***
К счастью, перемещаться в вестибюль больницы не пришлось. Либо руководство Святого Мунго вошло в их непростое положение, либо банально боялось, что они попытаются засудить их за действия Сметвика, но допуск к личному камину Драко был в любом случае кстати, как и отсутствие еще одного старшего целителя, потому что им и Сметвика хватило. Гарри перешагнул через решетку на нетвердых ногах, сглотнув кислый вкус во рту. Как же он скучал по аппарации! Раньше он считал все магические средства передвижения (за исключением метел, конечно) одинаково неудобными, но теперь понимал, насколько сковывает привязка к Каминной сети. Мерлин, как только это станет безопасным, он, наверное, вообще перестанет передвигаться на своих двоих, аппарируя повсюду, как возбужденный семикурсник, только получивший лицензию. Том появился в зеленом пламени за его спиной уже с палочкой наготове, чтобы очистить их одежду. — Доброе утро… Альбус? За большим столом рядом с Гермионой действительно сидел директор Хогвартса в пурпурной мантии со снежинками на рукавах. — Рад вас видеть, Том, Гарри, — улыбнулся Дамблдор, отставив чашку с чаем в сторону. — Надеюсь, вы не против, что я заглянул? — Нет, — ответил Том, который, судя по тону, был как раз против. — Какой приятный сюрприз. В Хогвартсе совы закончились, господин директор? Гарри удивленно посмотрел на Риддла. Он ни разу не был свидетелем личных разговоров Тома и Дамблдора, но директор, казалось, не возражал против грубости и лишь сверкнул глазами за очками-половинками со слишком широкой для раннего утра улыбкой. — Здравствуйте, — пробормотал он наконец, садясь на ближайший стул как раз напротив директора. Драко махнул ему рукой, не отрывая глаз от бумаг на столе. Конец года был напряженным временем, и это была еще одна причина покончить со всем поскорее, чтобы не отвлекать от работы своих целителей, которые и так за последние месяцы потратили на него много часов. — Не думаю, что мы будем часто встречаться, — сказал Дамблдор, обращаясь к Гарри, — все-таки у меня есть обязанности в школе. Но я уже ознакомился с твоей ситуацией и сделаю все от меня зависящее, чтобы все завершилось благополучно. — Эм… спасибо. — Какие у вас планы на Рождество? — спросил директор. — Гермиона рассказывала мне, что собирается поехать в горы с родителями. По-моему, чудесный способ провести запоминающиеся каникулы. Может, и вы могли бы съездить в следующем году. — Ну, в этот раз мы останемся дома, — ответил Гарри. — Надо же, вдвоем? Я был уверен, что Том не празднует Рождество… Дамблдор выудил из кармана яркой мантии маленькую жестяную коробочку. — Лимонный щербет? — Нет, спасибо, сэр, — покачал головой Гарри. — Мы можем начинать? — спросил Том. — Вы куда-то торопитесь? — участливо поинтересовался директор. — Я думал, у тебя теперь много свободного времени, Том, раз уж ты временно оставил свой пост. Кстати, Аластор передает привет. Риддл скривился. — Лучше бы этому параноику не испортить подготовку моих студентов к СОВ и ЖАБА. — О, он очень уважает твои заслуги. Том откинулся на стуле, скрестив руки на груди. — Несомненно. Зачем ты вообще пригласил его? Я думал, Грюм до конца дней своих просидит в подвале, строя теории заговора. — Не будь так строг к нему, Том, — весело сказал Дамблдор. — Аластор даже согласился держать почти все приборы обнаружения темной магии в личных комнатах. — Мерлин Всемогущий, скажи хотя бы, что ты дал ему другой кабинет! — всплеснул руками Риддл. Директор протянул ему коробку с карамелью. Том со вздохом взял одну конфету. — Разумеется, и класс, и кабинет будут дожидаться твоего возвращения, мой мальчик. Гарри недоуменно переглянулся с Гермионой. Они всегда так общаются, или сегодня особый случай? Поттер чувствовал себя почти ревнивым. Ему понадобились месяцы, чтобы пробиться сквозь стены Тома, и то Риддл не позволял