Accident

      Том отпустил его и отступил на шаг, выглядя раскаивающимся. — Я прошу прощения, — мягко сказал Риддл, — мне не следовало так выходить из себя. — Да уж, — пробормотал Гарри, едва двигая онемевшими губами. Он и сам не мог понять, что в словах Тома его так удивило. Риддл контролировал его работу, заставил переехать из квартирки в Лондоне, даже питание за него выбирал. Может, со временем Том и стал показывать ему свою более мягкую сторону, но в их отношениях оставались шероховатости. Немного. К примеру, Риддл мог бы сойти за его дедушку, если бы выглядел на реальный возраст (Гарри очень старательно не думал об этом), был объективно богаче, влиятельнее, умнее… Вот эти мелочи, которые делали их, ну, неравными. Конечно, Том не считал его достойным себе. Вряд ли он вообще считал кого-то достойным, если честно, но Гарри был даже не в первой десятке кандидатов. — Я тебе не принадлежу, — проговорил он медленно и твердо, смотря прямо в горящие красные глаза. — Я не вещь, а живой человек. Риддл, казалось, не мог подобрать слов после своей вспышки гнева. — Ты не вещь, — согласился он наконец. — Но что плохого в том, чтобы принадлежать мне? Гарри мог бы подумать, что Том просто издевается над ним, но тот выглядел искренним. — Рабство вроде как запрещено, Том, умерь свое собственничество. — Ты знаешь, что я не это имел в виду, — ответил Риддл, нахмурившись. — Меньше чем через полгода у нас родится ребенок, мы в любом случае и дальше будем много времени проводить вместе. — «Проводить время вместе» не то же самое, что иметь романтические отношения, — возразил Гарри. — Я поверить не могу, что мы вообще говорим об этом. — Отношения, — протянул Том, не впечатленный, — это так сложно? Я знаю, что ты чувствуешь ко мне. Гарри тяжело вздохнул и сел на диван, на котором провел множество предрассветных часов за последние недели, откинув голову на спинку. Неожиданно навалилась усталость, о которой он забыл в своем гневе. — И давно ты знаешь? — спросил Поттер, намеренно уставившись на гладкий, без единого пятнышка, потолок. — Да. — Мерлин, ты невыносим. — Ты был довольно очевиден, Гарри. — Хорошо. — Если тебя это успокоит, я часто замечаю, что люди меня желают. Гарри закрыл лицо руками. Ему хотелось пнуть Тома в голень и уйти (сбежать), хлопнув дверью. Он, конечно, знал, что Риддл не социальная бабочка, но все происходящее было просто до абсурда неловко. — Это ничего не меняет, — выдавил Гарри, достаточно успокоившись. — Почему нет? Я могу дать тебе то, что ты хочешь. Гарри посмотрел на него сквозь растопыренные пальцы. Это что-то новенькое. — То, что я хочу? — переспросил он. — Что угодно, — кивнул Том. Гарри почувствовал, как румянец смущения снова заливает его щеки под интенсивным немигающим взглядом. — Ты не можешь так говорить. Ты сам сказал, что знаешь, что я испытываю к тебе. — Я могу, — возразил Том, снова сокращая расстояние между ними. Гарри смотрел на него снизу вверх и не видел признаков лжи на красивом лице. — Я могу, — повторил Риддл, — заботиться о тебе, делить свою жизнь, свой дом, свою постель… Ты первый человек, мысль о близости с которым не вызывает у меня отвращения. Том наклонился над ним, как тогда, в Хогвартсе, всего несколько месяцев и будто много лет назад. — Ты отверг бы это? То, что я добровольно предлагаю? — тихо спросил он. Было так много неправильного во всем, что сказал Риддл, и Гарри понятия не имел как объяснить ему это. Происходящее походило на пародию фантазий, в которых Гарри отказывался признаваться. Том, принимающий его чувства и дающий ему надежду… потому что он контролирующий придурок, тихо ревнующий его неделями. Какое чудесное начало для романа, в