споры и приготовления к учебному году заканчиваются ровно тогда, когда юные волшебники и волшебницы выходят из поезда. Внимание первокурсников мгновенно захватывает Рубеус Хагрид — лучший и единственный хогвартский великан, однако, к сожалению, лишенный права на колдовство из-за курьезного случая времен его обучения. Проведя одиннадцатилеткам экскурсию по открытой местности, однако (как обычно) не упомянув запретность Запретного леса и никак не объяснив, почему рядом с ним построена самая безопасная школа чародейства, добродушный гигант провожает их непосредственно в замок, передавая ответственность за сорванцов на Макгонагалл. Минерва, с трудом сдерживая смех от ссоры чистокровного позера Малфоя и инфантильного, но преданного и честного Поттера, посылает Невиллу (или его жабе?) красноречивый взгляд и начинает делать то, что она делала уже десятилетиями — провожает детей к Распределяющей Шляпе. В который раз все ученики узнают о кошмарной репутации Слизерина благодаря обиде Гарри и вечным слухам в стенах крепости, и распределение заканчивается так же скомкано и неоправданно быстро, как и началось. Кажется, будто и Альбус с Минервой, и Шляпа, и уж тем более Хагрид позабыли о новой преподавательнице, но… Так только кажется. В своей эксцентричной речи, старый директор упоминает её, как «лучшее событие преподавания ЗоТИ на этом курсе». — Проклятие наконец-то снято! — громогласно заявляет Дамблдор, и зал разражается звучными овациями. — Прошу представить вашему вниманию профессора Савицкую! За завесой, отгораживающей профессорскую часть Большого Зала от коридора, рыжеволосая теперь-волшебница пытается унять дрожь по всему телу и придать своему лицу нечитаемое выражение. Знает: её появление станет шоком и неожиданностью не только для учеников, ведь почти никто из преподавателей не знает, кто она, как выглядит и что думает по поводу этого фарса с представлением нового члена теперешнего «правления» Хогвартса. После получаса унижений, ласково предоставленных ей Распределяющей Шляпой, Наташа выяснила, что только действующий декан какого-то из факультетов сможет дать ей свое покровительство. И Минерва, с которой, как думала Савицкая, они очень сдружились за это лето, лишь смогла виновато разводить руками. «Конечно, — раздражённо мелькало в ее мандражных мыслях, — я даже хуже тех, кого они называют грязнокровками. Мне и магия не с рождения была дана». Хоть Дамблдор уверил её в скором решении проблемы с факультетами (о котором Макгонагалл, кажется, не смогла догадаться, судя по вопросительному взгляду), никакой гарантии не было и в помине. «Как и везде, если дело касается волшебства», — вспомнила она слова своего частного преподавателя по Истории магии. Заслышав свое имя из уст директора, она поспешила в последний раз одернуть свою мантию (и «кто придумал эту клоунскую одежду?») и вышла практически на середину импровизированной сцены, становясь слева от Дамблдора в уже привычную для себя позицию. Дети не вызвали у нее никакого отторжения. Наташа со старшей школы была уверена в своем предназначении, в отличие от всех остальных — она хотела преподавать. Это не было стремление к славе или большому достатку, девушка не питала на этот счёт никаких надежд, но каждый раз, когда она представляла себя перед толпой учеников в своих снах, сердце пропускало удар, а после разгоняло кровь сильнее обычного. Теплота, разливавшаяся по всему телу, и предвкушение — вся уверенность Савицкой держалась на этом, на чистых эмоциях и желании помогать, желании быть всегда и во всем лучшей. В том, что она заглатывала книги все лето виной был не ужасный интерес в магии и сверхъестественном (хотя и этот пункт сыграл, наверное, не последнюю роль), а присущая девушке ещё с самого детства любовь к знаниям… И людям. Наталье Викторовне, до некоторых пор обычной учительнице в инженерном лицее, было до дрожи в коленях важно получать самые страшные и необычные знания о квантовой механике или отточенном, двадцать раз переписанном самостоятельно, вручную алгоритме действия при пожаре — и делиться сложными формулами, замысловатыми схемами простым языком, без лишнего пафоса и обозначения собственного превосходства перед юной аудиторией. Педагогика представлялась ей в первую очередь как наука объяснения и любви, а не наука запугивания, и мнение это довольно быстро дискредитировало её среди несчастных людей преклонного возраста, не ожидавших, что труд преподавания окажется таким сложным и неблагодарным. Наконец, новой фигуре в истории Хогвартса было предоставлено слово, и она, начисто забыв, что стоит перед совершенно необычной для себя аудиторией, без намека на дрожь в голосе произнесла то, что казалось самым правильным в тот момент: — Добрый вечер. Меня зовут Наталья Савицкая, и с завтрашнего дня я буду преподавать Защиту от Темных Искусств в вашей, а теперь уже и нашей замечательной школе. Речь Наташи была встречена бурными овациями (в основном со стороны юношей старших курсов и всех малышей) Большого Зала, и даже преподаватели, не скрывая радости от преодоленного проклятия, явно с первой встречи начали симпатизировать молодой коллеге. Сдержанно вели себя лишь Макгонагалл и Снейп, что, впрочем, было вполне объяснимо. Пока ученики расходились по комнатам во главе со старостами, разбирались с паролями и причудливыми призраками, педагоги заканчивали трапезу. — Послушайте, — начал директор в воцарившейся слегка неловкой тишине, сразу привлекая своим громогласным и без заклинания голосом внимание к своей персоне, — сегодня у нас будет собрание. Буквально сейчас. После него я попрошу некоторых своих коллег, — он почтенно склонил голову в сторону Минервы и скользнул взглядом по черной фигуре зельевара, — задержаться для особых указаний. Что касается свежей крови, — хихикнул он на свой манер, — в нашем коллективе: прошу любить и жаловать. По столу расползался шепот предположений о причине столь странного поведения Дамблдора, но появившиеся в нужное время десерты напрочь отбили желание разгадывать тайны.