Murder Most Horrid

Гермиона и Беллатрикс определились с направлением поисков, сели на мётлы и полетели искать Шарлотту. Они разделились, чтобы охватить как можно большую территорию. Девочка была снаружи всю ночь, но в округе было не так много домов, в которых она могла бы спрятаться. Главная проблема была в том, что она по-прежнему оставалась свидетельницей по делу об убийстве и нуждалась в защите от очень опасного человека. Её побег не входил в изначальный план. Беллатрикс летела на своей метле над живописными пейзажами Котсуолда. Чтобы избежать ненужного внимания, она накинула на себя дезиллюминационное заклятье. Над её головой сияло весеннее солнце. Дома закончились, и их сменили зелёные холмы, заросшие лесом, а также поля, на которых выращивались знаменитые местные продукты и росли яркие цветы всевозможных оттенков. Даже прожив здесь три года, ведьма всё ещё толком не знала окрестностей. Во всяком случае, здесь было намного больше возможностей спрятаться. Беллатрикс пришла в голову идея. Она прекратила поиски и полетела домой. Чтобы защитить девочку, ведьма сделала её ненаходимой. Эта магия использовалась преступниками, скрывающимися от полиции, или, как в данном случае, полицией для защиты себя или свидетелей. Если бы этой магии не существовало, поиск преступников значительно бы упростился: достаточно было бы написать имя на клочке бумаги, прикрепить этот клочок к лапе почтовой совы и следовать за ней. Именно так Беллатрикс и поступила. Вернувшись домой, она отменила наложенные на Шарлотту чары, написала её имя на листе бумаги и вручила этот лист Хорусу. После этого она села на метлу и полетела следом за ним. Филин привёл ведьму к их с Гермионой ближайшим соседям, которые жили где-то в миле от них. Хотя Беллатрикс никогда их не встречала, они были знакомы с Гермионой. Её крошка была намного общительнее, чем брюнетка. Так как их соседи были фермерами, у них на участке стояло несколько сараев. Хорус влетел в открытые двери верхнего этажа самого большого сарая, в котором хранилось сено. Беллатрикс последовала за ним. Она слезла с метлы, прислонила её к стене и вошла на тёмный, но тёплый сеновал. – Можешь выходить, Шарлотта. Я знаю, что ты здесь. Девочка показалась из-за стогов в дальнем конце сеновала. Беллатрикс тут же скастовала заклятье невидимости. Ей совершенно не хотелось объяснять соседям, что она делает у них в сарае вместе с ребёнком. Для такого ответственного предприятия, как побег из дома, Шарлотта была одета достаточно небрежно. На ней была детская дорожная мантия и нарядное платье, которое ей недавно купила Гермиона. Экипировку маленькой беглянки завершал небольшой рюкзачок, висящий у неё за спиной. Хорус бросил перед ней письмо и довольно заухал, прикрыв глаза, когда девочка погладила его по голове. – Ладно, – сказала Беллатрикс. – Поваляли дурака и хватит. Пора домой. – Но мне там не рады, не так ли? – огрызнулась Шарлотта. – Вчера ты очень ясно дала мне это понять. – Да, – бесстрастно сказала Беллатрикс. – Но всё же ты пойдёшь со мной. Они присели на один из стогов сена. Ноги девочки не доставали до земли, так что ей пришлось немного поёрзать, чтобы устроиться поудобнее. – Что в рюкзаке? – спросила Беллатрикс. – Набор для выживания, – ответила Шарлотта и открыла рюкзак, продемонстрировав ведьме его содержимое. Внутри оказались два шоколадных батончика, пластиковая бутылка Гермионы, наполненная водой, и маленький складной нож. – Вообще, там было четыре батончика, но два я съела вчера ночью, – добавила девочка. – Негусто, – покачала головой Беллатрикс. – Что ты вообще собиралась делать дальше? – Я могу сама о себе позаботиться! Мне никто не нужен! – Шарлотта упрямо задрала подбородок. – Да неужели? – Беллатрикс нахмурилась и скрестила руки на груди. – И что бы ты ела? – Я бы охотилась. – Охотилась? – ведьма фыркнула и подняла бровь. – Я могу охотиться! – заспорила девочка. – Или рыбачить... Или собирать ягоды. – А если пойдёт дождь? – спросила Беллатрикс. – Где ты будешь спать? – Я построю в лесу свой собственный дом! – Из чего? – Из веток, палочек... Это будет самый классный дом, намного больше и красивее твоего! У меня даже будет бассейн. Беллатрикс невольно улыбнулась. Она попробовала сделать серьёзное лицо, но не выдержала и рассмеялась. – Давай начистоту, Шарлотта, ты не слишком долго думала, когда составляла план побега, не так ли? – весело спросила ведьма. – Думаю, нет, – тихо сказала девочка, опустив голову. – Не слишком. – Пошли уже, наконец, домой, – тяжело вздохнула Беллатрикс. – Из-за тебя у меня начинает болеть голова. – Зачем? – пожала плечами Шарлотта. – Ты не хочешь, чтобы я там была. И ты права. Меня никто не хотел удочерять. Я слишком большая. Все хотят милых маленьких детей. Меня никогда не выбирали. Это нечестно! Я тоже хочу родителей! Чтобы меня укрывали одеялом перед сном и рассказывали на ночь сказку. Чтобы кто-то обнимал меня, когда мне грустно и целовал ободранную коленку. Беллатрикс внезапно поняла, что Шарлотта не понаслышке знает, что такое быть отвергнутой. Девочка обняла себя за плечи и отвернулась. На её лице появилось отсутствующее выражение, как будто она задумалась о чём-то своём. – Шарлотта... – начала Беллатрикс. Девочка тут же повернулась к ней, сжала кулачки и яростно впилась в черноволосую ведьму глазами. – Не надо делать вид, что тебя это волнует! – огрызнулась она. – Я знаю, что тебе на меня наплевать! Ты хочешь, чтобы я ушла! – НЕ СМЕЙ МЕНЯ ЗА ЭТО ВИНИТЬ! – Беллатрикс, словно атакующая кобра, мгновенно оказалась рядом с Шарлоттой. Она схватила девочку за плечи и прижала её к ближайшему стогу. Лицо брюнетки, исказившееся в жутковатой ухмылке, было всего в нескольких дюймах от лица Шарлотты. – О нет! Нет, нет, нет, нет, не смей жаловаться! Не после того, как ты вела себя с Гермионой! Услышав это, девочка прекратила вырываться и замерла с поражённым видом. – Н-но... – запинаясь, пробормотала она. – Закрой свой рот! – рявкнула Беллатрикс. – Послушай, что я тебе скажу, и слушай внимательно! Гермиона – самый добросердечный человек из всех, кого я знаю. Она слишком хороша для этого мира и ты используешь это с самого первого дня, который провела в нашем доме. – Я не сделала Гермионе ничего плохого, – дрожащим голосом произнесла Шарлотта. – Да