Откровенно под луной

Am I in too deep? Have I lost my mind? I don't care… You're here tonight. Неужели я зашёл так далеко? Неужели потерял разум? Мне все равно — Сегодня вечером ты со мной. Акутагава спит. Его дыхание глубокое и ровное. И, наверное, если бы не больничная палата, можно было бы подумать, что он просто отдыхает, а не отравился газом. Он спокоен. Жаль Нацуко, которая уже минут сорок сидит у его постели, не может разделить с ним это чувство. Она очнулась пару часов назад и почти сразу у неё состоялся странный разговор с боссом Портовой Мафии. Этот мужчина, который напугал её почти так же сильно как Кинг, не отчитывал её, не спрашивал о самочувствии, не пытался выяснить, что произошло на корабле. Он и так всё знал. Его интересовали только её отношения с Рюноске. Он напрочь отказался верить что они друзья. Долго выспрашивал о деталях знакомства и семье девушки и, в конце концов, пришел к тому, что рано или поздно их отношения обязательно станут романтическими. В другой ситуации Нацуко наверняка обрадовалась бы такому прогнозу, но слышать подобное от босса криминальной организации было странно. Однако, вскоре выяснилось что к чему. Оказывается, в бою с Кингом Рю повел себя нетипично. Обычно Акутагава, несдержанный и нетерпеливый, без раздумий атакует врага. Это его постоянная. Он и задания получает такие: устранение, зачистка, ликвидация. А в этот раз он отчего-то медлил, оценивал ситуацию, искал лучший выход. Точнее не отчего-то, а из-за неё… По крайней мере, так думает Мори. И сколько бы девушка не доказывала, что это не так, что Рю просто поступил логично, ведь они не знали, что за способность у Кинга, босс так и остался при своем мнении. Потом, может пожалев её, он все же объяснил, почему так переживает. Как глава достаточно серьезной организации, Мори обязан знать сильные и слабые стороны своих подчинённых и уметь правильно их использовать. Как бы цинично не звучало, но именно в этом и заключается роль руководителя: максимально эффективно использовать доступные ресурсы на благо общего дела. И когда один из этих «ресурсов» внезапно меняет модель поведения — это серьезный повод для беспокойства. Потому что пропадает уверенность в нем. Если в этой ситуации их связь пошла на пользу делу, то где гарантия что в другой раз она не станет проблемой? Что он не броситься защищать Нацуко или не поставит её интересы выше общих? И девушка со своей стороны тоже не может обещать, что в спорной ситуации выберет благо организации… Нет, в Мафию её всё-таки приняли. На испытательный срок. С одной оговоркой: их отношения не должны повлиять на работу. Никогда. Иначе будут приняты соответствующие меры. Что бы это не значило. Интересно, это угроза? Видимо да… Только сейчас она поняла, почему Рюноске предупреждал о слабостях. Почему так настойчиво твердил ей о них. Она — его слабость… Так же как он — её… И вот теперь она сидит у постели парня, в которого влюблена уже пару месяцев и не знает, что ей делать. Наверное, ей не стоит здесь быть. Нужно обдумать все это в одиночестве. Но… Отчего-то очень хотелось его увидеть. Словно он мог придать ей сил. Помочь навести порядок в разрозненных чувствах. Действительно ли все так, как сказал босс? Правда ли, что Рю тоже любит её? И если да, то имеет ли она право подвергать риску его работу? Его жизнь?.. Стоит ли рассказать ему о разговоре с Мори? Столько вопросов… С одной стороны она понимает опасения босса. Ведь во многих организациях запрещены отношения между сотрудниками. В целях сохранения здорового коллектива. Но можно ли распространить это правило на Мафию? Где преступники, люди, чьи руки по локоть в крови, должны искать спутников жизни? Где они найдут хотя бы