Зола их душ

— Адель, — парень напоследок осмотрел пассию, стоя в прихожей ее съемной квартиры, — надеюсь, ты ляжешь спать, а не побежишь к Кэссиди рассказывать о нашем свидании, как это было в прошлые разы. — Итан, — она ласково окольцевала его шею, — я взрослая девочка. Не беспокойся. — То, что ты пару лет назад стала совершеннолетней не значит, что по ночам можно ходить в одиночку. Сиди дома. Таков мой приказ. — В командиры заделался? — девушка рассмеялась, уткнувшись в его бордовую толстовку, — Итан, спокойно. Все будет в порядке. — Давай лучше посмотрим фильм? — С тобой я провожу почти все свободное время! А Кэсс видела на прошлой неделе! Давай перенесем просмотр на завтрашний вечер? — С каждой поездкой к Кэссиди я начинаю думать, что ты лесбиянка. — Итан, перестань! Твоя ревность не к месту! — она потянулась к щетинистой челюсти парня и оставила легкий поцелуй, оставив невидимый отпечаток губ, смазанных дыневой гигиенической помадой, — беги. Как доберешься — позвонишь! — Опять гонишь в холостяцкую, холодную постель! — Не гипертрофируй. У тебя отличная, теплая кровать вдвое больше моей! — Ладно, — Итан щелкнул дверным замком, — я пошел. — Не забудь набрать. Я жду. — Да, да. Когда я забывал? Адель улыбнулась, прежде чем захлопнуть дверь и торпедой рвануть к гардеробу. Там, среди десятков пестрящих одеяний, она потерялась во времени. Прикусив губу, девушка разглядывала белое платье-футляр средней длины. Бордовая вуаль обволакивала ткань словно кокон, вертикальными складками спускаясь к полу. Почти прозрачная, она накрывала плечи и тонкие запястья. Глубокое декольте внутреннего платья нарочно открывало вид на яремную впадину и две округлости, что свободно крылись под тканью, удерживаемой тонкими лямками. Порывшись в полках с обувью, Адель достала новые лодочки цвета красного вина. Подобрав в качестве аксессуаров цепочку из белого золота и серьги с крохотными гранатами кабошонами, она распустила пучок крашеных платиновых волос, скинула  шелковый синий халат и нырнула в душевую кабину, откуда сразу хлынули клочья пара, оседающие на поверхностях ванной слоем влаги. Потребовалось около часа, чтоб девушка привела внешний вид в полный порядок: уложила волосы, нанесла вечерний макияж, выбрала подходящий парфюм с нотками шоколада и вишни. Будто прочитав мысли Адель, Кэссиди позвонила: — И что, ты готова блистать сильнее, чем проститутки на трассах? — Кэсс! — беззлобно прошипела Адель, недовольная сравнением. — Да ладно тебе, Ди. Сиять ярче, чем шлюхи — это круто. — Наверное. Где ты? — В такси. Еду до тебя. В общем, все по плану. — Тогда жду. — Ага, давай, — подруга сбросила трубку. В последний раз покрутившись пред зеркалом и оглядев сегодняшний образ, Адель плюхнулась на стул и вытянула из коробки кусок остывшей пиццы. Задумавшись о чем-то неважном, та забылась, смотря в одну точку. Писклявая трель дверного звонка выбила из великих дум, вынуждая схватить заранее уготованный для вынужденной прогулки по городу белый пиджак, а также бордовый клатч, куда Адель кинула банковскую карту, телефон и ключи. Открыв дверь, девушка получила звенящий удар по ушам — Кэссиди завопила, оглядывая ее с большим восхищением с головы до пят. Она, в свою очередь, имея аппетиного размера бюст, умело его подчеркнула, как большое для любой девушки достоинство, обянув ремнями розовой портупеи и черным кожаным платьем страшно короткой длины. Кэссиди Мора была привлекательной: с длинными ногами, острыми скулами и черными, невероятно длинными волосами, что чертовски блестели на солнце и заставляли поражаться незнакомых дам той выдержкой, которая не позволяла стать обладательницей каре из-за очередного расставания с балластом в виде избалованного сына олигарха, коих еще юная, но до дикости опытная и хитрая, Кэсс видела больше дюжины и даже делила свои свежие шелковые простыни. — Вау, детка, ты заставляешь меня возбуждаться! — Иди ты, — смущенно хмыкнула Адель, вставляя ключ в замочную скважину, — ты, кстати, выглядишь потрясно! Это, случаем, не те туфли, на которые ты копила около месяца? — Они самые! Только я хотела взять бежевые, ну, под свое платье и пальто, а остались черные. Поэтому я оделась