что ты? – прорычала Беллатрикс. – Как насчёт домашних заданий? Как насчёт того, что ты чуть что бежишь к ней и она тебя защищает? Моя крошка идёт на жертвы ради тебя; она больше времени проводит дома, чтобы ты не оставалась одна, поэтому ей приходится выполнять свою работу в Министерстве за меньшее количество часов. Ты создаёшь ей проблемы, манипулируешь ей и самое худшее во всём этом то, что ты, кажется, этого даже не осознаёшь! – Я... я не хотела, чтобы у Гермионы были неприятности, – тихо ответила Шарлотта. – Гермиона мне нравится. – А я её люблю! – ледяным голосом сказала Беллатрикс и отпустила девочку. – Поэтому это должно закончиться! Ты знаешь, что я чуть не отправила тебя в Азкабан? Это стандартное решение в таких ситуациях. Но Гермиона остановила меня. Несмотря на мои возражения, она забрала тебя к нам домой. Только благодаря ей у тебя есть тёплая постель и вкусная еда на завтрак, обед и ужин. Она покупает тебе красивую одежду, угощает сладостями и проводит с тобой много времени. И как ты поступаешь в ответ? Клянусь Салазаром, когда мы вернёмся домой, ты встанешь на колени и будешь умолять, чтобы она тебя простила! Более того, отныне ты беспрекословно будешь делать всё, что она скажет! Если она скажет, чтобы ты прыгала, ты спросишь «насколько высоко?». Если она скажет тебе стоять спокойно, ты спросишь «как долго?». Если она скажет тебе прыгнуть в ближайшую речку, ты сделаешь это без малейших колебаний. Это понятно? ДА ИЛИ НЕТ? Ошеломлённая девочка прижалась к стогу сена и тихонько заплакала. – Я не хотела никого обидеть, – тихонько прошептала она. – Но ты это сделала, – поморщилась Беллатрикс. – Добро пожаловать в реальный мир, крошка. Здесь всё, что ты делаешь, влияет на тех, кто тебя окружает. Две волшебницы, взрослая и маленькая, присели рядом друг с другом и замолчали. Шарлотта тихо всхлипывала, а Беллатрикс скрестила руки на груди и угрюмо смотрела на соломенную крышу сарая. Снаружи громко мычали коровы, весенний ветер шумел листвой. – Почисти зубы, причешись, стой прямо, держи руки за спиной и мило улыбайся, – пробурчала уставившаяся в пол девочка и начала болтать ногами. – Что это было? – вопросительно посмотрела на неё Беллатрикс. – Так нам всегда говорила мисс Уоррингтон, – Шарлотта покачала головой. – Когда я была младше, нам устраивали смотрины для взрослых, которые хотели кого-то усыновить. Мы выстраивались в ряд, и каждый надеялся, что его выберут. Но меня никто никогда не выбирал, все всегда проходили мимо. Неважно, насколько белыми были мои зубы, насколько я хорошо причесалась и насколько я мило улыбалась. В конце концов, мисс Уоррингтон перестала меня выставлять. Черноволосая ведьма невольно почувствовала симпатию к сидящей рядом с ней девочке. То, что Шарлотта только что описала, было похоже на невольничий рынок: десять выстроившихся в ряд маленьких детей, которые изо всех сил пытаются выглядеть милыми и отчаянно надеются, что выберут именно их. – Ты знаешь, однажды меня почти удочерили, – грустно улыбнулась Шарлотта. – Одна богатая пара, которая не могла завести детей. Они выбрали меня без всяких парадов. Они жили в очень большом доме и взяли меня туда, чтобы я посмотрела комнату, в которой буду жить. Она была огромная. Там была здоровенная кровать, балкон и куча игрушек. Женщина, которая должна была стать моей мамой, была со мной очень приветлива. Беллатрикс нахмурилась. Она прекрасно умела распознавать ложь, но это... это не было одной из детских фантазий. Шарлотта ничего не выдумывала и боль в её голосе была искренней. Глаза девочки затуманились и она продолжила. – Я была так счастлива! У меня наконец-то появились родители! Но этого так и не случилось. Они были чистокровной парой и хотели чистокровного ребёнка. Они думали, что фамилия Пакклов является достаточным доказательством моей чистокровности, но потом узнали, что мой отец – маггл. Больше я их никогда не видела. И застряла в этом проклятом приюте, – голос Шарлотты оборвался и девочка всхлипнула. Беллатрикс глубоко вздохнула и прикусила губу. Она понимала, почему чистокровная пара так поступила, так как сама выросла в чистокровной семье. Печально, но если ребёнок рождался вне брака, то он оставался «под подозрением», даже если оба родителя были чистокровными, и некоторые дети, рождённые таким образом, отдавались в приют. Та пара видимо думала, что у Чарити Паккл была интрижка с каким-то волшебником, в результате чего и появилась Шарлотта. Тем не менее, дать ребёнку надежду, а потом передумать было отвратительным поступком. В этот момент Беллатрикс осознала, что Шарлотта давно уже смирилась с тем, что её никто не удочерит и она вырастет в приюте. Именно поэтому она больше ни на кого не пыталась произвести хорошее впечатление. – Гермиона сказала мне, что тебя тоже выгнали из семьи. Твоя семья тебя не любила? – Моя крошка так тебе сказала? – спросила Беллатрикс и посмотрела в сторону. – Это правда? – требовательно спросила Шарлотта. – Довольно бестактный вопрос, тебе не кажется? – брюнетка взглянула на девочку и подняла бровь. – Извини. – Да ладно, всё в порядке. На самом деле, у меня была замечательная семья. Все меня очень любили. Мерлин, да я была папиной дочкой, – покачала головой Беллатрикс. Шарлотта нахмурилась и скрестила руки на груди. – Значит ты... сделала что-то плохое, и они тебя возненавидели? – осторожно спросила она. – Я имела наглость заявить им, что сама решу за кого мне выходить замуж, – горько усмехнулась черноволосая ведьма. – Я хотела сама принимать важные для меня решения. Неслыханная дерзость, не правда ли? – И за это тебя прогнали? – Шарлотта выглядела озадаченной. – Да, – кивнула Беллатрикс. – У чистокровной аристократии такое не принято. – Это очень глупая причина. – Полностью с тобой согласна, – хмыкнула Беллатрикс. – Ты по ним скучаешь? По своей семье? – У меня всегда были мои сёстры, – ответила Беллатрикс. – Но мои родители? Нет. Скатертью дорога. – Даже совсем чуть-чуть? – спросила Шарлотта, сверля брюнетку глазами. Беллатрикс знала, что она говорит неправду и каким-то образом девочка это почувствовала. На самом деле, первые годы после изгнания были очень тяжёлыми; не только потому, что она лишилась всего, к чему привыкла, но и потому, что это было чем-то вроде эмоционального