понимание, принятие? Где, как не среди себе подобных? Размышления девушки прервал стон. Дыхание Рюноске сбилось, веки дрожат, а из груди то и дело вырываются хриплые стоны. Нацуко подходит к его постели и осторожно гладит по руке в попытке успокоить, но парень распахивает глаза и резко садится. — Чёрт! — шипит он и хватается за голову. Его клонит в сторону. — Эй, аккуратно… — все ещё слабая, Нацуко с трудом укладывает мафиози обратно на подушку, — Ты должен лежать. — Где мы? — шепчет Акутагава. — Все в порядке, — по неизвестной даже для себя причине, девушка отстраняется, — Мы в больнице Йокогамы. Нас спасли. Эта фраза заставляет Рю немного расслабиться. Не смотря на адскую головную боль, он рад, что все закончилось хорошо. — Я позову врача, — как-то неуверенно предлагает Нацуко и, не встречая сопротивления, идёт на поиски доктора. Следующий час прошел в обычной больничной суматохе: распросы, анализы, осмотры. Новоиспечённая мафиози хотела было вернуться в свою палату, но Рюноске попросил остаться с ним. Пока его осматривали, девушка спросила о состоянии рыжего исполнителя. К её удивлению врач сообщил, что тот полностью здоров. Он поступил в критическом состоянии: полное физическое истощение, скачки давления, кровоизлияние в мозг. Они бы не успели его спасти. Поэтому господин Огай привлек эспера со стороны и она полностью исцелила молодого человека. «Это истинное чудо» — с трепетом поведал мужчина. Судя по выражению лица, Рю понял что к чему. Нацуко же не может поверить в такое. Она помнит окровавленного, кричащего от боли Чую… Она правда надеется, что с ним всё в порядке, но поверить в чудесное исцеление… Когда они наконец остались одни, оба почувствовали странную неловкость. Они словно поменялись местами: Акутагава хочет что-то сказать, а Нацуко прячет взгляд и смущается. Сейчас, когда он в сознании и хочет обсудить случившееся, она бы предпочла оказаться где угодно, но не здесь. — Я опять сплоховал… — тихо говорит мафиози, сжимая руки в кулаки. Эта глупая, абсолютно нелепая фраза, заставляет девушку поднять на него взгляд. Да что же творится в головах этих людей? Неужели, работая в мафии, и она станет такой же твердолобой?! Пару часов назад она слушала эту чушь от босса, а теперь и этот туда же… — Что ты имеешь ввиду? — спросила Нацуко, скрывая раздражение. — Я подставил тебя под удар. Обещал что ты будешь работать в офисе, в безопасности, но на первом же задании ты едва не погибла. Голос парня пуст, взгляд направлен вникуда. От того, что он беспокоится о ней, а не о миссии, стало тепло на душе. Однако, не об этом ли говорил Мори? О приоритетах… Рюноске не волнует проваленное задание, но он винит себя за то, что подверг её опасности. В нормальном обществе это обычное дело, ведь жизнь человека — высшая ценность. Но в мафии все иначе. — Не желаю ничего слышать! — твердо сказала девушка. Она пересела на койку рядом с Аку, используя свой любимый приём: физически разрушая те барьеры, что он строит голове. Босс со своими ультиматумами пока отошёл на второй план, здесь и сейчас есть дела поважнее, — Ты не можешь брать на себя всю ответственность. Я знала что Мафия — опасная организация, и что работать там опасно. Так что давай просто порадуемся, что все закончилось. Мы живы, скоро нас выпишут из этого ужасного места и мы купим самый большой шоколадный торт который найдем. При упоминании шоколада её лицо стало таким довольным, что Рюноске уже собрался пошутить по этому поводу, но дверь в палату вдруг открылась. На пороге стоит исполнитель, целый и невредимый, он с ухмылкой разглядывает парочку. Нацуко представила, как они выглядят со стороны: она сидит на кровати Акутагавы, прижавшись к нему боком, его рука немного