Те, кто рядом

Наутро Инуяша позвонил мне ни свет ни заря - убедиться, что все в порядке. Я доложила по всей форме: и что Кикио догадалась, и что теперь поведет меня к врачу... Нельзя сказать, чтобы он зашелся от радости, однако сделаного не воротишь. Оставалось только надеяться на ее обещание не говорить никому ни словечка. Ну, а дальше дни полетели так, что аж голова кругом пошла: я едва успела осознать наступление очередного месяца. Во-первых, перед поступлением в колледж я решила год повременить. Мама не слишком-то обрадовалась - говорит, что, не займись я этим прямо сейчас, за год полностью потеряю мотивацию. Но я всерьез думала о работе, и потом, одного взгляда на сестру-зубрилу хватало, чтобы понять: прямо сейчас вгрызаться в гранит науки я не готова, нужно передохнуть и разобраться с приоритетами. Во-вторых, с середины апреля школа загудела в предвкушении выпускного. Оргкомитет истязал выпускников бесконечными опросниками и голосованиями, и я хоть уворачивалась, как могла, но одна из моих подруг - Аюми - занималась организацией, а значит, не давала житья своими дурацкими анкетами. Хорошо хоть заодно подсказывала, как их заполнять. Господи, когда это я превратилась в Инуяшу и начала ныть по пустякам? Наплевать на выпускной: да - я пойду и повеселюсь, однако любое веселье не стоит такой суеты. И потом, лично мне куда интересней то, что начинается после официальной части. Кстати: не забыть, что не стоит пить с Гинтой наперегонки. Я всяко проиграю. А Инуяша взбесится. Инуяша... Нет, надо завязывать: все последние дни он не выходит у меня из головы. Конечно же, мы регулярно видимся в школе, однако я неожиданно осознала, что думаю о нем непрестанно: а что бы он сказал по этому поводу... а по вот этому... А что бы он сделал, если... Не уверена, нравится мне это или нет. Но кабы речь шла только о мелочевке - тут столько всего изменилось... Например, в пятницу вдруг поймала себя на том, что через весь двор наблюдаю, как он разговаривает с Ицки. Кстати говоря, в последнюю неделю он частенько этим грешит. Сначала я просто считывала язык его телодвижений. Потом начала беситься, когда Ицки принялась с ним заигрывать - трясти волосьями и хлопать синими глазищами. На этом моменте я спохватилась. И тут же разозлилась еще пуще. Во-первых, Ицки - его бывшая, и я тут вообще соваться прав не имею - разве что он сам решит поделиться. Во-вторых, я не его девушка, поэтому должна молчать в тряпочку, если он вдруг к кому-то неровно задышал. И в-третьих, почему меня вообще это настолько беспокоит?! Сначала я попыталась мотивировать все тем, что, дескать, волнуюсь - ведь она уже раз Инуяшу послала, и мне не хочется, чтобы ему снова пришлось пережить то же самое. Вот только врунья из меня никакая, да и что толку врать самой себе?.. Я выложила карты на стол и призналась, что чуточку ревную. Далее последовал сеанс самокопания с попытками разобраться в истоках ревности, однако ничего не вышло, более того - происходящее и вовсе утратило всякий смысл. Едва я допускала малейшую возможность, что Инуяша нравится мне в "том-самом-смысле", как рассудок выходил из повиновения, а водоворот эмоций не позволял сконцентрироваться на самоанализе. Скорее всего, я ждала человека, готового разложить по полочкам мои чувства, однако желающих не нашлось, а сама я пока была не готова расставить точки над "и". Так, о чем бишь я... Да, вот как раз об этой самой ерунде я и думала, вместо того, чтобы заниматься вычислениями. Книжка стояла напротив, я даже видела напечатанные в ней цифры, однако голова категорически отказывалась