Сталь в венах

Когда между стволами деревьев замелькали слабые золотистые огоньки, Лион поняла, что наконец-то добралась до окраины леса. На пару секунд она остановилась, прислушавшись к биению собственного сердца. Его удары были глухими и размеренными, и в них не чувствовалось ни малейшего волнения. Девушка даже ощутила лёгкое разочарование от собственного спокойствия — как же так? Ведь она столько времени находилась вдали от родного дома, от города, где родилась… Пожав плечами, Лион приблизилась к густой стене из тонких запутавшихся ветвей хилых деревьев. Ей стоило немалых трудов раздвинуть их, чтобы окончательно выбраться из леса. Теперь она стояла на невысоком склоне, который плавно опускался вниз, к краю широкой равнины, расстилавшейся на многие километры. В самом центре этой равнины и находился небольшой городок, который делили между собой многоэтажки и небольшие частные домики. Здесь пролегали дороги, по которым мчались автомобили, смутно переливался свет фонарей и окон — это был самый обыкновенный городок, один из тысяч и тысяч таких же городков, раскиданных по всей Америке. Лион шла к нему по узкой тропке, почти заросшей травой, около десяти минут. Город преспокойно принял её в свои объятия, продолжая жить собственной жизнью. Воздух здесь был уже не такой свежий и более дымчато-терпкий, чем в лесу, но Лион это не особенно волновало. Она шла по улицам, а высокие фонари бросали на её молчаливую фигурку свои косые лучи. Многоэтажки выстраивались в ряды на её пути, а тьма делала их совершенно неотличимыми друг от друга. Тем не менее, Ли знала, куда ей идти. Даже спустя четыре месяца она помнила адрес своей квартиры ясно и чётко, как будто всего лишь вышла прогуляться на некоторое время и теперь возвращается домой. Какой-то пьяный мужчина шагал ей навстречу. Хрипя и переваливаясь с боку на бок, как хромой медведь, он едва не зацепил девушку плечом, но та вовремя отшатнулась. — Пройдёмся… до дома моего… красоточка? — пробормотал мужчина, раскинув руки и приближаясь к Лион, явно намереваясь заключить её в объятия. Но на полпути он остановился как вкопанный, взглянул остекленевшими глазами куда-то за спину Лион и, громко заорав от страха, бросился наутёк, то и дело спотыкаясь. Ли не поняла, что его так напугало, но она была рада избавиться от противного извращенца, и продолжила путь. Поворот, поворот, поворот. Казалось, что бесконечные петли улиц заводят её куда-то не туда, но знакомый подъезд мелькнул неподалёку тёмным пятном, и Лион поспешила к нему. Тяжёлая металлическая дверь почему-то была приоткрыта, но Ли это не сильно волновало — она юркнула внутрь и начала быстро подниматься по ступенькам длинной лестницы, цокая каблучками сапог. Здесь было теплее, чем на улице, и ещё теплее становилось на душе Лион, когда она осознала, что вот-вот увидится со своей семьёй. Конечно, они могут несказанно удивиться переменам во внешности и поведении дочери, но потом же привыкнут, верно? Ли не сдержала тихий смешок и прикрыла рот рукой, чтобы не выдать себя раньше времени. Ей хотелось сделать родителям сюрприз, как будто она по-прежнему была маленьким шаловливым ребёнком. Третий этаж — и вот она, заветная дверь. Сначала девушка захотела нажать кнопку звонка, чтобы оповестить о своём присутствии, но затем с удивлением отметила, что дверь не заперта. Лёгкое подозрение закралось в душу Лион, когда она подумала, что уж слишком простым оказался путь домой. Как будто ей кто-то незаметно… помог? Она медленно приоткрыла дверь — медленно, чтобы та не заскрипела. Прохладный желтоватый свет электрической лампочки скользнул по полу и застыл неровными кусками на лестничной клетке. Лион нерешительно шагнула внутрь. Затем сделала ещё один шаг, такой же нерешительный. И остановилась совсем, когда услышала приглушённые голоса из кухни. — …предупреждала тебя, все мои усилия были потрачены впустую! — плачущим голосом приговаривала мать. Ли замерла, как будто была мраморной статуей, и жадно ловила каждое слово. — Я всегда тебе