шантажа. Она могла вернуться в любой момент. От неё требовалось всего лишь отказаться от своей свободы и принять правила чистокровного общества. Быть послушной девочкой и выйти замуж за идиота, которого выбрал для неё отец. Пошло оно всё нахер. Особенно учитывая то, что они точно так же поступили с Энди, но не дали ей возможности вернуться. Через некоторое время печаль превратилась в разочарование. Разочарование в негодование. Негодование в злость. Беллатрикс до сих пор ужасно злилась на своих родителей, особенно отца. – Может, первое время, – сказала она. – Но это быстро прошло. Я уже давно по ним не скучаю. В конце концов, она сама сумела добиться всего. Без всякой помощи. Пусть это и заняло больше времени, чем она рассчитывала, но у неё замечательная карьера, прекрасный дом и чудесная девушка. Не на что жаловаться. – А я скучаю по маме, – сказала Шарлотта и закрыла глаза. По её щекам снова побежали слёзы. – Я её никогда не видела и даже не знаю, как она выглядела, но... я всё равно по ней скучаю. Беллатрикс смущённо заёрзала. Ей внезапно стало некомфортно. Её глаза забегали по сараю, смотря на что угодно, только не на плачущую рядом с ней девочку. Конечно, Шарлотта с самого начала своей жизни оказалась не в лучших условиях, но это не оправдывает её поведение! – Слушай, Шарлотта, я... – начала Беллатрикс. – Я не должна была называть тебя полукровным куском дерьма. Это нечто такое, что я могла бы сказать, когда была молодой и глупой. Я думаю, что старые привычки до сих пор сидят где-то глубоко внутри моей головы. – Спасибо, – ответила Шарлотта и попробовала вытереть слёзы руками. – На всякий случай уточню: за всё остальное я не извиняюсь! – поспешно добавила Беллатрикс. – Ты сама должна извиниться за своё поведение! – Я была настоящим кошмаром, да? – помедлив, спросила девочка. – Да! – кивнула Беллатрикс. – Именно так! – Я попробую вести себя хорошо. Я просто... благодарна вам, что вы забрали меня из приюта, даже если это только на время, – сказала Шарлотта. – Даже так, я всё равно рада. К тому же за мной охотится оборотень. Наверное, убегать было не очень-то умно. – Если ты будешь хорошо себя вести, я постараюсь быть с тобой приветливее, но ничего не обещаю. Как ни крути, я не очень-то хорошо уживаюсь с людьми, – сказала Беллатрикс. Девочка посмотрела на неё и хихикнула. – Я это заметила! – весело заявила она. – Нам придётся жить вместе, пока не поймают вервольфа, – сказала Беллатрикс. – Так что давай постараемся не портить друг другу нервы. Просто помни, ты стараешься быть хорошей девочкой не для меня, а для Гермионы. Потому что ещё не поздно отослать тебя в Азкабан. – Договорились, – кивнула Шарлотта и посмотрела черноволосой ведьме в глаза. – Может, я могу как-то помочь по дому? Мы сами делали уборку в приюте. Я могу помогать с домашним хозяйством. Как думаешь, Гермионе это понравится? – Для начала неплохо, – кивнула Беллатрикс, хотя у неё были определённые сомнения. Хотя Шарлотта была переполнена энтузиазмом, брюнетке не хотелось, чтобы эта ходячая катастрофа находилась рядом с чем-то хрупким. Тем не менее, это было уже что-то. Но оставался ещё один, самый важный момент. – Ещё кое-что Шарлотта. Если тебе покажется, что мы с Гермионой хотим побыть наедине, то ты тут же как маленькая птичка улетаешь прочь, ходишь на цыпочках и никоим образом нам не мешаешь. Это важно! – Хорошо, я не буду мешать вам заниматься сексом, – хихикнула Шарлотта. – Обещаю. – Тебе же всего семь лет, – нахмурилась Беллатрикс. – Откуда ты знаешь, что такое секс? – От мисс Уоррингтон, – сказала Шарлотта и скрестила руки на груди. – Её комната в приюте прямо под нашей. Она любит приводить к себе мужчин. Она так громко стонет, что у нас в комнате чуть стекло не вылетает. Она говорит младшим детям, что это призрак шумит по ночам, но я-то знаю! – Ого, – сказала Беллатрикс и покачала головой. – Интересно, почему она не использует заклинание тишины... Постой-ка! Так вот почему ты ворвалась в нашу спальню три недели назад?! Ты ничего не слышала и думала, что мы ничем таким не занимаемся? Беллатрикс и Гермиона постоянно применяли это заклинание, когда девушка переехала в их старую маленькую квартиру. В их медовый месяц они занимались сексом практически каждый день, и это было слишком громко для их крошечной спальни с бумажными стенами. Когда они переехали в Роузвуд-коттедж, то установили на их новой спальне постоянное заклятье тишины, просто на всякий случай. – Извини, я не знала, – Шарлотта прикусила губу. – Я так сделала только один раз и больше такого не повторяла. Но Гермиона... очень разволновалась. – Ну, – хмыкнула Беллатрикс. – Гермиона после того случая стала очень... осторожной. – Вы, взрослые, очень любите этот секс. Как по мне чересчур! – Ха! – Беллатрикс подмигнула девочке. – Ты начнёшь думать по-другому, когда подрастёшь. Кстати... если мы не вернёмся домой через десять минут, я надолго без него останусь. Девочка вскочила на ноги и подбежала к сидящему неподалёку Хорусу. – Беллатрикс, – сказала она, повернувшись. – Извини, что я разбила твой стакан. Обещаю, что починю его. – Давай для начала как можно быстрее вернёмся домой, а то Гермиона меня убьёт, – ответила брюнетка. – И помни, что ты пообещала хорошо себя вести и самостоятельно делать свою домашнюю работу! Понятно? – Ох, – вздохнула девочка. – Шарлотта?.. – Беллатрикс угрожающе прищурилась. – Можно, она хотя бы будет мне помогать? – спросила Шарлотта и погладила Хоруса по голове. – Кстати, это было умно найти меня с помощью почтовой совы. – Всё, что от меня потребовалось, так это отменить лежащее на тебе заклятие ненаходимости, – пожала плечами Беллатрикс. Девочка на некоторое время задумалась. – А почему ты не пошлёшь сову искать оборотня? – спросила она. – Ты же теперь знаешь, как его зовут. – Я тебя умоляю, – усмехнулась Беллатрикс. – Каждый взрослый колдун знает, как сделать себя ненаходимым. – А если он забыл? – Не будь наивной, – ответила Беллатрикс, после чего поднялась на ноги и взяла свою метлу. – Иди сюда, я аппарирую нас домой. – А ты пробовала? – спросила Шарлотта и подошла к Беллатрикс, позволив ведьме положить руку себе на плечо. Хорусу предстояло лететь домой самостоятельно. Брюнетка поморщилась и переместила их к воротам Роузвуд-коттеджа.

