***
Три года спустя. Город Цзяньнин. Цзян Тин приоткрыл глаза. Солнечные лучи проникали сквозь муслиновые занавески в больничную палату, освещая комнату мягким светом, отражающимся от чистых белоснежных стен. На букете белых роз, стоявшем перед больничной койкой и наполняющим комнату слабым ароматом, все еще виднелись капли росы. Мягкий голос медсестры проник в комнату через маленькую дверную щель. — Пациента 538 сегодня ждет процедура выписки. Идите и сообщите главе, чтобы семье подготовили счет… — Он долгие годы находился в коме, и в итоге все же очнулся, дожив до выписки! Он и правда… — Тише! — мягко приказала младшая сестра, — Не лезь не в свое дело. Цзян Тин никак не отреагировал, и звуки шагов стали все отдаляться и отдаляться. Он оставался в той же позе, в которой очнулся, лежа в кресле у окна. В его взгляде был намек на холод, который обычно был направлен на кошмары, с которыми ему приходилось сталкиваться. Зеленые пышные деревья вдалеке и лазурное небо отражались в его глазах. Через некоторое время дверь слегка приоткрылась, и в палату осторожно вошел человек. Цзян Тин не обернулся. Человек остановился лишь тогда, когда приблизился к нему, и голос тихо позвал: — Брат Цзян. У Ян Мэй были тщательно завитые волосы, черное платье, красные ногти и платиново-золотая сумочка в руке. Подмышкой у нее был большой конверт, который она только что получила в кабинете доктора. Увидев, что он посмотрел на нее, она просияла и сказала: — Я не стала тебя будить, когда ты спал. Я закончила с формальностями с выпиской, внизу ждет машина. Пойдем. После минутного молчания Цзян Тин кивнул. Это был первоклассный частный пансионат в Цзяньнине, поэтому естественно, что они потребовали высокую плату, хотя он лишь лежал под аппаратом, поддерживающим его жизнь. Однако, судя по тому, в каком состоянии находилось его тело после того, как он пришел в сознание, он мог лишь предполагать, что последние несколько лет за ним тщательно ухаживали. Как бы то ни было, так как он провел в коме целых три года, его тело явно не такое, каким было раньше. — Ты слышал? Этот пациент 538, который три года был в коме, на самом деле ее жених! — Подумать только, что такая Мисс Совершенство может быть так влюблена в… — Что он сделал, чтобы заслужить попасть в столь ужасную трагедию в таком молодом возрасте? Есть ли шанс, что он снова сможет стоять самостоятельно? Ян Мэй вкатила инвалидное кресло в лифт, и его двери закрылись. Когда лифт начал опускаться, на стальных дверях отразилось бесстрастное лицо Цзян Тина. Ян Мэй же, стоявшая позади него, казалась немного смущенной. Слегка кашлянув, она сказала: — Когда тебя переводили из одного госпиталя в другой, медсестра попросила заполнить анкету. Там был вопрос насчет семьи, и я немного запереживала… Цзян Тин ответил: — Если бы не ты, я был бы уже мертв. — Как ты можешь так говорить? Если бы не брат Цзян, я бы уже давно сидела за решеткой. Именно благодаря тебе я стала той, кто я есть… — Но те люди все еще не хотят оставить меня в покое, — прервал ее Цзян Тин, — Сейчас мне тяжело передвигаться, и моя жизнь в опасности. Будь осторожна. Не крутись вокруг меня. Ян Мэй хотела сказать еще что-то, но когда в отражении на дверях лифта она увидела, что Цзян Тин уже закрыл глаза, ей оставалось оставить свою мысль невысказанной.***
Уличные фонари еще не загорелись, а неоновые вывески Бессонного Дворца KTV уже светились. У задней двери с шумом остановился Бенц. Ян Мэй первой быстро вышла из машины, чтобы открыть дверь заднего сиденья. Она хотела помочь Цзян Тину выйти, но он поднял руку, чтобы остановить ее. Ухватившись за дверь, Цзян Тин напряг все свои силы, издав слабый стон. Через мгновение ему все же удалось медленно встать на ноги. — Эй, будь осторожнее! — водитель инстинктивно протянул к нему руки, но Ян Мэй опередила его. Она подбежала к Цзян Тину и протянула руку, чтобы поддержать его, и проводила его до