касается её бедра. От такой картины девушка залилась краской, но не отодвинулась. Этим она словно бросает вызов, то ли себе, то ли всем этим снобам из мафии. — Мне сказали, что вы очнулись, — ещё шире ухмыляется Чуя, — Как самочувствие? — Все нормально, — официальным тоном отрапортовал Рюноске. Он все же немного отодвинулся от подруги, чем вызвал гневный взгляд в свою сторону. Который, впрочем, остался незамеченным, ведь парень обращался к Чуе, — Где Кинг? Исполнитель внезапно изменился в лице. От былого веселья не осталось и следа. Стало понятно, что новости отнюдь не радостные. — Он ушел, — процедил Накахара. Девушка сдавленно охнула от такого известия. Она думала, его поймали, — Чертов ублюдок смылся прямо из-под носа у агенства. Ещё и детективами себя зовут… Хотя они точно знают, что он покинул Японию. — При чем здесь ВДА? — нахмурился брюнет. — Так ты не в курсе? — все тем же недовольным тоном уточнил Накахара, — Они спасли нас. Твоя подружка позвонила им. Так вышло, что Дазай, этот бинтованный кретин, звонил мне как раз перед началом миссии, так что его номер был последним в журнале… Послушайте, я… Я должен извиниться. В тот день Дазай предупредил меня, что с Синдикатом что-то не чисто, спрашивал, не известно ли мне чего. Но я решил, что он хочет выудить информацию и послал его к черту… — Вы знали, что там может быть ловушка, и все равно пошли? — Нацуко не знает, чему удивляться, то ли виноватому виду исполнителя, то ли его рассказу. — Нет, он не сказал ничего конкретного. Только то, что это очень опасная организация и никто точно не знает, зачем они прибыли в Японию. Но мы ведь с другими не работаем. При таком раскладе, мы в любом случае должны были пойти на переговоры, — парень вздохнул и откинул голову назад. Шляпа его при этом не пошатнулась, — Он теперь при каждой встрече будет изводить меня! Чертов Дазай… Он был здесь сегодня, говорил с боссом. Акутагава внезапно поник. Нацуко удивилась резкой смене настроения. — Дазай-сан был здесь? — опустив голову, спросил он. — Да ладно! Серьезно? Ты всерьёз переживаешь, что эта мумифицированная скумбрия не зашла тебя проведать? — скривился Чуя. Девушка растерялась… Он так расстроен, потому что какой-то человек забыл к нему зайти? Мумифицированная скумбрия, бинтованный кретин… Секундочку… — Вы говорите о высоком шатене в бинтах? — спросила она. — Да… — протянул исполнитель. — Я видела его! — вспомнила Нацуко, — Когда шла сюда, он выходил из этой палаты. Он ещё очень странно на меня посмотрел. Этим раздражающим оценивающим взглядом… Тот парень был в больничном халате, я и подумала, что он врач или лаборант, поэтому не стала беспокоится. Слушая её, Рюноске постепенно расцвел. На блаженном лице не хватает только глупой улыбки. Это смутило девушку ещё сильнее. Неужели этот Дазай тот самый наставник, которого Рю так долго искал? — Знаешь, Акутагава, — ехидный голос Чуи ворвался в девичьи размышления, — Если ты будешь так бурно реагировать на других парней, твоя девушка подумает, что ты по мальчикам… — Накахара-сан! — попытался выразить своё возмущение Рюноске, но заметил внимательный взгляд Нацуко. Она молчит. Не возражает, не пытается убедить мафиози, что они не пара. Вся красная от смущения, но молчит, словно испытывает его… Желание переубедить исполнителя куда-то пропало и Аку тоже замолчал. Чуя смотрит на них с улыбкой. Он с первого взгляда понял, что между этими двумя что-то есть. И, в отличие от босса, считает что хорошая девушка пойдет Акутагаве на пользу. Он уже видит изменения в вечно хмуром, молчаливом коллеге. — Даа, — протянул он и положил на больничную тумбу увесистый конверт, — Босс просил передать это тебе, Кимура. Добро пожаловать в