***

Теперь, когда Шарлотта нашлась, Гермиона хотя бы снова начала разговаривать с Беллатрикс. Во всяком случае, они перекинулись парой слов, когда брюнетка передала своей облегчённо вздохнувшей девушке маленькую беглянку. Беллатрикс тут же извинилась и отправилась в офис. Идея Шарлотты крепко засела у неё в голове. Кроме того, девочка тут же принялась извиняться перед Гермионой, и присутствие Беллатрикс было ни к чему. Сотрудники Департамента работали точно так же, как и любой будний день. Преступники не брали выходных, так что полиция тоже не могла позволить себе такой роскоши. Кто-то всегда должен был быть на дежурстве. Дора и Сириус сегодня работали. Дора была рада увидеть свою тётю, чего нельзя было сказать о Сириусе. Когда она поделилась с ними идеей Шарлотты, её племянница посмотрела на неё, как на сумасшедшую, а Сириус нетерпеливо постучал по столу пальцами. Вокруг них сновали авроры, работающие над своими делами. Правосудие должно было вершиться даже на выходных. Несколько маленьких и лёгких скоростных сов преданно ждали, чтобы доставить письмо в любой уголок Британии. Если Шарлотта была права, и Крид действительно забыл сделать себя ненаходимым, одна из этих сов должна была привести их к нему. – Из всех тупых, абсолютно идиотских... – начал Сириус, когда Беллатрикс запечатала конверт и написала на нём «Сальваций Крид» своим изящным женским почерком. – Я не могу поверить, что ты вообще тратишь на это время. Какой преступник забудет сделать себя ненаходимым? – Не волнуйся, – хмыкнула Беллатрикс. – Если ничего не выйдет, у тебя будет куча свободного времени, чтобы как следует вылизать свои яйца перед камином. – Когда ничего не выйдет, – хмыкнул Сириус. – Серьёзно, как они вообще назначили тебя детективом? – Тётя, – осторожно сказала Нимфадора. – Это довольно наивная попытка. – Думаешь, я не понимаю этого, Дора? – вздохнула Беллатрикс. – Верьте или нет, но эту идею подсказала мне моя маленькая гостья. Почему бы не попробовать? – Потому что это тупая трата времени! Конечно, он сделал себя ненаходимым! – прорычал Сириус и потёр лоб. – Ты наглядный пример вырождения чистокровных из-за близкородственных браков, дорогая кузина. – Ты не менее чистокровный, так что если кто и выродился... – усмехнулась Беллатрикс, после чего взяла конверт и подошла к сове. – Ладно, скрестим пальцы. Сова подалась вперёд и схватила клювом конверт. Сириус закатил глаза. Теперь, если ведьма или колдун, чьё имя было указано на конверте, были ненаходимыми, то в ответ на просьбу доставить письмо птица бы просто выронила его и укоризненно посмотрела на отправителя. Но сейчас этого не произошло. К всеобщему изумлению сова расправила крылья и взлетела. Три пары глаз уставились на птицу, впорхнувшую в большую трубу, ведущую на открытое пространство. – Ебать меня в сраку, – ошарашенно пробормотал Сириус. – Спасибо за предложение, но как-нибудь в следующий раз, – ответила не менее удивлённая Беллатрикс. – По мётлам! – скомандовала Дора. – Шевелитесь, а то мы её потеряем! – Никаких мётел, – возразил Сириус. – У меня есть идея получше. Беллатрикс не понравился огонёк в его глазах. Совсем не понравился.

***

– Я совершенно уверена, что эта штука нелегальна! – прокричала до смерти перепуганная Беллатрикс. В данный момент она находилась в самой странной позиции в своей жизни: в коляске летающего мотоцикла. Они преследовали скоростную сову, которая летела в нескольких лигах перед ними. В её кудрявых волосах свистел ветер. Ведьма была рада тому, что всё-таки решила надеть защитные очки. Сириус сидел за рулём, управляя мотоциклом, находящимся под дезиллюминационным заклятьем. За его спиной сидела Дора, которая одной рукой держалась за Сириуса, а другой придерживала омнинокль, в который наблюдала за совой, чтобы та от них не ускользнула. Оба аврора были переполнены энтузиазмом. Под ними с огромной скоростью пролетали пейзажи сельской Британии, но Беллатрикс, уверенная, что они в любой момент могут упасть, боялась смотреть на землю. – Эта штука может лететь быстрее, Сириус! – изо всех прокричала Дора, голос который заглушался ветром. Беллатрикс тут же отчаянно замотала головой. – Не провоцируй его, Дора! – Да ладно тебе, тётя! – ухмыльнулась девушка. – Один раз живём! – Во имя старой задницы Мерлина, почему я позволила уговорить себя сесть на эту штуку? Она же сейчас развалится! Почему мы не летим на мётлах, как нормальные люди? – простонала изо всех сил сжимающая руки Беллатрикс. Сириус хохотнул и внезапно выполнил сложный вираж, чтобы срезать путь и поближе подобраться к летящей перед ними сове. – ПРЕДУПРЕЖДАЙ, КОГДА СОБИРАЕШЬСЯ СДЕЛАТЬ ЧТО-ТО В ЭТОМ ДУХЕ! – Да ладно, Белла, не будь такой занудой! – весело прокричал в ответ Сириус. – Не могу не заметить, что на вас защитные жилеты, а на мне только очки, – сузила глаза ведьма. – Это потому, что Дора, в отличие от тебя, мне нравится – подмигнул ей Сириус. – Я не хочу, чтобы она пострадала. А вот ты – другое дело... Беллатрикс тихо зарычала. – Успокойся, Белла, ты в полной безопасности. Брюнетка нервно сглотнула. Конечно, она бесчисленное множество раз летала на мётлах, но... сейчас всё было совсем иначе! Это был нелегально зачарованный маггловский механизм, а такие вещи были ужасно ненадёжными. Чёрт возьми, от этой штуковины уже, наверное, отваливаются куски! Внезапно Беллатрикс заметила краешком глаза какое-то движение. Что-то уродливое и похожее на рептилию висело на коляске и царапало когтями металл. – Сириус! – крикнула Беллатрикс. – На мотоцикле висит гремлин! – Что? – усмехнулся Сириус. – Ты о чём? – Я только что видела на мотоцикле гремлина! – Ты с ума сошла? – Я знаю, что я видела, болван! – Я отсюда никакого гремлина не вижу, – заявила Дора. – Может он с другой стороны? Выгляни немного из коляски и посмотри внимательнее. – Я не собираюсь высовываться из коляски! – Тогда сядь и заткнись! – гаркнул Сириус. – ДА ВОТ ЖЕ ОН! ТЫ СОВСЕМ ОСЛЕП, ПРИДУРОК?! – УСПОКОЙСЯ И СЯДЬ НА МЕСТО, ИДИОТКА! Беллатрикс зарычала, но справилась с сильным желанием метнуть в кузена заклинание. Зачаровывать водителя несущегося в сорока футах над землёй с сумасшедшей скоростью мотоцикла было не самой лучшей идеей. Тем не менее, ведьма продолжала отчётливо слышать звуки когтей, скребущих по металлу, раздающиеся из-под днища мотоцикла. Эти звуки перестали волновать Беллатрикс, когда она, к своему удивлению, услышала, что Сириус запел. – Get your motor running. Head out of the highway! Давай, Дора, ты знаешь эту песню!