устанавливать меж ними какие-либо связи. Мысли опять поползли в запретную зону. Быстрый взгляд на часы. Полдвенадцатого. Вторник. Уже не позвонит. Я не была у него три дня. Нет-нет, я работала над собой - никакого разочарования. А ну их к черту, эти уроки... Как была - в одежде, я поползла к кровати. Утром поймаю Санго и спишу домашку. Сейчас надо просто выспаться. Завтра будет полегче. *** Завтра, говоришь, будет полегче?! Ха-ха три раза. Последней школьной новостью стало воссоединение Ицки и Инуяши. Сначала, я подумала, будто ослышалась: такого просто не может быть. Он бы предупредил заранее. Но когда на второй переменке Санго загнала меня в раздевалку с требованием подробностей, пришлось признать, что это правда. Все утренние уроки меня колотило от бешенства: как он осмелился ничего мне не сказать?! А еще друг называется! Но, похоже, уже и не друг, потому что внезапно я осознала, по какой причине едва видела его с воскресенья: Инуяша все время был с Ицки. Прежде я грешила на укусы ревности, но тут мне стало так плохо, что одной ревностью этого не объяснить. Мне было больно. Похоже, все знали, что они снова вместе, - все, кроме меня. Его лучшего, как мне казалось, друга. Этого-то я и боялась. Итак, мы позанимались сексом, и Инуяша дал мне от ворот поворот: теперь я просто еще одна девчонка, с которой он когда-то трахался. Вот и конец нашей дружбе... Насколько эта мысль убивала, настолько же и распаляла гнев. В обед я не пошла на наше обычное местечко во дворе, а отправилась в библиотеку и накатала письмо. Я совершенно не планировала вручать сей образчик эпистолярного жанра адресату - просто, выплеснув на бумагу мысли и чувства, ощутила себя получше. К моменту окончания большой перемены меня слегка отпустило, однако злость никуда не делась, и по дороге в класс, проходя мимо копающегося в своем шкафчике Инуяши, я даже не взглянула в его направлении. Он окликнул, но я не остановилась, в противном случае для него учебный день точно закончился бы в лазарете. Еще три урока и пять кругов вокруг футбольного поля, чтобы спустить пар. Теперь осталась только обида: мне указали на дверь, теперь ему была нужна Ицки. Секс, конечно, дело хорошее, однако я спокойно обойдусь и без секса: он значил для меня несравненно меньше, чем сам Инуяша. Мысль о том, что я его потеряла, была невыносима, ведь я люблю Инуяшу - не просто влюблена, а люблю... Это совсем другое, совсем-совсем другое... Нам нужно поговорить. Поэтому я совсем не удивилась, когда после уроков обнаружила его, ждущего меня в раздевалке. Мы молча дошли до его машины. Он потянулся к дверце: - Я тебя довезу. - Я лучше пройдусь, - поколебавшись, сказала я. - Слышь, Кагоме, еще не хватало заниматься этим на паршивой парковке. Залезай! Он в дурном настроении. Ругаться без надобности не хочется, но и находиться с ним наедине особого желания нет. А может, я просто не хочу ничего слышать о ней... Пробую расположиться покомфортней на пассажирском сиденье, но тело сводит от напряжения. Он, разумеется, замечает. Я протягиваю руку и глушу радио, тем самым предлагая начать в любой момент. Потом вдруг понимаю, что машина едет не в сторону моего дома, а к океану - в порт. Он притормаживает, развернувшись так, что видны стоящие на рейде и у причалов корабли. Красиво. Полуденное солнце отражается в воде. Двигатель глохнет, но мы молчим. Наконец, я не выдерживаю: - А тебе разве не нужно сейчас быть в молодежном центре? Идиотский вопрос, но теперь он знает, что я просто умираю от желания выслушать его объяснения. Он продирается пятерней сквозь взъерошенные