Проведя относительно спокойную ночь в Физиополисе, капитан Саблин неспешно позавтракал, попрощался с доктором и уехал в Париж. Пабло Монтесинос назначил ему встречу в ближайшем к посольству отделении «Сосьете Женераль».
Саблин, поминутно оглядываясь по сторонам, чувствовал себя каким-то преступником, что было совершенно ненормально. Встреча с послом прошла по-деловому быстро. Сеньор Монтесинос передал ему требуемую сумму денег, получив взамен расписку и удерживаемого в заложниках резного слоника.
Во избежание новых проблем с прилипчивой боливийской разведкой Саблин непредсказуемо предпочел железнодорожному транспорту воздушный. Так уж вышло, что ему еще ни разу не приходилось летать на самолетах. И этот опыт стал бы для него первым.
Аэропорт Ле Бурже представлял собой большое летное поле и скопление ангаров для самолетов «Французских авиалиний». Для человека, привыкшего к огромным зданиям морских и железнодорожных вокзалов, все это выглядело как-то несерьезно. Но практичный Саблин закрыл глаза на скромность построек. Москва тоже не сразу строилась.
Настроение у него поднялось — октябрь радовал необычно теплой погодой, на небе солнце, ни облачка. У белоснежных металлических ангаров сновали механики в пропитанной маслом одежде. Мимо Саблина прошмыгнул грузовичок с несколькими бочками высокооктанового бензина. Чуть в стороне у пожарного «Ситроена» пара человек с руганью меняли переднее колесо. А четверо таксистов делили между собой клиентов с только что севшего самолета из Руана.
— Николя?!
— Хеди?!
— Вот так встреча!
Саблин изумленно уставился на девушку, машина которой, как оказалось, следовала прямо за его такси. Хедвига как всегда выглядела неотразимо — длинное узкое платье черного цвета с глубоким декольте, прикрытое жакетом и белым шелковым шарфом, черные туфли на невысоком каблуке, фетровая шляпка со свисающими полями, из-под которых виднелись роскошные, чуть золотистые локоны, ярко-красная помада на губах.
Капитан сначала подумал, что она слишком легко одета для осени, но потом разглядел в руках слуги меховое манто. «Аристократка хренова!» — мелькнуло в голове у Саблина. Он был по-прежнему зол на нее за ту, срывающую покровы с его секретной военной миссии, статью в «Daily Mirror».
— «Давид против Голиафа»... — саркастично произнес он. — Не ожидал встретить вас после такого, мисс Батлер-Каминская!
— Вы ее читали, мистер Саблин? — На ее лице отразилось сожаление.
— Только заголовок, но этого было достаточно, — сухо ответил Саблин. — Боюсь, если бы я прочел всю статью, мне бы пришлось застрелиться.
— Мне так жаль... Они там все переврали!
— Жаль... — язвительно повторил за ней Саблин и вдруг перешел на «ты»: — Зачем ты вообще это сделала?
— Умоляю тебя, во Франции никто не читает британских газет!
— Это не ответ.
— Мне захотелось тебя уколоть... — виновато опустив взгляд, ответила она. — За то, что не был искренен со мной в Лондоне.
— Хм... Да, я был виноват, но скажи я сразу, что и как, наше знакомство оборвалось бы на первой встрече!
— Это не оправдание.
— Оправдание.
— Ну, хорошо.
— Не желаешь еще за что-нибудь «уколоть»? — немного едко поинтересовался Саблин.
— Нет. Я удовлетворена. — Хедвига явно не желала раздувать пожар.
— Отлично!
Наступила небольшая пауза — мимо них по взлетной полосе с ревом пробежал трехмоторный «бернард» с литерой F на хвостовом оперении. Если верить бодрому голосу из громкоговорителей, самолет направлялся в Лион. Хедвига отвернулась, пытаясь защититься от поднятой винтами пыли широкими полями своей шляпки.
