Вчера
Утром родители уехали на дачу с ночевкой. Они вдруг вспомнили о помидорах, которые баба Даня завещала на время своей поездки к родственникам в Краснодар. И дабы избежать крупномасштабной катастрофы, предки поспешили на поле боя, и меня бы с собой, в тыл, взяли, если бы мне не надо было бы на срочное собрание в школу. Собрание было не такое уж срочное, прошло оно быстро и остальное время, до самого, до вечера мы, всем дружным уже 10 А пинали балду, валяли дурака и били баклуши. А потом Сенька Пяткин предложил играть в карты на желания. А я не хотел. Я плохо играю. Конечно, я продул. А эти свиньи пожелали, чтобы я Светке Пономаренко сделал кунигулис. Разумеется, я послал их всех туда, откуда они вышли. Во-первых, это унизительно. Во-вторых, вы не видели эту Светку! Она в два раза меня выше, в три шире, она не бреет ноги даже летом, что уж и говорить про… Да мне чтобы просто добраться до ее вагины газонокосилка нужна и секатор. Пацаны поржали и забыли бы, но ведь этому скоту Сеньке всегда больше всех надо. Он начал наезжать, и если в мягкой форме то он сказал что я скучный, неинтересный человек, не способный по-настоящему расслабляться. В общем, возвращался я вечером. Делать было нечего. Настроение у меня было препаршивое. И хотелось назло всем Пяткиным на свете сделать что-то совсем безумное. На что они никогда не пойдут. Не для них конечно, для себя самого. И тут к несчастью (или все-таки к счастью?) в пустой квартире я наткнулся на Карла, сумевшего отмазаться от дачи. Не буду описывать, как все начиналось, это не имеет значения. Скажу лишь, что даже эта скептическая задница удивилась, что я без всяких видимых на то причин и объяснений запихнул его в родительскую спальню и принялся раздеваться. Впрочем, брат быстро опомнился и, наспех скинув с себя одежду, толкнул меня на постель, не забыв при этом прихватить ту склизкую хреновину. Я лежал на спине с задранными ногами, в самой непристойной позе, на какую только было способно мое скромное воображение. На самом деле и во второй раз это было не шибко приятно, но я просто представил, что блаженнее этих моментов на свете нет, и знаете, помогает. Только в начале, я вскрикнул от боли, когда Карл не слишком ласково вошел в меня. Брат почувствовал вкус дела и грубо долбился в мое дрожащее тело, а я, вспомнив все гей-порно, что успел посмотреть, решил использовать материал как руководство к действию. Откинув прочь совесть, честь и достоинство я отдался во властные фрикции брата и целиком подчинялся его движениям. Я стонал, как мне показалось, слишком громко и наигранно, но тогда я не придавал этому значения. Карл схватил мои тощие лодыжки и закинул их себе на плечи. Амплитуда его движений стала слишком большой и брат случайно вышел из меня. Он нетерпеливо вставил член обратно. Мы оба дышали тяжело и судорожно. В один миг наши глаза встретились. Карл усмехнулся и, вцепившись в бедра, стал еще более ожесточенно меня трахать. Напрягаясь и вытянувшись, словно струна, из широкого рта моего брата вырвался натужный стон, больше похожий на вой. В ту же секунду я почувствовал, как струя спермы оказалась в моей прямой кишке. Ублюдок не надел презерватив, но я растекшийся по кровати, словно варенье по блину, был не в состоянии не то что ругаться, просто говорить. Карл, не имевший привычки сразу идти в душ, развалился возле, по собственнически перекинул ногу через бедра, и, кружа горячей ладонью по моей бледной груди уткнулся носом в щеку. Да и вообще всячески выказывал свое благодушное расположение. Настроение взывало к опошлению не только гениталий, но еще и языка. Для меня не типично говорить что-то подобное вовсе, я уж молчу про такие слова в отношении кого-то из домашних. -Не уходи, не уходи. И не отпускай меня,- что я несу, что я несу?- Это просто офигенно! Почему ты не научил меня раньше? Ты же видел! Ты же все видел!- и еще много всякой подобной сладкой чепухи я тогда наплел. Понежившись еще минут десять Карл отправился в ванную, а я остался один на широкой кровати осмысливать то, что было только что. Но думать ни о чем не хотелось. Попа требовала дальнейших приключений, а душа продолжения банкета. Собственно в туалет я зашел за халатом. И понеслось. Тут я должен кое-что рассказать о дизайне нашей уборной. Помимо ванны-джакузи, унитаза-биде, раковины и стиралки в уголке сей комнаты, скромно пристроился душ за матовым непрозрачным стеклом. И именно тень высокой худощавой фигуры за ним побудила меня к оральному сексу. Шоу должно продолжаться, я зашел в кабинку, опустился на колени и без вступления взял член брата в рот. Я хотел воспользоваться эффектом неожиданности и у меня это получилось. Не отрываясь, первые пять минут я старался произвести впечатление и сделать все отлично. Я пытался принять как можно глубже и старался до тех пор, пока