себе в его присутствии так явно выражать свои эмоции. Конечно, они с директором были знакомы много лет, но все же… их отношения казались почти семейными. Молчаливо сверлящий Дамблдора взглядом Том казался гораздо моложе, лишенный хотя бы на время своего подавляющего присутствия, так явно контрастирующего с юным лицом. — Итак, начнем? — спросил Дамблдор, прервав молчание. — Целитель Малфой? Драко зажмурился и протер глаза заляпанной чернилами рукой. — Пусть Грейнджер идет. Гермиона, до этого напряженно разглядывающая один из пергаментов из папки Гарри, встрепенулась и неловко поправила волосы. — Да-да, конечно, идемте. Оказавшись с ней почти наедине в смотровой, Гарри не мог не заметить, что Гермиона ведет себя странно. Как-то отстраненно, что было совсем на нее не похоже. Обычно она забрасывала его вопросами о питании, сне, настроении, любых необычных ощущениях, а сегодня едва ли взглянула на него. Это не могло быть из-за того, что она не получила приглашение на Рождество от Уизли: помимо того, что у нее уже были планы, она и до этого не посещала Нору на зимних праздниках много лет. — Ты в порядке? — спросил он, сняв рубашку. Она слабо улыбнулась. — Да, почему ты спрашиваешь? — Ты какая-то странно молчаливая сегодня, — ответил Гарри, пожав плечами. — Все хорошо, не волнуйся, — отмахнулась девушка. — Я, как и все, немного взвинчена из-за статьи. Не могу поверить, что целитель Сметвик так подло поступил. — Ну, следовало ожидать чего-то подобного, слишком уж хорошо все шло, — усмехнулся он. — Всегда оптимист. Профессор Дамблдор, вы хотели бы провести свое обследование?.. — О! Нет-нет, дорогая, я понаблюдаю со стороны. Я не дипломированный целитель, скорее любопытный исследователь, — ответил директор безмятежно. — Надеюсь, Гарри не против еще одного свидетеля? — Нет, — покачал головой Поттер, — если в этом есть какая-то польза. Он лег на кушетку и расслабился. Два часа беспокойного сна снова дали о себе знать, и Гарри задремал под шорох мантии Гермионы, ее тихие слова и скрип самопишущего пера. Он очнулся от того, что кто-то потряс его за плечо. — Том? — пробормотал он, щурясь от яркого света. — Не совсем, — с тихим смешком ответила Гермиона. — Одевайся. Гарри медленно сел и широко зевнул. Когда он, наконец, пришел в себя, в комнате, помимо него, остался только Дамблдор, который любезно передал ему рубашку. — Куда все делись? — спросил Поттер невнятно, натягивая одежду. — Секретничают? Директор промолчал, внимательно его разглядывая. — Что-то не так, сэр? — Это мне стоит спросить, Гарри, — сказал Дамблдор. — Я многое узнал о твоей беременности за последние дни, но не как ты себя чувствуешь по этому поводу. — Э-э, — глубокомысленно изрек Поттер, не ожидавший такого разговора, — все хорошо, я думаю? То есть, как бы это ни произошло, я хочу ребенка и все такое… Просто очень устал ото всей этой неопределенности. — Боюсь, неопределенность останется с тобой до конца срока, мой мальчик, — вздохнул Дамблдор и похлопал его по непослушной шевелюре, как ребенка. — По крайней мере, у тебя есть друзья. И Том. — Да-а, — протянул Гарри, — Том хорошо заботится обо мне. Он немного отстранен, но это больше особенность характера. Директор нахмурил седые брови. — Том когда-то считал себя одним из тех людей, которые остаются одни всю жизнь. Ему во многом пришлось перестроить свой быт. — А вы ведь хорошо его знаете, директор? — поинтересовался Поттер не слишком элегантно. — Я не мог не заметить, что с вами Том ведет себя совсем по-другому. Голубые глаза Дамблдора лукаво сверкнули. — Это потребовало много работы, но я горжусь тем, что Том мне доверяет. — Но как? — воскликнул Гарри. — Как вам это удалось? Директор покачал головой. — Нет никакого секрета — только терпение и доброта. Я долго трудился, чтобы завоевать его расположение, это правда. Будь на месте