В этот момент пацан в кепке на вырост нагло подкатил к Саблину, предложив «мусье и его даме» помощь в переноске багажа, но тот жестом пояснил ему, что не доверит свое имущество столь хулиганистому типу. Разочарованный гарсон пошел искать других жертв.
— Навязчивый сервис... Нам стоит отойти подальше! — заметил Саблин. Девушка выразила свое согласие.
— Помню, когда мы впервые встретились, — сменил он тему, — на тебе была эта дурацкая шляпка в форме колокольчика, уже не помню, как называется...
— Клош, — подсказала она. — А эта называется слауч! Тебе нравится?
— Эта придает тебе больше аристократизма!
— Мода не стоит на месте, — улыбнулась она. — А что ты делаешь в Ле Бурже? Насколько помню, ты собирался в Барселону, я думала, что ты выберешь поезд.
— Оказалось, железнодорожный транспорт перестал быть для меня безопасным.
Она удивленно изогнула брови.
— Ты когда-нибудь летал на самолете?
— Нет. А куда собралась ты?
— В Ниццу. Хочу навестить отца. А еще на Кубок Шнейдера,* — ответила девушка, прикуривая сигарету.
И, поймав недоуменный взгляд капитана, добавила:
— Гонки гидросамолетов!
— Ты все еще не оставила своей мечты стать пилотом?
— У тебя же нет предубеждений? Или есть?
— Нет-нет!.. Я ведь даже не летал ни разу. Мне все равно, кто пилотирует самолет. Мужчина или женщина... Меня интересует только степень их профессионализма.
— Спасибо!
— Вдохновляешься Амелией Эрхарт? — Саблин решил поддержать тему авиации и вспомнил единственное имя, которое пиарилось прессой в последнее время.
— Ну нет. Через Атлантику она перелетела не за штурвалом самолета, а скорее в роли багажа. Неужели ты не слышал об Эми Джонсон, совершившей одиночный перелет до Австралии? Это же было совсем недавно, в мае!
— Возможно...
— А мой главный кумир — Элиза Дерош, француженка, первая в мире женщина-пилот. Кстати... — Хедвига начала оглядываться по сторонам. — Где-то здесь ей установлен памятник...
— Памятники обычно при жизни не ставят, — резонно заметил Саблин.
— Все мы смертны. Зато она вписала себя в историю!
— Не стану спорить с твоей философией.
— Поскольку и сам придерживаешься такой! — улыбнулась она.
— И много сейчас в мире женщин-пилотов?
— Увы, нет. Слышал про Ханну Райч из Германии? Нет?.. Представляешь, ей всего восемнадцать, а она уже ставит рекорды на планерах!
— И потому этот кубок Шнейдера для тебя все равно, что шикарная вечеринка для всякой другой светской дамы?
— Именно! Ты бывал в Ницце? — Она взяла его за руку.
— Нет, только в Марселе. — Саблин вспомнил, как он впервые оказался во Франции после бегства из Бизерты. — В Ницце я еще не был.
— Послушай, Николя... — Она поправила поля шляпки и посмотрела на него своим самым раскаивающимся взглядом. — А почему бы нам вместе не полететь в Ниццу? Ведь это тебе практически по пути?
Саблин скептически на нее посмотрел. Что на уме у этой женщины? Флирт? Попытка таким способом загладить свою вину? Или ей нужен материал для очередной статьи? С другой стороны — какая разница? Он едет на войну, Ницца в самом деле по пути, и если красивая умная дама предлагает свое общество, то отказываться — верх глупости.
— Знаешь, — сказал Саблин, наблюдая, как техники, изрыгая крепкие ругательства, возятся с двигателем легкого «девуатина», — я уже не слишком уверен, что поступил верно.
— Ты о чем?
— Может, мне стоило ехать поездом...
— Господи, только не говори мне, что боишься!
— Ни в коем случае! Но ведь авария может...
— После «Титаника» все претензии моряков к авиаторам просто смешны!
Саблин слегка улыбнулся и пожал плечами. Да, тут не поспоришь, сильная карта! После конфуза 1912 года авторитет моряков сильно пошатнулся.