* С пением Сириуса ещё можно было смириться, в конце концов, от него можно было ожидать чего угодно. По крайней мере, он смотрел куда летит. Но, к ужасу Беллатрикс, её племянница начала подпевать. – Looking for adventure, – пропела она мелодичным голосом. – And whatever comes all way! Святой Мерлин, Сириус начал дёргать головой в такт! Брюнетка подумала, что сыта по горло этими двумя идиотами, и решила осмотреться. Мотоцикл летел над густым лесом. Согласно карте, это был Клокаенгский лес, расположенный в центре Уэльса. Скорее всего, где-то здесь Крид и прятался. Тут не было дорог, и листва была достаточно густой, чтобы не пропускать солнечный свет. Внезапно Беллатрикс осознала, что в данный момент у них есть проблемы поважнее Крида. Например, огромное дерево, в которое, судя по всему, они должны были врезаться через несколько секунд. – Yes, darling, go make it happen! – хором пропели Сириус и Нимфадора. – Дерево! – Беллатрикс закусила губу. – Take the world in a love embrace! – ДЕРЕВО! – Fire all of your guns at once! – ДЕРЕВОООООООООО! – Explode into space! Дерево стремительно приближалось, и Беллатрикс почувствовала себя в шкуре оленя, который выбежал на дорогу и увидел свет фар несущегося на него грузовика. Брюнетка выставила руки перед лицом и перепугано завизжала. Вся её жизнь промелькнула у неё перед глазами. В последний момент Сириус вывернул руль, и они пролетели буквально в волоске от дерева. – BORN TO BE WIIIIIILD! Несколько долгих мгновений перенасыщенный адреналин мозг Беллатрикс отказывался понимать, что вообще происходит. Потом она зарычала и яростно уставилась на своего кузена. – ЧЁРТОВ МУДАК! – громко взвизгнула она. – Ты сделал это специально! Сириус повернул голову и довольно посмотрел на брюнетку. – Само собой, – ухмыльнулся он и радостно заржал. – Ты ублюдок, Сириус! – прошипела Беллатрикс. – Конченый, безнадёжный ублюдок! – Ты должна признать, что это было довольно забавно, – хихикнула Дора. – НИХРЕНА ПОДОБНОГО! – Да ладно тебе, Беллатрикс, лови момент, – всё ещё ухмыляясь, произнёс Сириус. – Жизнь коротка. Ты же не думаешь, что твоя молоденькая любовница вернёт тебе юность? – Ты так и не усвоил урок? Помнишь, что случилось в прошлый раз, когда ты начал оскорблять Гермиону? – ледяным голосом спросила Беллатрикс. – Я пересёк черту и извинился перед ней за это, – признал Сириус. – Учти, что я не так уж часто извиняюсь. – Смотрите! Сова садится! – воскликнула Дора, прежде чем Беллатрикс успела что-то ответить кузену. Наконец-то достигшая своей цели птица и правда нырнула под кроны деревьев. Сириус переглянулся со своими спутницами и заглушил двигатель. Они тихо спланировали на землю, подальше от того места, где села сова. Как только колёса мотоцикла коснулись земли, Беллатрикс тут же выпрыгнула из коляски и облегчённо вздохнула. Сириус и Дора сняли жилеты и присоединились к брюнетке. – Однако... – сказал Сириус, после того, как осмотрел коляску. На металле виднелись отчётливые следы когтей. – Я же говорила, что там был гремлин! – прошипела Беллатрикс. – Ладно, – пробормотал Сириус. – Сейчас постой в сторонке, дорогая кузина, и посмотри, как работают профессионалы. Дора со смущённым видом улыбнулась. Брюнетка недовольно поморщилась, но, несмотря на некоторый удар по самолюбию, вынуждена была признать правоту Сириуса. Она принимала участие в нескольких стычках, когда была простым констеблем, но это было очень давно, к тому же авроры были попросту лучше подготовлены. Поэтому лучшее, что Беллатрикс могла сделать – это проглотить свою гордость и пропустить своих спутников вперёд. Она представила, что Сириуса здесь нет, и ей немного полегчало. Черноволосая ведьма опустила голову и пошла за аврорами, держа палочку наготове. В том месте, где приземлилась сова, оказался маленький двухэтажный домик. Он выглядел ветхим и заброшенным, эта старая маггловская охотничья заимка пустовала уже лет сто. Здание заросло плющом, окна была заколочены или закрашены изнутри чёрной краской. Кроны деревьев прикрывали домик сверху, в окнах не светилось ни единого огонька. Сириус, Дора и Беллатрикс затаились за деревьями и начали готовиться к штурму. Департаментская сова сидела на подоконнике и нетерпеливо стучала клювом в деревянную раму. Видимо, Крид был дома. Прекрасно зная, насколько опасен этот ублюдок, Беллатрикс кивнула Доре. Штурм начался. Сириус и Нимфадора скользили между деревьями, сжимая палочки в руках и пригибаясь. Время от времени они аппарировали с тихими хлопками. Беллатрикс следовала их примеру, держась немного позади. Приблизившись к остаткам садовой ограды, авроры взмахнули палочками, проверяя наличие магических ловушек. Ничего не обнаружив, они аппарировали к входной двери, в то время как Беллатрикс осталась за оградой, пока что не показываясь. Сириус и Дора досчитали до трёх, направили палочки на дверь и разнесли её на щепки. Сразу же после этого Дора метнула внутрь обездвиживающее заклинание и авроры ворвались в дом. Беллатрикс последовала за ними. Первое, что она почувствовала, войдя внутрь, это ужасный, просто ужасный запах. Болезненно сладковатый запах разлагающейся плоти атаковал её ноздри, и брюнетка вынуждена была сотворить заклятье головного пузыря, словно она была под водой. Тем временем Сириус и Дора переходили из комнаты в комнату, пытаясь отыскать Крида. – Не старайтесь, – вздохнула Беллатрикс. Её голос был непривычно гулким