Тома любой другой человек, я, к стыду своему, сдался бы после пары неудачных попыток. Но Том… В том, кем он стал или, скорее, мог бы стать, была и моя вина. Я знал его совсем мальчиком, и, должен признаться, при первой же встрече повел себя совсем не как опытный педагог, каким себя называл. Поттер зачарованно слушал каждое слово. Дамблдор смотрел куда-то поверх его головы, погруженный в воспоминания, которые не казались приятными. — Видишь ли, Гарри, — сказал директор осторожно, — Том в детстве чем-то напоминал мне меня самого и моего… старого друга. Так уж вышло, что мы, люди, склонны строже судить тех, в ком видим себя. Поттер ждал, что он продолжит, но Дамблдор тихо хлопнул в ладоши, прерывая монолог. — Я рад видеть, что кому-то, кроме меня, интересна личность Тома, а не его многочисленные маски. Поверь мне, мой мальчик, он глубоко заботится о тебе. Дай ему немного времени, чтобы раскрыться и принять, чего он на самом деле хочет от ваших отношений. Гарри притворился, что только что не получил любовный совет от своего старого директора, и бодро спрыгнул с кушетки. — Да, спасибо, сэр, — бросил он через плечо. — В любое время, — добродушно ответил Дамблдор, следуя за ним.***
Дамблдор исчез в камине почти сразу, как только вернулся в кабинет Малфоя, сказав, что ему есть, о чем поразмыслить. Том, до этого хмуро поглядывающий то на него, то на Гарри, мгновенно расслабился. Было уже почти девять утра, и Поттер вдруг вспомнил, почему так беспокоился раньше. За разговором с директором он забыл о сегодняшнем выпуске «Пророка». Гарри вдруг перехотелось возвращаться домой, куда добросовестный эльф скоро принесет свежую газету. Пока Гермиона и Драко обсуждали, какую дату лучше выбрать для следующего осмотра, ему пришла в голову глупая идея. — Итак, раз мы теперь оба безработные, есть какие-нибудь планы на сегодня? — спросил Гарри у Тома. — У тебя есть конкретные предложения? — Давай прогуляемся немного, я хочу сходить по магазинам. — По магазинам? — переспросил Том, подняв брови. — В канун Рождества? Если ты так сильно хочешь получить черепно-мозговую травму, мы можем сыграть в квиддич. Гарри только открыл рот, чтобы ответить, что он-то как раз не против, как его прервал Драко: — Мы ждем вас второго января. Я дежурю, у Гермионы выходной. Если до этого срока случится что-то непредвиденное, я буду в одном звонке по Каминной сети, а Гермиона воспользуется аварийным порталом. Гарри, — обратился он к Поттеру, — если почувствуешь себя плохо, сразу же сообщи нам. — Ты так говоришь, будто я должен почувствовать себя плохо. — Надейся на лучшее, готовься к худшему, верно? — пожал плечами Малфой. Гарри по привычке погладил себя по животу. Он и сам не осознавал, насколько устал от вечного страха, что что-то случится с ребенком, пока не признался в этом Дамблдору. Было тяжело представить, как он сможет прожить в таком напряжении еще несколько месяцев без отвлечения в виде работы, не став при этом невротиком. Попрощавшись с Драко и Гермионой и пожелав им счастливых праздников, Гарри и Том вышли из кабинета. С помощью простых чар незаметности они смогли выбраться из Святого Мунго без того, чтобы быть узнанными, благо, что этим утром толпы не было. — Итак? — спросил Поттер, стоило им выйти на морозный воздух и отвернуться от уродливого манекена. — Гарри, что тебе нужно в маггловских магазинах? Если ты не купил кому-то подарки, почему нельзя отправить эльфа в Косой переулок? — Может быть, я всего лишь хочу немного прогуляться, почувствовать настроение… — Ты уже заставил меня украсить дом, тебе мало настроения? — нахмурился Риддл. — Во-первых, не ты украшал, а твои крайне трудолюбивые эльфы, а во-вторых, я тебя не заставлял, — возразил Гарри. — К тому же, мы можем даже купить что-то друг другу. — Мы же договорились… — начал Том. — «Никаких подарков», я