— Хорошо, ты меня убедила. Хочешь купить мне билет? Деньги у меня есть, но если тебе так хочется, возражать не стану.
Хедвига широко улыбнулась, показав белоснежные зубы. Потом коснулась его руки и шепнула на ухо:
— Наш вон тот, канареечного цвета! — Она указала на стоявший у крайнего ангара самолет.
— А пилот, он кто?
— Какая разница? Ты же сам говорил, что самое главное — профессионализм.
— Что?!.. Ты намекаешь на... Ты хочешь сама пилотировать этот самолет?! Серьезно?!
— Ты мне не доверяешь?
— Дело не в доверии, но ты упоминала, что сама летала лишь дважды и то, на планерах! Извини, Хеди, но моя голова мне еще дорога!
Девушка захохотала.
— Не волнуйся! У меня тоже нет желания разбить тебе голову. У нас будет французский пилот.
— И слава Богу!
— Но лицензию частного пилота я уже получила!.. Ха-ха-ха, видел бы ты сейчас себя со стороны!
Саблин порядком нервничал и, чтобы расслабиться, выпил перед взлетом немного вина. Хеди, поймав «волну», продолжала что-то рассказывать об авиации и пилотах. Он счел, что лекцию о воздухоплавании из ее уст, несмотря на не самое лучшее знание им специальных английских терминов, до Ниццы он как-нибудь переживет. Это лучше, чем прежние диалоги на религиозные темы или очередной разговор о достоинствах продажных девиц Лондона и Парижа.
На самом деле, Саблин показал себя не таким уж профаном. Ему удалось даже вставить в диалог кое-что об экспериментах в Соединенных Штатах, где бомбардировали свои же списанные броненосцы и трофейный «Остфрисланд» с целью проверить устойчивость линкоров против стремительно развивающейся авиации. Когда-то он сам писал об этом в бизертском «Морском сборнике».
Хеди вспомнила про нашумевших «Ангелов Ада» Говарда Хьюза.* Но Саблин, к ее разочарованию, это кино с бюджетом в ошеломительные четыре миллиона долларов не смотрел. О дуэли конструкторов Реджинальда Митчелла и Марио Кастольди на Кубке Шнейдера, ради которой девушка направлялась на Лазурный берег, он уже ничего не слышал: на него напала вызванная алкоголем сонливость, которой не смогло помешать даже попадание в зону турбулентности где-то над Греноблем.
Саблин очнулся только от резкого толчка шасси самолета, коснувшегося посадочной полосы где-то под Ниццей.
— Поздравляю с первым полетом!
— Надеюсь, и с последним тоже.
***
В это время в Ницце из фургона с надписью «HLEBЪ» продолжалось наблюдение за въездом в Английский замок лорда Батлера. Обычно занятие это довольно унылое. Но таков удел разведчика. Кравчук пожаловался, что от мощных линз у него стали болеть глаза, и у перископа его сменил Кочергин.
Кравчук соврал. Ему просто надоело пялиться на это розовое буржуйское гнездо. Эхх!!! Руки чесались задействовать всю мощь спаренного «максима» и обрушить на эксплуататоров трудового народа смертоносный свинцовый дождь. Кравчук уже добрался до самого донышка полулитровой бутылки «рыковки», а сигнал начать операцию все не поступал.
— Это тот англичанин! — опознал кого-то напарник. — Майор Такер!
— Начинать? — встрепенулся Кравчук, откладывая бутылку в сторону и торопливо натягивая голубые замшевые перчатки.
— Нет, дождемся, когда он уйдет.
Кравчук выругался.
— А если он там заночует?
— Это деловая встреча. Не заночует!
— Откуда ты знаешь, Кочерга?
— Знаю!
— А если они там поссорятся, этот лорд его прикончит и...
— Как прикончит?! В каком смысле?!
— В прямом! Бутылкой по голове или пырнет ножом в живот, а после провернет несколько раз, наматывая кишки на лезвие... В замке наверняка есть холодное оружие, какой-нибудь рыцарский меч...