котором заинтересован только он один. — Том… — нерешительно начал Гарри, — я влюблен в тебя. Может быть, я хотел бы, чтобы ты любил меня в ответ. Мне не нужно, чтобы ты потакал мне, лишь бы я не сбежал. Риддл выпрямился с раздраженным вздохом. — Почему все так превозносят любовь? Я не понимаю ее, но я знаю себя достаточно хорошо, чтобы не сомневаться, что ты важен для меня… — Почему я здесь, Том? — перебил его Гарри. — Почему ты в этой комнате? — Почему я живу с тобой? Том усмехнулся. — Потому что предыдущее место жительство никак не соответствовало твоим потребностям, несмотря на твою странную к нему привязанность. Губы Гарри непроизвольно дернулись. Он был уверен, что, если начнет смеяться, все закончится истерикой. — Я здесь, потому что какой-то псих решил провести над нами эксперимент без надежды на успех и, вместо того чтобы умереть, я каким-то образом сумел забеременеть от тебя. Ты беспокоишься о ребенке, конечно, но насколько ты на самом деле заботишься обо мне? — Сомневаешься в моей искренности, Гарри? — Нет, — признался Поттер. — Я доверяю тебе не лгать о таких вещах, это было бы слишком жестоко. Но ты не можешь отрицать, что, если бы не ребенок, ты бы никогда не сделал мне это предложение. — Конечно, не сделал бы, — согласился Том. — А ты бы все еще по-детски ненавидел меня и подозревал во всех смертных грехах, работал в Министерстве и жил в дыре в стене, на которую ты почему-то решил потратить свое наследство. Но ребенок есть. Он прямо здесь. Ты думаешь, что твои чувства ко мне неискренны из-за него? Гарри всплеснул руками в раздражении. — И теперь ты используешь логику против меня. — Я готов использовать все доступные орудия. — Это не смешно. Когда Том открыл рот, пытаясь еще что-то сказать, Гарри быстро добавил: — Не то чтобы это тебя касалось, но я не собираюсь и никогда не собирался сходиться с Джинни. Она мой друг, а не тайная любовница. Это не значит, что я буду с тобой. Не так, Том. Риддл не казался расстроенным: его плечи опустились и морщины на лице разгладились. Он выглядел облегченным, что Гарри не принял его щедрое предложение. Может быть, Гарри никогда и не собирался соглашаться, но все еще чувствовал себя ужасно. — Может быть, нам просто стоит поговорить об этом после того, как родится ребенок. Ты будешь готов дать мне шанс тогда? — Я никогда не стану принуждать тебя к чему-то, чего ты не хочешь, — ответил Гарри и, не дав ему возразить, вышел из кабинета.

***

      В ту ночь Гарри не мог заснуть. Он ворочался, то дрожа от мысли, что Том лежал в своей кровати этажом выше, то чувствуя тошноту по той же причине. Неужели он действительно?.. Гарри не знал, был ли он и вправду таким очевидным, или Том просто проницателен, или, что еще хуже, какие-то из его мыслей просочились сквозь хлипкие ментальные щиты во время одного из их с Риддлом поединков взглядов. Том знал, что Гарри влюблен в него. Может быть, он знал и обо всех неловких фантазиях, что выдумывал воспаленный мозг Гарри. Если так, то считал ли Риддл себя обязанным ответить на его глупые ненужные чувства? Гарри не принуждал его специально, но кто, черт возьми, знает, что творится в его гениальной голове? Гарри ненавидел себя за слабое, но все еще ощутимое желание согласиться. Быть с Томом каждый день без необходимости постоянно одергивать себя мыслью, что это не навсегда. Касаться его без повода, делить быт, видеть его открытое, без масок лицо… его тело без вечных застегнутых на все пуговицы рубашек. Гарри зарычал в подушку. Почему это должно было случиться с ним? Почему он не мог влюбиться в Риддла в школе и перерасти это, как все остальные? Поттер сел, откинув одеяло в сторону. Простынь спуталась в