помню, — закатил глаза Поттер. — Я не говорю, что мы должны покупать что-то дорогое. Может, уродливый свитер или глупый подсвечник. — Если ты подаришь мне свитер, я сожгу его в камине, и у тебя в комнате будет еще месяц пахнуть горелыми овцами. Гарри недоуменно посмотрел на его серьезное лицо и прыснул от смеха. — Мерлин, да что за проблемы у тебя с подарками? — спросил он, отсмеявшись. — Это бесполезная трата времени и денег, вот что, — ответил Том хмуро. — Мне дарят книги, которые я уже читал, и дорогой уродливый антиквариат. К тому же все, что мне нужно, я могу купить сам. Поттер постучал по подбородку одетым в перчатку пальцем. — Для меня звучит так, будто ты никогда не получал подарка от кого-то, кто тебя хорошо знает. А что насчет профессора Дамблдора? — Он каждый год присылает мне глупые поющие открытки и шерстяные носки. Гарри снова не сдержал смех, представив, как Том с кислым лицом разрывает зеленую оберточную бумагу, чтобы прослушать рождественский аналог Ревуна. Интересно, когда директор начал эту традицию? Был ли у Риддла где-то в его огромном доме тайник с шерстяными носками, которые он надевает особенно холодными ночами? Или он каждый раз сжигает их с мстительным удовольствием и оттого знаком с тем, как пахнет подпаленная овца? — Ладно, а что ты обычно даришь? — За редким исключением, стандартный набор сладостей из «Сладкого королевства», и только для тех, с кем работаю. «Безнадежно», — подумал Гарри. — Не все так плохо, — сказал он вслух. — Давай просто зайдем и осмотримся. Если тебе ничего не приглянется, можем тоже отправить друг другу по коробке шоколада. Ну же, Том, пожалуйста. — Я не ем шоколад, а тебе нельзя столько сладкого, — проворчал Риддл. — Ну хватит уже, дедушка, — фыркнул Поттер, ткнув его в плечо. — Эй! — воскликнул Том в притворном возмущении. — Имей немного уважения! Его тонкие губы подрагивали от сдерживаемого веселья, и Гарри скромно посчитал это своей победой — в конце концов, Риддл был в не в самом радостном настроении почти все утро. Было ли это эффектом от встречи с Дамблдором, из-за чего слегка померкла аура самого умного человека в комнате, или он в самом деле так сильно ненавидел праздники, Гарри мог только догадываться. В его голове против воли возникла картина возможного будущего: Том, дующийся в стариковском кресле, и их сын, бегающий вокруг, одетый в криво пошитую шапку Санты и детский энтузиазм. Это напоминало одну из его фантазий о семье, когда он, еще не знавший о мире магии, сидел взаперти в чулане под лестницей, пока в гостиной Дурсли проводили скучную и нормальную новогоднюю вечеринку для соседей и коллег дяди Вернона. По крайней мере, чувство давившей на грудину надежды было похожим. — Гарри? — позвал Риддл, похоже, не в первый раз. Поттер послал ему неуверенную улыбку, отрывая взгляд от грязного асфальта. Вокруг было пусто, не считая случайных прохожих вдалеке да изредка проезжавших автомобилей, но Гарри знал, что тишина закончится, стоит им выйти из лабиринта унылых узких улочек. — Если тебя это так беспокоит, думаю, мы можем заглянуть в торговый центр ненадолго, — предложил Том, едва заметно поморщившись. Гарри подозрительно сощурился: — Почему это? Чего ты добиваешься тем, что постоянно соглашаешься со мной? — Гарри, тебе не нравится, что я уступаю? Хочешь еще немного поспорить? — невинно спросил Риддл. — Ой, перестань, — фыркнул Поттер. — Ты прекрасно знаешь, что делаешь. Ты не был таким раньше! — Когда раньше? — поинтересовался Том, наклонив голову, как ребенок. Гарри попытался вспомнить, когда это началось, и не смог, поэтому только раздраженно сказал: — Просто… раньше. Хватит притворяться! Риддл улыбнулся и, взяв его за руку, заставил остановиться. Прикосновение вечно холодных пальцев к оголенному запястью послало мурашки вдоль позвоночника Гарри. Было так несправедливо, что эта