из-за пузыря. – Его здесь уже нет. Видимо, его спугнула сова. Несмотря на её слова, авроры упрямо продолжали обыск. Беллатрикс пожала плечами и прошла в гостиную. Гнилые доски пола скрипели у неё под ногами, ковёр липнул к подошвам. Очевидно, на него недавно пролили какую-то вязкую жидкость. Содержимое гостиной в очередной раз продемонстрировало, насколько ненормальным на самом деле был Сальваций Крид. В комнате было несколько столов с инструментами для таксидермии – ножи всевозможных размеров и остроты, ножницы, пилы, клещи. На магическом огне стояли большие кипящие котлы. Но худшим было кое-что другое. Там были трофеи. Отрезанные головы, ноги, руки. Банки с глазами, органами. Человеческая кожа, растянутая на раме и оставленная сушиться. На стене было несколько деревянных плашек, на которых были грубо вырезаны имена или места. К плашкам были прибиты руки, пальцы, скальпы. Самым кошмарным и пугающим была лавкрафтовская «скульптура», стоящая в центре комнаты. Очертаниями она напоминала человеческий силуэт и представляла из себя три сшитых вместе туловища с множеством прикреплённых рук и ног. Эту конструкцию венчали две сшитые затылками головы, подобно Янусу, смотрящие в разные стороны. У Крида не было ни единого шанса собрать такую ужасающую коллекцию за год, который он провёл в Британии. Очевидно, он собирал всё это с того момента, когда начал убивать. Присмотревшись, Беллатрикс обнаружила определённый порядок в расположении трофеев. Она заметила маленькую руку, принадлежавшую Билли. Части тел волшебников и ведьм хранились бережно, чуть ли не с уважением. Очевидно, они были для Крида предметом гордости. Останки магглов напротив, были свалены в кучу, очевидно, будучи предназначенными для ещё одной «скульптуры». Да, убийство четырёхлетнего мальчика было для поехавшего вервольфа чем-то вроде достижения. Он несомненно был сумасшедшим психопатом, жестоким и безжалостным. Беллатрикс осматривала комнату и её содержимое, запоминая всё, что здесь находилось, когда неожиданно вернулась Дора. Розововолосая аврор хотела что-то сказать, но замерла, увидев части тел. На её лице появилась испуганная гримаса, после чего по её телу пробежала конвульсия. Девушка наклонилась, и содержимое её желудка оказалось на ковре. – Дора! – воскликнула Беллатрикс. – Делай это снаружи! Ты уничтожаешь улики! Молодая ведьма выразительно посмотрела на свою тётушку, но послушалась и вышла наружу. Беллатрикс последовала за ней и положила руку девушке на плечо. – Ты в порядке? – спросила она. Дора покачала головой. – Твою мать, это какой-то дом ужасов. Как тебе удаётся... оставаться такой спокойной? Брюнетка пожала плечами. Дора была слишком молода. Если бы Беллатрикс была её ровесницей, её тоже могло бы стошнить. – Я уже привыкла к такому. – Как вообще можно привыкнуть... к такому? – Опыт, – ещё раз пожала плечами Беллатрикс. – Но, честно говоря, это одно из самых кошмарных мест преступления, что я видела. Тихое покашливание сообщило ведьмам о том, что к ним присоединился Сириус. Он был непривычно тих. Никаких шуточек, никаких саркастичных ремарок, никаких дурацких ухмылок. На самом деле, он был бледным, как призрак. – Внутри никого, – пробормотал волшебник. – Белла, тебе нужно это увидеть... – Побывал в гостиной? – спросила брюнетка. – Я уже видела творчество Крида. – Нет, – Сириус покачал головой. – Ты видела не всё. Далеко не всё. Просто... поднимись по лестнице, посмотри сама. Только осторожно, там ступеньки гнилые. И снова ни подколок, ни острот. Сириус был убийственно серьёзен. Беллатрикс насторожилась. Что бы там ни было, оно явно серьёзно потрясло её безалаберного кузена. Сжимая палочку в руке, ведьма вошла в домик и осторожно поднялась по прогнившим ступенькам. Она прошла по тёмному коридору к тому, что было похоже на большую спальню, сделанную из нескольких комнат, между которыми были снесены перегородки. Когда Беллатрикс вошла в неё, то выронила палочку от испуга. На стенах были сотни колдографий. На всех была она или члены её семьи. Там были снимки того, как они с Гермионой и Шарлоттой идут по Диагон Аллее. Гермиона, сидящая в саду. Шарлотта, играющая во дворе. Но не только. Ещё там были фото Энди, делающей покупки для очередной вечеринки, Теда, выходящего из дома, чтобы пойти на работу. Дора и Сириус на задании. Цисси в каком-то магазине. Люциус, стоящий со скучающим видом на каком-то благотворительном ужине, организованном Министерством. Драко и Панси, прогуливающиеся по алее рука об руку. Все фотографии были сделаны в этом месяце. Крид, как и положено охотнику, изучал её и её семью, изучал их привычки, особенности поведения... их слабости. Соблазнительная добыча. Самыми шокирующими были две новые фотографии, висящие в углу. На одной из них была Шарлотта, спящая на стоге сена в том самом сарае, где её нашла Беллатрикс. Она была сделана с расстояния примерно в шесть футов. Другая была ещё тревожнее. На ней был запечатлён их дом. Она была сделана сегодня утром, сквозь открытое окно было отчётливо видно, как полуобнажённая Гермиона сидела на Беллатрикс и улыбалась ей. Беллатрикс выругалась, сорвала со стены снимок и смяла его в ладони. Бедная Гермиона была бы напугана до смерти, если бы узнала, что её сфотографировали в такой интимный момент. Камера Крида висела на кожаном ремне на спинке кровати. Брюнетка с трудом удержалась от соблазна схватить её и разбить об пол. В конце концов, это была улика. Только сейчас она осознала, как сильно недооценивала Крида. Беллатрикс поспешно подняла с пола палочку и сконцентрировалась на счастливых мыслях. В данных обстоятельствах это было не так просто, но ей удалось вспомнить, как они с Гермионой ездили в летний отпуск в Чикаго в прошлом году. Джимми несколько месяцев назойливо рекламировал свой родной город, так что в конечном итоге они сдались и отправились туда на три недели. Город оказался просто великолепным, а местная община магов – дружелюбной и гостеприимной. Они