Accident

      Неразобранных документов в архиве хватило бы на ближайшую вечность. При желании Гарри мог бы проследить эволюцию английского языка с пятнадцатого века. Когда Поттер впервые наткнулся на ветхие пергаменты из прошлых столетий, он вдруг вспомнил, как обожал поездки в музеи, когда еще учился в начальной школе. Дурсли не могли отказаться от экскурсий без какой-то уважительной причины, и в эти чудесные дни Гарри был освобожден от домашних дел и общества Дадли, который учился в другом классе. Любой лондонский музей с руками оторвал бы папку древних аврорских отчетов. Волшебники же этой «рухляди» никакого значения не придавали. Они ценили старые книги за их содержание, а не за жуткие обложки из человеческой кожи, рассыпающиеся страницы и сверкающие драгоценные камни на корешках. Наверное, это было логично: существовали чары для сохранения вещей в первозданном виде, так зачем трястись над кучей бесполезных бумажек? Для Гарри они не казались такими уж бесполезными. Даже если авроры предпочитали считать архив складом для макулатуры, куда никто добровольно не заглядывал, Поттер для сохранения рассудка на долгие месяцы его недееспособности решил найти какие-то плюсы в работе в самом захламленном и пыльном помещении Министерства. Так ему в руки попалось дело какой-то ведьмы в Шотландии, которая в середине прошлого столетия прокляла целую немагическую деревню на десять дней непрерывного ядовитого дождя, который уничтожил все посевы селян и убил порядка двадцати из них. Похоже, все из-за того, что ее дочь вышла замуж за магла. Самым интересным было составлять отчеты по порядку, выясняя, как же бравым служителям порядка удалось поймать ее. Оказалось, что та предпочитала натравливать на авроров лесных змей. Гарри решил, что это должна была быть какая-то родственница Риддла. Риддл постоянно всплывал в его мыслях. Поттер так часто скрипел зубами, что начал бояться ко дню Икс сточить их под корень. Гарри привык все решать самостоятельно с детства, а теперь был вынужден полагаться уже на четырех людей. И если забота Гермионы была немного навязчивой, но привычной, а деланное безразличие Драко и не очень тщательно замаскированный энтузиазм Кристин его даже веселили, то очевидная потребность Риддла в тотальном контроле бесила еще со школы. А теперь Гарри сам дал ему все карты в руки. Его единственный потенциальный рычаг давления был одновременно и главной слабостью. Поттер предпочитал влезать в любое опасное предприятие без плана, по наитию. А ребенок сильно ограничивал свободолюбивые порывы. Гарри даже не знал, как будет рожать его. Жизнь так сильно осложнилась, и что-то подсказывало, что Риддл ее не упростит. Даже если Том с первого раза нашел средство для успокоения его желудка, тогда как Гермиона за две недели не придумала ничего лучше опасного при превышении дозировки зелья и леденцов. Том. Что это за имя вообще такое? Гарри представлялось, что Риддл родился со своим этим пугающим взглядом. Тогда кому в голову могло взбрести, что ему подойдет это простое непримечательное «Том»? Поттер оторвался от очередного безграмотного отчета, когда дверь открылась и от легкого сквозняка с полок поднялась в воздух пыль. Он ждал, что его снова придут «проведать», поэтому удивленно замер, увидев Рона у входа. — Уютненько у тебя тут, — пробормотал Уизли. Гарри знал, что Рон предпочитал лишний раз здесь не появляться из-за обилия пауков. Это был почти подвиг, что друг на дрожащих ногах подошел к его рабочему столу, бегая глазами по многочисленным коробкам. — Привет, Рон, — устало сказал Поттер, откладывая документ в сторону. Друг