организацию! Накахара вышел, оставляя парочку наедине. * * * В госпитале их продержали два дня. Точнее, врач настаивал на недельной реабилитации, но Нацуко впала в какую-то апатию и Рюноске, решив что это от нелюбви к больницам, выписал их досрочно. Поведение девушки его насторожило. В тот, первый день, стоило исполнителю уйти, она вскочила с кровати и с какими-то невнятными оправданиями поспешила в свою палату. Потом, каждый раз, когда она заходила к парню или он приходил к ней, Нацуко старательно избегала разговора о том маленьком инциденте. Они так и не обсудили статус их отношений. Зато вскрыли конверт. Там оказались ключи от квартиры и карточка с адресом. Вот так Мафия! Нацуко ещё даже на рабочем месте не была, а уже получила жильё… Хотя, может босс просто не хочет, чтобы они с Рю жили вместе… Тогда все логично. В любом случае, она получила то, что хотела. Только радость какая-то неполная… Странное ощущение. Она словно обманывает самого близкого человека. Разговор с боссом все не укладывается в голове и правильное решение не приходит. Если она примет условия Мори, значит ли это, что она отказывается от Рю?.. В тот день она, поддавшись какому-то бунтарскому порыву, устроила перед исполнителем маленький спектакль из разряда «плевать мне на ваши условия», однако как только он ушел, запаниковала. Она все ждала, когда придет босс, или на худой конец посланник, и скажет, что она не может работать в организации. Но все было тихо. Сейчас, стоя в гостиной собственной квартиры, дожидаясь, когда Рюноске принесёт остатки её пожитков, она думала о том, что исполнитель никому не рассказал о том, что видел. Интересно почему? Значит ли это, что он не против их отношений или он припас эту информацию, как козырь? Надо будет поговорить с ним… В прихожей послышалась возня. Нацуко отвлеклась от тяжёлых мыслей и поспешила на помощь парню. Эта квартира практически точная копия квартиры Акутагавы, да и находится буквально в паре кварталов от него. Забавный выбор, учитывая обстоятельства… Вместе с Рю они приносят две небольшие коробки с личными вещами девушки. Здесь только то, что нужно на первое время, остальное они потом купят вместе с мамой, а пока и так сойдёт. Оставив коробки на столе, Акутагава отошёл к окну. Смеркается. — Сумерки… Удивительное время: уже не день, но ещё не ночь, — он говорит тихо и Нацуко, которая начала было разбирать вещи, приходится бросить свое занятие и прислушаться, — В это время суток трудно разглядеть даже то, что находится под носом. Скажи мне, что ты пытаешься скрыть? Я все ищу, но никак не могу нащупать. Последние несколько дней я постоянно в сумерках… Сердце девушки пропустило удар. Он все узнал? Но откуда? Моментально пришло сожаление о том, что не рассказала раньше. Нет, раз он спрашивает, значит ещё не знает… Но стоит ли рассказывать? Вдруг у него нет тех чувств, о которых говорил босс? Вдруг он выберет не её? Вдруг она его потеряет?.. Вдруг, вдруг, вдруг… Парень ждёт. Он оборачивается к ней и смотрит исподлобья. Они ещё не включали свет в комнате, поэтому Нацуко не видит его лица, но знает что он хмурится. Нет, так нельзя. Она должна сказать как есть. Пусть он решает как поступить. — Рюноске, я… — начала она, но запнулась, подбирая нужные слова, — Когда мы были в больнице, босс приходил ко мне. — Я знаю, — кивнул Акутагава. — Он… Думает… Думает, что между нами… Что-то есть, — выдавила из себя девушка и затаила дыхание. — А между нами что-то есть? — спросил мафиози после короткого молчания. Нацуко опешила. Этот разговор становится очень странным… — Что ты имеешь ввиду? — уточнила она, скорее чтобы заполнить неловкую паузу, пока думала что ответить, — Я сказала ему, что мы друзья, но он не