На неожиданном собрании все преподаватели вели себя очень настороженно, и не без повода: прошлое подобное мероприятие в подобное время свидетельствовало о возвращении Волдеморта. Дамблдор, заметив всеобщее напряжение, расплылся в добродушной улыбке.
— Уберите это напряжение с ваших лиц, — проговорил он, и Наташа невольно сравнила его с каким-то восточным гуру по медитации, — сегодня мы собрались здесь из-за радостного события, — по помещению прокатилась волна вздохов.
— Извините, профессор, — начал декан Слизерина своим привычным тоном, — по какому поводу мы радуемся?
— Снятие проклятия с должности профессора Защиты, Северус, — промолвил старик, будто вталковывая самую очевидную в мире вещь годовалому ребенку. — И, разумеется, прибытие в нашу школу удивительной Натальи Савицкой, — он легко наклонил голову в сторону девушки, и та позволила себе полуулыбку в ответ. — Я попрошу вас всех ответственно отнестись к миссии, которую мы преследуем. Пусть этот год обучения станет лучшим!
Послышались вялые аплодисменты — это была профессор Трелони, однако затем к ней присоединились все остальные.
— Теперь попрошу всех покинуть кабинет, исключая деканов и профессора Савицкую, — Дамблдор встал и невербально открыл дверь. Винтовая лестница начала движение.
— У нас сегодня день бессмысленных сборищ? — резко произнес Снейп, отлично понимая, что только он из всех присутствующих может позволить себе такую дерзость по отношению к директору, несмотря на бесконечный долг.
— Нет, мой мальчик, — ожидаемо ласково осадил его старый волшебник, — повод есть. Северус, Помона, Флитвик, — обратился Дамблдор к части присутствующих, — снять проклятие Волдеморта было очень сложно, и не обошлось без темного ритуала…
Последующий час прошел за объяснением деканату подробностей появления Савицкой в стенах Хогвартса. Сама же девушка молчала и наблюдала за реакцией других преподавателей — такого спектра эмоций она, пожалуй, не видела ни на одном лице. Ни Стебль, ни Флитвик не скрывали своего удивления с примесью восхищения (то ли трудолюбием самой Наташи, то ли гениальностью плана Дамблдора). Только лишь бледное лицо в обрамлении черных волос ни разу не сменило выражение с задумчиво-безразличного. Мужчина не вызывал у Натальи какие-то негативные эмоции, скорее интересовал своей непроницаемостью. Из рассуждения о присутствующих и их мотивов девушку вырвала вновь начавшаяся байка про факультетскую принадлежность, и вновь все, как один, отказались, разводя руками в извиняющемся жесте. До сих пор она не понимала, в чем заключалось такое острое сопротивление, ведь вопросы чистоты крови если и стояли ребром, но точно не в этом коллективе. На один миг Савицкой почудилось, что профессор Зельеварения хочет внести в спор свою значительную лепту, но под взглядом Макгонагалл он быстро остыл и откинулся обратно на спинку кресла.
— Знаешь, Северус, — снова начал директор, хитро поблесеивая глазами за очками-полумесяцами, — я поручаю тебе эту юную особу, — взгляд в сторону Наташи.
Хоть процессор Снейп и производил впечатление потомственного нигилиста, который будет отрицать все ради самого отрицания, он был на удивление покладист, хоть и в тоне читалась львиная доля сарказма (если его выжать, то хватит на целый котел яда или желчи).
— Будет сделано, Дамблдор, сэр, — он встал и легко поклонился, — прошу меня простить, у меня кое-что не приготовлено для завтрашней лекции у первого курса. Гриффиндор и Хаффлпафф, — профессор вышел из кабинета быстрым шагом, напоследок обведя присутствующих взглядом.
Ничего необычного в поведении декана Слизерина не заметил никто, кроме, пожалуй, Макгонагалл, и для себя она сделала пометку узнать, что встревожило её друга. Хотя, определенные предположения на этот счёт у старой ведьмы и так были.
— Решено, мисс Савицкая! — взмахнул руками директор, — теперь вы — часть зелено-серебристого факультета! — никакого одобрения со стороны профессоров не последовало.