молчал, переминаясь с ноги на ногу. Было видно, что он не знал, с чего начать, и Гарри не горел желанием облегчать его участь. — Что с тобой? — наконец спросил Уизли. — Ничего, — протянул озадаченный Поттер. — Все в порядке. — Неправда, — мотнул головой Рон. — Ты что-то скрываешь от меня. Гарри помнил о наказе Робардса все рассказать, но, если честно, он слишком устал, чтобы обсуждать с Уизли свою непростую ситуацию. Когда-нибудь ему придется открыть Рону правду, но он малодушно решил, что это время еще не настало. Поттер не боялся, что друг сам все поймет. Начальник должен будет сообщить новые сведения на совещании завтра с утра, но даже зная об экспериментах Шафика вряд ли кто-то заподозрит его состояние. Тем более Рон, у которого с логикой за пределами шахматных стратегий было туговато. Зато ум Гермионы здорово уравновешивал их трио в школе, пока они с рыжим окончательно не разругались в конце седьмого курса. А Гарри нужно было это время, чтобы самому во всем разобраться. К сожалению, Уизли был прекрасным компаньоном по ночным вылазкам в школе и работе здесь, но он вряд ли подходил на роль ответственного взрослого в положении Поттера и скорее сам закатил бы истерику. У волшебников вообще такое себе отношение к тому, что связано с мужской беременностью. А Рон… ну, для него неестественное было проблемой всегда. Поэтому Гарри только выпрямился на стуле и осторожно поинтересовался: — С чего ты это взял, Рон? — Да брось, ты же сам не свой! — воскликнул Уизли. — Сидишь в этой каморке и даже ни разу не попытался пробраться на задание или разузнать что-то. А сегодня с утра убежал куда-то и вернулся с Риддлом из всех людей. Еще скажи мне, что это нормально. Поттер хотел возразить, что не стал бы идти против приказа Робардса, но прикусил язык, потому что он вообще-то точно сделал бы это пару месяцев назад. Рон хорошо его знал и видел, что что-то не так. Скорее всего, решил дать ему время и только поэтому не лез до сегодняшнего дня. Гарри, наверное, придется измениться навсегда. Даже когда ребенок родится, он никуда не исчезнет из его жизни. А безрассудство не лучшее качество для будущего родителя. Мерлин, ему же придется заботиться о своем сыне или дочери. Одна эта мысль могла вызвать приступ паники. — Прости, — сказал Гарри. — Я знаю, что веду себя странно. Просто я еще не совсем отошел от всего, что произошло на складе. Шафик хотел сделать что-то ужасное со мной… Я бы не выбрался, опоздай вы тогда. Лицо Рона вмиг приобрело виноватое выражение. — Я совсем не думал об этом. Он ведь мог убить тебя. — Да, — кивнул Поттер, — мне очень сильно повезло. Это была чистая правда. Ему чертовски повезло. — А Риддл? — спросил Уизли тихо. — Я надеялся, что он что-то знает, — пожал плечами Гарри. — Готов поспорить, так и есть, — фыркнул Рон. — Он же всегда что-то знает. Поттер рассмеялся в ответ. Уизли бросил ему извинение на прощание и ушел. Обмануть его даже слишком просто, и Гарри не мог заставить себя почувствовать вину. Это было странно: о секрете Поттера знали Малфой и Риддл, но не лучший друг. Оставалось надеяться, что Рон простит его, если Гарри предложит стать крестным отцом. Малфой не согласился бы, опасаясь что отца удар хватит, поэтому не то чтобы у Поттера были другие кандидаты. И даже будь они у Риддла, Гарри не позволил кому-то из близких знакомых профессора приблизиться к своему ребенку. Ему и так придется терпеть общество высокомерного слизеринца в обозримом будущем. Да и в необозримом тоже. Было бы слишком наивно полагать, что он решит позволить Гарри заботиться об их отпрыске в одиночку. Поттер не допускал, что