центре кровати, и он отодвинул ее к изножью. Заснуть в любом случае не получится, не с роем мыслей, жужжащих в ушах. Он на миг задумался, не спуститься ли на кухню за полуночным чаем, но вспомнил, как Том нашел его в прошлый раз, и решил остаться в комнате. Он зажег лампу и пошарил в шкафчиках у кровати в надежде найти затерявшуюся книгу, которую он забыл вернуть в библиотеку. Вместо этого он наткнулся на стопку бумаги. Это была папка со всеми вариантами жилья, что нашел для него Том. Было ли это манипуляцией с его стороны? Еще одной попыткой привязать Гарри к себе? Гарри уже видел все варианты и монотонное перелистывание красивых фотографий и цветастых описаний едва ли успокоило его бушующий разум. Часы недосыпа давили ему на глазные яблоки, а тревога и злость скручивали желудок. И Джинни еще считала, что ему станет легче после признания. Когда он расскажет ей, что Том ревновал их, она умрет со смеху. При мысли о Уизли Гарри слегка улыбнулся. Может, еще не поздно изменить свои планы и провести Рождество в Норе. Конечно, у Молли всегда найдется для него место за столом. А потом он вспомнил о Роне и поморщился. Не вариант. Полка с заготовленными подарками была уже пуста, и трудолюбивые эльфы доставят их получателям еще до рассвета. Гарри надеялся, что Рон пришлет ему подарок, даже если эта надежда была откровенно слабой — младший Уизли умел затаить обиду. Всего за четыре месяца Гарри потерял работу, дом, лучшего друга и стабильность в жизни, а приобрел… что ж, влюбленность в Риддла вряд ли можно назвать удачей, как и постоянный страх, и лишь недавно прекратившуюся утреннюю тошноту, и десятки часов на неудобной кушетке в больнице в руках целителей, которые и сами не знали, что делали. Все из-за Шафика, Кристин, его сына. Гарри посмотрел на стоявшую на прикроватной тумбочке магиграмму. Конечно, он хотел ребенка. Он презирал Шафика и его сообщника, была ли это Кристин, ее брат, кто-то совершенно другой, но никогда не ненавидел своего сына. Он не радовался беременности, она была либо мучительной, либо вообще незаметной (что он лично предпочитал), и сама по себе являлась огромным риском. Но он хотел ребенка. Хотел. И Том тоже, Гарри больше не сомневался. Поттер провел рукой по лицу. Ему не нужно было зеркало, чтобы знать, что он выглядит не лучшим образом и Никс с утра будет смотреть на него с молчаливым укором. По крайней мере, он немного успокоился, достаточно для того, чтобы вспомнить о сиротливо лежащем на стуле бумажном пакете с подарком для Тома. Самое время, учитывая, что Рождество фактически уже наступило. Перчатки и шарф были такими же мягкими, как он запомнил. Это был хороший подарок. Ничего слишком личного и неловкого, но достаточно продумано, учитывая, что у Тома вечно холодные руки и особые отношения с одеждой из-за несчастливого детства. Гарри поковырял ногтем порванный край пакета. Он боялся даже представить, насколько неловким будет ужин. Если, конечно, ужин вообще был в планах Тома Я-Не-Праздную-Рождество. Для Риддла ель и украшения уже были чересчур. Глупый Том и его глупые попытки услужить. Гарри достал палочку из-под подушки (старые привычки, вбитые во время стажировки, умирают с трудом) и задумчиво потер подбородок. Он решил не добавлять лишнего цвета, учитывая, что Том не был настолько одержим зеленым, как некоторые другие слизеринцы, к тому же, у Гарри было мало опыта в подобной магии, и он не хотел мучиться ради Риддла. Наложив стандартные очищающие и водоотталкивающие чары, Гарри достал из шкафа остатки золотистой оберточной бумаги, аккуратно завернул подарок и завязал бант красной лентой. Утром Гарри либо вручит его Тому в руки, либо бросит в лицо и убежит.