говорила: разрывай все связи с сомнительными друзьями из прошлого! Почему ты никогда меня не слушаешь, а? — Да в конце-то концов, что я мог поделать? — с нескрываемым раздражением в голосе отвечал ей отец. Судя по звукам шагов, он быстро ходил взад и вперёд по кухне. — Он пообещал мне просто невероятную кучу денег! Ты только представь, Софи, мы могли бы жить в пятиэтажном коттедже… нет, даже в дворце! Ты бы видела, сколько там было, в том чемодане!.. — И ради этого ты решил зарабатывать торговлей органами?! — сорвалась на крик мать. Лион вздрогнула от звука её надрывистого голоса. — Да ты вообще в своём уме?! Хочешь, чтобы тебя посадили? Хочешь, чтобы я жила без мужа и на одном хлебе с водой? — Не кричи на меня, женщина! — А ты веди себя, как порядочный мужчина, а не как последний отморозок, Крис! С тех пор, как пропала Лион, ты совсем с ума сошёл! — Я сказал, не кричи на меня! — Что ты… Убери нож! Сейчас же! Спустя мгновение Лион уже была в кухне. Она едва успела заслонить мать своим телом, и лезвие кухонного ножа вонзилось ей в кисть руки. Кровь брызнула и потекла вниз по запястью, но Ли не ощутила даже малейшей боли — так, лёгкое покалывание в руке. — Что ты творишь, пап? — прошептала она, сузившимися зрачками всматриваясь в перекошенное лицо отца. Он пыхтел и отдувался, и наконец выдернул нож из руки Лион. Кровь начала струиться ещё сильнее. — Почему вы с мамой дерётесь? — Кто ты такая? — раздался жалобный голос матери из-за спины Ли. Женщина, с трудом переставляя ноги, отошла в сторону и прислонилась к буфету — её била беспрестанная дрожь. — Действительно, кто ты? — прорычал отец, рассматривая лицо Лион, на которое падала тень от шляпы. Девушка, осознавшая свою ошибку, сорвала шляпу с головы. Её светлые волосы растрепались и спутались, а тёмно-зелёные глаза были воспалены и капилляры в них готовы были вот-вот лопнуть. — Почему ты называешь себя нашей дочерью? — Да, почему? Мать спрашивала, а отец поддакивал. — Потому что я ваша дочь, разве не видно? — Лион отбросила смятую шляпу в сторону и развела руками. Она посмотрела на обоих родителей поочерёдно, и впервые за долгое время в её глазах можно было заметить искренние смятение и боль. — Я, Лион. Ли. Я вернулась, я нашлась. Вот она — я! В полном отчаянии девушка показала на себя указательными пальцами обеих рук. — Ты не наша дочь, — тут же отозвался отец, снова занося нож. Удар. Лион отскочила в сторону, и тарелка, стоявшая на тумбе, раскололась на части. — Ты не наша дочь! — рявкнул он, быстро приближаясь к Лион, которая оказалась зажата в углу. Удар. Теперь и из второй руки девушки бежали струйки крови. Теперь Ли уже ощущала боль сильнее, чем когда-либо, и беззвучно заплакала, сжимая кровоточащую ладонь. — Я знаю глаза моей Лион. Они всегда одни и те же. Что бы ни случилось, они всегда… зелёные, спокойные, тихие, как вода в пруду. — Как вода, — эхом отозвалась мать, медленно сползая на пол и обхватывая колени руками. Она начала раскачиваться из стороны в сторону, повторяя полушёпотом одни и те же слова: — Как вода, да… Как вода… — А у тебя они — пустые, — обречённо прохрипел отец, снова поднимая нож над головой. Он стискивал его рукоятку так, что она начала трескаться. — Как мёртвый металл. Искусственно выплавленный водоём. Сталь, и она течёт по венам, а потом попадает в глаза… И они становятся безжизненными. Всё серее и холоднее. И вот пруд уже отравлен. Навсегда. — Навсегда… навсегда… «Это просто дурной сон, — думала Лион, зажав уши и трясясь от ужаса. — Я сейчас проснусь. Или умру. Или проснусь, или…» Лезвие сверкнуло под прохладным светом электрической лампочки, и… — Достаточно. Все игры с разумом хороши в меру. Лион осмелилась поднять голову, потому что… потому что она почувствовала тот знакомый холодок. И отзвук детского плача на дне помутнённого разума. Чёрное щупальце обвивало руку Криса, который не мог сдвинуться с места. Такое же щупальце стягивалось и на горле Софи. А затем они оба упали без чувств, и Лион осталась наедине с кошмаром. — Это