этого самого отпрыска может не случиться. В его случае вероятность выкидыша была куда выше, чем при нормальной беременности, и без всяких умных вычислений. И если что-то случится, то малыш может забрать жизнь Гарри тоже. Но он не позволял себе бояться этого. Просто верил, что все будет прекрасно. Ну, по крайней мере, старался. Даже очень нудная работа не могла оттянуть встречу с Риддлом. Все потому, что видеть профессора он хотел еще меньше, чем возиться с бумажками. Поэтому слишком скоро для душевного равновесия Гарри в его каморке оказался второй отец. Его присутствие будто заставило комнату сжаться, таким оно было подавляющим. — Гарри, — сказал Риддл. Почему имя звучало так, когда он его произносил? Поттер надеялся, что его дрожь осталась незамеченной. А то ведь будет по любому поводу звать просто чтобы вызвать дискомфорт. — Том, — бросил Гарри в ответ. — Ты ел что-то с обеда? — спросил он вдруг, пока Поттер надевал мантию и собирал сумку. — Эм, нет? Риддл цокнул языком. Просто невыносимо, он едва пришел, а уже недоволен. Как его вообще терпеть можно? — Тебе нужно как минимум пять приемов пищи в день, — сказал профессор, пропуская его вперед. — Как думаешь, почему ты был на грани обморока с утра? — Сахар скачет, — буркнул Гарри. — Вот именно, — согласился Риддл. — Избежать этого можно только поддерживая его уровень постоянным. Поттер тяжело вздохнул. — Я не смогу столько есть. — Тебе нужно питаться часто, а не много, — поправил Риддл. Они замолчали, проходя по коридору к лифту. Гарри то и дело ловил на себе любопытные взгляды. Его спутника излишнее внимание ни капли не заботило. Поттер немного позавидовал его хладнокровию. — Тебе не стоит заходить в Аврорат, — сказал Гарри, когда они оказались в Атриуме. — Я не хочу, чтобы про меня сплетничали. Риддл нахмурился, будто не понимал, каково жить без пристальных взглядов. Хотя он, наверное, и вправду к этому привык. — И что ты предлагаешь? — спросил он. — Я способен добраться самостоятельно. И до дома, и до больницы. Мне не нужен конвой, — последнее слово он выплюнул со всей злостью, на которую был способен. Профессор скосил на него глаза с очевидным сомнением на лице. Он всерьез считал, что Гарри нужно было водить за ручку?! — Я же не ребенок, в конце концов! — воскликнул Поттер. — Что вы все со мной так носитесь? — За те семь лет, что я учил тебя, ты не показал себя взрослым человеком, способным на заботу о себе или о ком-то другом, — припечатал Риддл. Гарри подавился воздухом. — И что это должно значить?! — прошипел он. — То, что ты не видел во мне кого-то стоящего из-за цвета галстука, не означает, что я беспомощен! И мне давно не семнадцать, я могу обезопасить себя и своего ребенка, спасибо большое! — Да неужели? — спокойно проговорил Том с безошибочно угадываемым опасным блеском в глазах. — Ты едва на ногах стоишь, думаешь, что одной твоей магии и зелий достаточно, чтобы выносить ребенка? Если ты не начнешь заботиться о себе или не позволишь кому-то сделать это за тебя, то если и проживешь достаточно долго, чтобы дать жизнь, свою сохранить не сможешь! В какой-то момент Риддл успел обхватить его запястья своими длинными ледяными пальцами. Гарри не мог отвести взгляда от его лица, которое при ближайшем рассмотрении выдавало его бешенство в подергивании уголка губ, пульсирующей вене на виске и чуть раздувшихся ноздрях. Поттеру при всей своей браваде было немного страшно. Во что он только ввязался? — Ладно, — прошептал Гарри. — Я понял. Профессор выпустил его руки из захвата и отошел на полшага. — Я могу встречать тебя здесь, у каминов, — сказал Риддл.