***

      Проснувшись ближе к обеду, Гарри каким-то образом чувствовал себя еще хуже, чем прошлым вечером. Он кое-как сполз с кровати, поддерживая руками раскалывающуюся голову, и на негнущихся ногах поплелся в ванную. Ему казалось, что он вернулся в свои семнадцать лет и не в хорошем смысле (к сожалению, Гарри действительно плохо переносил алкоголь и был одним из несчастных людей, мучавшихся от похмелья еще до того, как большинство из собравшейся компании начинало пьянеть). Он включил воду и встал под душ, прислонившись лбом к холодной стене. Гарри не мог вспомнить, можно ли ему было принимать обезболивающие зелья, не то чтобы у него был припрятанный запас. У Тома наверняка был. А Гарри не хотелось разговаривать с Томом. Несмотря на то что сегодня Рождество и… Рождество! Гарри выскочил из душа, смыв с себя мыльную пену, и завернулся в халат. Ему не терпелось разобрать свои подарки, как это бывало каждый год. Наверное, такое поведение можно назвать ребячеством, но Гарри считал, что, прожив почти десять лет без каких угодно праздников, он заслужил немного продленного детства. У кровати его ждала довольно внушительная башня из упакованных коробок, и Гарри с нетерпением направился к ней, не заботясь об одежде или хотя бы о том, чтобы высушить волосы, вода с которых капала на пол. Даже боль, сжимающая голову будто обручем, отошла на второй план. На самом верху лежал подарок от Гермионы, и, даже не разрывая бумагу, Гарри только по весу понял, что это книги и (с любовью) закатил глаза. Первой был красочный учебник по генетике для начинающих, а второй — огромный сборник детских маггловских сказок со всего мира. Гарри провел пальцем по золотым уголкам и улыбнулся. Пройдя только базовый курс естествознания в начальной школе, он не рассчитывал, что приятно проведет время, пытаясь разобраться в молекулярной биологии, и вряд ли Гермиона, так хорошо с ним знакомая, на это рассчитывала. Конечно, она решила подарить книгу сказок, когда он рассказал ей о своих привычках читать в библиотеке. Он не врал, когда сказал Тому, что не готов покупать детские вещи, но зажегшуюся много недель назад надежду приглушить не получалось. Гарри ждал ребенка уже четыре месяца, он видел его, слышал его сердцебиение, как он мог не надеяться? Как мог не представлять, как читает сыну одну из историй? После того как его жизнь столь кардинальным образом изменилась, Гарри все еще порой забывал для чего все это, и, как и каждый раз до этого, при одной мысли о ребенке у него по спине пробежала приятная дрожь. Его ночные сомнения развеялись. Оно того стоило. Конечно, стоило. Миссис Уизли прислала ему изумрудно-зеленый вязаный свитер, который Гарри будет счастлив надеть, даже если стало немного горько, когда он вспомнил, что впервые получил такой же в Хогвартсе, распечатывая подарки в пустой гостиной вместе с Роном. В коробке помимо свитера лежал пакет любимого домашнего печенья Гарри (содержание сахара Тома вряд ли порадует, но кто станет его спрашивать) и маленький сверток с прикрепленной запиской, где миссис Уизли написала, что «не смогла удержаться». Гарри понял, что она имела в виду, когда аккуратно порвал бумагу и увидел крошечную темно-синюю шапочку с белой полосой по краю. Гарри даже не мог разозлиться, видя, как аккуратно была затянута каждая петля. В конце концов, может, они с Томом и решили не торопить события, никто не запрещал другим это делать. Драко подарил ему наручные часы, которые, несмотря на то, что были сделаны, без всякого сомнения, по всем стандартам Малфоев, все еще выглядели просто и не баснословно дорого. Гарри много лет носил старые часы Дадли, которые тот разбил и выбросил в окно в одном из своих приступов