— Заткнись!
— Я-то заткнусь, но долго сидеть в этом фургоне без возможности справить нужду не смогу!
— Уже недолго!.. Нужду в бутылку справишь!
Кравчук снова выругался, на этот раз по-украински, что означало крайнюю степень расстроенности его души. С тоски он негромко затянул старую песню донских казаков:
Черный ворон… Что ты вьешься…
Над моею головой.
Ты добычи не дождешься,
Черный ворон, я не твой!
Прошло чуть более получаса, когда из дверей замка скорым шагом выскочил тот самый майор Такер.
— Выходит... Кажется, он не в лучшем настроении...
— Я же говорил! — зевая, пожал плечами Кравчук. — Наверняка они поссорились, лорд захотел его прикончить, а майор уклонился от удара мечом и сбежал...
— Хватит уже нести этот пьяный бред! — зашипел на него Кочергин.
— Все! Молчу! — взял себя в руки Кравчук.
— А вот еще одна машина... Лимузин!.. Этот тип мне незнаком...
Спустя несколько минут:
— О, еще одна! Похоже, что у лорда Батлера сегодня день открытых дверей! Какая-то дама, и с ней явно военный...
— Если дама, то они там надолго.
— Это почему?
— Они же чертовы иллюминаты! Устроят оргию... И так до утра.
— Кравчук, заткнись! Должно быть, это его дочь...
— Тогда другое дело! Грешить с дочерью — это совсем не по-людски! — Кравчук едва не перекрестился, но вовремя вспомнил о том, что он коммунист. — Когда уже мы начнем действовать? Мне еще на пароход попасть нужно засветло!
— Они с дороги... Значит, устали, проголодались. Подождем, пока сядут обедать!
— Обед давно прошел!
— Значит, ужинать!
***
Диалог с майором Такером из британского министерства обороны проходил в нервозной обстановке. Уже уставший после немецких посетителей лорд Батлер нутром чувствовал, что Такер принес не только хорошие вести.
Майор Такер и в самом деле прибыл к нему с неоднозначной миссией, но, памятуя о прежнем позитивном опыте работы с лордом, решил отложить дурные вести на потом.
— Устал с дороги, — объяснился он.
— Хьюго приготовит вам кофе. Итак, у вас ко мне сообщение от министра обороны?
— Да, сэр. Министр обороны доволен объемами торговли оружием за последние полгода. Шанхайский кризис и Чакская война увеличили наши и, полагаю, ваши доходы примерно в полтора раза. Единственная сорвавшаяся сделка — не удалось навязать финской республике дизельные броненосцы. Министр полагает, что вам стоит усилить лобби в их правительстве.
— Дело не в правительстве. Военными закупками там распоряжаются не политики, а военные. Вы же в курсе, что наверху у них всем заправляет этот афроамериканец, маршал Маннергейм? Получив власть, эти потомки эфиопов ведут себя дерзко и несговорчиво.
— В чем его претензия? Броненосцы береговой обороны как раз на пике моды! Финны остаются единственной скандинавской республикой, отказавшей нам.
— Дизель! Вот их претензия! Вы как будто помешались на них! Финны во главу угла ставят практические интересы, а не моду. Когда на полном ходу у офицеров машинной команды пошла кровь из ушей, а общаться пришлось перепиской на деревянных дощечках, то желание брать товар у них резко пропало.
— Идиотизм... Комфорт экипажа ставить выше государственных интересов!
— Насколько мне известно, они были согласны подписать контракт на два броненосца, если в конструкцию будут внесены требуемые ими изменения.*
— Да, возможно, вы правы, и нам следует с пониманием отнестись к потребностям заказчиков, а не навязывать им свои стандарты.
— Именно!
Лорд Батлер позвонил в колокольчик и попросил появившегося слугу принести ему коньяк. Увидев по выражению лица майора, что он тоже не прочь, попросил принести выпивку и для него.