***

      Рабочий день целителей Мунго заканчивался в то же время, что и у министерских служащих. Номинально. Однако почти все они засиживались до поздней ночи, даже если не дежурили. Весь магический мир тонул в бюрократии, и служащие больницы предпочитали разбираться с ней после завершения официального времени работы. Тут приходилось выбирать: или возиться с бумагами, или спасать жизни. Драко долго жаловался на эту систему, и очевидная синева под воспаленными глазами Малфоя ясно говорила, что он не приукрашивал. Гарри привык приходить после шести. Маргарет приветливо улыбнулась ему, завидев выходящим из камина в холле. Ее глаза комично округлились, когда следом за ним вышел Риддл. — Добрый вечер, где мы можем найти целителя Малфоя? — спросил он, подойдя к ее столу. Маргарет начала перелистывать бумажки в поисках графика. — Он дежурит на третьем этаже, сэр, — ответила она. — Я могу позвать его сюда. Гарри она такую услугу ни разу не предлагала. Он бы не согласился, конечно, но все же. Поттер бросил на нее злой взгляд, но привет-ведьма не заметила, слишком поглощенная рассматриванием его спутника. — Не могли бы вы попросить его подняться в свой кабинет? — вежливо попросил Риддл с легкой улыбкой, которая делала его лицо еще более идеальным, чем оно было. — Конечно! — выпалила Маргарет. Когда они поднимались по лестнице, по всей больнице разнесся магически усиленный голос привет-ведьмы, которая просила Малфоя пройти к себе. Гарри не мог идти слишком быстро, и молчание за спиной в какой-то момент стало слишком неловким. Он не знал, почему Риддл так бесился из-за его нездорового вида, но решил с ним больше не спорить. Хотя бы в ближайшее время. Его запястья слегка ныли оттого, как сильно профессор их сжимал. Не стоило ждать, что Риддл запыхается, поднимаясь по лестнице, но было не очень приятно видеть, как втрое старший мужчина легко преодолел это препятствие, пока сам Гарри опирался на стены, пытаясь отдышаться. Как только все это закончится, ему нужно начать бегать. Малфой уже ждал их у своего кабинета. Под приглушенным светом ламп его лицо казалось еще бледнее, и Гарри понял, что он правда белый, как полотно, когда приблизился. Драко во все глаза смотрел на Риддла, еще немного и свалился бы на колени, чтобы край мантии поцеловать или что-то в этом роде. Ну, это не новость. Все слизеринцы кланялись земле, по которой профессор ходил. — Целитель Малфой, — вежливо поздоровался Риддл, который предпочитал игнорировать все просьбы Гарри называть его аврором. — Надеюсь, мы не слишком вас отвлекаем. — Нет, что вы, сэр, — быстро проговорил Драко. — Я свободен. Что-то подсказывало Гарри, что Малфой ради Риддла нарушил бы клятву Гиппократа, которую никогда не давал. — Не могли бы вы пригласить целителя Грейнджер? — все с той же убийственной вежливостью попросил Том. — Нам есть что обсудить. Поттер не знал, что Драко сказал Гермионе, но она пришла даже быстрее, чем после памятного патронуса. За ее спиной привычно маячила кудрявая макушка Кристин. Гарри как раз успел сесть рядом с Риддлом на мягкие стулья за столом. Малфой, казалось, собирался отдать профессору свое место во главе стола, но спохватился, вспомнив, кто здесь должен лечить. — Профессор Риддл! — ахнула Грейнджер, зайдя внутрь. Кристин пискнула и закашлялась. — Приятно видеть вас, целитель Грейнджер, мисс Крейн, — кивнул Риддл, задержав взгляд на покрасневшей помощнице. — Прошу вас, садитесь. Гарри снова заметил странную реакцию профессора на Кристин. — Как мне сообщил Гарри, вы трое занимались его состоянием последние две недели, — начал Риддл, когда все расселись. — Так и есть, сэр, — сказал Драко. Том указал на сумку Поттера, и тот достал копии документов Шафика и положил их на стол. — Здесь