задней двери KTV. Едва ли прошел месяц с тех пор, как Цзян Тин пришел в сознание, так что он все еще не привык к ходьбе. В добавок ко всему, Ян Мэй была на высоких каблуках, поэтому они оба покачивались, идя по тротуару. Цзян Тин сказал: — Еще открыто. Он говорил о KTV. Ян Мэй ответила: — Да. Благодаря тому, что в прошлом ты урегулировал проблему с контрактом, нам удалось получить доступ ко всей информации и открыть это место. Так гораздо безопаснее… На что ты смотришь? Она проследила за взглядом Цзян Тина и мельком увидела молодого парня с рюкзаком, стоявшего на краю дороги недалеко от задней двери нечасто посещаемого KTV. Казалось, что он кого-то ждет. Как только их взгляды встретились, молодой парень опустил голову и поспешно ушел. — Ни на что, — сказал Цзян Тин, отводя взгляд, — Давай войдем. — На первом и втором этажах расположены приватные комнаты. На третьем этаже находятся офис и жилые комнаты. Большую часть времени я провожу там. Условия так себе, но для начала сойдет. Эй, младший брат Чжан! Что ты там стоишь оцепенелый? Принеси стакан воды для брата Цзяна! Звукоизоляция жилых комнат была довольно хорошей. Он не слышал шума, доносящегося из KTV снизу. Ян Мэй заранее прибралась в комнате. Окно выходило на заднюю аллею, и вся мебель, начиная со столов и стульев и заканчивая декоративными элементами, напоминала гостиничный номер. — В баре слишком много глаз, так что это не самое подходящее место. Через несколько дней я куплю тебе дом, где ты сможешь обосноваться, так что тебе будет где спрятаться. Те ублюдки из Гунчжоу не смогут найти нас здесь. С тех пор прошли уже годы. Я уверена, они считают, что ты мертв. Если в течение двух лет о них все так же не будет никаких новостей, то я закрою бар, и мы вместе уедем куда-нибудь подальше… Пока Ян Мэй продолжала болтать, ее изящная фигура расхаживала по комнате, занимаясь хлопотами. Она задернула занавески. Взгляд Цзян Тина упал на гардеробное зеркало. Тусклые желтые огни освещали его лицо, отбрасывая резкую тень на линию ресниц и переносицу, при этом его ледяные глаза и уголок губ были скрыты в темноте. Ян Мэй сказала: — Китай — большая страна. Если мы спрячемся в каком-нибудь уголке Гуанси или Юньнани, даже призраки не смогут найти нас… Эй, брат Цзян, я положила твои туалетные принадлежности сюда. Она обернулась и увидела Цзян Тина, сидящего под светом лампы, отбрасываемая тень очерчивала контуры его высокой, статной фигуры. Его тонкие пальцы были скрещены между собой, а кончики пальцев мягко светились. Даже обладая лицом, подаренным небесами, каким бы прекрасным оно ни было, человеку никак не скрыть пагубного влияния на него плохого здоровья. Одной только автокатастрофы, не говоря уже о трехлетней коме, было более чем достаточно, чтобы превратить его красивое лицо в нечто иное. Однако в ту долю секунды, когда Ян Мэй посмотрела на Цзян Тина, сидящего у настольной лампы, ей показалось, что с тех пор он не сильно изменился. Ян Мэй больше не осмеливалась болтать, боясь потревожить его. После долгой паузы Цзян Тин наконец заговорил со всей серьезностью: — Я вернусь в Гунчжоу, как только мне станет легче передвигаться. Ты должна собрать вещи и вернуться в свой родной город, чтобы залечь на дно. — Что?! — Ян Мэй была абсолютно шокирована, — Нет, брат Цзян! Эти люди камня на камне не оставят! Если они узнают, что ты жив, они придут, чтобы забрать эту жизнь у тебя! И дело не только в них, а еще и в этом парне! Этот парень еще страшнее… Голос Ян Мэй резко оборвался, словно у нее перехватило дыхание. Был тот, кто пугал сильнее всего. Даже имени произносить не нужно, лишь напоминания о нем хватило для того, чтобы напугать ее до такой степени, что ей было трудно говорить. — Я знаю, — ответил Цзян Тин, — Но когда взорвался завод пластмасс, там были и люди из моей команды. Взрыв унес десятки жизней. Я должен отчитаться за каждую из них. Ян Мэй поперхнулась. Цзян Тин махнул ей рукой, давая понять, что не нужно больше слов. — Подготовь для меня удостоверение личности, мобильный телефон и ноутбук. И купи мне пару сим-карт под фальшивыми именами. Вперед! Промедлив секунду, Ян Мэй вздохнула, повернулась на каблуках и ушла.***