ярости в четырнадцать. Ему никогда не проходило в голову заменить их своими собственными. Впрочем, так было и с любой одеждой, кроме мантий. Такое отношение к вещам безмерно раздражало Драко, и он усиленно боролся с пофигизмом Поттера. Гарри обожал постельное белье, которое Малфой прислал ему на первое Рождество после их перемирия. Кто же знал, что качество хлопка и количество нитей настолько влияли на ткань? Точно не Гарри, привыкший к дырявым простыням Дурслей и жестким — в Хогвартсе. Он примерил часы на левую руку и покрутил запястьем. Черный кожаный ремешок был очень мягким и приятно ощущался на коже, каждая цифра на циферблате была прекрасно видна, а стекло, несомненно зачарованное, совсем не бликовало. Очень элегантный подарок для человека, держащего павлинов-альбиносов в своем поместье. Гарри догадался, что Джинни все еще немного зла на него, получив пару запонок с трепещущими крылышками снитчами и подарочный сертификат в магазин мороженого. По крайней мере, она хоть что-то ему прислала, а это уже было улучшением по сравнению с прошлыми годами. Гарри почувствовал облегчение, разорвав помолвку, но после скучал по легкому общению, для которого им, казалось, никогда не приходилось прилагать усилий. Теперь у него снова был шанс, и Гарри оставалось только надеяться, что он ничего не испортит на этот раз. Последним подарком была увесистая коробка от близнецов, и Гарри проглотил разочарование от отсутствия хотя бы открытки от Рона. Он, возможно, еще попытается наладить их отношения, но не здесь и не сейчас — если Рон вдруг захочет вернуть их дружбу, ему придется сделать первый шаг. Фред и Джордж по традиции прислали ему множество новых разработок, еще не поступивших в продажу, с подробными инструкциями, как их использовать. Возможно, они надеялись, что Гарри сойдет с ума со скуки и решит использовать кое-что из них на Томе. Гарри размышлял, стоило ли ему начать разбирать их сейчас или оставить на потом, когда услышал тихий стук в дверь. — Да? — позвал он смущенно. Том заглянул в дверной проем с тщательно нейтральным выражением лица. Гарри вдруг понял, что на нем только почти развязавшийся банный халат и постарался как можно непринужденнее затянуть пояс, пряча румянец. — Удивлен, что ты не разбудил меня к завтраку, — сказал Гарри, поняв, что от Риддла ничего не добьешься. — Я решил, что тебе стоит отдохнуть после вчерашнего, — ответил Том. — Учитывая, что ты пропустил и обед тоже, можешь спуститься на кухню, чтобы перекусить, если хочешь. Эльфы готовят грандиозный пир на ужин. Гарри удивленно посмотрел на свои новые часы. — Я не думал, что это займет так много времени, — сказал он виновато. Том улыбнулся уголками губ. — Так ты не избегал меня? — Конечно, нет, — выпалил Гарри, прежде чем понял, что он просто дразнится. Риддл зашел в комнату и протянул ему маленькую коробочку. — С Рождеством. — Точно! — воскликнул Гарри и метнулся к сиротливо лежащему на прикроватной тумбочке свертку. — С Рождеством, Том. Они обменялись подарками и остались неловко смотреть друг на друга. Гарри слегка потряс удивительно тяжелую коробку. — Простой и дешевый? — Конечно, — ответил Том, слегка сморщив идеальный нос, — я всегда соблюдаю условия сделки. И нехарактерно неуверенно добавил: — По этой же причине мой подарок может быть… разочаровывающим. — Том, — покачал головой Гарри, — я не ждал ничего грандиозного. Надеюсь, что и ты не ждал? Риддл, теребящий оберточную бумагу в редком проявлении нервозности, снова улыбнулся. — Я был бы рад получить от тебя все, что угодно, обещаю. — Даже пару носков? — поинтересовался Гарри недоверчиво и рассмеялся над выражением лица Тома. Гарри терпеливо ждал, пока Риддл аккуратно