наработки сквиба, — произнес Риддл, похлопав ладонью по стопке. — Но этого недостаточно, чтобы понять картину целиком. Видимо, у его сообщника все остальное. Введите меня в курс дела: что вам удалось выяснить? Малфой открыл ящик стола и выудил не слишком тонкую синюю папку. Риддл взял ее в руки и сразу же принялся за чтение. Гермиона вытащила пару верхних листов с данными Шафика, позволив Кристин заглянуть себе через плечо. Без дела остались только Гарри и Драко. Малфой послал в сторону Поттера красноречивый взгляд, который он интерпретировал как: «Тупица, почему ты не сказал мне, что придешь с ним?». Гарри скорчил гримасу в ответ. Профессор читал с пугающей скоростью, он останавливался только на многочисленных магиграммах. Тут Поттер мог его понять. Ему даже показалось, что палец Риддла на мгновение задержался на одном из многочисленных изображений их крошечного ребенка, будто хотел его погладить. Конечно, он не стал этого делать. Гарри не успел заскучать, когда Риддл уже закончил с его медицинской картой. — Итак, — проговорил он, — что-то начало проясняться. Гермиона оторвалась от своих бумаг и поерзала на сидении в нетерпении. Кристин все еще выглядела так, будто не могла поверить, что Риддл и правда здесь. Даже сдержанный Драко немного подался вперед. — Исследования Шафика касались в основном маггловской генетики и генной инженерии. Он изучал клонирование и концепцию троих родителей. Последнюю он модифицировал и применял со своим напарником, — начал Том лекторским тоном. — Концепция троих родителей? — нахмурился Драко. — Если кратко, то эта процедура заключается в следующем: после оплодотворения ядро образовавшейся зиготы пересаживают в донорскую яйцеклетку, предварительно лишенную ядра. Генетический материал остается неизменным, кроме нескольких неядерных генов. Поэтому трое родителей. Хотя, в конечном итоге, вклад второй женщины в генотип ребенка минимален, — объяснил Риддл. Гермиона и Кристин синхронно кивнули. Малфой никак не выдавал своих эмоций, что означало, что он ничего не понял. Гарри был с ним солидарен. — Шафик изменил одно условие: зиготы нет. Есть половые клетки двух мужчин, которые в естественных условиях никогда не соединятся. Полагаю, именно на этом моменте он застопорился, — продолжал Том. — Видимо, тут на помощь пришла магия, которая искусственно «склеила» два ядра. Скорее всего, именно это и было причиной такой скорой смерти всех подопытных. Их собственная магия реагировала на чужую крайне негативно, пытаясь избавиться от нее. — Как же это убило несчастных? — нахмурилась Гермиона. — Если магия защищала их, как иммунитет, то не должна она была просто уничтожить «неправильную» клетку и все? Риддл открыл карту Гарри на самой первой магиграмме с расшифровкой от Драко. — Вы решили, что Шафик удалял селезенку, чтобы имплантировать искусственную матку, но я думаю, что все было немного не так, — сказал он, указав на черно-белое изображение. — Мужской организм мало отличается от женского, нет никакой необходимости «расчищать место». Зачем тратить время на удаление селезенки, да еще и варварским магловским способом? Шафик, может, и был психопатом, но не идиотом точно. Судя по бумагам, он считал себя ученым, и совсем не наслаждался болью своих жертв. — Но селезенки точно нет, — возразил Малфой. — Это прекрасно кровоснабжаемый орган, — продолжил Риддл. — То, что нужно для развития эмбриона. Нужно лишь слегка модифицировать, чтобы для него было подходящее место и возможность роста. Руническая магия может быть полезна. Руны — сами по себе проводники энергии, не нуждающиеся в такой частой подпитке, как обычные чары. Гермиона стукнула локтями по подлокотникам. — Трансфигурация! — воскликнула она. — Они преобразили селезенку