пенис ни стал щекотать небный язычок. Отстранившись и облизываясь, я поднял голову. Карл прижимался спиной к ледяному кафелю, а вода прохладным водопадом стекала по возбужденному телу. Я делал это так, как изнемогающий от жажды странник в пустыне припадает к живительной водице. Я сосал жадно, самозабвенно. Это сейчас я могу внятно описать, как оно было. А тогда я просто делал, что хотел. Я ласкал языком каждую жилку, каждый миллиметр его нежной кожи. Лизал головку, целовал ее. В общем, вел себя как последняя шалава. Неожиданно я почувствовал у себя на плечах скользящие ладони. Они перекатывались по шее, поднимались выше, забирались в волосы, путали их. Это ласковое поглаживание головы - особое удовольствие. Не пошлое, не страстное, но при всем это было что-то весьма интимное и трогательное. Наверху Карл издал неопределенное мычание, из которого едва-едва можно было разобрать что-то вроде: -М-м-м… Малыш… До сего момента брат ничего не говорил во время секса. И мне понравилось. И я с новыми силами принялся ублажать его орган. Хотя моя челюсть и онемела уже от неизменно открытого положения. Изо всех сил вцепившись в мое плечо, Карл громко протяжно вздохнул и мой рот наполнила водянисто-сладкая сперма. Потом Карлику кто-то позвонил и я, уже немного придя в себя, побежал спать.Сегодня
Вот поэтому-то я не рад тому, что моя память все еще при мне. Что на меня нашло? И ведь даже не пьяный был. Просто завеса какая-то. Дурман, дымка, застилающая разум. И Сенька тут, вроде, как и не причем. Он ведь не был свидетелем моего стремительного падения по шкале разумности. Слава богу… Что это? Тиканье часов? В квартире тихо? Господи, я что один? Радует. Кое-как оторвав непослушное тело от скомканной постели, я потащил его на кухню, чтобы выпить крепкий чай с лимоном, который, возможно, даст мне хоть немного ясности в этой ситуации. Поставив перед собой приготовленный пятью минутами ранее чай, я снова вернулся к самокопанию, самобичеванию и самосожжению на костре совести. Хотя, что я такого собственно сделал? Как мне теперь с этим жить… Но ведь вторая сторона не возражала. И вообще, не бывает такого, что виноват только один. Я отвратительный сын. Как я мог. Я вел себя недостойно, словно грязный, бесстыжий педераст. Теперь я сгорю в аду. Поделом. Тем временем в кухню вошел зевающий Карл, и налив травяной напиток, сел напротив. Да, мне еще в младенчестве медведь на ухо наступил. Как же я забыл то. Тишину он услышал, тоже мне… Почему он на меня смотрит? Идиот, куда ж ему еще смотреть? Он же напротив сидит… А почему он сел напротив? Это намек? Нет, я просто рехнувшийся кретин. Он хочет шантажировать меня? Теперь я до конца жизни буду его джином, ведь если он скажет родителям… Нет, бред. Как он докажет? Нет, тут что-то другое… Что-то более коварное и изощренное. Это же Карл. Но что? Теперь я буду мучиться догадками до тех самых пор, пока не окажусь в ловушке. Черт! Брат поднялся, поставил кружку в мойку и пошел на лоджию, из кухни. Я проделал те же манипуляции. Ну, ни пуха, ни пера. Сев на небольшой диванчик возле Карла, я глубоко вздохнул и начал: -Понимаешь, Карл, то, что вчера было… меня разозлили… Это была огромная ошибка… блин, прости, Карл, я не хотел! -Серьезно?- насмешливо фыркнул брат. -Да, я… ну я не такой как ты думаешь… наверное. И все это вообще не мое… в общем ничего не было, ладно? Извини, что заставил вчера меня трахнуть. -Я?!- Карл откровенно ржал.- Малыш, да это ты меня отымел, я и слова то не успел вставить! Ага, слово не успел. Зато член успел. Молодец! -Да я все понял, Малыш, не напрягайся. Только болтал бы ты поменьше. -В смысле? -В смысле действия – это все хрень полная. А слова запоминаются. Прочитав на моем лице крупный знак, вопроса Карл взялся пояснять. -Понятно… смотри: вот ты съел пиццу. Она такая вкусная, сыр горячий, тесто ароматное, колбаска копченая. Пока ты ее ешь – тебе вкусно. Ну, еще может с небольшим остатком. А потом что? Ты забываешь ее вкус, ее аромат. Вот попробуй сейчас представить, как она пахнет. Не выходит? А! А вот как тебе нахамил, сука, официант, который ее принес, наверняка запомнишь. Понял, нет? Когда у тебя болит голова, тебе хреново. И ты только и хочешь, чтобы все прекратилось. А когда оно прекратилось, ты забыл все ощущения. Тебе хорошо, и ты не можешь представить, чтобы что-то болело. Зато утешения по этому поводу, ты вспомнишь. Вспомнишь ведь! Ну, понял теперь? Я, конечно, забуду вчерашний секс, это несложно, но вот слова так просто из памяти не сотрешь. Запомни, мелкий. И выкинув сигарету на улицу, Карл ушел в дом. Я-то все понял, только мое мнение по этому поводу прямо противоположное. Я считаю, что хрень полная – это болтологию разводить. Я вообще словам предаю не очень большое значение. Ну мало ли кто/что/когда ляпнул. С кем не бывает то?