улыбка и добрый взгляд делали его слабым в коленях. — В какой-то момент я понял, что ограничение твоей свободы в глупых мелочах вряд ли поможет построить здоровые взаимоотношения, — признал Том, поглаживая его кожу над перчатками. Гарри невольно покраснел, немного польщенный усилиями. — Разумеется, я отказываюсь поддерживать идиотские решения. — Разумеется, — согласился Поттер. — Я буду спорить с тобой до смерти из-за имени ребенка, — добавил Риддл. Гарри, который вообще не задумывался об имени, рассмеялся от удивления. — Хорошо, — кивнул он наконец, — меньшего я не ждал. Они продолжили идти по направлению к торговому району, как удовлетворенно заметил Гарри. — Насчет покупок, — сказал Том после недолгого молчания, — ты думаешь, нам стоит начать выбирать вещи для ребенка? Поттер пожал плечами. — Миссис Уизли очень удивилась, что мы до сих пор ничего не подготовили, но я пока не готов этим заниматься… наверное. Плечи Риддла немного расслабились от его слов. — Хорошо. Думаю, я тоже. Том привел его на украшенную площадь. После серого переулка за спиной глазам Гарри потребовалось несколько секунд, чтобы привыкнуть к ярким краскам. Казалось, вся улица купалась в огнях. Конечно, никакое маггловское творчество не могло сравниться с магией, которой наполнялся Хогвартс в рождественский сезон, но было все еще очень красиво. Многослойные гирлянды между столбами приносили больше света, чем хилые лучики зимнего солнца, периодически пробивающиеся сквозь тяжелые облака, зеленые ели и проволочные скульптуры призывно сверкали у дверей магазинов, оставляя много места для большого дерева в центре и развернутой ярмарки. — Может, нам и не придется заходить внутрь, — сказал Гарри, махнув рукой в направлении киосков. — Наверное, по вечерам здесь гораздо красивее. — И многолюднее, — добавил Том, потянув его за руку. — Давай быстрее разберемся со всем этим. — Подожди, — остановил его Поттер. — Мы не можем просто ходить везде вместе. — Почему нет? — Потому что мы выбираем подарки. Давай разделимся и встретимся у ели через час. — Час? — переспросил Риддл, расширив глаза. — Что ты собираешься делать здесь целый час? Полчаса максимум. — Сорок минут? — предложил Гарри, примирительно подняв руки. Том ворчливо согласился. Он посмотрел на надпись на приветственном баннере, будто она его чем-то лично оскорбила, и повернул направо. Гарри пошел по левой стороне, сразу же пропустив прилавок со сладостями. Может, у него и было больше опыта в дарении подарков, чем у Тома, он все еще не представлял, что выберет. Что-то маленькое и недорогое, как они и договорились, но вряд ли на рождественской ярмарке можно было найти дорогие вещи. К вечеру, как говорил Том, людей здесь станет гораздо больше, но и сейчас, совсем скоро после рассвета, между рядами сновали люди, в последний момент закупающиеся мелочами. Гарри обычно заранее запасался подарками, поэтому среди красиво упакованных коробок в его шкафу лежал красный конверт с двумя билетами с открытой датой на любой матч по квиддичу на следующий год, которые он заказал для Рона еще до их ссоры. Ярмарка была совсем небольшой, в отличие от той, что разворачивали в центре города, поэтому он за первые десять минут прошел больше половины рядов, едва разглядывая товар: его мало интересовали елочные украшения, подсвечники и деревянные игрушки. Гарри уже было решил, что попытается уговорить Тома все-таки пройтись по магазинам, когда наткнулся на многообещающий киоск, если судить по маленькой толпе вокруг. За прилавком сухонькая старушка с покрасневшими от пунша щеками продавала шерстяные изделия ручной работы. Гарри на секунду соблазнил себя мыслью купить Риддлу вязаные носки, но передумал, решив оставить эту честь Дамблдору. Вместо этого он взял в руки пару мягких черных перчаток — Том вряд ли оценил бы более веселую расцветку. Они были