— Закуску? — поинтересовался Хьюго.
— Не надо.
Дождавшись ухода слуги, майор перешел на следующую тему:
— Касательно войны в Южной Америке...
— Хороший рынок, перспективный!
— Да, несомненно. У меня запрос от «Виккерса». Э-э... Где же это... — Майор начал рыться в портфеле с бумагами и документами. — Нашел!.. Их представитель недоумевает, почему Боливия закупила у них станковые пулеметы с водяным охлаждением, а Парагвай отказался от них в пользу датчан?
— Ах, это… Не беспокойтесь. Интересы Мадсена никто не лоббировал. Парагвай выбрал их пулемет по причине засушливого театра военных действий. Я говорил об этом с полковником Эстигаррибиа. Воды хватает лишь для утоления жажды бойцов, расходовать ее на пулеметы — непозволительная роскошь.
— Но разве Боливия воюет не в тех же «засушливых» местах?
— Да, и Дьябло Пахарито допустил тем самым большую ошибку! Впрочем, надо отдать должное его находчивости! Они вывернулись, построив крупнейший на материке водопровод, доставляющий чистую воду со склонов Анд прямо на линию фронта. Это обошлось их бюджету в три миллиона долларов, но чего не сделаешь, чтобы сохранить лицо?
Лорд Батлер не понаслышке знал обо всех тонкостях южноамериканского конфликта, потому как постоянно общался с представителями обеих воюющих сторон.
— Понятно... Значит, водопровод... — пробормотал про себя его гость. — Довольно уязвимая штука!
Он бегло просмотрел оставшиеся бумаги и вновь положил их в портфель. Предстояло озвучить и дурные вести. Тяжелый момент!
— Это все?!.. Я надеялся, вы привезете мне новые контракты, — вопросительно посмотрел на него лорд Батлер. — А вы, значит, с пустыми руками?
Майор немного поколебался, потом быстро осушил свою порцию коньяка, едва не поперхнувшись им и, наконец, решился:
— Есть и неприятные новости, сэр... «Торникрофт», «Вестланд» и «Роллс-Ройс» после принятия закона Кулиджа-Пахарито хотят самостоятельно действовать на латиноамериканском рынке. Без вашего посредничества.
Лорд Батлер нахмурился.
— «Торникрофт» не устроило, — начал объяснять Такер, — что Парагвай получил через вас итальянские канонерки вместо британских.*
— Не могу же я работать с одними лишь британскими поставщиками?! Итальянцы предложили лучшую цену. Латиноамериканские диктаторы не сидят на мешках с золотом! Если «Торникрофт» и прочие желают увеличить свои продажи, пусть откажутся от своей грабительской ценовой политики!
— К сожалению, сэр, мы не имеем никаких рычагов влияния на военные концерны. Я, как и вы, тоже многое теряю.
Но из майора Такера получился бы плохой актер. Лорд Батлер, как опытнейший переговорщик, сразу почувствовал в этой фразе так называемую «домашнюю заготовку».
— Не лгите. Уверен, они уже предложили вам стать их представителем в Южной Америке. Куда будет ваша следующая командировка? В Уругвай? Или Аргентину?..
— Вы ошибаетесь! —Такер, в кармане которого действительно лежал билет первого класса на «Конте-Верде» до Монтевидео, отчаянно пытался сохранить лицо.
— Хватит мне лгать! — вскричал побагровевший от гнева лорд Батлер. — В гробу я видел ваше министерство обороны! К чертям ваши торникрофты, виккерсы и роллс-ройсы! Думаете, что я не найду вам замену?!.. Найду!
— Вы раздражены... Я вас понимаю...
— Ни черта вы не понимаете! Я потратил массу времени, конечно, я раздражен! Думаете, вы справитесь сами? Станете монополистом? Значит, вы идиот! И министр обороны тоже идиот! Проваливайте к черту!
— Напрасно вы так...
— Я сказал — к черту!!! Хьюго, проводите этого... джентльмена!
