Амбивалентность

      Это были самые тяжёлые двадцать минут её жизни. Едва вихрастый мальчишка, внук Третьего Хокаге, сообщил, что команда по спасению Саске вернулась, Эрен тут же бросилась в больницу.       Больница. Она, конечно, ожидала, что её любимые мальчишки пострадают, но не настолько, чтобы лечиться в специальной комнате, где работали, как она знала, квалифицированные медики.       Сердце отчаянно стучалось о грудную клетку, каждая минута ожидания проходила с огромной тоской и страхом за жизнь Неджи. Она то и дело обменивалась встревоженными взглядами с Шикамару и Темари, которая, по быстрому рассказу самого Нара, спасла его.       Единственное, что успела увидеть девушка, так это носилки и закрытое тело со свисающей бледной рукой. Учиха знала, что Неджи от природы бледный, но эта бледность её поразила и ужаснула.       Тихий щелчок двери тревожит её расшатанные донельзя нервы. Эрен с ужасными синяками под глазами поднимает голову и смотрит на вышедшую из комнаты лечения Цунаде. Та усталая, но счастливая.       — Он будет в порядке, — все трое выдыхают. Темари чуть сжимает руку Эрен, и девушка благодарно смотрит на куноичи из Песка. Вот она, женская солидарность.       Шикамару вне себя от стыда и страха. Он. Он подвёл всех. Не подумал, не помог товарищам, и теперь Наруто расстроен и ранен, Чоуджи полностью истощен, Неджи чуть не умер из-за множественных ран, а Киба еле живой от боев и страха за своего нинкена.       Из глаз Нара непроизвольно идут слезы. Саске не вернули. Не выполнили задание. Он не выполнил. Какой же он чунин и капитан отряда?       Цунаде подходит к Эрен. Та не знает, что ей больше хочется сейчас: разреветься на плече Темари или расхохотаться истеричным хохотом. Но девушка выбирает молчать, сжимая тёплую и мягкую руку соседки.       — Он будет в третьей палате. Сможешь зайти завтра, как придёт в себя. Только недолго — он ещё очень слаб.       Эрен кивает и встаёт. Темари крепко обнимает её и шепчет, что, вот, все хорошо. Теперь же хорошо, да?       С Шикамару Эрен не прощается. Он отворачивается от неё, не смея посмотреть в глаза, но Учиха и не настаивает. Она поговорит с гением клана Нара в следующий раз, когда ему, да и всем им станет лучше.       Куноичи приходит на следующий день. Дорога из гетто в больницу кажется такой длинной и ужасной, что Эрен непроизвольно шарахается от каждого шороха и болезненно реагирует на свет из-за бессонной ночи, проведённой в подвале их дома.       Она толкает дверь в палату, зажимая в руке подарок, так, чтобы он не увидел.       В палате кто-то сидит. Эрен смущённо смотрит на такую же смущенную Хинату. Хьюга тепло улыбается, встаёт с кровати и, буркнув, что «пора навестить Наруто-куна… Я зайду позже, Эрен-чан», уходит.       Учиха неловко мнется около кровати. Неджи приоткрывает глаза и слабо улыбается. Девушке становится плохо от вида жутких ран на открытой груди, но она пересиливает себя, садится и молчит. Не знает, что сказать ему. Да и зачем она пришла?       — Как ты? — глухо звучит голос куноичи. Неджи хрипит, и Эрен понимает, какую ужасную глупость сейчас сделала. Действительно, как он? Просто прекрасно, вот, готов отжиматься по сто раз.       — Уже лучше, — чуть улыбается, но видно, что эта вымученная улыбка даётся ему с трудом.       — Я… кое что принесла тебе… — она достаёт из небольшой коробочки темно-синие защитные перчатки. — Они вроде обычные, но… Говорят, что могут увеличить силу атаки… А ты обычно дерешься руками, поэтому… — она окончательно теряется, краснеет всем лицом и просто молча всучивает ему перчатки.       Неджи тихо благодарит, и она кладет их на тумбочку. Ещё одна секунда тягостного молчания. Эрен все никак не может оторвать взгляда от ужасных ран, которые, если случится чудо медицины, не перерастут в шрамы.       — Можно?.. — нерешительно спрашивает Учиха, дотрагиваясь руками до ран. Хьюга сдавленно стонет от боли, но позволяет. Руки загораются лечебной чакрой — она недавно выучила обезболивающий эффект, и ей очень хочется уменьшить его страдания.       — Спасибо…       — Лучше?..       — Да…       Она замечает, что повязки на его лбу нет. Неджи старается прикрыть Печать волосами, когда видит, что она смотрит на его лоб.       — Ты же перестал… ну… думать, что ты хуже. Наруто же…       — Не хочу, чтобы ты видела. Не смотри.       Эрен обижается от таких слов. Они ранят сильнее слов матери, ранят больнее, чем сотни шипов. Это значит, что он не доверяет ей. Не доверяет свою слабость, того, чего стыдится.       — Я могу уйти. Раз тебе так неприятно моё общество, — немного высокомерно говорит она и тут же пугается своего тона — кровь надменных Учих с каждым днем все больше и больше не нравится ей.       — О, нет, нет… — Неджи понимает по её тону и выражению симпатичного лица, что сказал что-то не то. — Я не хотел тебя обидеть.       Учиха смягчается. Её рука нерешительно приближается к его слабой руке, хотя Эрен всем своим существом хочет дотронуться до него. Хоть до одного сантиметра тела.       — В общем, — тепло улыбается она. — Будет здорово, если будешь надевать эти перчатки в бою. Они пригодятся. Ну… Я пойду? Надо навестить Кибу с Акамару…       — До скорого… Ко мне не очень-то много людей приходят, поэтому… Буду рад тебя видеть… Но не в том плане, что совсем никто, но… — Хьюга окончательно теряется, а Эрен тихо смеётся. — Просто приходи. Ладно?       — Ладно, — она наклоняется, отодвигает мягкие локоны, пахнущие лаймом, и оставляет тёплый поцелуй с яблочным оттенком на лбу — таков вкус и запах её гигиенической помады, как и шампуня. — До скорого!       И она уходит. Неджи прикрывает лавандовые глаза, почему-то глупо улыбаясь. Эта Учиха так забавно смущается и смеётся. Она совершенно не похожа на ее соклановца Саске — угрюмого, закрытого и серьёзного. Прошли через одно и то же, но такие разные. Она весёлая и… уютная что ли?       А может, он просто слишком устал.

***

      Эрен совершенно некстати вспомнилась эта история. Время близилось к вечеру, они провалялись за всякой ерундой почти весь день, так ничего и не посмотрев. Но теперь, когда Неджи ушёл за чем-то на кухню, а Эрен осталась одна в комнате, ей начинало казаться, что все же не зря она осталась у него.       Оставаться у Хьюга дома вообще скоро станет её любимым делом. Они перестали устраивать ночёвки пять лет назад, когда Эрен решила, что пятнадцать лет — слишком серьёзный возраст для такого. Ну или начала стесняться своего взрослеющего тела, меняющегося голоса, да и в принципе Неджи, который успел значительно вырасти и возмужать.       Учиха встаёт с мягкого белого пуфика и направляется в сторону стола, желая ещё раз рассмотреть фотографии. Здесь и фотография их команды Гая, и ещё некоторые фотографии АНБУ, и её фотография, которая не даёт ей покоя.       