серебристые патлы и вздыхает. - Если и прогуляю, Хару меня отмажет. А что? - Ничего, просто спросила, - прохладно киваю я. - Заканчивай кривляться, Кагоме. Я знаю, что ты бесишься. Иначе бы не бегала от меня весь этот гребаный день, - рявкает он. Я горько хмыкаю в ответ. - Надо же, как забавно! А я-то считала как раз наоборот. - Твою мать! - ревет он, вмазывая кулаком по рулю. Меня всю передергивает при вспышке этого внезапного бешенства, и я не осмеливаюсь взглянуть на него, когда он разворачивается: - Я как раз собирался тебе объяснить, но Ицки раззявила свою калитку и растрепала всей школе - мне даже слова сказать не дали! Я не виноват! О... То есть строить из себя невинную овечку он не собирается... - Если ты знал, что хочешь снова с ней встречаться, какого черта сразу не сказал?! Такие вещи за ночь не решают! У меня есть глаза, и я прекрасно видела, как вы друг вокруг друга выплясываете! В выходные мы практически не виделись - полагаешь, я не догадалась, где ты был? Ты давным-давно мог мне все рассказать, а в итоге я узнаю последней! Премного благодарна. Он виновато отворачивается, но гнев и гордыня не дают ему сдать назад. - Между тобой и мной ничего нет. Мы свободны делать, что хотим и с кем хотим. - Верно, - закипая, соглашаюсь я. - Однако речь не об этом. Я злюсь не потому, что ты с ней, а потому, что считала нас друзьями. Ведь до того момента, как мы все изгадили, именно я и узнала бы про вас первой. Представляешь мои ощущения? Поставь-ка себя на мое место: тебе бы понравилось, начни я встречаться с Когой? А если б не сказала тебе? Спорим, ты бы тоже взбесился?.. Инуяша знает - я права. Он стискивает руль так, что тот, бедолага, едва не скрипит. Вон даже костяшки пальцев побелели. - Твою мать... - шипит он. - Хочешь быть с этим уродом - вперед! Иди, иди же, трахнись с ним - и поглядим, сколько секунд пройдет, пока вся школа будет об этом судачить! Эй, а может, ты с ним уже трахнулась! Может, потому-то он и пыхтит тебе вслед? Что?.. . Я смотрю на него, вытаращив глаза и не веря собственным ушам. Ведь ему же известно, что я не была ни с кем, кроме него. Да как же он... - Значит так, засранец. Понятия не имею, каким мешком тебя контузило, но все это дерьмо затеял ты: именно тебе в тот вечер приспичило, и - черт побери - кому как не тебе прекрасно известно, что до этого у меня никого не было! Уж прости, ежели тем самым выставила себя потаскухой, однако знай: окажись это кто другой, я бы сказала "нет". И я ужасно жалею, что согласилась. Это самая большая ошибка в моей жизни. Едва слова прозвучали, весь мой гнев угас. Я не собиралась отвечать ударом на удар, хотя сказала это с целью причинить ему боль и, судя по тому, как его перекосило, преуспела. Меж нами разверзлась пропасть. Настолько бездонная, что мне опять стало дурно. - Я знала, что этим все закончится, знала... - прошептала я, дергая дверь и выбираясь наружу. Нам обоим нужно успокоиться. Сейчас Инуяша взбешен, а значит, будет просто ездить мне по нервам, а так мы никуда не доберемся. Обняв себя руками, бреду подышать на ближайший пирс. Соленый ветер - какое блаженство. Я всегда обожала океан. Через несколько минут мозги перестали кипеть, однако использовать их по назначению все равно не хотелось, а потому я просто растворилась в окружающем мире: следила за мечущимися в воздухе чайками, слушала их крики, смешивающиеся со звуками порта... Беспечный миг, перекрывший даже боль от осознания, что моя жизнь только что рассыпалась на части. Но она обрушилась снова в тот миг, когда раздался щелчок открывающейся дверцы. Инуяша