было красиво, — прошелестело белое лицо, не имеющее рта. — Вряд ли я имею понятие о таком чувстве, как любовь, но я люблю такие… представления. — Кто ты и чего тебе надо? — с трудом двигая онемевшей челюстью, спросила Ли. Она осторожно вытащила из кармана пузырёк с ядом, стараясь сделать это как можно незаметней, но щупальце перехватило её руку и опустило вниз. — Поверь, если ты отравишься, не изменится ровным счётом ничего. — Существо наклонило голову и взглянуло на Лион. Без глаз. — Стабильность прекрасна, но не тогда, когда она нарушает равновесие. — Я не понимаю. Почему ты не убил…о меня, когда была возможность? — Зачем мне тебя убивать? — похоже, монстр искренне удивился. — Это же бессмысленно и слишком просто. Одно касание — и пшик, душа улетучилась в мир холодных камней и древних рек. Не могу сказать наверняка, что имею понятие о таком чувстве, как изумление, но меня поражает глупость твоих слов. — Так кто ты? — Ну хорошо, если хочешь, чтобы всё было скучно и просто. Существо начало медленно вытягиваться, а его щупальца росли и липли ко всем предметам мебели, обвивая их, как чёрные змеи. — Я — Слендермен, — раздался голос. Непонятно, был ли он мужским, женским или детским… — Тот, кто заманивает людские души в ловушку, подкармливает их, как пойманных птиц, и ждёт конца. Кажется, на вашем людском языке, которым я даже спустя тысячелетия владею неважно, подобное занятие описывалось бы как-то так. Прозаично, но думаю, что так тебе будет проще. Лион не думала, что ей «так было проще». Она думала, что ей больше никогда не будет «проще». — Видишь, как быстро выдохлись твои родители, — Слендермен кивнул головой в сторону замерших на полу фигур. — Ты оказалась сильнее. Может, это исключительно природная выносливость, может, времяпровождение с Кеем каким-то образом закалило тебя, а не сломало… Мне неинтересна причина. Мне важен результат. И результат в виде тебя теперешней, какой ты являешься сейчас, меня вполне удовлетворяет. Лион молчала. Она уже ничего не понимала и решила просто вслушиваться в его слова. — Если говорить покороче… — Длинное щупальце протянулось к девушке, обретая форму человеческой руки. Она блестела, как нефть на солнце. — Я предлагаю тебе сделку, Лион Твид. Простую и незатейливую. Ты станешь моей прокси, а я в ответ обеспечу тебя сравнительным комфортом, более или менее дружелюбной компанией и… не стану убивать твоих родителей. — Слишком уж много мне идёт плюсов от этой сделки, — прошептала Ли. — Можешь поподробнее рассказать, какова будет моя роль и чем я должна буду тебе отплатить? — А ты не так уж и глупа, оказывается, — отметил Слендермен с едва скрываемым удовлетворением. — Тем лучше. Возможно, ты сможешь продержаться так долго, как позволит твой в меру адекватный рассудок. Личности без эмоций обычно мыслят разумно. Как я и предполагал. Ли молча смотрела на его белое лицо. — Ты будешь повиноваться любому моему приказу. Всё, что я ни скажу тебе, ты должна будешь беспрекословно выполнить. Если я велю тебе умереть — ты перережешь себе горло и умрёшь. Если я в подробностях расскажу, как именно ты должна умереть — ты умрёшь именно так, как я пожелал. Вкратце, любое моё слово — закон. Поняла? — Поняла. Лион чувствовала, как её затягивает в глубокий и вязкий омут, засасывает с головой, поглощая абсолютно всё — волю, разум, чувства. Она сама не заметила, как стиснула щупальце-руку Слендермена, и под кожей её собственной руки начали набухать чёрные вены. Они отвратительно колыхались, как будто по ним прогонялись целые литры крови. А затем рука Ли разгладилась, и она поняла, что высокий монстр стоит перед ней и медленно хлопает в щупальца, преобразовавшиеся в ладоши. — Вот и всё. — Всё, — повторила Ли. Ей казалось, что мир вокруг стал каким-то блёклым, будто из него выкачали добрую половину всех красок. — А теперь я отдам тебе первый приказ, чтобы проверить, как хорошо ты сыграешь свою роль послушной куклы. Готова? Лион кивнула. — Убей своих родителей. Сама, своими собственными руками.