Эрен берет её в руку, разглядывая рамку. Та вроде и новенькая, белая, но все же кажется, будто её часто брали в руки. Кое-где стекло имеет шероховатости, будто к нему часто прикасались, причём в месте её лица. Эрен улыбается своим мыслям, которые тут же отметает прочь, считая глупыми.       Её начинает клонить в сон. Неджи заходит в комнату с пачками печенья в руке и кружками зелёного и травяного чая. Эрен любит чай с мятой, и Неджи прекрасно осведомлён об этом.       — Включай давай, — он ставит еду на тумбочку, кивая ей на проектор. Эрен взбирается с ногами на кровать, чувствуя усталость в каждой клеточке молодого тела, но не спешит говорить об этом другу, исполняя его поручение.       Маленькая девочка в ней ликует: а что если включить какую-то романтическую мелодраму? Или грустное кино, под которое она может театрально заплакать у него на плече? Или…       — Как насчёт этого детектива? — спрашивает Неджи, выбирая кинопленку. Эрен затухает. — Ладно, вижу, тебе не нравится. Боже, Ханаби забыла у меня «Неужели рай»!.. Какой ужас. Отвратительно иногда жить с младшей сестрой… Тебе хорошо…       Учиха недовольно смотрит на него, и Неджи понимает, что сморозил страшную глупость.       — Как по мне, лучше терпеть младших сестёр, чем видеть их смерть.       — Прости, я не подумал…       — Ничего, — сказала Эрен. — Но, кажется, тебя покусал Наруто с его бестактностью. Ладно… Как насчёт этой мистики?.. У, монстры, звучит здорово…       — Неплохо. Я согласен, — Неджи заваливается на подушки, занимая почти всю кровать, и куноичи недовольно шипит. Хьюга лукаво смотрит на нее, пока девушка укладывается рядом, но на некотором расстоянии от него.       Фильм идёт неспешно, сюжет развивается интересно и захватывающе, а коробка с печеньем пустеет с каждой минутой. Эрен потихоньку пьёт любимый чай, а когда с ним оказывается покончено, то довольно улыбается — по телу разливается приятная истома, которая, смешиваясь с усталостью в мышцах, расслабляет сильное тело.       Начинает сильнее клонить в сон. Эрен сладко позевает, обнимая светлую подушку, уже не вникая в сюжет фильма.       — Я, вроде, не кусаюсь, — невзначай говорит Хьюга. Эрен удивлённо смотрит на джонина, и тот поясняет: — Ты можешь свалиться… А так, если мы будем спать рядом…       — Ты хочешь, чтобы я обняла тебя?       Неджи дико смущается, но кивает. Эрен с недоверием и прищуром смотрит на парня, затем протирает чёрные глаза и улыбается. Зачем он издевается над ней? Если не любит, как она его, то зачем вынуждает её страдать по нему с новой силой?       — Хорошо.       Она без всяких расшаркиваний, но с небольшой дрожью в теле, ложится к нему на грудь. Неджи все ещё пахнет его гелем для душа с лаймом и ментолом, и Эрен прикрывает глаза, обвивая его руками. Неджи кладёт руку ей на спину. Они так близко, что он тоже чувствует запах её шампуня. Фильм продолжает идти, но джонин уже не улавливает сути. Эрен тоже.       Парень кладёт щеку ей на голову, а рука самопроизвольно начинает поглаживать её спину. Эрен слегка унимает дрожь, но счастье приятными толчками наполняет её тело.       Хьюга закрывает глаза, ощущая умиротворение. Все-таки не зря ему тогда показалось, что она уютная. Потому что Эрен Учиха домашняя. Добрая. И уютная.       Так они и засыпают в обнимку, не замечая ни ехидно улыбающейся Ханаби Хьюга, которая заглянула на секундочку к брату, ни концовки фильма, ни спустившейся на Коноху ночи.