подошел, встал рядом и, когда я не отстранилась, неуверенно приобнял меня за плечи. - Не могу ж я тебя тут бросить... - он пытается пошутить, но шуточка выходит убогой. Впрочем, когда я, приникнув к нему, заговариваю, мой голос вообще надламывается от затаившихся в груди рыданий: - Да уж, с тебя станется... Он пожимает плечами: - Вот такой я подонок. - Пожалуйста, прекрати. Не хочу больше ругаться, - взмаливаюсь я, смаргивая выступившие на глазах слезы. - Кагоме, только не реви, черт тебя возьми. - Ничем не могу помочь, - всхлипываю я. - Мне кажется, я тебя теряю... Он слегка обнимает меня, и я чувствую тепло дыхания на щеке, когда он фыркает: - Фех, размечталась. Одной идиотской ссорой ты от меня всяко не отделаешься, пора бы уж понять... Я поднимаю взгляд, и встречаю одну из его самых обворожительных улыбок. Осторожно - памятуя о своих когтях - он вытирает мне слезы и подмигивает: - Завязывай плакать, а то лицо распухнет, и будет похоже на надувной красный шарик... Он наклоняется, приникая своим лбом к моему, и против собственной воли я начинаю улыбаться: как хорошо стоять вот так с ним... Вдвоем... После этого жуткого сегодняшнего бардака... Пусть уже ничего не изменить, не решить, не поправить - сейчас он здесь, со мной, и я хочу обнимать его столько, сколько это возможно... - Как ты?.. - тихо спрашивает он. - Порядок. Наши лица разделяет один вздох, и взглянув в его глаза, где кипят еще не обретшие название чувства, я не могу не протянуть меж нами тоненькую ниточку лжи... Наши губы соприкасаются... Я сжимаю его рубашку, тяну к себе... Повторные приглашения не нужны: он уже теребит зубами мою нижнюю губу, и я с готовностью открываю рот, чтобы тут же задохнуться под напором его языка. Его руки крепче сжимают мою талию, и знакомый жар просачивается в кровь... Я хочу его. Пока еще в состоянии что-то соображать, заставляю себя оттолкнуть Инуяшу. Мы не можем. Ведь он же вернулся к Ицки. Раскрасневшийся, задыхающийся, он пятится. - Прости. Я не должен был... - Ничего, все в порядке, - бормочу я. - Уже поздно, отвези-ка меня домой. Весь обратный путь мы вполне уютно молчим, хотя я знаю, о чем он думает, - о поцелуе. Ведь мы впервые целовались и не раздевались в то же самое время. Я прощаюсь, он без энтузиазма улыбается, и я тереблю его за ухо - дескать, все в порядке. Но, глядя вслед, знаю: оптимизм неуместен. Внутренний голос нашептывает, что лучше не будет - будет только хуже. *** Кагоме, вы, часом, с Инуяшей не поцапались? - прихлебывая молочный коктейль, поинтересовалась Санго. Я давлюсь куском мороженого и закатываю глаза: - А то ты его не знаешь. У него нынче уси-пуси с Ицки, до друзей ли!.. - Да дело не только в этом, - скептически смотрит на меня Санго. - Я вас вместе уже вечность не видела. Она права. Уже две недели - с той самой беседы на побережье - мы с Инуяшей практически не разговариваем. Разумеется, встречаемся в коридорах, машем друг другу... Но во время обеда он сидит с Ицки. И так и не позвонил мне с того самого дня. Я звонила, но каждый раз ему было некогда. Намек понят: со мной больше не желают иметь никаких дел, и эта мысль причиняет такую боль, что хочется плакать. Но не перед Санго же заливаться слезами, и - особенно - не солнечным субботним днем. Я расплываюсь в лучезарнейшей улыбке и набиваю рот мороженым, чтобы избежать необходимости продолжать разговор. Как бы не так - Если что-то случилось, ты всегда можешь со мной поделиться. - Да ничего не случилось. У него есть дела поинтересней, и потом, ты же знаешь - терпеть не могу быть третьим