В этот момент KTV уже открыл свои двери. Освещение в приватных комнатах и коридорах беспорядочно менялось. Зал был заполнен громкой, ритмичной музыкой, и молодые люди в модной одежде большими группами заходили в помещение. Ян Мэй передала поручение Цзян Тина помощнику и велела ему быть осторожным. Затем она приступила к наблюдению за нижними этажами. Выйдя из лифта, она сделала один поворот. Внезапно дверь в приватную комнату перед ней распахнулась, и высокий мужчина в сопровождении завывания Even in Death I’ll love широкими шагами направился к барной стойке. Проникнутый духом столь же возвышенным, как радуга, рассекающая небо дугой, он швырнул стеклянный бокал в бармена. — Что за херню, ребята, вы продаете? Ян Мэй не удержалась и остановилась. Бармен внимательно посмотрел на него и ответил: — Дорогой мой, это холодный чай Лонг-Айленд. — Сам попробуй, есть ли в нем хоть капля алкоголя? — Дорогуша, в нем и не должно быть алкоголя. В нашем баре продается только чай со льдом. — Погоди-ка. Разве это не означает, что вы обманываете своих же клиентов? Бармен мгновенно стал более серьезным и смело возразил: — Мне очень не нравится то, что ты сейчас говоришь, красавчик. Этот напиток называется «Холодный чай Лонг-Айленд», он заваривается с использованием свежего черного чая и лимона. Это очень высококачественный черный чай со льдом. Как ты можешь называть нас мошенниками? — … — лицо мужчины заметно исказилось. Он выдержал паузу, а затем со странной интонацией сказал: — Тогда что если я попрошу «Кровавую Мэри»? Ты порежешь свои запястья? Нальешь мне в чай гребаной собачьей крови? Ян Мэй лишилась дара речи. Мужчине на вид было лет тридцать, к тому же, он хорошо выглядел. Даже постоянно меняющиеся неоновые огни KTV не могли затмить его красоту. Его волосы были вызывающе зачесаны вверх, заставляя его выглядеть еще выше, увеличивая визуально его рост с 1,8 метров до 1,9. Футболка, которая была надета под кожаной курткой, подчеркивала его сильное и упругое мускулистое тело. Когда он повернул голову, чтобы заговорить, даже на его шее отчетливо проступили мускулы. Бармен сказал: — О боже. Ты, должно быть, шутишь, красавчик! Ты просишь «Кровавую Мэри»? Не волнуйся! Позволь мне сначала нарезать помидор. ХЛОП! Бармен был потрясен, увидев, как красивый мужчина достал из-за пояса швейцарский нож и с силой ударил им по стойке. Затем мужчина холодно спросил: — Ты хочешь сделать это сам или мне нужно тебе помочь? На долю секунды точка между бровями Ян Мэй дернулась. Она работала в этом бизнесе уже довольно давно, и одного взгляда на его красивое и дерзкое лицо было достаточно, чтобы понять, что этот человек — один из тех бандитов. — Ты… ты… — заикаясь, пробормотал бармен, и попятился назад, взволнованно продолжив: — Как ты можешь говорить такое? — Эй, красавчик, мне ужасно жаль, — быстро подошла Ян Мэй, просияв, — Я здесь хозяйка. В целях безопасности в моем маленьком баре не продаются напитки, в которых содержится более 40% алкоголя, что также является причиной, по которой мы превратили «Лонг-Айленд» в обычный чай со льдом. Если ты хочешь заказать коктейли, почему бы нам не приготовить для тебя еще один бокал? Эй, младший Лю! Табличка с именем, приколотая к груди бармена, содержала имя как на английском, так и на китайском языках. На ней было написано: «Агата дон Франциско Тони». Он мягко произнес: — Сестрица Мэймэй. — Сделай этому красавцу настоящий «Сансет Бич», — сказала Ян Мэй, мило улыбаясь мужчине, — За мой счет. Мужчина смерил ее взглядом с головы до ног, затем медленно убрал маленький складной нож и насмешливо сказал: — Похоже, руководство знает, как вести дела. Ян Мэй