даже навестили мать Джимми, которая сочла своим святым долгом накормить их до отвала своей самой лучшей едой. Брюнетка сфокусировалась на воспоминаниях о тёплом летнем вечере, когда они с Гермионой сидели на балконе и смотрели на озеро Мичиган. Это был момент чистого блаженства. Они наслаждались близостью друг друга, забыв обо всём на свете. Беллатрикс положила голову Гермионе на плечо, чувствуя щекой мягкую кожу своей девушки, а молодая ведьма нежно гладила её бок. Счастливые мысли сработали, как им и полагалось: перед Гермионой, сидящей где-то далеко отсюда в Роузвуд-коттедже, материализовался прозрачный скунс. – Гермиона, – сказала Беллатрикс через своего Патронуса. – Нет времени объяснять. Роузвуд-коттедж больше не является безопасным местом. Хватай Шарлотту, быстро собери самое необходимое и отправляйся через камин в Малфой-мэнор. Там вы будете под надёжной охраной. Скажи Люциусу и Цисси, что это необходимо и что я всё объясню позже. Не трать зря времени и береги себя, крошка. Я тебя люблю. Когда ведьма спустилась по лестнице, она обнаружила, что Сириус уже отправил сову обратно в Департамент, а Дора наколдовывает Патронуса, чтобы предупредить своих родителей. Через полтора часа домик уже кишел констеблями и судмедэкспертами в белых халатах. Барти, естественно, тоже прибыл. Они с Беллатрикс принялись координировать работу специалистов, чтобы от их внимания не ускользнула ни одна, даже самая крохотная, улика. Каждая пылинка могла оказаться важной, поэтому всё нужно было тщательно упаковать и каталогизировать. Беллатрикс, как старший офицер из всех присутствующих, приняла на себя командование. Через несколько минут перед Беллатрикс материализовался прозрачный лебедь. Патронус Цисси сообщил, что Гермиона и Шарлотта прибыли в Малфой-мэнор и находятся в полной безопасности. Выслушав сообщение, брюнетка облегчённо вздохнула и заметно приободрилась. Впрочем, вскоре она разочарованно выругалась, услышав от одного из судмедэкспертов, что Крид всё ещё был в доме, когда сова начала стучаться в окно. Магический след подтвердил, что он практически мгновенно аппарировал, захватив с собой всего пару вещей. С другой стороны, большая часть его зелий, инструментов и ножей, а также камера остались здесь. Барти и Беллатрикс смотрели, как судмедэксперты проводят опись и упаковку ужасных «трофеев» Крида, готовя их к транспортировке в морг для дальнейшего изучения. Пять констеблей выносили из дома «скульптуру» из мёртвых тел. – I ain’t happy, but I’m feeling glad, – пропел Барти. Ещё одна песня, которую он слышал на маггловском радио.** – I’ve got sunshine in a bag. I’m useless, but not for long. The future is coming on. Чуток правее, парни! Я думаю надо было сделать дыру в стене побольше, Блэк. Беллатрикс кивнула. После небольшой паузы, связанной с увеличением проёма в стене, констебли вернулись к работе. В этот момент в комнату вошла Нимфадора. – Твою-то мать, днём эта хрень выглядит ещё безобразнее, – поморщилась девушка, выглядящая так, будто её сейчас тошнит. – У тебя просто нет вкуса, Тонкс, – пожал плечами Барти. – Это великолепно! Эй, Блэк. Как ты думаешь, если я очень вежливо попрошу, они разрешат мне её оставить? – Ради Мерлина, Барти, ты просто больной! – заявила Нимфадора. – Я часто это слышу, – невозмутимо ответил младший Крауч. – Правда, Блэк, эта скульптура прекрасно бы смотрелась в моей гостиной, и в любом случае она сделана всего лишь из магглов. Никто не будет искать эти тела. – Только не ляпни что-то в этом духе при Гермионе, – поморщилась брюнетка. Впрочем, Барти всегда было комфортнее с мертвецами, чем живыми. Исключение он делал только для нескольких близких друзей. – Ты права, – улыбнулся Барти. – Мой отец мёртв уже два года, и отношения между нами лучше, чем когда-либо. – Ты влез мне в голову? – нахмурилась Беллатрикс. – Ты слишком громко думала, – хохотнул Барти. – Слушай, ты же на самом деле не планируешь тайком забрать эту штуку к себе домой? – спросила Беллатрикс. Барти замер, словно школьник, пойманный на горячем. – Нет, – ответил он, пряча глаза. – Конечно, нет... может быть... ладно, ты угадала. Из неё получилась бы отличная вешалка или что-нибудь в этом духе. – Да твою ж мать! – воскликнула Нимфадора и с позеленевшим лицом помчалась к ближайшим кустам. При дневном свете ужасная статуя, сшитая из кусков плоти, выглядела ещё отвратительнее. Однако она натолкнула Беллатрикс на интересную идею. – Янус, – пробормотала она. –Янус? – переспросил Барти. – Римский бог начал и трансформаций. У него было два лица, направленных в разные стороны. Как у этой штуки. – Начала и трансформации, – повторил Барти. – Из человека-убийцы в вервольфа-убийцу? В этом смысл? Ты про это? – Частично, – кивнула Беллатрикс. – Но в основном это говорит о том, что наш убийца – пафосный кусок дерьма. – Ха! – сказал Барти. – Так что, эта штука ему вряд ли понадобится после ареста. Может, всё-таки разрешишь мне её забрать? – Я посмотрю, что смогу сделать. – Да! – волшебник победно вскинул кулак. Барти был очень загадочной личностью. Беллатрикс смирилась с тем, что, скорее всего, так никогда и не поймёт его до конца. Проклятье ликантропии было чем-то ужасным, чем-то, чего боялись все здравомыслящие маги. До того, как изобрели ликантропное зелье, многие кончали жизнь самоубийством, предпочитая умереть, но не становиться каждое полнолуние безумной машиной для убийства. Но Крид был не таков; он счёл себя избранным и добровольно стал оборотнем. – Суперинтендант Блэк, суперинтендант Блэк! – позвала молодой констебль, которая только что аппарировала. На девушке была гражданская одежда. – Это только что доставили к вам в офис. – Сейчас у меня для этого времени, Ларисса, – поморщилась Беллатрикс. – Положи на столе в палатке судмедэкспертов. – Мадам, вам действительно стоит это прочесть, поверьте! – ответила констебль. Беллатрикс раздражённо зарычала, взяла в руки свёрнутый листок и развернула его.