лишним. - Уверена, Кагоме? Кажется, кивая, я перебарщиваю с энтузиазмом. - Ага. Ничего нового - придурком был, придурком и остался. Только и всего. Я смотрю на мороженое, но аппетит уже исчез, зато в горле появился комок невыплаканных слез - такой здоровенный, что, кажется, вот-вот меня задушит. Ненавижу. Господи, как же хочется вернуть времена, когда мы еще ничего не испортили. Кажется, я говорила, будто никогда не пожалею о том, что занималась с Инуяшей сексом? Ничего подобного. Я уже жалею. Санго хлюпает остатками коктейля и вдруг широко улыбается, и в тот же самый миг я чувствую на плечах чьи-то когтистые руки. Я вздрагиваю от неожиданности, и на миг сердце предательски кувыркается в груди - Инуяша?.. Однако, повернувшись, вижу ярко-голубые глаза. - Хей, Кагоме. - Хей, Кога, - я улыбаюсь: настроение поднимается. - Посидишь с нами? - Я не против, - он ухмыляется, придвигая стул к моему и забрасывая руку на спинку. - И почему же две такие сексуальные красотки сидят в одиночестве? Санго вдруг смотрит на часы: - Боже-боже, кошмар какой! Опаздываю, - многозначительный взгляд в мою сторону, и она начинает собираться. - А еще надо туфли начистить... Увидимся. Мы с Когой остаемся вдвоем. Он хмурится ей вслед: - Она ж в кроссовках... Неужели действительно поверил неуклюжей отмазке? Я разворачиваюсь к нему, встречаясь с задорной мальчишеской улыбкой: ну конечно же, просто дразнится. - Даже я б придумал что-нибудь получше, - хвастливо заявляет он. - Хотя вышло оригинальненько. - Бросила нас, негодница, - хихикаю я. - А я так обеими руками за, - в его синих глазах вспыхивают искорки. - Ведь теперь ты целиком и полностью моя. Ничего не могу с собой поделать - краснею. Он всегда знает, как и что нужно сказать. И пусть только ради того, чтобы пустить пыль в глаза, - мне все равно это нравится. Приятно чувствовать себя особенной: после разрыва с Инуяшей мне это как воздух нужно. - Бесстыдник и подлиза, - я улыбаюсь. - А может, просто собираюсь пригласить тебя на выпускной и хочу, чтобы ты согласилась?.. - Кога... - Знаю, ты каждый раз отказываешь, но я тут подумал - буду настойчивым, и рано или поздно услышу в ответ "да". Откажешь сейчас - не отстану: буду просить тебя снова, снова, снова... Может, не станем заниматься ерундой, и ты просто пойдешь со мной? Пожалуйста?.. - Ясно. Значит, задумал измором взять, - смеюсь я. Он ловит мою руку и подносит к губам. - Если понадобится... Мягко говоря, смущенная, я со смешком отнимаю руку. - Что скажешь, Кагоме?.. - его улыбка на глазах становится все порочней. - Ну, давай же... Тебе же самой хочется... Идти мне не с кем. Санго с Мироку, Инуяша с Ицки, Аюми с Ходжо... Если откажусь, придется болтаться в толпе, а я это терпеть ненавижу. А с Когой, может, и повеселиться удастся... Зачем же усложнять себе жизнь? - Ну... - я опускаю взгляд, пытаясь не улыбнуться, - думаю, что вполне могу составить тебе компанию. Он опешивает. Потом улыбается, да так пугающе широко, что щеки вот-вот треснут. - Правда-правда? Честно-честно? - Правда-правда. - Слушай, я самый счастливый парень на свете! - он перегибается через стул и решительно целует меня в губы. Я краснею до корней волос, рука сама вскидывается ко рту: - Кога!.. Он лишь улыбается, не обращая внимание на мое потрясение: - Коль скоро Санго слиняла, как насчет того, чтобы подбросить тебя до дома, любимая? Я киваю и позволяю за руку довести себя до стоящей на парковке машины. Жизнь прекрасна и удивительна. Аккурат до того момента, как я вижу одного желтоглазого полудемона, наблюдающего за нами с противоположной стороны улицы.