ему как раз, но немного магии — и станут на размер больше, можно еще добавить цвета, сделав внутреннюю сторону изумрудно-зеленой просто по прихоти. Вряд ли это лучший подарок на свете, но с ограниченным бюджетом выбирать особо не приходится. Подумав, он взял еще и шарф, такой же приятный наощупь. Продавец упаковала перчатки и шарф в бумажный пакет и, пожелав ей хорошо провести Рождество, Гарри спрятал покупки во внутренний карман пальто и быстрым шагом направился к месту встречи. Том уже ждал его, опершись плечом о деревянную арку, обвитую искусственной хвоей. — Это было быстро, — сказал Поттер. — Я говорил, что мне хватит полчаса. Поравнявшись с Томом, Гарри заметил на фоне пластиковых иголок и красных ягод остролиста вспышку белого. — Омела, — сказал он, подняв указательный палец. Риддл недоуменно моргнул и поднял глаза. Проявив знаменитую гриффиндорскую храбрость, Гарри сократил разделявшее их расстояние и легко поцеловал Тома. Это был едва ли романтический жест, Поттер отстранился через мгновение, но он все еще покраснел от смущения. — Ты и твои глупые традиции, — прошептал Риддл, прикоснувшись губами к горящей коже его щеки. Гарри почувствовал себя третьекурсницей на первом свидании, не зная, куда смотреть, чтобы избежать пронзительного взгляда красных глаз. — Идем? — предложил Том и взял его за руку, переплетая пальцы.***
Гарри был рад оказаться дома. После прогулки до старого книжного магазина с подключенным камином, он снова почувствовал, как накатывает усталость. Хотелось просто завалиться в постель и проспать до ужина, наслаждаясь отсутствием работы. К сожалению, его мечтам было не суждено осуществиться: стоило Гарри отряхнуть мантию, как перед ним появился Никс со свежим номером «Ежедневного пророка». — Мистер Гарри, — поздоровался он, протянув ему свою ношу. — Спасибо. Ты первый? — спросил Поттер, услышав, как Том появился позади него. — Мне оставят копию в кабинете. Не хочешь присоединиться? Гарри кивнул, свернув газету в трубочку. Он успел заметить огромную фотографию на первой полосе, и надеялся, что хотя бы не выглядит на ней идиотом. Поттер зашел в свою комнату, чтобы умыться и переодеться, даже не пытаясь отрицать, что тянет время, но, зная, что все равно не успокоится, пока не прочитает, что там написала Скитер, с тяжелым вздохом поднялся на этаж Риддла. Том уже был на месте, сидя в своем кресле. Он держал в руках точно такой же выпуск «Пророка». — Я успел бегло прочитать статью — тебе не о чем волноваться. Гарри знал, что Риддл это имел в виду, но его нервозность никуда не делась. Его первое в жизни интервью с четкими фотографиями, по которым его опознает любой волшебник в Британии (потому что все читают «Ежедневный пророк»), да еще и не из-за поимки опасного преступника, а потому что он первый беременный мужчина. «Секреты, опасности и любовь: шокирующее интервью беременного аврора Гарри Поттера», — прочитал Поттер, скривившись. На большой фотографии в центре страницы он и Том стояли у стены, оживленно разговаривая. Гарри не знал, были ли у волшебников какие-то способы редактирования снимков или это всего лишь удачный ракурс, но любой, кто искал, мог бы заметить его выглядывающий из-под распахнутой мантии небольшой живот, которого в реальности и в помине не было. («Это нормально, Поттер, у тебя маленький срок и хорошо развитый пресс. Да, я уверен, что ты все еще беременен!») После стандартного слащавого приветствия «Мои дорогие читатели» Рита напомнила всем о своем прошлом расследовании, будто кто-то успел забыть. Поттер пропускал половину строк, не желая вдаваться в краткий пересказ всего выболтанного предателем-Сметвиком. Дойдя до их совместного с Томом интервью, Гарри стал читать внимательнее. Он знал, что Скитер включит трагическую историю смерти его родителей, правда, это все еще было неприятно читать. «Мог