несколько раз хихикнула в ответ. — Вы мне льстите. Наш обслуживающий персонал не объяснил вам все должным образом. Смотрите, «Лонг-Айленд» значится как чай со льдом в нашем безалкогольном меню. Я прошу прощения за путаницу. Было бы лучше, если бы она ничего не объясняла. Как только она это сказала, лицо мужчины снова исказилось от гнева. — Путаницу? — он указал на бокал с напитком и вскрикнул: — Вы продаете этот чай со льдом за 208 юаней и у вас хватает наглости говорить, что это я вас неправильно понял? Ты думаешь, я слепой или тупой? Ян Мэй замолчала. Красавчик развернулся и ворвался в приватную комнату, явно собираясь позвать своих приятелей, чтобы поднять шум. Ян Мэй хотела было погнаться за ним, но вдруг из задней кухни выскочил повар и, пошатываясь, направился к ней. Как будто находясь на грани жизни и смерти, он одним рывком настиг ее. — Ян… Сестра Ян! Случилось что-то ужасное! Кухня! Холодильная камера на кухне! Ян Мэй опустила голову и увидела, что бледное лицо повара в свете огней стало черно-синим. Все его тело дрожало, словно его хватил удар. — Грабитель прокрался в холодильную камеру и, кажется, з… з… замерз на смерть!***
Ян Мэй стояла перед большой открытой холодильной камерой в абсолютной тишине. Чудесный шум бара, казалось, был где-то далеко, когда мертвая тишина окутала большую кухню. Задняя дверь кухни, ведущая к мусорным бакам в маленьком переулке, была полуоткрыта, позволяя сквозняку проникать внутрь, словно дыхание мертвеца, касающееся ушей живых людей. Мелкие помощники, официанты и бармен сгрудились позади, оставаясь настолько тихими, что было слышно, как дрожат их ноги. Через некоторое время бармен, едва ли сдерживающий слезы, тихим голосом спросил: — Он у… у… уже мертв? Подросток лет двадцати лежал ничком на полу, задрав голову к небу. Лицо его стало багровым, глаза выпучились, изо рта и носа текла кровь. Его обнаженная верхняя часть туловища была покрыта слоем инея. Он все еще был в позе с разведенными руками, которую принял, прежде чем умер. — … Грудь Ян Мэй вздымалась и опускалась. Через некоторое время она медленно присела на корточки; дрожа, она протянула трясущуюся руку, чтобы проверить его дыхание. Кто-то вдруг схватил ее за запястье. — Ой! — Ян Мэй подпрыгнула от испуга. Обернувшись, она увидела, что это всего лишь Цзян Тин, — Брат… Брат Цзян! Цзян Тин не произнес не единого слова и вместо этого жестом сказал ей отойти. Ян Мэй попятилась назад и увидела, как он достал пару резиновых перчаток, присев на корточки. Он осмотрел шею молодого человека и приподнял его веки, некоторое время нерешительно бормоча себе что-то под нос. Затем он покачал головой. Официант мгновенно рухнул коленями на пол. Ян Мэй была в таком же состоянии, ее ноги тоже почти подкосились, но она видела вещи и похуже, поэтому ей удалось сохранить равновесие. — Это… Что, черт возьми, произошло?! За этим тупым грабителем гнались и он спрятался в холодильной камере?! Или кто, мать вашу, настолько мерзкий и злой, что забил его до смерти и бросил его в нашу холодильную камеру?! Неужели кто-то снова забыл закрыть заднюю дверь кухни?! Где управляющий?! Позвоните старине Чжао… Цзян Тин прервал ее: — Позвоните в полицию. В одно мгновение Ян Мэй стала выглядеть так, словно не могла дышать. — Брат Цзян… Это не очень целесообразно, разве нет? Она пыталась избегать контактов с полицейскими, пока Цзян Тин в течение трех лет находился в коме, до такой степени, что даже не осмеливалась превысить скорость во время вождения. Она не посмела оставить после себя никаких записей криминального характера в системе общественной безопасности. Цзян Тин, тяжело дыша, поднялся на ноги и прислонился к стене. — Нет никаких признаков тупой травмы головы или груди. Также от него не исходит запаха алкоголя. И никаких внешних повреждений. Его соски затвердели, и есть явные признаки эритемы, судя по пурпурно-красным припухлостям. Это обморожение, полученное им еще при жизни. Его не бросили сюда после того, как забили до смерти. Он заживо замерз в холодильной камере. Крепко обнявшиеся молодая официантка и бармен по имени Тони невольно вздрогнули от его слов. Глаза Ян Мэй безучастно смотрели вперед. Ее разум пребывал в состоянии хаоса. Цзян Тин сказал: — Звоните копам.***
