***
Блум действительно не понимала, почему ее сестра относится к ней с самой настоящей злостью. Чем она заслужила такую неприязнь к собственной персоне? Девочка сидела на берегу небольшой речки и сквозь слезы вытаскивала из ладоней колючки от роз. Небольшие ранки кровоточили, но она смогла остановить кровь простым заклинанием, которому научила ее мать. Прическа девочки совершенно испортилась, и теперь длинные рыжие волосы свободно обрамляли плечи. Некогда светло-голубое платье было в грязи с грядки. Закончив свое нехитрое дело, она смахнула колючки с подола и опустила руки в прохладную воду. От слез болела голова, а еще дико хотелось спать. Блум умыла лицо и потихоньку поднялась на ноги, пытаясь сориентироваться. В порвые обиды она умчалась так далеко от дома, что даже не знала, где сейчас находится. За огромными деревьями не видно было даже шпиля замка. А ведь он казался таким большим вблизи. Ездить в лес с папой на лошадях ради развлечения и охоты — это одно, а вот оказаться в нем в одиночестве — это другое. Совершенно другое. Только сейчас Блум поняла, что вообще не помнит дорогу, которой прибежала сюда. Обида на сестру сменилась новым чувством — паникой. Рыжеволосая растерянно обняла себя за плечи и снова села на траву. В конце концов, кто-нибудь ее отыщет. Стражники, мама или папа — неважно. Ее пропажу обнаружат. Этими мыслями она успокоила себя и решила остаться здесь, чтобы еще сильнее не ухудшать свое положение. Иначе ее могут вообще не найти. Через пару минут ей стало скучно сидеть просто так, ожидая спасения, и она наколдовала на своей ладони маленький огонек, который был совершенно безобиден и даже если срывался с ее руки на траву, то не устраивал поджог. Блум нравилось колдовать. Очень нравилось. Она улыбнулась, вспомнив, что папа говорил ей о том, что когда она вырастет, то сможет создавать огонь, который будет в три раза мощнее прежнего. Ей этого очень хотелось. Еще мама рассказывала ей о каких-то феях, но она пока мало что понимала в этом. В конце концов, ей было всего девять лет. Перекидывая своего «компаньона» с руки на руку, словно жонглер, она думала еще и о своей старшей сестре Дафне, которая всегда смотрела на ее способности с завистью и одновременно с презрением. Она никогда не притрагивалась к огню, который создавала Блум, боясь обжечься, никогда не пользовалась обычными заклинаниями заживления ран, если вдруг разбивала свою коленку. Рыжеволосая вообще не помнит, пользовалась ли Дафна магией когда-либо. Разве что один раз она застукала ее за тем, как та заставила вещи перелетать с места на места самостоятельно, но при виде Блум Дафна резко оборвала заклинание и приказала своей сестре убираться подальше от комнаты. Рыжеволосая была так поглощена своими мыслями и наблюдением за огоньком, что даже не заметила человека, вышедшего на полянку неподалеку от нее.***
Валтор с детства ненавидел всех фей и колдунов, чьи способности были так или иначе связано с огнем. Он считал, что должен быть единственным в своем роде, кому подвластна такая мощь. Однако его гордость и наслаждение своими силами были раз и навсегда втоптаны в грязь этими проклятыми правителями Домино. Оказалось, что старухи ошиблись, сказав, что только он один обладает огнем Дракона. У него — темный огонь, а у этой рыжеволосой девки Марион — светлый. Кто бы знал! Валтор наблюдал за ней. Она так легко управлялась со своими силами, что ярость в нем только крепчала, грозясь вырваться наружу мощным потоком. Валтор помнит, как в один момент он готов был раз и навсегда стереть Домино с лица земли. Однако, ему помешали три древние ведьмы. Маг до сих пор помнит их голоса, шепчущие о том, что торопиться не стоит — огонь все равно будет у него в руках. А может быть стоило бы поторопиться? Тогда команда света не смогла бы лишить его практически всех сил и отправить на Омегу, из которой он правда благополучно выбрался. Огонь против льда — что может быть глупее? Уж Марион то могла подумать об этом. Да и если бы он атаковал тогда, сами старухи были бы живы. Впрочем, их не жалко — свое они уже отколдовали. К тому же сильных волшебников много не бывает. А вот собственную мощь Валтору было жалко. До одури. Он готов был лезть на стенку после измерения Омега. Все знания, что он копил годами, были утеряны. Множество заклинаний просто выветрилось у него из головы. Проклятое заточение! Четырнадцать лет ушло в никуда. Он вернулся оттуда совершенно измученным и решил поселиться на Домино, чтобы знать своего врага в лицо. Валтор не привык идти простыми путями. Он выбрал в качестве жилья какую-то пещеру, которая была не так уж и далеко от замка, защитил ее всевозможными заклинаниями невидимости и неприкосновенности, а также сделал парочку улучшений внутри. Когда он жил с ведьмами, его комната мало чем отличалась от этой пещеры. Да и многого ему было не нужно. Есть, где спать и где изучать заклинания — уже хорошо. Позже Валтор узнал, что Марион практически сразу же после битвы удачно вышла замуж за такого же выскочку, как и она сама — за Оритела. Правда, по всей видимости, первый блин у них вышел комом. Видел он эту Дафну. Совершенно непохожая на своих родителей. Они — пышут здоровьем, рыжеволосые и довольно сильные личности. А она — бледное привидение на их фоне, способностей хватает разве что на то, чтобы заставить пуфик в спальне сдвинуться к противоположной стенке. Кажется дунешь на нее — и она упадет. Скорее всего пошла в бабку Оритела. Та была такая же доходяга. Даже не смогла отбить простое заклинание, когда он напал на их замок, в попытке убить Оритела. А вот их младшая дочь Блум — точная копия своих родителей. Только глаза голубые и смотрят прямо в душу. Да и магия у нее мощная, прямо как у него в молодости. Но ненависть к ней, к ее роду от этого не угасает. Напротив — становится только сильнее. Очередной ребенок со светлым огнем Дракона. Очередная помеха его грандиозным планам. И вот сейчас эта помеха сидит возле реки и наслаждается своими способностями, даже не осознавая, что за ней наблюдает злейший враг ее семьи. Он негромко восклицает: — Проклятые старухи, за что мне все это?! Но этого достаточно, чтобы его голос прервал тишину леса, и рыжеволосая с интересом повернула голову в его сторону.