Ничего не проходит бесследно "Начало"

Северус проснулся в своей кровати от жуткой головной боли. Открыв глаза, он не понял, как оказался в своей постели. Последнее, что он помнил — то, как стоял на коленях в лесу и умолял цветок вернуть его любимую. — Да и без разницы, — фыркнул он и встал с кровати. — Он по привычке пошёл в ванную, умылся и собрался выходить на завтрак, когда он был уже возле двери, он вдруг вспомнил, что так и не оторвал календарный лист. Он подошёл к календарю, как вдруг нахмурился. «21 декабря» — Какого чёрта?! Я точно помню, что вчера было 15 ноября! — он оторвал листок и внимательно осмотрел свою комнату. Вдруг его взгляд упал на кровать, на которой лежал красный плед. — Как он здесь оказался? Я же выкинул его в тот день год назад, когда узнал, что Минерва мертва (! после того дня он терпеть не мог красный и золотой цвета — это напоминало ему о Минерве!). И тут пазл начал складываться. — Незнакомка, цветок, яркая вспышка, и вот он просыпается в кровати. — Этого не может быть. — Он быстро бежит по коридорам в Большой Зал, не обращая внимания на ошеломленные взгляды учеников. И вот он резко замирает в паре сантиметров от двери. Он боится. Боится, только чего? Того, что её там нет, и всё это только лишь сон или того, что она там, но он струсит и снова потеряет её? — Нет, на этот раз я её не потеряю, нет. И тут он вспоминает слова, которые сказала ему незнакомка в лесу: «Главное — это верить и любить». Он трясущейся рукой берётся за ручку двери Большого Зала и толкает её. Он идёт вдоль рядов и боится поднять голову на учительский стол. — Ну все, Северус Снейп. Хватит, — он говорит себе эти слова и поднимает голову. И видит её. Она, как всегда, сидит и ведёт незамысловатую беседу с Дамблдором. Он подходит чуть ближе и слышит этот чарующий голосок, за которым идёт её лёгкий, совсем девичий смех. — Доброе утро, профессор Снейп, — она посмотрела на него своими изумрудными глазами и улыбнулась. — Не могу с вами не согласиться, профессор МакГонагалл, — он одарил её улыбкой и сел завтракать (! где это видано, чтобы профессор Снейп улыбался!)

***

вечер Он весь день ходил сам не свой, он не знал, как убедить ее не идти на это задание, но когда часы пробили семь часов, подступил ком к горлу, и внутри все сжалось, и он понял, что медлить больше нельзя. Он направился в кабинет трансфигурации, по пути он думал о том, что скажет, о том, как он докажет свои слова, но, зайдя в кабинет, он увидел ее в том самом зелёном платье, пишущей то самое проклятое письмо. Все слова пропали, его захлестнула ярость и слова сами вырвались из него. — Нет, ты не посмеешь этого сделать, чёртова гриффиндорка, ты хоть представляешь, что будет со мной, если ты погибнешь?! — он кричал на неё что есть силы, а она только сидела и хлопала глазами от непонимания. — Ппп… профессор, я… я не понимаю, что случилось? — она встала и подошла к нему. — Я все знаю, Минерва, знаю, что ты сейчас собираешься идти к Дамблдору и рассказать о своих намерениях проследить за Тёмным Лордом сегодня вечером. — Он посмотрел на нее самым испепеляющим взглядом, который только есть. — Откуда вы… Откуда вы знаете, что меня там убьют? — Ооо, поверьте, я знаю не только это. — Да? Ну и что же вы ещё знаете? — Что я знаю? Знаю, что этой ночью вас убьют, знаю, что вы сейчас дописали письмо, которые попросите передать Дамблдора мне, если ты умрёшь, знаю, что ты меня любишь и любишь очень сильно, знаю, что идёшь на это задание только в надежде таким образом защитить меня, но ты не знаешь самого главного. Я тоже люблю тебя, люблю так же сильно, как ты любишь меня. После этих слов наступила тишина. Они смотрели друг на друга и не могли сказать ни слова. Все, что он мог сделать — это наклониться и поцеловать её. Это был нежный и совсем лёгкий поцелуй, но не последовало никакой ответной реакции. Он уже было подумал, что он ошибся, но вдруг она заговорила: — Откуда ты все это знаешь? Я же никому не рассказывала… — она подошла к столу и бросила короткий взгляд на стол, на котором лежало то самое письмо. «Значит, все это правда» — подумал Снейп. — «Ну все, теперь я больше не намерен терять ни минуты». Он подошёл к ней, одним движением развернул её к себе и поцеловал. Это был уже совсем другой поцелуй — жадный и не требующий возражений, и она ответила ему не менее страстным поцелуем. Он приподнял ее и посадил на учительский стол, и начал покрывать её шею жаркими поцелуями. Она опрокинула голову назад и издала приглушённый стон. Услышав это, все внутри сжалось и требовало больше. Он был не в силах сопротивляться и поддался животному инстинкту. Он прижал ее за талию к себе и стал расстёгивать молнию на её спине. — Давай не здесь, — прошептала она на ухо и повела в свою комнату. Как только дверь в комнату закрылась, платье, которое на его взгляд было лишним на ее теле, прилетело прямо на стол в ее комнате, оставив хозяйку только в красном белье. Вслед за платьем полетел и черный сюртук с белой рубашкой, оголтв торс своего хозяина. Вслед за ними пошли и штаны, и белье Минервы. Эта ночь была началом чего-то нового и светлого, зародившегося между ними. Они заснули только тогда, когда на улице стало уже светлее. Она лежала у него на груди и тихонько посапывала, как кошка. Он лениво играл с её черными волосами и смотрел, как она мирно и тихо улыбается своим снам.