поверил. Он боится, что это повлияет на работу. Парень молчит. В темноте невозможно понять о чем он думает и эта неизвестность сводит с ума. — Прости, — девушка делает шаг к нему, но замирает, сомневаясь в правильности своих действий, — Я не хотела навредить тебе. Ты столько для меня сделал, я не знала, как правильно поступить. Он застал меня врасплох… — Нацуко, — Акутагава прерывает её, — Послушай, я, наверное, должен был давно это сказать. Тогда и проблем бы не было. Хотя… Возможно их стало бы только больше… На пару секунд парень, кажется, задумался над собственным предположением, но потом все же сделал шаг вперёд. Теперь, при желании, они могут дотянуться друг до друга. Но оба медлят. — Сначала я просто не мог разобраться в собственных чувствах, — продолжил Рюноске, — Я, знаешь ли, редко знакомлюсь с новыми людьми, а ещё реже сближаюсь с ними. Но я всё же понял, что со мной происходит. Потом я молчал потому, что говорить о таком когда мы жили под одной крышей, было бы неправильно. Я боялся, что вместо честного ответа о взаимности, получу благодарность за кров и помощь. Я и сейчас боюсь, что ты можешь спутать чувства с нелепой благодарностью за то, что я помог тебе с работой или за что-то ещё. Но я пообещал себе, что скажу обо всём, как только у тебя появится собственное жилье… Акутагава замолчал. Он ещё не сказал самого главного, хотя и так понятно к чему он ведёт. Ох и нелегко это… Бешеный пёс Портовой Мафии не может признаться в любви… Он поднял глаза на девушку. На улице уже зажгли фонари и осветили её лицо. Она злится?.. Или обижена? Он расстроил её? Она всё же не чувствует к нему того же, что он к ней. Парень поник, как вдруг тонкий пальчик упёрся ему в солнечное сплетение. — Я что по-твоему, в собственных чувствах разобраться не могу? — голос Нацуко непривычно высок, глаза горят каким-то незнакомым огнем, — Не могу отличить благодарность от любви? Ты так долго изводил меня, потому что боялся, что я отвечу взаимностью из благодарности? Да ты просто эгоист! Знаешь, чего я понадумывала! Каково мне было, когда ты то открывался мне, то отталкивал. Я постоянно боялась потерять тебя, а ты соблюдал приличия. В праведном гневе девушка подошла совсем близко и теперь кричит парню прямо в лицо. Её пламенная речь все продолжается, она хочет высказать всё, что накипело за время их знакомства, но Рюноске перестал слушать, как только понял, что его чувства взаимны. Он видит как голубые глаза метают молнии, как вздымаются светлые локоны каждый раз, когда Нацуко качает головой, как дрожат девичьи губы. Губы… В животе словно тугой узел. Он одновременно такой приятный и такой… Раздражающий… Будто предвкушение чего-то. И Рюноске понял. Резким движением он обхватил девушку за талию, заставив замолчать. — Что ты… — успела прошептать она, прежде чем он накрыл её губы своими. Это было… Странно… Парень целует медленно, осторожно. Готовый прекратить в любой момент. Но при этом крепко прижимает Нацуко к себе. Несколько секунд она стоит неподвижно, в шоке от того, что он все же решился. А потом тонкие руки взлетают вверх, путаясь в черных волосах. Она притягивает его ближе, буквально вынуждая углубить поцелуй. Показывая, как сильно ждала этого. Как сильно любит… Узел развязывается. Становится так легко. Так… Правильно… Он обнимает крепче. Между ними больше нет преград и расстояний. Если бы было возможно, он бы стал единым целым с этой девушкой. Этот поцелуй говорит обо всем, что ещё не сказано, даёт ответы на все вопросы, расставляет все по своим местам. В нем столько чувств и чувственности, нежности и страсти, горечи и надежды… Того, что двое молодых людей копили в себе много месяцев. Можно ли все это уместить в один поцелуй?..