открывал подарок без единого разрыва. — Я знаю, что это немного, но все как договаривались, да? Том не ответил. Он накинул шарф на шею и медленно надел перчатки, и проснувшимся гормонам Гарри было все равно, что он не делал эти простые движения намеренно возбуждающими. — Мне нравится, — сказал Риддл, проведя покрытой ладонью по мягкой шерсти, — спасибо, Гарри. Поттер проглотил слюну и выдавил улыбку. Под выжидающим взглядом Тома он развязал бант на коробке. — Снежный шар? — удивился Гарри. На керамической подставке, раскрашенной под камень, на самом деле помещалась хрустальная сфера. — О, — выдохнул Гарри, разглядывая маленькое произведение искусства. Под не перестававшим снегом стоял, окруженный лесом, до боли знаковый замок с многочисленными башнями. — Это Хогвартс, — прошептал он, зачарованный. Приблизив шар к глазам, он смог подробнее разглядеть каждую крошечную деталь: от мелькавших в зажженных окнах теней, до крошечной фигурки, нарезавшей круги на метле у квиддичного поля. На границе с лесом поместился даже маленький единорог во всем своем серебряном великолепии. — Я купил его спонтанно, — сказал Том. — Внутри был какой-то пластмассовый снеговик, пока я его немного не подправил. — Не думаю, что когда-нибудь видел что-то подобное, — признал Гарри, не отрывая взгляда от заснеженного замка. — Магия удивляет и меня самого каждый день. Он будет соответствовать времени года и погоде в Шотландии, — добавил Риддл непринужденно. — Гарри. Поттер поднял брови в немом вопросе. — Хогвартс долгие годы был моим единственным домом, и все еще остается в моем сердце столько лет спустя. Думаю, в этом отношении мы с тобой похожи. — Так и есть, — согласился Гарри, с нежностью вспоминая гостиную Гриффиндора, зачарованный потолок Большого зала и шорох книг в библиотеке. Том наклонил голову набок, блеск его красных глаз был теплым. — Я буду рад, если ты однажды назовешь это место своим домом, чтобы мы смогли разделить и его тоже. Гарри сглотнул комок в горле. — Для человека с эмоциональным запором ты очень хорошо обращаешься со словами, — сказал он хрипло. — Я все-таки учитель. Гарри провел рукой по высохшим волосам, еще больше их взлохмачивая. Понять Тома было так сложно, и он стал подозревать, что Том сам не может себя понять. — Ты хотел, чтобы я съехал, — напомнил Гарри. — Я ничего не желаю больше, чем держать тебя рядом. И мы оба знаем, как это обернулось. Я хочу запереть тебя рядом, и я хочу, чтобы ты выбрал остаться со мной… Это сложно. — Представь, каково мне, — пошутил Гарри. Не похоже, что Том его слышал. — Я боюсь, что ты никогда меня не выберешь, — сказал Риддл едва слышно. — Чувства людей такие хрупкие. Что если я толкну слишком сильно? Что если ты узнаешь что-то, что навсегда отвернет тебя от меня? — Не думаю, что смогу избавить тебя от страха. Жизнь была бы гораздо проще, если бы все могли точно предсказывать будущее. Том не казался довольным его ответом, но любой другой был бы ложью. — Я куплю дом и оставлю за собой возможность сбежать туда в любой момент. Часть напряжения покинула тело Риддла после его слов. — И ты не можешь решать, с кем я встречаюсь. — Ребенок… — Я не собираюсь заводить отношения в ущерб ему! — перебил его Гарри. — Том, мои чувства к тебе могут остаться или исчезнуть, но на ребенке это никак не скажется. Тебе напомнить, что это я решил сохранить беременность, несмотря на все риски? — Я знаю. — Ты должен пообещать, что постараешься полюбить его. — Гарри, — сказал Том с жалостью, но послушно добавил: — Я обещаю. — И еще кое-что… Поттер посмотрел на его молодое красивое лицо и со вздохом продолжил: — Ты все еще должен мне честный ответ на один вопрос. Я хочу знать о Волдеморте.