ли Том М. Риддл в ту роковую ночь представить, что спас жизнь мальчику, который в будущем станет отцом его ребенка?» — Мерлин, какая чушь, — пробормотал Гарри себе под нос. Описывая школьные годы Поттера, Рита заявила, что Риддл, несомненно, был его любимым профессором и сильно повлиял на его выбор карьеры. А это было не так. Гарри давно признал свое влечение к Тому, но он отказывался даже думать, что его одержимость в подростковом возрасте была хоть чем-то, кроме желания справедливости. Дальше Скитер, к счастью, слово в слово передала их ответы. Редакторы выделили отдельно заявление Гарри, что ни он, ни Том ни в коем случае не были добровольцами в эксперименте Шафика, а также то, что технология не была даже близко совершенной и никогда не должна больше применяться на других людях. Поттер помнил обо всех ужасах, что вскользь упоминали Гермиона и Драко, а потому не сомневался, что найдутся достаточно отчаянные, чтобы попробовать. Разумеется, ни одного намека на то, какие методы использовал Шафик, в статье не было. Только дойдя до конца интервью, Гарри позволил себе успокоиться. Да, ситуация не идеальная — он бы предпочел, чтобы его состояние оставалось в тайне максимально долго, но они, по крайне мере, смогли проконтролировать ущерб. «Что бы ни случилось, мы есть друг у друга», — была его последняя реплика перед завершающим словом Скитер, где она обещала предоставлять дальнейшие подробности беременности и желала паре счастья… — Стоп, паре?! — воскликнул Поттер. Гарри снова пробежался по статье глазами, заметив теперь, что в комментариях в скобках указано, как он постоянно краснеет и посматривает на Тома, они держатся за руки, нежно говорят друг с другом… Все фотографии, включая самую первую, явно фокусировали внимание на их близости и взаимном доверии. Скитер назвала их «парой». — Что это за хрень, Том? — возмутился Гарри, вскочив с дивана. Риддл вопросительно поднял бровь. — О чем ты, Гарри? — Ты знаешь, о чем я! Какого черта мы стали парой? Том встал из-за стола и, подойдя к Гарри, положил ладони ему на плечи, заставив поднять голову, чтобы посмотреть в глаза. — Признаться честно, я заметил, к чему клонила Скитер на интервью, и позволил ей сделать свои выводы. — Зачем? — прошипел Поттер. — Люди бы все равно об этом подумали, — ответил Том, будто для него это пустяк. — Нет смысла пытаться их переубедить. Это нам даже на руку, учитывая… неопределенный статус нашего сына. Гарри вырвался из его рук, отступая на шаг. — Так вот в чем дело, боишься, как будешь разговаривать со своими чистокровными дружками, имея внебрачного сына?! — В наше время это не так важно, как когда я был ребенком, — спокойно проговорил Том, — хотя мне и неприятно думать, что мы не женаты официально. — Это ты так предложение делаешь? — спросил Гарри, и каждое его слово сочилось сарказмом. Риддл покачал головой. — Сейчас это не самая подходящая стратегия. Достаточно знать, что мы близки и нападение на тебя приравнивается к атаке на меня. — Будто кто-то ожидал чего-то другого, ты же святой победитель Темного лорда! — повысил голос Гарри. — К чему намекать, что мы спим вместе? Том резко выдохнул сквозь зубы. — Почему тебя это так беспокоит? — Что за дурацкий вопрос, Том? Как я смогу завести с кем-то отношения, если все будут считать, что я связан с тобой? — А ты нет? — спросил Риддл, кивнув ему на живот. — И с кем ты собрался заводить отношения? С Уизли? Гарри опешил, услышав, каким тоном Том произнес фамилию Джинни. — Том… — начал он, сам не зная, что хочет сказать. — Я видел, как вы прощались, — выплюнул Риддл, снова схватив его, на этот раз куда более крепко. В последний раз Том был так груб с ним в Министерстве магии, когда только узнал о беременности Гарри. — Какое тебе дело? — прошептал Гарри, во все глаза уставившись на исказившееся яростью лицо Тома. — Ты мой!