Сама Наташа, промямлив «спасибо», поспешила выскочить из башни вместе с остальными. «Мне показалось, или он мне подмигнул», — промелькнуло у девушки в мыслях, когда она в последний раз посмотрела на Дамблдора.
Домовой эльф проводил её в новые покои в подземельях (раньше она жила рядом с Филчем, в гостевой комнате). По привычке разложив вещи руками, она спохватилась и уже наколдовала некоторые элементы декора. Наталья крутилась перед зеркалом и не подозревала, что за мощным барьером тишины, за каменной стеной Хогвартса, по соседству с ее покоями происходили странные и, наверное, тоскливые вещи. Профессор Снейп, коршуном спустившийся сюда сразу же после указания Дамблдора, не находил себе места в ставших родными комнатах — его окатило волной отчаяния и вины. Лили. Единственное имя, которое крутилось у него в голове. Он нырнул в Омут памяти с надеждой, казалось, там и задохнуться, но просмотренные воспоминания вселили в него немного уверенности.
— Северус… — послышался из-за двери голос профессора Трансфигурации, звучал он необычно для ведьмы умоляюще, — можно я войду?
Дверь отворил человек в черном, который побледнел больше обычного, в попытке скрыть свои настоящие чувства. Однако Макгонагалл никогда не составляло труда заглянуть под барьеры, которые зельевар десятилетия выстраивал в своих мыслях ради шпионской миссии.
— Вы что-то хотели, профессор? — хрипло ответил маг, не поднимая головы на Минерву, однако жестом пригласил ее войти. Ведьма опустилась на одно из кресел.
— Что вас гложет, мой друг?
— Новая преподавательница ЗоТИ… Она… Это невыносимо, — Снейп с яростью захлопнул дверь в свои покои и уселся в кресло напротив профессора Трансфигурации. Та лишь понимающе кивнула.
***
1971 год.
Радость от возможного общения с его рыжеволосой подругой быстро сменяется разочарованием от распределения на разные факультеты. Мисс Эванс попадает на Гриффиндор, и обоим ребятам доходчиво разъясняют: Львы не ладят со Змеями. Лили заливается заразительным смехом, бегая вокруг дуба, у которого сидит Северус. Мальчик улыбается, глядя на самое настоящее солнце в Хогвартсе. Наконец-то, все будет хорошо. Но хорошо ничего не будет, факультетская вражда погубит их дружбу, его любовь к маленькой Лили. Они будут встречаться под лестницей, чтобы их не видели, но когда Джеймс Поттер с шайкой Мародеров раскроет это секретное место, деваться будет некуда.
***
Макгонагалл давно ушла, а он снова окунулся в Омут и вернулся с ещё большим отчаянием. Девчонка, которую Дамблдор опрометчиво нанял преподавать, до дрожи в теле и срывающегося голоса напоминала Снейпу мать Национального героя. Поначалу он пытался отринуть это наваждения, увлекая себя рассматриванием потолка в Большом зале, но в кабинете директора смотреть было попросту некуда — девушка заняла все пространство копной рыжих волос и, казалось, излучала свет и жизнь на всю комнату. И теперь на него повесили её просвещение. Надо сказать, помимо ожидаемых тоски и отвращения Северус испытывал ещё и сдавленную внутри радость от того, что подземелья хотя бы с помощью Савицкой зальются светом. Он решил послать ей патронуса:
«Добрый вечер, профессор Савицкая! По просьбе Альбуса Дамблдора я буду курировать вас на первых порах преподавания, направлять и давать советы. Свободного времени у меня мало, так что не советую тратить его на чепуху, это себе дороже, — сухим тоном начал Снейп. — Завтра за час перед завтраком ожидаю вас в своем кабинете для получения первых инструкций, — он замешкался, но, в итоге, решил для себя кое-что важное и смягчившимся голосом продолжил, — если хотите познакомиться в неформальной обстановке, можете постучать в мои покои спустя полчаса».
Уже после того, как синяя дымчатая лань ускакала, Северус запоздало подумал, насколько уместно его предложение, но… Будь, что будет.