Большой город с населением более десяти миллионов человек был заполнен бесконечным транспортным потоком. Ряд за рядом высоченные здания и большие рекламные экраны переплетались друг с другом, освещая шумную ночную жизнь города, наполненную счастьем и благополучием. В конце улицы в городе Цзяньнин несколько полицейских машин, мигающих красными и синими огнями, выехали на главную дорогу из главного выезда Суббюро Общественной Безопасности Района Фуян, мгновенно смешавшись с потоком позднего ночного движения. — Брат Янь, перестань баловать их всякой ерундой. Просто позвони в Министерство Промышленности и Торговли! Этот ебаный чай — чай господина Кана? В лучшем случае, это обычный Липтон! Когда я рос, я выпил его если не тысячу, то восемьсот раз! Как я могу не узнать его… Крики сотрясли стены одной из тускло освещенных приватных комнат. Семь-восемь молодых людей, обхватив друг друга за плечи, дружно кричали в один микрофон. Ма Сян в данный момент опирался верхней частью тела на Янь Се, крича во все горло. Внезапно его прервал телефонный звонок. Янь Се посмотрел на номер входящего вызова и немедленно принял звонок. — Алло, шеф бюро Вэй? Три слова шеф бюро Вэй прозвучали для Ма Сяна, как проклятие. Все было бы в порядке, не услышь он это, но его тело уже все напряглось. Он наблюдал, как Янь Се приклеил ухо к телефону и дважды сказал: «Да». Как и следовало ожидать, вскоре выражение его лица стало серьезным. — Суббюро округа Фуян уже в пути? Да. Окей. Ладно… понял. Я приведу своих людей. Даже в смерти я буду любить… Не буду счастлива, пока не отдам все… ЛЯЗГ! ЛЯЗГ! Разноцветные огни и музыка вдруг оборвались. Группа молодых людей, хаотично танцующих вокруг, внезапно замолкла и в ужасе уставилась на него. Янь Се включил свет и небрежно швырнул пивную бутылку, которой раньше стучал по столу. — Командный центр получил известие, что кто-то был найден мертвым около Фуян-Роуд. Люди из полицейского участка и суббюро в юрисдикции уже в пути. Шеф бюро Вэй приказал нам провести расследование на месте преступления. Все отреагировали так, словно умерли их родители. — Вице-капитан Янь, это правда?! — А что насчет полуденного перерыва, который нам дали после закрытия дела? — Где находится место преступления? Ох, блять. Наши машины все еще стоят у Городского Бюро. — Нам не нужны машины, — сказал Янь Се, полностью успокоившись, — Это задняя кухня KTV. Человек, который сообщил о находке — владелец этого заведения. Все потеряли дар речи. Янь Се толкнул дверь, беспрестанно вздыхая, и скомандовал: — Вперед, ребята. Это самое быстрое прибытие на место преступления за всю историю Городского Бюро. Эй, официант! Иди сюда. Как нам добраться до задней кухни? Вход в заднюю кухню был плотно закрыт. Шеф-повар и официанты, запертые снаружи, все еще перешептывались друг с другом. Вскоре их с силой оттолкнули в сторону. Янь Се полностью проигнорировал комментарии окружающих, когда большими шагами подошел к двери, а затем громко постучал в нее. — ОТКРОЙТЕ ДВЕРЬ! ЭТО ПОЛИЦИЯ! Дверь со скрипом распахнулась. Ян Мэй подняла голову. В тот момент, когда ее взгляд упал на красивое лицо Янь Се, она оцепенела. Дрожа, она сказала: — В… вы… — Что за «вы»? Продала чай со льдом за 208 юаней. Ты призрака увидела? Янь Се выудил свое удостоверение из внутреннего переднего кармана пиджака и показал его. Два слова «общественная безопасность» почти ослепили толпу. — Янь Се из группы уголовного розыска Муниципального Бюро Общественной Безопасности. Отойдите в сторону и не загораживайте место преступления. Дайте мне пару бахил. Так где же тело?