для вынашивания ребенка! Как я сразу не догадалась? Гарри почувствовал подступающую тошноту. Он совсем не разделял энтузиазма Грейнджер. Те немногие слова, что он понимал, ничего хорошего не предвещали. — Вы правы, — кивнул Риддл. — Поэтому вся «матка» целиком несла в себе след чужеродной магии, включая имплантированную яйцеклетку с ядром, нестабильным настолько, что оно готово развалиться в любой момент. Когда магия носителя начинала бороться с чужой… — Они все умирали от потери крови, — сказал Малфой удивленно. — Даже мы не всегда можем спасти человека с разрывом селезенки. Поттер сжал побелевшими пальцами край стола. — Почему со мной этого не произошло? — прохрипел он. Риддл посмотрел на него впервые с их ссоры в Министерстве. — Видимо, мы… подходим друг другу достаточно, чтобы наш ребенок не пытался разорвать сам себя на части, — ответил он неохотно и отвернулся. — Мы можем ознакомиться со всей работой? — поинтересовалась Гермиона. — Это все еще интересная концепция. Риддл подвинул документы в ее сторону. — Может быть, интересная, но бесперспективная, на мой взгляд. Модифицирование селезенки — умный ход, но проблема в том, чтобы сделать так, чтобы двое родителей были мужчинами. Гарри очень повезло. «Что это был я», — осталось невысказанным. Поттер устало откинулся на спинку стула. Это был чертовски длинный день. А Риддл, похоже, решил его добить. — Магиграммы не дают возможность оценить картину полностью, но меня беспокоит стенка «матки». — Она достаточно тонкая, — согласился Драко. — Она может растягиваться, это очевидно, но все еще не слишком прочна, — проговорил профессор задумчиво. — И будет потенциально становиться все тоньше. Вряд ли Шафик и его сообщник думали так далеко. Гермиона через силу оторвала взгляд от сокровища перед собой. — Если это так, то любое движение для Гарри может обернуться кровотечением и потенциальным смертельным исходом, — тихо сказала она, посмотрев на побледневшего Поттера. — Я что-нибудь придумаю, — ответил Риддл, и все в комнате облегченно выдохнули, даже Гарри. В магическом искусстве профессору не было равных. Разве что Дамблдор. И Поттер смог бы пересилить себя и обратиться к старому директору за помощью, пойди все совсем плохо. А уж для Риддла и Дамблдора не было непреодолимых задач. Через полчаса Гарри вышел из больницы на загрязненный лондонский воздух. Риддл, к его удивлению, сам предложил прогуляться. Профессор выглядел задумчивым, но не разозленным, или просто очень хорошо скрывал это. Они шли рядом, почти соприкасаясь руками, в превращенных в пальто мантиях, и молчали. Поттеру не хотелось говорить. Пусть все в Мунго завершилось на благополучной ноте, его все еще скребло беспокойство. Его беременность — это случайность, настолько счастливая, что почти не реальна. Кто бы мог подумать, что они с Риддлом хоть где-то совместимы. По уровню магии они были так далеки, как это только возможно. Гарри боялся. Боялся за своего ребенка так сильно, как никогда не смог бы за себя. Это крошечное существо, которое еще и человеком назвать было нельзя, стало таким родным всего за пару недель, что его потеря для Поттера казалась куда болезненней, чем его собственная возможная гибель в процессе. Гарри мог только надеяться, что Том поможет ему, им, какими бы ни были его мотивы. Когда Риддл остановился перед светлыми окнами небольшого ресторана, Поттер разгадал его план. Они шли не до метро, а в ближайшее заведение, где Гарри собираются снова насильно накормить. Второй раз за день, между прочим. — Серьезно? — пробормотал Поттер, но послушно зашел в услужливо открытую дверь. Заведение было полупустым. В маленьком зале умещалась барная стойка, за которой пил чай с пирожным какой-то едва живой студент, и с десяток