Mon Amor, Mon Ami

…Вот оно, романтичное место, Тимур. Ну что, Мамедов, поиграть со мной решил, да? Поиграем… — Рома, нет, ты чего? Не надо… — Не надо было родителей моих трогать, понятно? Они не в этой игре. — Я не. Их не трогал. — Ты знал, что у меня пуля с убийства гаишника? Знаешь чем плохи двойники? Мамедов? Они долго не живут. — Я не двойник, я твой. — Докажи. — Что?.. Огромные глаза, в полумраке похожие на черные пуговицы, и царапина на щеке. Ну-ну, ну-ну. У Шилова несколько секунд, чтобы насладится перепуганным взглядом. Схватить за воротник, расстегнуть пуговицы — одна из них отлетает, раздвинуть колени… — Рома, мне больно. Он что, плачет? Это даже приятно. Рома не до конца осознавал, что именно и почему он творит, но ему определенно нравилось, что его действия вызывают ответную реакцию. Перемешались в голове и стучали в висках обида, горькая как водка, и страсть, обжигающая, как коньяк. Конечно, потом он об этом пожалеет, но сейчас не потом, верно? Почему бы не дать волю рукам и чувствам? — Ну, чего расплакался? — прошипел Шилов, застегивая ширинку. — Как девчонка, ей богу. — Я думал, мы друзья. — прошептал Мамедов, застегивая дрожащими руками уцелевшие пуговицы. — Я тоже так думал! Только знаешь, попадаются такие друзья, что с ними не надо врагов. Как вы меня достали… Шилов схватил УСБшника за воротник и рывком поставил на ноги. УСБшник потерял равновесие и шлёпнулся перед Шиловым на колени. — Прости меня, — поднял на Рому заплаканные глаза. — Чего? Кашляет, сглатывает. Протягивает руки, закованные в железные браслеты. — Расстегни. Шилов слушается. Наручники с металлическим звоном падают на землю. Рома помогает УСБшнику подняться и отряхивает, пару раз шлёпнув по заду и по спине. — Спасибо, — улыбается натянутыми губами и часто мигает. — Идём. — Куда? — В никуда. Хрипло посмеиваясь, берет Шилова за руку и слегка тянет за собой. — Сначала любимый шеф, потом любимый друг. Здесь ты хотел меня похоронить? — указывает на глубокий строительный котлован. Подходит к самому краю, шепчет «Прости меня…друг» и прыгает — Рома совсем чуть-чуть не успевает его перехватить. — Идиот, — ругает Шилов то ли его, то ли себя. — Ну и ну, — пробормотал Шилов, присев в кровати и потерев руками виски. Проклятье! Чёртов УСБшник никак не выходил у него из головы. Более того, он имел наглость заявиться к нему посреди ночи, в самый разгар долгожданного сна, когда мерно посапывающий и улыбающийся своим мечтам майор Иванов заботливо обнимал Рому своей сильной и нежной рукой. — Ромка, ты чего? — сонно проворчал разбуженный Джексон. — Я был с тобой недостаточно ласков? — Друзья так не поступают… — Чего? — посмотрел на друга с большим вопросом в глазах. — Что я сделал не так? — Друзья так не. Чего лежишь? Подъём, подъём! — Иванов развернулся к Шилову спиной, а Шилов попытался его растормошить, теребя за плечо. — Рома… — Джексон так сладко зевнул, что у Шилова невольно ёкнуло в сердце, а на лице растянулась ласковая улыбка. Он бы дал ему поспать еще целые сутки и, может быть, сам бы составил ему компанию, но… в общем, долг зовёт. Шилов отобрал у сонного Джексона подушку, с которой тот так любовно обнимался с другом своим надо обниматься, а не с подушкой! и легонько — с этим местом нужно быть осторожным! — играючи шлёпнул коллегу по голове. Подскочив и цокнув зубами, мол, не дури — укушу, Джексон наконец поднялся и отправился в ванную. Прихватив с собой, разумеется, и Шилова, одетого лишь в трусы и футболку. Когда Шилов вытер потемневшие от воды волосы и повесил полотенце себе на плечи, Иванов подошел к нему, взял за руки и спросил — Рома, что тебя так обеспокоило? Вскочил как подстреленный. — Да все нормально, — ответил Рома и обнял Джексона. Шилов обожал с ним обниматься. Джексон был похож на большого плюшевого медведя. Только он живой. И тёплый.) Джексон внимательно посмотрел на друга, провёл пальцем по его щеке и поддел уголок рта, заставляя улыбнуться. Рома вздохнул и молча, с усталым упрёком посмотрел на двухметрового майора полиции, который иногда был похож на маленького ребёнка. — Так всё-таки? — не унимался Джексон. — Что тебя так встревожило? — Меня встре.. То, что нам пора идти, а ты еще в одной футболке! Сам оденешься, или тебе помочь?.. …Я тебе по дороге расскажу, — брякнул Рома, с легким скрипом закрывая квартиру на ключ.