***

      В тренировочном зале царило громкое возбуждение. Две команды спустя несколько дней собрались на общую тренировку. В этот раз, тренер немного смягчился и оставил ребятам время на отдых после интенсивных занятий, которое теперь они тратили на весёлую болтовню.       Но перед этим сенсей сильно их погонял:       — Господи всевышний, Отори, ты червяк или шиноби? Вон как Ли подтягивается, не мышцы — сталь! А ты…       Хионо гневно взглянул на Ли, который рядом подтягивался на турнике уже сотый раз. Неджи и Эрен расположились рядом, подбадривая напарника. Хьюга внимательно смотрел на Учиху, которая при каждом взгляде джонина стеснялась пуще прежнего.       — Ты такая милая, когда спишь.       — А ты не смотри на меня.       — Ты знала, что закидываешь ноги на того, с кем спишь?       — Я что, закинула на тебя ногу?! — в ужасе запищала куноичи. Неджи лукаво улыбнулся. Сердце бедной Учихи пропустило удар.       — Да. Но не то чтобы я был против. Я хоть не храпел? Ли говорит, что я храплю.       — Да Ли сам храпит, помню одну миссию. Жуть! — вклинился Киба. — Не помешал вам, а, голубки?       — Киба, — с укоризной посмотрела на собачника Эрен. — Ты никогда нам не мешаешь… И мы не голубки!       Рок устало опустился перед ними на маты. Инузука передал ему бутылку с освежающей водой, и шиноби выдул за раз почти весь бутылек.       — Тоо, Эрен, вы следующие! — прогремел голос тренера. Учиха стянула губы в ниточку, рассматривая бледное, острое лицо Кацуки. Тот нахально улыбнулся, откидывая в сторону чёрные волосы до плеч.       — Я тебя сделаю, Учиха.       — И не надейся.       Эрен схватилась за железный поручень турника, схватилась ногами за деревянные планки и терпеливо ждала указаний тренера. Тоо проделал то же самое.       Наконец, сенсей дал старт. Эрен подтянулась один раз, затем второй, третий, не замечая ни противника, ни счёт времени, ни тикающего секундомера тренера. Мышцы пресса напрягались донельзя, руки бугрились и потели, а на лбу выступила пульсирующая венка.       — Отличный результат, Эрен! — похвалил тренер, когда она, усталая, но счастливая, спрыгнула на мат. — А вот тебе, Тоо, если хочешь остаться в Академии, придётся стараться усерднее. Отборочные совсем скоро, не забывайте.       Кацуки, тяжело дыша на соседнем мате, с ненавистью в горящих глазах повернулся к Эрен. Той старательно вытирал лоб Киба, а Шикамару пошёл за ещё одной заготовленной бутылкой воды. Тоо зашипел.       — Как ты меня бесишь, Учиха…       — Взаимно, Тоо, — пробурчала Эрен, даже не оборачиваясь на шиноби. Тот мрачно хмыкнул, все ещё сгорая внутри от негодования, и ушёл к своей команде, которая в этой миссии не пострадала в численности.       Тренер прогонял их ещё раз пятнадцать по отжиманиям, кроссу, прыжкам и прочим физическим испытаниям. Наконец, когда обе команды буквально валялись в лужах своих пота и слез, сенсей сел на стул, приняв важную позу, и начал говорить.       — Итак, ребятки, вас осталось девять человек. По поводу последней миссии, хочу выделить несколько аспектов. Я не исключил никого из членов команды Тоо, потому что они просто-напросто не обнаружили Они. Поэтому можете порадоваться. Пока, — он деловито кашлянул. — Также, хочу выделить отличную командную работу Эрен и Неджи. В отсутствие капитана, они отлично провели бой… Молодцы, хвалю.       Обе команды посмотрели на них. Эрен покраснела — все же, её застенчивость когда нибудь сыграет с ней злую шутку.       — Привыкай быть знаменитой, — хихикнул Ли.       — Привыкнешь тут…       — Теперь насчёт отборочных. Я пока не могу сказать, как именно будут проходить отборочные, но точно готовьтесь к самому худшему… Будет три этапа, как на экзамене чунинов, и последним точно будут спаринги. Бои будут на смерть, предупреждаю, и не исключено, что кто-то может до них не дожить.       — А как будут проводиться бои? Команда против команды?       — Я не знаю. Может быть, вы будете соревноваться даже с членами своей команды…       Команда Шикамару озабоченно переглянулась. Киба закусил губу — Инузуке не хотелось сражаться с кем-то из своих, родных и любимых.       — С завтрашнего дня я определю вас по парам… Будем устраивать тренировочные бои, ещё опозорите меня перед интеллигенцией АНБУ… И да, Тоо, — повернулся тренер. — Прощаю вам на первый раз. Но будьте уверены, что я не намерен держать даже лучших учеников, давших такую слабину. Старайтесь. Иначе пойдёте вслед за Хаято.       На этой вполне недружелюбной ноте закончилась тренировка команд. Эрен устало прислонилась лбом к своему шкафчику, стараясь перевести дух от упражнений, от которых сводило не только мышцы, но и мысли.       Она отпустила мальчишек, сказав, что хочет немного побыть одна. На самом деле, ей было немного стыдно перед Неджи за непонятно что. Они проснулись настолько близко к друг другу, что и у неё, и у шиноби захватило дух. Неджи развалился на всю кровать, а Учиха спала прямо на нем, подперев головой его подбородок.       Бледные щеки вновь отчаянно покраснели, когда она вспоминает насколько близко было его сонное лицо, и насколько сильно она вскрикнула из-за этого.       — Неджи, Неджи…       Дверь тихо скрипнула. Эрен инстинктивно потянула руку за спину, где обычно находилась, привязанная ремешками, катана.       Деревянная дверь отворилась.       — Тоо? Что тебе нужно? — она нахмурилась, отступая назад. По голым плечам, не скрытым чёрной майкой, потянул ветер с коридора. Кацуки лишь усмехнулся, по-хозяйски осматривая их раздевалку.       — Твоих щенков тут нет? Славно.       — Тебе мало было, Тоо? Могу еще врезать.       — Эй, тише, Учиха… Мы же раньше были друзьями… — он медленно, словно хищник, подходил к ней, и Эрен, чувствуя опасность, исходящую от парня, отходила назад. Наконец, когда она дошла до самого последнего шкафчика и уперлась в него лопатками, нахмурилась сильнее.       — Мы не были друзьями. Никогда.       — Думаешь? — он вплотную подошёл к ней, упираясь руками по обе стороны от неё. — Мне дико нравилось тебя дразнить и видеть твои слезы. Но не нравилось, что ты вечно плакалась своему подонку.       — Подонок тут только ты.       — А он тоже так делает, да? Прижимает тебя, да? — Тоо приблизил свое лицо к её.       — Отвали! — она хотела оттолкнуть его, но Кацуки среагировал мгновенно. Он перехватил её руки, заламывая, перемещая её, заставляя упереться животом в железную кабинку, а сам наваливаясь животом на её спину. Эрен рыкнула, пытаясь лягнуть его.       — Тише, крошка, а то будет больно. Очень больно. Я не «Неджи-кун», который боится тебя и пальцем тронуть… А ведь ему хочется, я вижу… Ты ведь залипаешь на его пальцы, да?..       — Хватит!       — Тш-ш, Уголёк… — промурлыкал он. — А, может, мне тайно принять образ твоего возлюбленного и что-нибудь сделать с тобой? Чтобы ты его ненавидела. А?       — Неджи никогда так не поступит!.. — с надрывом крикнула она.       — О, ты его знаешь? Хорошо знаешь? Думаешь, вы все так же будете ходить за ручку до сорока лет? Такие хорошие друзья, м-м-м… — он сильнее прижал её, Эрен всхлипнула.       — Хватит… Тоо… Я… Я буду кричать.       — Твои щенки не услышат… Но не сейчас, не здесь, малышка… Я хочу, чтобы он мучился, чтобы ты мучилась…       Вновь раздался скрип двери. Тоо отскочил от неё, отряхиваясь. Эрен закусила губу, чтобы не расплакаться, а лицо появившегося тренера расплывалось.       — Все хорошо? — спросил он. Но словно бы ничего не заметил. — Новая миссия. Срочно.