столиков. Риддл повел его к свободному месту у окна. Сев на мягкий диванчик, Гарри не стал даже смотреть в меню, потому что не был голоден, вместо этого он вертел головой, разглядывая абстрактные картины на выкрашенных в персиковый цвет стенах и разномастных посетителей. К их столику подошла миловидная официантка, которая вряд ли даже заметила Поттера, занятая откровенным разглядыванием Риддла. За что же этот придурок таким красивым уродился? Том сделал заказ, который Гарри не слушал, и девушка ушла, постоянно оглядываясь через плечо. — Ты хочешь, чтобы я всегда за тебя еду выбирал? — спросил Риддл с намеком на улыбку. — Я не хочу есть, — ответил Поттер. Он говорил это слишком часто. — Тебе стоит брать что-то с собой на работу. Кафе в Министерстве вряд ли может предложить что-нибудь съедобное, — сказал профессор. — Ты ведь знаешь, что тебе можно и нельзя? Гарри скрипнул зубами, помня свое обещание не спорить. — Да, у меня есть памятка. — Чудесно, — кивнул Риддл. Еду принесли очень быстро, что неудивительно. Поттер, ко своей радости, получил суп, который было куда проще съесть, чем что-то твердое. Перед ним также оказалась чашка с имбирным чаем и песочное печенье. У Риддла на тарелке было какое-то мясо с овощами. Пробормотав что-то похожее на «глупые маглы», профессор постучал кончиком пальца по своей чашке с чаем, а потом и по той, что предназначалась Гарри. Видимо, чтобы сохранить напитки горячими, пока они не закончат есть. Все заклинания невербально и без палочки, чтобы не привлекать внимания и опустить Поттера в процессе. Гарри был уверен, что Риддл поколдовал и над едой. Наверное, убеждался в том, что она не отравлена. Даже легкий суп, вкус которого был немного пресным, мог вызвать у Поттера тошноту, поэтому он запил его чаем, надеясь, что чудодейственное средство сработает и на этот раз. Сегодня его вырвало только утром — маленькая победа. Он хотел бы, чтобы так и оставалось. Риддл не был из тех, кто болтает за столом. Гарри попытался представить, как тот говорит с набитым ртом, как Рон, и подавил смешок. Когда Том попросил счет и сам заплатил, Поттер не стал спорить только потому, что у него не было с собой магловских денег. — Мы поедем на метро? — поинтересовался Гарри, едва они вышли из теплого ресторана на улицу. Он уже не надеялся, что Риддл бросит его и аппарирует к себе. — Тут недалеко есть магазин, — ответил профессор, уверенно ведя его по тротуару. — Книжный. И вправду, через несколько минут Поттер заметил старое здание с нечитаемой вывеской, зажатое между двумя офисными новостройками, которое не замечали прохожие. Интересно, маги из принципа оставляли свои дома выглядеть развалинами, или у этого все же была какая-то цель? Риддл толкнул деревянную дверь, и под звон колокольчика они вдвоем зашли в пахнущий пылью и плесенью магазинчик. У Гарри не было особой любви к книгам, а судя по тому, как равнодушно его спутник осмотрел полки, и для книжного червя там не было ничего интересного. Поттер немного поискал глазами продавца, но того не было у кассы, и, пожав плечами, зашагал к измазанному сажей камину. Предвкушение скорого возвращения домой помогло ему собрать последние силы, и он не рухнул лицом вниз. Мешанина размазанных из-за скорости видов на чужие гостинные и спальни всегда вызывала у него головокружение. Гарри отошел в сторону, позволив Риддлу войти к нему в квартиру. Судя по лицу, профессор не был впечатлен. — Ты живешь здесь? — спросил он. Поттер оглядел протертый ковер, заваленный вещами пол и забытые кружки на журнальном столике и неопределенно пожал плечами. Его все устраивало. — Тебе помочь собрать вещи? — резко проговорил Риддл, не двигаясь с места. — Что? Зачем? — удивился Гарри. — Ты пойдешь со мной, — ответил Том.