«Блэк! Маленькая птичка напела мне, что ты только что отняла у Крида его коллекцию. О, дорогая Белла. Белла, Белла, Белла. Он начнёт собирать новую. Наверное, захочет, чтобы твои пальцы или голова висели у него над камином. Будь осторожна. И помни, моё предложение остаётся в силе. Ф.»

Беллатрикс свернула листок и положила его себе в карман. Она не боялась Крида. Она была Беллатрикс Блэк, а не какой-то случайный маггл или скулящий подросток. Крид не сможет напасть в ближайшее время. Теперь, когда его намерения стали очевидными, её семья надёжно защищена. Энди и Тед взяты под охрану, Нимфадора может сама о себе позаботиться. Малфой-мэнор – неприступная крепость, Гермиона и Шарлотта там в полной безопасности. – Скольким людям принадлежат части тел, Барти? – спросила Беллатрикс. – Основываясь на типе частей тела и поверхностном сканировании, сделанном старой палочкой, я бы сказал, что восьмидесяти, – ответил Барти. – Так много? – Некоторые части тела – десятилетней давности, – сказал Барти. – Крид начал собирать коллекцию очень давно. Маггловские останки, из которых он сделал скульптуру – самые новые. Части тел волшебников, которые висели на плашках – самые старые. Думаю, он сумел провезти свою коллекцию в Британию. Определить, кому принадлежат эти останки, будет настоящим вызовом. – Как ты собираешься это сделать? – На самом деле, это довольно просто, Блэк, – сказал Барти. – Я подниму списки предполагаемых маггловских жертв и соберу кусочки их тел в свой морг. Потом сделаю анализ, и пойму, кому что принадлежит. Урны с прахом тоже сойдут. Потом развешу ярлычки. – Уважительно по отношение к мертвецам, ничего не скажешь, – поморщилась Беллатрикс. – Они мёртвые, им всё равно, – пожал плечами Барти. – Мало-помалу я развешу ярлычки на всю коллекцию. Один кусочек за другим. В итоге у нас будет полный список. – Надеюсь, потом ты положишь эти куски обратно в могилы? – А это необходимо? – Барти! – Ладно, ладно, расслабься... Блэк, у тебя совершенно нет чувства юмора. Они лишили ублюдка его инструментов, накрыли его логово и забрали его ужасную коллекцию. Сальваций Крид был в бегах и, учитывая, как глупо он облажался, Беллатрикс была невысокого мнения о его интеллекте. Ещё одна ошибка, и они его возьмут. Она лишь надеялась, что они возьмут его раньше, чем он ещё кого-нибудь убьёт. У Крида уже было назначено свидание с дементорами, и Беллатрикс не хотела заставлять стражей Азкабана ждать. Работа заняла ещё несколько часов, но в конечном итоге все улики были собраны и занесены в каталог. Настало время возвращаться домой. Нет, не домой. Дома было опасно. Ей нужно было отправиться в Малфой-мэнор и объяснить Гермионе, что в ближайшее время Роузвуд-коттедж недоступен. Чтобы окончательно уничтожить её день, откуда то нарисовался Сириус. Его обычная ухмылка всё ещё была в отпуске, уступив место угрюмой сосредоточенности, так что, по крайней мере, не будет глупых подколок. Слабое утешение. – Что ж, сестричка, – сказал Сириус, облокотившись на забор, окружавший дом. – Ну и денёк выдался, не так ли? – Правда? А я и не заметила, – закатила глаза брюнетка. – Я видел снимки, – произнёс Сириус. – Дора сказала мне, что на них твой дом. Он фотографировал его со всех сторон последние две недели. Завтра полнолуние, видимо он планировал напасть в волчьей форме. На большей части фото был балкон. Что это за комната? – Наша спальня, – тихо сказала Беллатрикс. Её кровь заледенела в жилах. – Этот ублюдок планировал убить нас, пока мы спим... – Грязная игра, – кивнул Сириус. Беллатрикс закрыла глаза и потёрла руками лицо. – Пошло оно всё нахер! Как он подобрался так близко, оставшись незамеченным? – Ты будешь работать на этих выходных? – спросил Сириус. – Не официально, но... – Беллатрикс покачала головой. – Учитывая, что наступает полнолуние, мне всё равно нужно координировать поиски... В её голове промелькнул ужасный сценарий того, что могло бы случиться, если бы они не накрыли логово Крида. Она могла вернуться домой и обнаружить в спальне убитую и расчленённую Гермиону... Беллатрикс постаралась не думать об этом. – Во имя сморщенной жопы Мерлина, если бы Шарлотта не подсказала мне идею с совой... – Ага, – кивнул Сириус. – Думаю, у тебя появился небольшой должок перед твоей маленькой гостьей. – Напомни мне купить ей один из тех гигантских клубничных чупачупсов с шипучкой, которые продаются в «Шугарпламс». – Думаю, она это заслужила, – сказал Сириус и внезапно ухмыльнулся своей фирменной мерзкой ухмылочкой. – Подбросить на станцию? – Лучше я пешком! – прошипела Беллатрикс. – Да ладно, – ухмылка Сириуса стала шире. – Я уверен, что гремлин уже убежал. – Я ПЕШКОМ! – Ты в середине леса, скоро стемнеет, и тут нет никаких тропинок. – Тогда я аппарирую! – выпалила Беллатрикс и растворилась в воздухе с тихим щелчком.