как бдсм дива. Ремешки, кожа, все дела. — Мне нравится. — Да, мне тоже. И что? Планы не поменялись? Все так же в 'Сладкую вишню' путь держим? — Да, отличное место! Думаю взять кальян с дыней, пару бокалов 'Пиноколады' и килограмм роллов! — Сладкая, — Кэсс посмотрела на экран телефона, — одиннадцать ночи. В это время лучше не есть. Иначе твои прекрасные сиськи и упругая задница обвиснут под слоем жира. — Пусть так, но я хочу сьесть весь ассортимент японской кухни! Абсолютно весь! И ты меня не переубедишь, — девушки вошли в лифт, — но, вообще то, в роллах не много калорий. — Я на диете уже неделю! Не говори о еде! — Зачем? Ты и так для своего роста слишком худая. — Живот недостаточно плоский! Он выпирает! А я хочу как на фотках у других баб. — Фо-то-шоп всему голова. Живот выпирает, тьфу! Там кишечник, разумеется, он будет так выглядеть! Успокойся и ешь сколько влезет! — Как у тебя все просто, — выходя в ночную прохладу, удивилась Кэсс, — хотя, действительно просто. Ты ведь можешь слона сьесть и не прибавить ни грамма. Повезло, сучка! — Да ну тебя! — хохотнула подруга, озираясь по сторонам в поисках такси. — А вот и наш лимузин. — Если эта колымага — лимузин, то я космонавт. — Садись давай, шутница. Усевшись в авто, девушки быстро понеслись по ночному городу, который озаряли сотни неоновых вывесок и фонарей, разливаясь ярким светом, что привносило в скучный в дневное время суток городок обилие красок, превращая его в современную, красивую сказку. — Обожаю ночь! — вдыхая свежий воздух, прошептала Адель, — Кэсс, посмотри, какая красота! — О нет, — протянула та, — красота, это когда ты под куражем танцуешь под теплым дождем, а капельки будто искрятся разными цветами! Когда рядом шумит ночное море и играет скрипка! — Скрипка? Не знала, что ты любишь этот инструмент. — Ну.. это и правда красиво. — Не могу не согласиться, — переведя взгляд на город, кивнула Адель. Элитный ночной клуб 'Сладкая вишня', недавно открывший двери для любителей оторваться, смиренно ожидал девушек, что с нетерпением неслись по шоссе, предвкушая прекрасное времяпровождение. Расплатившись за поездку, Кэссиди Мора и Адель Кастро вальяжной походкой направились к заведению, плавно покачивая бедрами. Августовский свежий ветер лениво колыхал их пряди. — Добро пожаловать! — подал голос лысый мужчина, служащий охранником. Он открыл дверь, впуская дам внутрь, где время стало в разы эфемернее, утягивая в водоворот танцев, алкоголя и дыма кальяна. Под раннее утро, пахшее как молодое солнце, девушки разъехались по домам, пообещав по пробуждению созвониться. Проехав на такси полгорода, Адель в дурмане поменяла планы и попросила водителя доставить ее на адрес Итана. В пьяном угаре, она не заметила, что входная дверь не была закрыта и вошла в квартиру, бросив туфли в разные стороны. Адель скинула с плеч пиджак, попутно расстегивая молнию платья на спине. Войдя в спальню, куда из-за портьеров сочились юные, еще не прогревающие, лучи солнца, она застыла в немом крике: охладевшее, белое, точно мел, тело Итана пустыми глазницами смотрело в испуганные глаза возлюбленной, с призрачным воплем, когда то срывавшимся с губ, доносясь до ушей оглушающим звоном. Покрытая россыпями ножевых отверстий, грудь, казалось, вздымалась в тяжелом дыхании. Запекшаяся кровь, стекшая сотнями ручьев, приняла почти черный оттенок, накрыв раны крошащейся коркой. Вскрытые покровы открыли вид на кишечник, откуда толстая нить длинного органа стягивала шею, оставляя кровавые разводы на лице. Его тело будто вновь и вновь протыкали вострыми ножами, параллельно исполосовывая сопротивляющиеся руки и рассекая сухожилия. Багровый предвестник смерти — ручеек изо рта — в мучительной агонии стек на подушки, где Итан с жжением в изливающихся кровью легких последний раз вздохнул. На белой стене убийца вывел кровавую надпись: 'Спи'. Разодрав глотку в неверящем крике, Адель осела на черный паркет, хватаясь за голову, в которую словно вонзили ржавое сверло. Она отвела взгляд и наткнулась на стакан молока, что Итан выпивал перед сном. Оно окрасилось в пунцовый цвет. Наполнилось свежими эритроцитами, что заставило прочистить полный отравленный алкоголем желудок.